Развитие интереса к русской народной музыке в классе аккордеона. От простых мелодий к вариационным формам



Мы живём в интересное время. Стремительное развитие жизни и технологий, появление новых направлений и вызовов, изменения отношения к окружающему миру. Повсеместная компьютеризация подняла уровень жизни на более высокую ступень. Появление новых приборов, инструментов и прочих «гаджетов», облегчило нашу жизнь. Но, как у всякого прогресса, есть и отрицательная сторона. Встраивание человека в цифровой мир, постепенно превращает его в придаток этого мира. Делает его частью общей «матрицы». Лишает духовности, творческого развития, общественной коммуникации. Всё это касается и процесса обучения и воспитания музыканта.

Аккордеон, он же баян — инструмент молодой. С трудом наберётся пара сотен лет. Многовековая китайская история не в счёт. Китайский шен со времён Конфуция не изменился ни на грамм. Как была связка бамбуковых трубочек со вставленной металлической пластиной, так и осталась до нынешнего времени. Как, впрочем, и всё в китайской традиционной культуре. Я говорю о музыке и инструментах. Аккордеон, как и любой развивающийся организм, подвержен скачкообразному развитию и многочисленным болезням роста. Завезённая с востока идея использования настроенного язычка, попала на благотворную европейскую почву. И пошло развитие. Попытка скрестить шен с органом (Фридрих Бушман, привёзший шен, был настройщиком органа кстати петербургским). Пристроить инструмент из трубок к органу была неплохая идея. Язычковое звуковоспроизведение не требовало огромных труб и всё превратилось в компактный инструмент. Прошло всего несколько лет и к трубкам приделали насос (кузнечные меха). А дальше уже вопрос поисков и времени. Постоянная миниатюризация: от портативного органа к фисгармонии (нем. ножная гармоника) и уже к началу XIX века появилась циегармоника (нем. тянущаяся гармоника). За какие-то десятилетия взрывного развития, инструмент захватил всю Европу и проник в Россию. Проникновение шло само. Мастерам оставалось только приспосабливать инструменты к местным условиям. Инструмент лёгкий, портативный, звонкий. Его легко привезти с собой. Настройка и переделка под местный лад и национальные особенности не требовало огромных затрат. За короткий период появилось огромное количество всевозможных инструментов от Атлантики до Урала. Отличие Альпийской диатонической от Венской и Саратовской не в строе, не в диапазоне и размере, а в той музыке которую на ней играют. Для традиционной народной музыки не важны хроматизмы и модуляции. Зато важен лад, характер и даже средняя высота голосов местных исполнителей песен, отсюда индивидуальный настрой (тон) инструмента. Он может быть разным в соседних деревнях. Размеры инструмента зависят тоже от региона. Полутораметровые меха саратовской из-за длинных протяжных лирических песен и страданий, а для черепашек и ливенок, достаточно пяти — семи кнопок, чтобы с блеском играть матаню: там нот мало, но они так лихо закручены!

Это всё касается народной музыки. А что с профессионалами? А им тоже интересно. Относительно легкий инструмент, который сам может себе аккомпанировать и который можно носить с собой — это здорово. Восьмидесятые-девяностые года девятнадцатого века — это рассвет, возрождение национального самосознания. Именно в это время возникает огромный интерес к народному искусству. Многие деятели культуры ищут пути взаимодействия с народом. Именно в это время В. В. Андреев создаёт Великорусский оркестр, возрождается «Слово о полку Игореве», в архитектуре Русский стиль. Диатонические инструменты уже не устраивали музыкантов и появление хроматики уже стало только делом времени. Появились различные конструкции. Исполнители стали приспосабливать народную музыку к новому звучанию и, наконец композиторы начали писать оригинальную музыку, пока в народном стиле. Так начался период максимального рассвета инструмента. И не важно, как расположены кнопки или клавиши, в каком уголке земли звучит инструмент — он стал действительно всенародным.

Но после каждого взлёта неминуемо происходит падение. Постепенно, но неминуемо. В начале борьба за академическое место под солнцем. За признание народной музыки равноправной (на бытовом уровне баян вне конкуренции). Совершенствование техники игры, профессиональное обучение. И проникновение в консерватории. Понятно, что это необходимый шаг. Самая лучшая профессиональная школа. И это, как ни странно это звучит, стало началом кризиса инструмента. Нет ничего более консервативного, чем консерватории. Имея блестящий, многовековой опыт обучения мастерству музыканта, опыт, основанный на многовековом развитии академических инструментов, консерватория перенесла его на молодой, развивающийся инструмент, что неминуемо привело к профессионализации музыкантов, что очень здорово. Но многовековое развитие традиционных классических инструментов шло параллельно на бытовом и профессионально уровне и, практически без альтернативных вариантов. А вот баян пробился на академические верха гораздо позже всенародного признания, как народного инструмента, да ещё и с такими беспощадными конкурентами, как кино, эстрада и теперь ещё и всевозможные гаджеты. У слушателей сложилось ожидание народной, или близкой к ней музыки, а музыканты уже после нескольких поколений консерваторского образования не хотят да уже и не могут играть простую, понятную народу музыку. Слишком просто и неакадемично. А народ привык: «Какая песня без баяна?»...

Если раньше на рядовых концертах баянистов-лауреатов собирались полные залы, то сейчас, чтобы собрать хотя бы часть зала на блестящую программу ежегодного фестиваля, организатору приходится лично, почти с силой, распространять билеты среди педагогов музыкальных школ. И получается, что на концерте победителей самых престижных конкурсов в большинстве сидят дети младшего школьного возраста. Это конечно здорово, но для развития и воспитания юного музыканта — это полностью потерянное время. Конечно поездка на концерт, красивейший зал, эффектные красивые инструменты создают хорошее впечатление, но вот репертуар!!! Примерно с третьей пьесы любого исполнителя дети начинают страдать. Ждут момента чтобы похлопать. Наиболее отчаянные не выдерживают и начинают бродить по залу. А вот тут как раз и скрывается вся проблема.

У нас полностью отсутствует система воспитания музыкантов — слушателей на всех ступенях развития. Всё началось с дискуссии: «Баян- народный инструмент или классический» (аккордеон, как плебейский инструмент, даже не рассматривался). Хотя, справедливости ради, в инструменте нет ни капли народного ни классического. Точка зрения Классиков , не в последнюю очередь из-за тяжёлого веса и административного ресурса победила. Вопрос о народности отошёл на дальний план (на третье-четвёртое место: аккордеонисты с эстрадой-таки влезли). Теперь, начиная с училища, обучение только академическое, репертуар строго камерно-оригинальный, возможны переложения классики. Народная музыка приветствуется в разряде камерно-оригинальной музыки со всеми вытекающими из этого последствиями: странная, простите современная, свежая гармония, непонятная фантазийная форма, понятное только посвящённым, содержание. Что и говорить — лучшее- враг хорошему. При такой постановке вопроса аккордеон и баян становятся элитными инструментами. Блестящие музыканты играют для нескольких десятков профессионалов (полный зал скучающих и ничего не понимающих детей не в счёт), а народной любви, когда баян был если не в каждой семье, то почти в каждом доме, когда даже представить «песню без баяна» было невозможно, к сожаленью нет и уже вряд ли будет.

Надо с чего-то начинать, пока ещё не поздно. Понятно, что сдвинуть эту махину невозможно. Борьба с ветряными мельницами нынче не в почёте. А самое главное, невозможно остановить технический прогресс. Но попробовать оттащить ребёнка от матрицы хотя бы на время и попытаться вдохнуть в его мир творческое, душевное начало. В чем проблема современного ребёнка, приходящего в музыкальную школу? Он, как правило абсолютно не поёт. Раньше дети начинали петь и вообще воспринимать музыку в детском саду, или дома. Сейчас в садик ходят далеко не все. А кто сейчас поёт дома? Во-первых, культура домашней застольной песни исчезла полностью, а во-вторых песен, которых хотелось петь всей семьёй, практически не осталось. Современные молодёжные песни не для массового пения: или мелодия, или текст невоспроизводимые, а то и полное отсутствие мелодии и с очень странными словами. Старые, привычные песни молодёжь не воспринимает — слишком старо. Единственное спасение здесь — народные песни. Для маленького ребёнка это практически не тронутый материал. А что говорили наши бессмертные классики: «Музыку пишет народ — мы её только записываем».

Отработка практически всех приёмов игры, особенно на начальном этапе, можно начать с двух-трех звучных попевок. Соединение нот в позиции. Наличие простейшего текста — освоение простейшего ритма. Песни «Андрей-воробей», «Зайчик», «Василёк», простейшие колядки — это песни игры, дразнилки. Их пели маленькие дети. Любые сложности и неудобства здесь не уживутся. Ритмизованный текст можно использовать в различных похожих мелодиях. Более того. При определённом навыке ритмизировать текст, можно самому придумывать попевки, а при привыкании к ритму можно придумать и сам текст. Чем и хорошо народное творчество — здесь нет строгих канонов и правил. Здесь есть только традиции. Если ребёнок поёт четко, пусть и на одной или двух нотах: «Коляда, маляда» или «Зайчик, мой зайчик», то постепенно довести это до трёх или четырёх нот это только дело времени. Можно это петь, нажимая клавиши. Отработка интонации и ритма. Так гораздо проще и лучше, объяснять о метре и ритме. Изучение нотной грамоты процесс конечно необходимый, но ребёнок вначале учится говорить, а потом писать. Также и в музыке. Интонация, ритм, инструмент и параллельно — ноты. Все эти детские песни-дразнилки сопровождались бубном или другим примитивным инструментом. Для подражания этому можно использовать одну или две ноты в басу, или обе сразу. Нажимать на первую или обе сильные доли. Постепенно отрабатывается независимость рук и разная длина нот. Чтобы не очень громыхать, басы укорачиваются. Если при этом ребёнок продолжает петь, то это только к лучшему. Оттачивается интонация и развивается общая независимость. Постепенно можно переходить к аккордам. Как правило, в народных попевках используются два или три аккорда. Тоника, субдоминанта и доминанта — это соседние кнопки в левой руке. Хорошо, когда ребёнок сам услышит, когда нужно менять аккорд. Можно петь мелодию и играть левой. Сначала бас и аккорд вместе, а затем по очереди. Это не так сложно, так как попевка простая, игровая. Постепенно попевки увеличиваются до пяти нот. При увеличении диапазона можно ноты или доставать, или перемещать позицию.

При достижении определённой свободы в простых песенках можно переходить и к более сложной музыке. Чем хороша народная музыка, а особенно русская народная. Это многожанровость. Причём абсолютная. Все жанры музыки есть в русской народной. От элементов старинной барочной до современной авангардной. Понятно, что не буквально, но элементы народной музыки есть во всём. Поэтому изучать лучше всего на элементах народной музыки.

Жанры русской народной музыки.

— Песни: обрядовые, календарные, величальные, лирические и т. п.

— Танцы: хороводные, плясовые, лирические

— Частушки, страданья, мотани.

— Городские романсы

— Русская цыганская музыка.

Сюда тоже можно отнести и национальную музыку народов, живущих рядом или среди русского населения. В первую очередь славянскую — украинскую и белорусскую, прибалтийскую, татарскую, кавказскую и, особенно еврейскую. Появившаяся в предместьях, благодаря своему мелодизму, характеру и музыкальности народа, она проникла во все жанры современной музыки.

Приступая к изучению жанровой музыки, а, впрочем, и любой, необходимо понять какой жанр произведения. Это необходимо для понимания характера и использования необходимых штрихов.

Работа над штрихами и звуком нужна с самого начала обучения. Первые попевки играют простым non legato. Когда переходим к жанрам, необходимы все штрихи. Это помогает интонационному развитию и образному мышлению.

В песнях необходимо отталкиваться от текста. Если текст не известен, то всё равно это песня. Её поют. Штрих legato. При пении надо брать дыхание, то есть смена меха точно по фразам. Фразы довольно длинные. Мех доходит почти до крайней точки. Рука естественно останавливается. Звучание становится чуть тише, а это и есть естественное окончание фразы. При смене направления меха всё повторяется: мягкое начало фразы и затухание к концу. Если выразительно пропеть фразу, то можно услышать особенности интонации при близких или дальних интервалах, при движении вверх или вниз. Особенность народной песни в естественности. Любые неточности и неудобства были отметены поколениями исполнителей. Пение фразы — это лучшая проверка правильности интонации.

В танцах и другой жанровой музыке нужно исходить из конкретных художественных задач. Танцы — это работа под ноги. Необходимо понимать, что ногами трудно топать между ритма. Здесь главное чёткость. Точные попадания в метрические доли. Штрихи точно по тексту. Необходимо соблюдать несколько правил. Начало залигованной группировки точно с интонировано, последняя нота в лиге укорочена почти в половину. В быстрых темпах нет штриха legato, указанные лиги — это фразы. Начало быстрых пассажей для четкости начинать с пальцевого замаха. Для понимания коротких попевок, их так же лучше пропеть, чтобы была естественная интонация.

Частушки, страдания и т. п. Это жанр песенно-танцевальный. Отсюда совмещение мелодико-лирического начала с чётким танцевальным характером. Штрих ближе к legato метроритм чётко танцевальный.

Городской романс и русская цыганская музыка очень близки друг к другу. Это скорее одно, выросшее из другого. Сочетание лирической песни, порой переходящей чёткий танец. В сочетании эмоционального лиризма и энергетики танца, необходимо чётко выдерживать метроритмическую основу, штриховую точность и стилистические традиции жанра. Главная опасность — эмоциональная форсированность и темповые и, как правило, неуправляемые загоны.

Народная музыка наших соседей так же очень полезна для развития. Славянская культура имеет общие корни и свои стилистические особенности. Понимая различия и особенности, легче воспринимать разнообразие современной жанровой и оригинальной музыки.

«Восточный» — неславянский фольклор, ещё больше помогает понять современную музыку. Непривычные лады и ритмы, сочная «кавказская» гармония, построенная не на терцовой, а на кварто- квинтовой основе, сложная мелодика тюркских народов, неподражаемое звучание алтайского «горлового» пения — всё это вводит в мир современной музыки. Даже в самых авангардных произведениях без метра, тональности и пр. можно услышать элементы мирового фольклора.

Особое место у еврейской музыки. Тысячелетняя история народа, сохранившего, несмотря ни на что, свою культуру, впитавшую в себя всё самое лучшее, окружавших её народов. Музыка пропитала всю мировую культуру. Повлияла на общее сознание музыкантов.

Освоение жанровых произведений невозможно без понимания формы. Для народной музыки характерна куплетность. Более сложные формы (двух и трёх частность, фантазийность и т. п.) привнесены в народную музыку из классики. Куплеты — основа всех песен и танцев. Количество куплетов может быть неограниченно. Если в песне развитие идёт в тексте, то в танцах играть десяток раз подряд одно и тоже не выдержит ни один музыкант. Так возникает вариационная форма. Вариации — основа русской музыки. Любой деревенский гармонист мог выдавать десятки «колен» одной темы. Более того, несколько музыкантов из одной деревни могли играть один и тот же танец не повторяясь. И это не говоря о соседних деревнях. Ясно, что это были не концертные вариации. Да и не нужны они были никому. А вот «завернуть на ходу новое колено» было высшим пилотажем.

Научить ребёнка варьировать мелодию вполне реально. На самом раннем освоении инструмента, ещё на стадии попевок, можно, в пределах ритма, менять ноты местами, при условии сочетания звуков с левой рукой. Возможен обратный вариант: сохраняя метричность и звуковысотность, менять ритм внутри основных долей. Далее, при многократном исполнении одной и той же темы можно попробовать заполнять длинные ноты короткими (опевание, проходящие вверх и вниз, и т. п.). Можно дополнять длинный подголосочный голос на проходящие ноты в основной мелодии. Можно попробовать играть двойными нотами в интервал, в зависимости от левой руки, что очень способствует развитию слуха. Есть вариант замены коротких нот длинными, когда берутся соседние ноты гармонии аккомпанемента, из них получается некое подобие мелодии. При хорошем выучивании левой руки возможно частичное или полное изменение мелодии. Но это уже новый сложный этап. При изучении пьес вариационной формы, можно понять общую закономерность вариаций. Учитывая, что все вариации отличаются только содержанием, а не формой, можно самому придумывать вариации. Пускай вначале и упрощая известные образцы. Мастерство приходит с опытом. Почему-то раньше ходили на концерты, чтобы по-новому услышать музыку, а сейчас точное исполнение известной музыки. Разница только в скорости, точности и громкости. А если при этом используется какой-нибудь эффектный приём, пусть из разряда цирковых, то это уже почти шедевр.

Умение привносить в известную музыку своё начало, лучшее свойство народной музыки. Даже в переложениях классических произведений, всегда можно найти возможности для творчества. То, что пьеса написана не для аккордеона, уже даёт возможность фантазии. Удобное для одного не обязательно удобно для другого. Понятно, что нельзя менять классическую основу, но искать лучшую фактуру и использовать технические возможности инструмента необходимо. В авторских транскрипциях народной музыки тоже возможно приспособление под конкретного исполнителя. Оригинальная музыка тоже не является догмой. Музыка — она живая.

Даже на начальных этапах обучения можно попробовать начать импровизировать. Сначала на одном аккорде в левой играть поступенные или интервальные построения. Потом на двух, привыкая к смене гармонической основы. Потом это повторить с ритмизацией. Самое трудное здесь запомнить всё это. Да, впрочем, это и не особо нужно. Постепенно, привыкая к подчинению свободной мелодии в правой к изменению гармонии в левой, можно довольно быстро научиться играть любую неизвестную мелодию под любой взятый аккорд. А вот чтобы это всё повторить, пускай не буквально, но в том же стиле и характере, необходима постоянная работа. Знание сотен стандартов в джазе, знакомство, хотя бы на слух, с огромным наследием музыки, как народной, так и классической. И всё это невозможно без постоянной работы с инструментом. С первых моментов общения с инструментом, от попыток исполнения попевок-дразнилок под собственное пение, до полного соединения в одно целое — таков путь развития Музыканта. Имноговековая русская народная традиция — лучший помощник.