Данная статья посвящена изучению лингвостилистических особенностей проявления сарказма в поэзии Артюра Рембо с помощью синтаксического, лингвистического и стилистического анализов саркастических выражений в контексте стихотворений, а также проблемам адекватного перевода сарказма на русский язык.
Ключевые слова: сарказм, саркастическое опровержение, саркастическое сравнение, семантическое поле, тропы, стилистические фигуры, перевод.
This article devoted to the study of the linguistic and stylistic features of the expression of sarcasm in the poetry of Arthur Rimbaud by using the syntactic, linguistic and stylistic analysis of sarcastic expressions in the context of poems, and also the problems of adequate translation of sarcasm into Russian language.
Key words: sarcasm, sarcastic refutation, sarcastic comparison, semantic field, tropes, stylistic figures, translation.
В современной науке существует несколько определений сарказма, так как этот речевой прием используется в различных сферах человеческой деятельности. С философской точки зрения сарказм определяется как едкая насмешка, горькая ирония [14]; в культурологии сарказм — это язвительная насмешка, содержащая беспощадную, уничтожающую оценку лица или явления в отличие от иронии, где негативная оценка подразумевается [15]. Словарь символов предлагает такое понимание сарказма: сарказм является одной из форм проявления комического: язвительной насмешкой, связанной обычно с обнаружением неблаговидной сущности и корыстных мотивов человека за внешней представительностью и претензиями на достоинство [16]. В широком смысле слова сарказм выступает одним из элементов смехового мира как мира антикультуры, противостоящего осмеиваемой реальности. С позиций семиотики [16] сарказм нарушает и временно разрушает всю знаковую, символическую систему данного социокультурного порядка вещей, обнажает условность норм человеческого повеления и социальное неравенство. Сама сущность сарказма, помимо издевательского и насмешливого изобличения, заключается в определенном соотношении двух планов — подразумеваемого и выражаемого. Если для иронии характерен только один план — иносказание, то в сарказме иносказание либо выражено слабо, либо вовсе отсутствует. «Сарказм — это исчезающая, точнее, дезавуируемая ирония» [20, с. 69–72]. Нередко сарказм содержит негативную оценку вслед за восхвалением.
В ходе рассмотрения и обобщения существующих определений понятия, была выведена отдельная дефиниция. Итак, сарказм — это способ изобличения с помощью едкой насмешки, которая, в свою очередь, выражается гиперболической иронией, а также указанием на недостатки оппонента или описанного явления. Саразм возникает при контрасте подразумеваемого и выражаемого и чаще всего используется в полемике и литературе.
Проводя синтаксический анализ с помощью классификации А. С. Костыговой [8], было выведено три структурно-синтаксических группы саркастических выражений. Первая — двухчастная форма сарказма, в которой вторая часть высказывания опровергает первую. Это связано с комической природой сарказма, в основе которой лежит вызывающе яркий контраст подразумеваемого и выражаемого. В стихотворении «Солнце и плоть» (Soleil et chair) во фрагменте «…oui, même après la mort, dans les squelettes pâles // Il veut vivre, insultant la première beauté!» (…да, даже после смерти в обличии бледного скелета он хочет жить, оскорбляя природу!) первая часть — après la mort (после смерти) — опровергается второй — Il veut vivre (он хочет жить). В стихотворении «Зло» (Le Mal) во фразе «Pauvres morts! <...> dans ta joie, Nature!» (Несчастные мертвецы! <...> тебе не радость, Природа!) также присутствует опровержение: после «pauvres morts» (несчастные мертвецы), по логике вещей, должно следовать что-то, выражающее скорбь, сострадание, сожаление, но не у Рембо, его «несчастные мертвецы» — «на радость природе». Саркастическое опровержение отличается простотой структуры, что упрощает понимание самой сути высказывания — едкой оскорбительной насмешки. Таким образом, простота формы становится наиболее эффективным средством воплощения авторского замысла. Вторая группа — введение в перечисление неожиданной лексической единицы, что придает определенному высказыванию или словосочетанию в стихотворении комический эффект, неожиданный для читателя. Очень ярко эта особенность сарказма проявляется в стихотворении «Ответ Нины» (Les reparties de Nina): «Il — Tu viendras, tu viendras, je t'aime! // Ce sera beau. Tu viendras, n'est-ce pas, et même... // Elle — Et mon bureau?» (Он: «Ты придешь, ты придешь, я люблю тебя! Все будет прекрасно! Ты придешь, ведь так, и даже…» Она: «А как же штамп?»). Возвышенная лексика внезапно сменяется канцеляризмом, вызывая комический эффект. Признания юноши резко прерываются единственной репликой девушки, для которой статус замужней дамы важнее искренней любви. Наличие неожиданной лексической единицы было обнаружено и в стихотворении «Пьяный корабль» (Le bateau ivre). Начало строфы вполне отвечает романтическим традициям, однако ее финал удивляет читателя неожиданными саркастическими определениями Рембо изношенных и всем надоевших образов поэзии Парнаса: «Libre, fumant, monté de brumes violettes, // Moi qui trouais le ciel rougeoyant comme un mur // Qui porte, confiture exquise aux bons poètes, // Des lichens de soleil et des morves d'azur». (Я, вздымленный в туман, в лиловые завесы, // Пробивший небосвод краснокирпичный, чьи // Парнасские для всех видны деликатесы — // Сопля голубизны и солнца лишаи). Именно в таком прямом и непосредственном обличении и заключалось специфическое новаторство Рембо. Третья группа — саркастическое метафорическое сравнение. Такое сравнение мы находим в стихотворении Рембо «Вечерняя молитва» (Oraison du soir): «Tels que les excréments chauds d'un vieux colombier, // Mille Rêves en moi font de douces brûlures» (Словно горячий помет старой голубятни, меня мягко обжигает тысяча мечтаний). Поэт жестоко высмеивает мечты персонажа, сравнивая их с птичьим пометом, поскольку все мечты буржуа, с точки зрения Рембо, носят исключительно материалистический характер. Саркастическое сравнение Рембо приводит и в стихотворении «Бедняки в церкви» (Les pauvres à l`église): «Elles bercent, tordus dans d'étranges pelisses, // Des espèces d'enfants» (Они убаюкивают, укутывая в странные шубки нечто вроде детей). Несчастные дети бедняков для поэта — не вполне дети, а «нечто вроде детей».
Для описания лексико-семантических особенностей сарказма Артюра Рембо было выведенно и расмотренно несколько лексико-семантических полей.
«Семантическое (лексическое) поле — это совокупность языковых единиц, объединенных каким-то общим семантическим признаком» — такое определение предлагает В. Н. Ярцева [12]. В эти поля слова могут входит независимо от своей формы, даже будучи разными частями речи. Семантические поля также могут объединять слова по сходству или по смежности значений. “Семантическое поле характеризуется гомогенностью: оно содержит единицы, имеющие однозначно определенные отношения как между собой, так и в объеме всего поля. Например, семантическое поле цвета можно представить как некое лексическое единство, все члены которого соотносятся с абстрактным понятием «цвет» на уровне всего объединения и с конкретным лексическим значением «данный цвет» в рамках составляющих его ЛСГ («зон», по терминологии О. Духачека), а также принадлежат к грамматическому классу имен прилагательных”. [19, с. 102]
По структуре семантическое поле представляет собой трехкомпонентную систему:
– ядро, представленное семой высшего порядка (гиперсемой), организующей вокруг себя семантическое развертывания поля;
– центр поля — единицы, имеющие общее с ядром значение;
– периферия — единицы, наиболее удаленные в своем значении от ядра поля, общее понятие которых отнесено в разряд потенциальной или вероятностной семантики.
В результате мы выделили следующие лексико-семантические поля, отличающие сарказм от обычной насмешки:
– осмеивание смерти;
– осмеивание и изобличение человека (как представителя буржуазного общества);
– обличение буржуазии в целом.
Таким образом, доминантой семантического поля “осмеивание смерти” можно считать слово» la mort», так как сема «смерть» присутствует во всех элементах поля. Ядром поля является слово «les trépassés» (усопшие), центром — слово “les squelettes” (скелеты), к периферийным единицам можно отнести слова «pâles» (бледные), «funèbres» (мрачные), «cassés» (сломанные) и выражение «n`avoir plus de panse» (не иметь больше живота (досл.)). В качестве категориальных семантических отношений между единицами данного поля можно назвать синонимию («les trépassés» — усопшие, умершие; «les squelettes» — скелеты, усопшие). Что касается поля “Осмеивание и изобличение человека”, доминантой данного лексического поля является лексема «un homme» (человек), так как все единицы, присутствующие в поле, непосредственно относятся к человеку. Ядром поля являются слова «l`homme» (человек), «la femme» (женщина) и «les espèces d'enfants». (нечто вроде детей). В периферии находятся глаголы «voir tout en rose» (видеть все в розовом цвете), «pisser» (испражняться), «faire des bancs lisses» (лощить скамьи), «pleurer à mourir» (плакать до смерти), «souffrir» (страдать) и прилагательные «raide и «doux» («непреклонный» и «кроткий»). В данном случае глаголы «pleurer à mourir» и «souffrir» («плакать до смерти» и «страдать») можно считать связанными синонимией, а прилагательные «raide» и «doux» «(непреклонный» и «кроткий») — антонимией. Данное поле слишком велико и разнообразно, поэтому мы решили отнести его к разряду тематическое поле, так как единицы поля собраны все-таки по признаку смежности значений. И, наконец, доминантой третьего лексического поля “Обличение буржуазии в целом” можно считать лексему «la bourgeoisie» (буржуазия), так как все лексические единицы так или иначе к ней относятся. Ядром поля можно обозначить слова «Un bourgeois» (буржуа), «les palais» (дворцы) и «des maisons d'or» (золотые дома). Периферию поля можно обозначить словами «morts» (мертвые), «le troupeau» (стадо) и императивами «Volez» (воруйте) и «Mangez» (жрите). В качестве категориальных семантических отношений между единицами данного поля можно назвать синонимию («des maisons d'or» (золотые дома, дворцы) и «les palais» (дворцы)).
Стилистической особенностью поэзии Рембо является выражение сарказма с помощью тропов и особых стилистических фигур. Чаще всего встречается наиболее близкий по содержанию троп — ирония: «Aux femmes, c'est bien bon de faire des bancs lisses, // Après les six jours noirs ou Dieu les fait souffrir!» (для женщин хорошенькое дело — лощить скамьи, ведь затем шесть черных дней Господь заставит их страдать!) («Бедняки в церкви»), «Sur la place taillée en mesquines pelouses, // Square où tout est correct, les arbres et les fleurs…» (На площади с ухоженными мелкими газонами, на сквере, где все так правильно, деревья и цветы…) («На музыке»). Достаточно часто Рембо прибегает к метафоре, так как объектом его сарказма становится любое явление окружающего мира: «oui, même après la mort, dans les squelettes pâles // Il veut vivre, insultant la première beauté!» (да, даже после смерти в обличии бледного скелета он хочет жить, оскорбляя природу!) («Солнце и плоть»), «les gaz en délire aux murailles rougies // Flambent sinistrement vers les azurs blafards!» (и в бреду газы зловеще пылают на краснеющих высоких толстых стенах, направляясь к тусклой лазури) («Парижская оргия, или Столица заселяется вновь»). Встречаются также случаи включения в состав саркастического высказывания аллегории: «tandis qu'une folie épouvantable broie // Et fait de cent milliers d'hommes un tas fumant» (в то время как ужасное безумие перемалывает и делает из сотни тысяч мужчин дымящуюся кучу) («Зло») и «Voici le troupeau roux des tordeuses de hanches…» (вот и рыжее виляющее бедрами стадо…) («Парижская оргия»). Масштабы обличения поэзии Рембо привлекают в состав сарказма гротеск: «les gais danseurs, qui n'avez plus de panse» (веселые танцоры, у которых больше нет живота) («Бал повешенных»), «Des espèces d'enfants» (нечто вроде детей) («Бедняки в церкви»), «pour la Reine aux fesses cascadantes!» (за Королеву с отвисшей задницей!) («Парижская оргия, или Столица заселяется вновь»). Яркость сарказма часто усиливают эпитеты: «Holà, secouez-moi ces capitans funèbres // Qui défilent, sournois, de leurs gros doigts cassés // Un chapelet d'amour sur leurs pâles vertèbres…» (Эй! Потрясите этих мрачных хулиганов, которые тайно перебирают своими искалеченными пальцами любовные четки бледных позвонков) («Бал повешенных»), «Au centre, Boquillon rouge et bleu, très naïf, sur son ventre // Se dresse…» (по центру — Бокийон в красно-синем, такой наивный) («Блестящая победа под Саарбрюккеном»), «ensanglante l'or jeune et sombre des coulures»... (кровоточит молодыми и темными золотыми подтеками) («Вечерняя молитва»). Резкость сарказма подчеркивают антитезы: «l'Empereur, dans une apothéose // Bleue et jaune, s'en va, raide, sur son dada // Flamboyant; très heureux, — car il voit tout en rose» (Посередине — Император в сине-желтом апофеозе, вот так, непреклонный, на своей пылающей лошадке; такой счастливый, ведь он все видит в розовом цвете) («Блестящая победа под Саарбрюккеном»). Для большей убедительности сарказма Рембо использует лексические повторы («tu viendras, tu viendras, je t'aime! // Ce sera beau. Tu viendras, n'est-ce pas, et même»... (ты придешь, ты придешь, я люблю тебя! Все будет прекрасно. Ты придешь, ведь так, и даже…) («Ответ Нины»). Для повышения полемической силы сарказма Рембо прибегает к риторическим обращениям, восклицаниям и вопросам: «Il — Tu viendras, tu viendras, je t'aime! Ce sera beau. // Tu viendras, n'est-ce pas, et même... // Elle — Et mon bureau?» (Он: «Ты придешь, ты придешь, я люблю тебя! Все будет прекрасно. Ты придешь, ведь так, и даже…» Она: «А документ?») («Ответ Нины»), «Pauvres morts!» (несчастные мертвецы!) («Зло»), «Volez! // Mangez!» (Воруйте! Жрите!) («Парижская оргия, или Столица заселяется вновь»). В заключение, необходимо отметить, что в состав саркастических выражений Рембо практически всегда включает другие тропы, усиливающие обличительный эффект высказывания с помощью собственного художественного потенциала выразительности.
Для того, чтобы выяснить, сохранилась ли едкая насмешка Рембо в переводах, были использованы те же методы, что и при работе с оригиналами: структурно-синтаксический анализ сарказма, лексико-семантический анализ сарказма, стилистический анализ тропов и стилистических фигур в саркастическом высказывании. Художественные переводы были взяты из сборника Е. Витковского «Проклятые поэты» [4], так как в нем присутствуют не только работы самого автора сборника, а также многих других советских и российских переводчиков и поэтов.
В стихотворении «Солнце и плоть» перевод Ю. Лукача очень близок к дословному: «И после смерти он в обличии скелета // Мечтает дальше жить, природу оскорбив!». Как и в оригинале, первая часть высказывания здесь опровергается второй: «и после смерти…мечтает дальше жить…». Вместо глагола «vouloir» («хотеть») Лукач использует глагол «мечтать». Тем не менее, смысл высказывания и сарказм сохраняются. В стихотворении «Зло» художественный перевод отличается от дословного, но сам прием опровержения Б. Лившиц сохраняет: «Природа, можно ли взирать еще спокойней, // Чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?». В оригинале «несчастные мертвецы» неожиданно оказываются «на радость природе», в художественном переводе природа равнодушна к ним: «мертвецы, гниющие между роз». Таким образом, Б. Лившиц сохраняет сарказм Рембо в собственной интерпретации.
Достаточно часто в оригинале Рембо вводит в перечисление неожиданные лексические единицы, придавая высказываю комический эффект. Эту особенность сарказма поэта переводчики стараются сохранить. Так, например, в «Ответе Нины» (пер. Е. Витковского) возвышенная лексика резко сменяется канцеляризмом, сохраняя комический эффект оригинала: «ОН: — О, ты придешь, я весь на страже! // О, сей момент // Прекрасен, несравнен, и даже… // ОНА: — А документ?». Введение в перечисление неожиданной лексической единицы мы обнаружили и в стихотворения «Пьяный корабль» (пер. Е. Витковского): «И стал купаться я в светящемся настое, // В поэзии волны, — я жрал, упрям и груб, // Зеленую лазурь, где, как бревно сплавное, // Задумчиво плывет…». Романтическая лексика здесь как бы взрывается грубой и шокирующей, что и создает саркастический эффект: «в зеленой лазури… задумчиво плывет скитающийся труп» (un noyé pensif parfois descend). Как отмечалось при изучении сарказма в оригинале, О. В. Беляев утверждает, что «под образом “Пьяного корабля” автор понимает самого себя». Поэт в этом мире обречен на смерть, но и сама смерть вызывает у Рембо горькую насмешку, сарказм [2].
Во всех представленных художественных переводах сарказм, выражающийся с помощью введения в перечисление неожиданной лексической единицы, сохраняется во всей своей силе и яркости.
Одной из самых интересных синтаксических особенностей сарказма Рембо, где ярче всего выражен контраст подразумеваемого и выражаемого, является саркастическое сравнение. Пример такого сарказма можно наблюдать в стихотворении «Вечерняя молитва»: «Как в птичнике помет дымится голубиный, // Томя ожогами, во мне роятся сны…». Здесь, в переводе Б. Лившица, как и в оригинале, сохраняется саркастическое сравнение мечтаний буржуа с птичьим пометом. В стихотворении «Бедняки в церкви» (пер. А. Триандафилиди) саркастическое сравнение потеряно: «И плачущих детей с дрожащими руками // Спешат они в тряпье плотнее замотать». Если у Рембо женщины убаюкивают нечто вроде детей, которые будут плакать, пока не умрут, то у Триандафилиди — это просто «плачущие дети».
Для выявления лексико- семантических особенностей сарказма Рембо в переводах мы выделили одно семантическое гиперполе «Человек», которое включает в себя несколько семантических полей: отношение к смерти, болезни, статус в обществе, отношение к религии, отношение к женщине, внешность, регресс общественного сознания. В данном случае, самым интересным и необычным с точки зрения лексикологии является поле “Регресс общественного сознания”. Это поле включает лексические единицы, демонстрирующие дефицит моральных ценностей, деградацию народного духа, сюда относятся жаргонизмы и оскорбительные разговорные лексемы по отношению к человеку. Это поле представлено во многих стихотворениях Рембо, одним из которых является «Бал повешенных»: «Потрясите-ка вон тех смурных апашей, // Что четки позвонков мусолят втихаря: // Святош-молельщиков отсюда гонят взашей! // Здесь вам, покойнички, не двор монастыря!». Здесь перевод Витковского отличается от дословного, тем не менее сарказм не утерян. И поэт, и переводчик называют своих героев «мрачными хулиганами» (capitans funèbres), в переводе — «смурными апашами» (так называли во Франции деклассированных элементов, хулиганов, воров). Саркастическое отношение к их молитвам Рембо выражает косвенно: «перебирают четки бледных позвонков» («défilent un chapelet sur leurs pâles vertèbres!), а Витковский напрямую называет «апашей» «святошами-молельщиками». Вдобавок, эти грешники всячески скрывают попытки молиться и «четки позвонков мусолят втихаря» («Qui défilent, sournois, de leurs gros doigts cassés // Un chapelet d'amour sur leurs pâles vertèbres») в оригинале и переводе. В этом же стихотворении переводчик интерпретирует сарказм Рембо в более жестокой форме: «Ура! Живот отгнил — тем легче голодранцам!» («Hurrah! Les gais danseurs, qui n`avez plus de panse!»). Витковский заменяет словосочетание «веселые танцоры» («gais danseurs») на пренебрежительное просторечие «голодранцы», однако сарказм сохраняется и даже усиливается.
Ярче всего данное семантическое поле представлено в стихотворении «Парижская оргия», где, как в зеркале, отражены главные пороки французского общества. Первое саркастическое выражение — «Безумствуй, сволочня, // Во чрево Женщины трусливо рыла спрятав // И не напрасно спазм провидя впереди, // Когда вскричит она и вас, дегенератов, // Удавит в ярости на собственной груди». Рембо называет французское общество «lâches» (подлецами), а Витковский еще более грубо — «сволочней». Употребив имя существительное общего рода, переводчик объединяет их в одно целое. Кроме того, у Витковского появляется отсутствующее в дословном переводе слово «рылами», что обычно употребляется в описании животных. Следует отметить, что в переводе Витковского сарказм выглядит еще более жестоким и грубым, чем в оригинале. В этом же фрагменте Витковский определяет «позорное потомство» («nichée infâme») как «дегенератов», снова усиливая сарказм.
Во втором фрагменте мы видим существенные лексические отличия оригинала и перевода: у Витковского: «Шуты, венерики, лакеи, шулера!», у Рембо: «идиоты, старики, кривляки, лакеи!» («Les idiots râleux, vieillards, pantins, laquais!»). В переводе сохранена лексема «лакеи» («laquais»), «кривляки» («pantins») Рембо заменены «шутами», «хрипящие идиоты» («idiots râleux») — «венериками», «старики» («vieillards») — «шулерами». Очень отдаленную синонимию можно предположить в парах шуты — кривляки (так как шуты часто кривляются) и хрипящие идиоты — венерики (так как венерический болезни поражают мозг и гортань), в то же время замена стариков шулерами представляется стилистически сомнительной.
В третьем фрагменте Витковский также добавляет при переводе лексемы для более жестокого обличения: «Пусть потоптал тебя насильник — жребий страшен, // Пусть знаем, что теперь нигде на свете нет // Такого гноища среди зелёных пашен…». В оригинале ни о каком «насильнике» речи не идет, переводчик таким образом определяет народ, изувечивший Париж, сделавший из города «гноище» (в досл. пер. «город — язва на теле Природы»).
Одним из самых яростных саркастических выражений, обличающих французский народ, в «Парижской оргии» является следующий фрагмент: «К притонам рветесь вы, и мнится, все вокруг // Орет: «Воруй и жри!» («Le cri des maisons d`or vous réclame. Volez! Mangez!»). В данном случае переводчик резко усиливает сарказм, называя «золотые дома» («maisons d`or») «притонами». Троп оригинала «крик требует» заменен в переводе синекдохой «все вокруг орет». В обоих случаях французский народ предстает перед нами орущей толпой, лишенной человеческой индивидуальности.
Таким образом, в семантическом поле «Регресс общественного сознания» ядром являются лексемы «апаши», «сволочня», «шулера», «дегенераты», «насильник», «голодранцы», а на периферии находятся глаголы в повелительном наклонении «воруй» и «жри», деепричастие «визжа», глагол «прыгают», наречие «трусливо».
Таким образом, гиперсемой данного гиперполя «Человек» является лексема «человек», так как все лексические единицы относятся к человеку. Кроме того, лексема «человек» является доминантой к каждому из семи семантических полей, составляющих гиперполе.
В целом, лексические особенности переводов заключаются в преобладании просторечий и жаргонизмов, что делает насмешку жестче и язвительнее оригинальной. Зачастую переводчики исключают из художественных переводов некоторые лексемы дословного перевода для сохранения рифмы и ритма, добавляя при этом морфологически или тематически приближенные лексические единицы во избежание потери саркастического смысла высказывания.
Исследуя стилистические особенности перевода сарказма Рембо с французского на русский язык, было установлено, что дать однозначную классификацию выявленным тропам и стилистическим фигурам невозможно, так как они чрезвычайно многоплановы и многозначны. Их так называемое «смысловое мерцание» как раз и оправдывает свою стилистическую роль в переводах саркастических выражений.
Чаще всего встречается метафора: «в обличии скелета», «жернова чудовищные бойни», «окрашенные в кровь осенней желтизны». Также присутствует олицетворение: «природу оскорбив», «жернова спешат перемолоть», «природа, можно ли взирать еще спокойней, чем ты», «кивер взмыл», «ярость велика объятой пламенем столицы», «шипит светильный газ». Очень часто встречается и близкий по значению к сарказму троп — ирония: «С фламандским животом усесться — не пустяк!», «владыка в бранной славе лошадку оседлал», «Бабенки задницей лощат охотно скамьи: шесть дней Господь их заставлял страдать!», «сердца изгажены, и рты ничуть не чище — тем лучше!», «вернулась жизнь былая, бордели прежние, и в них былой экстаз».
В основном, переводчикам удается сохранить такие тропы, как гротеск («стадо рыжее колышет бедра», «Женщины, чей зад многоэтажен!», «сопля голубизны и солнца лишаи»); оксюморон («светилом черным», «солидного пинка», «скитающийся труп»). Оригинальным способом выражения сарказма в переводе стал окказионализм «Лубочный Ле-Соруб». Насыщенность сарказма часто выражают многочисленные эпитеты: «смурных», «задастый», «самодовольный», «чахлый», «прекрасный» и т. д. Контраст едкой насмешки подчеркивает антитеза: «владыка в бранной славе… мир видеть розовым он нынче в полном праве». Для усиления сарказма переводчики используют литоту: «покойнички», «лошадка». Полемическую мощь выражают риторические восклицания, обращения и вопросы: «Святош-молельщиков отсюда гонят взашей!», «Здесь вам, покойнички, не двор монастыря!», «можно ли взирать еще спокойней, чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?» и умолчание: «прекрасен, несравнен, и даже…», «вот это удальство!..», «взмыл светилом черным…», «случайно, не того?»... Очень часто Рембо прибегает и к перифразу: «над водной пеленой», «творец», «пониже поясницы», «стадо рыжее». Изобличительную роль сарказма подчеркивает экспрессивная и грубая оценочная лексика: «Святош-молельщиков», «покойнички», «с фламандским животом», «Задастый… пузан».
В целом, следует отметить, что переводы стихотворений Рембо на русский язык демонстрируют богатую палитру различных тропов и стилистических фигур, усиливающих обличительный эффект высказывания.
В результате исследования особенностей проявления сарказма с точек зрения синтактики, лексики и стилистики было обнаружено, что использование в лирике Рембо едкой насмешки всегда выступает как своеобразный протест против буржуазных обывательских ценностей, против «обуржуазивания» человека и человеческой жизни в целом. Таким образом, сарказм отражает приоритетную для Рембо идею бунта; при изучении переводов сарказма с французского на русский язык в аспектах синтаксиса, лексики и стилистики, выяснилось, что художественный перевод практически всегда максимально приближен к дословному. Сарказм сохраняется, хотя иногда переводная насмешка оказывается более жестокой и злой, чем оригинальная. Это происходит за счет богатого лексического арсенала русского языка, позволяющего использовать различные лексемы для интерпретации сарказма в переводе.
Литература:
1. Андреев Л. Г. «Феномен Рембо» — М.: Радуга, 1988.// Lib.ru: Библиотека Максима Мошкова [Сайт]. URL: http://lib.ru/POEZIQ/REMBO/rembaud_andreev.txt_with-big-pictures.html (дата обращения: 12.11.17)
2. Беляев О. В. «Пьяный корабль» Артюра Рембо (Поиски денотата посредством сравнения переводов с французского языка на русский) // Лиепайский университет, Латвия Русистика и современность. 18-я Международная научная конференция. Сборник научных статей. Рига: Балтийская международная академия, 2015. с. 35–40.
3. “Многозначность языковых единиц в когнитивном аспекте: коллективная монография” // Богданова С. Ю., Ковалёва Л. М., Верхотурова Т. Л., Серебренникова Е. Ф., Плотникова С. Н., Семёнова Т. И., Архипов И. К., Рябова М. Ю., Патейчук Н. Ф., Харитончик З. А., Корнева В. В., под ред. Т. И. Семёновой, Л. М. Ковалёвой, С. Ю. Богдановой // Изд. Иркутского Государственного Лингвистического Университета. 2013 г. 191 с.
4. Витковский Е. В. «Проклятые поэты». М.: Эксмо, 2015. 752 с.
5. Горький М. «Поль Верлен и декаденты» «Самарская газета», 1896, номер 81 от 13 апреля // Максим Горький [Сайт]. URL: http://gorkiy.lit-info.ru/gorkiy/articles/article-308.htm (дата обращения: 09.11.16)
6. Желтухина М. Р. Комическое в политическом дискурсе конца ХХ века. Русские и немецкие политики: Монография М.: Ин-т языкознания РАН; Волгоград: Изд-во ВФМУПК, 2000. — С. 37
7. Косиков Г. К. «Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон» (Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора. М.:, 1993. С. 5–62
8. Костыгова А. С. Лингвопрагматические и стилистические особенности высказываний с саркастическим смыслом //Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2013. №. 160. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/lingvopragmaticheskie-i-stilisticheskie-osobennosti-vyskazyvaniy-s-sarkasticheskim-smyslom (дата обращения: 24.11.17)
9. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. — Изд. «Лабиринт», М., 1999. — 288 с.
10. “Современный русский язык. Лексическая семантика. Лексикология. Фразеология. Лексикография: учебное пособие для вузов” // Л. П. Крысин, Ин-т русского языка им. В. В. Виноградова Рос. акад. наук. — 3-е изд., испр. — М.: Академия, 2013. — 240 с.
11. Сарказм / «Словарь иностранных слов / В. В. Пчелкина. М.: Русский язык, 1989г. С. 472
12. Сарказм // «Лингвистический энциклопедический словарь» / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд., доп. М.: Большая рос. энцикл., 2002. URL: http://www.nlr.ru/res/inv/guideseria/yazyk/record_full.php?record_ID=40497 (дата обращения: 05.11.17)
13. Сарказм // «Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия» / Под ред. Горкина А. П. М.: Росмэн. 2006. URL: http://www.e‑reading.club/bookreader.php/68589/Enciklopediya__Literatura_i_yazyk__(s_illyustraciyami).html (дата обращения: 15.11.17)
14. Сарказм // «Философский энциклопедический словарь» / С. С. Аверинцев [и др.]. М.: Советская энциклопедия; издание 2- е, 1989 г. URL: http://www.nlr.ru/res/inv/guideseria/filosofia/cat_show.php?rid=2 (дата обращения: 17.12.17)
15. Сарказм // Кононенко Б. И. «Большой толковый словарь по культурологии». 2003 г. М.: Вече: АСТ. URL: http://www.endic.ru/litved/Sarkazm-225.html (дата обращения: 05.11.17)
16. Сарказм // Символы, знаки, эмблемы. Энциклопедия / В. Л. Телицын, В. Э. Багдасарян, И. Б. Орлов. М.: ЛОКИД-ПРЕСС; РИПОЛ классик. М., 2005. URL: https://symbols_logos.academic.ru/617/САРКАЗМ (дата обращения: 22.10.17)
17. Стилистические фигуры // Под ред. Кожиной М. Н. “Стилистический энциклопедический словарь русского языка. — М.: “Флинта”, “Наука”. 2003. URL: https://stylistics.academic.ru/193/ %D0 %A1 %D1 %82 %D0 %B8 %D0 %BB %D0 %B8 %D1 %81 %D1 %82 %D0 %B8 %D1 %87 %D0 %B5 %D1 %81 %D0 %BA %D0 %B0 %D1 %8F (дата обращения: 29.01.18)
18. Тропы // Сотникова Н. В. Статья “Средства усиления выразительности речи. Понятие тропа. Виды тропов: эпитет, метафора, сравнение, метонимия, синекдоха, гипербола, литота, ирония, аллегория, олицетворение, перифраза”; дата публикации — 28.01.2014. URL: https://nsportal.ru/shkola/russkiy-yazyk/library/2014/01/28/sredstva-usileniya-vyrazitelnosti-rechi-ponyatie-tropa-vidy (дата обращения: 28.01.18)
19. Чекалина Е. М., Ушакова Т. М. “Лексикология французского языка”: Учеб. Пособие. — Спб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. 1998. с. 102
20. Чернец Л. В. Ирония как стилистический прием // Русская словесность. 2001. № 5. С. 69–72.
21. Актуальные проблемы современной лингвистики: учебное пособие // Флинта 2017 г. 412 с.
