В данной статье рассматривается образ природы в творчестве английского поэта-романтика У. Вордсворта. Целью статьи является показать, как трактовался образ природы в эпоху романтизма. Автор стремится проследить, каким образом происходило становление образа природы в поэзии У. Вордсворта. Работа имеет междисциплинарный характер, написана на стыке философии и теории литературы. Данная тема будет интересна для специалистов в области русской и зарубежной литературы.
Ключевые слова: романтизм, немецкая философия, образ природы, У. Вордсворт, мировой дух.
В период романтизма (кон. XVIII — н. XIX в.) понимание образа природы претерпело значительные изменения. Это было связано прежде всего с тем, что огромное влияние на развитие романтизма оказала немецкая философия (к примеру, натурфилософия Шеллинга, труды Шлегеля). Романтики стали рассматривать мировой дух в качестве основного принципа природы, что оказало воздействие и на романтическое изображение пейзажа. При таком понимании природы пейзаж представлялся как бы раздвоенным, поскольку значение уделялось не только пейзажу как таковому, но и «духу, который им управляет» [4, p. 50].
Следовательно, для воссоздания образа природы романтики использовали различные стилистические приемы, чтобы придать образность художественной речи. Ввиду влияния немецкой философии на творчество поэтов-романтиков, стиль понимался как подчиненность текста определенной эстетической идее, которая «сообщает единство всем компонентам произведения и окрашивает своим присутствием разные пласты художественной формы: от речевого (например, система опорных слов) до композиционного (опорные мотивы и формы изображения)» [1].
Поэты XVIII века рассматривали природу с позиции философии Локка, предпочитая пасторальный образ природы. Поздние романтики были приверженцами философии Беркли. Для них природа — это не только пейзаж, но и мировой дух. Это дает поэту величайшую возможность просветления. Он может стать пророком, говоря о природе реальности, или законодателем для человечества, бросающем вызов Богу, или становясь самим Богом. Для романтиков каждая поэма — это настоящее провозглашение вселенского духа в момент состояния вдохновения.
В творчестве У. Вордсворта образ природы является доминирующим, он проходит через все произведения поэта, определяя основную тематику и языковые особенности произведений, не зависимо от жанра. Становление образа природы видоизменялось и происходило постепенно. До 1792 года, когда Вордсворт не был увлечен революционными идеями, его работам не хватало энергии, страстного чувства, ощущения природы, а чувствовалось влияние идей поэтов «августинской эпохи» («augustanism») [4, p. 67]. Этот дореволюционный период был ознаменован такими произведениями, как «Вечерняя прогулка» («An Evening Walk») и «Описательные записки» («Descriptive Sketches»). Также это период постепенно возрастающего радикализма, окончившийся около 1804 года. В это время были написаны его самые великие произведения. Возрастает интерес Вордсворта к языку простых людей, живущих на лоне природы. Что касается убеждений, кажется, он был деистом к 1790 году, когда оставил свою предполагаемую карьеру в церкви [4, p. 67].
После короткой попытки найти веру в «Политическом правосудии» Годвина, Вордсворт возвратился в Сомерсет, а затем на озера, искать эту веру в природе. Этот период, ознаменованный самыми лучшими произведениями, период оптимизации, направлении веры к его чувствам, улаживания интеллектуальных убеждений (чтобы сохранять эмоциональное равновесие) и радикализма.
Отвергая объяснение видимого мира Локка и Ньютона, романтики подчинялись внутреннему зову, чтобы полнее исследовать духовный мир. Каждый из них верил в порядок вещей, который не такой, каким мы его видим и знаем, и это была цель их страстного поиска. Они мечтали проникнуть в неизменную реальность, чтобы исследовать ее тайны, и этим понять более четко, что значит жизнь и чего она стоит.
К примеру, У. Блейк считал, что воображение — это божественная сила, и все реальное исходит оттуда. Он верил, что настанет время, когда природа «исчезнет», и «дух будет свободен творить без нее» [2, p. 13]. Пока он там, человек берет свои символы из нее и использует их, чтобы трактовать невидимое. Через видимые вещи он достигал такого трансцендентного состояния, которое он называл бесконечность («eternity») и чувствовал свободу, создавал новые живые миры.
Для Вордсворта природа была скульптором, художником и поэтом одновременно, авторитетно передающим пейзаж. Мы можем проследить это в отдельных зарисовках перехода через Сноудон («The Prelude»). Там Вордсворт становится свидетелем видоизменения эффекта тумана в лунную ночь далеко в горах. Этот эффект поразил его до глубины души. Он верил, что в поэзии такой эффект был произведен только воображением.
«It was a close, warm, breezeless summer night,
Wan, dull, and glaring, with a dripping fog
Low-hung and thick that covered all the sky;
But, undiscouraged, we began to climb
The mountainside. The mist soon girt us round» [6, p.884]. /
Это была душная, теплая, безветренная лунная ночь,
Тусклая, скучная и сияющая, с капающим туманом.
Он был такой густой, что закрывал все небо.
Но не лишенные силы духа, мы начали взбираться на склон горы.
Туман вскоре окружил нас» (Здесь и далее перевод автора — А. М.).
С вершины Сноудона поэт видел живое доказательство аналогии между природной силой и поэтическим творчеством, опыт оставил неизгладимый отпечаток в его сознании. До конца своей жизни он твердо верил, что когда поэт трансформирует видимую вселенную силой своего воображения, он имитирует творческую деятельность самой природы.
Британский писатель Томас Карлейль (Thomas Carlyle) назвал Вордсворта «холодным, твердым, молчаливым, практичным человеком…, человеком с большой головой и челюстью как у крокодила» [2, p. 101]. На самом деле, Вордсворту было трудно делиться своими чувствами, он мог это сделать только с несколькими близкими друзьями и родными, поэтому внешне он мог производить впечатление человека холодного и замкнутого. Но в присутствии природы его чувства освобождались, и он не чувствовал смущения в выражении их. В нем природа просыпалась, особенно те чувства сострадания и привязанности, которые он чувствовал к своей сестре и жене, и к некоторым близким друзьям. Под этой неприступной внешностью он скрывал настоящую потребность в отдаче и получении любви, и когда он был среди своих цветов, гор, деревьев, он давал чувствам волю и выражал себя в поэзии. Вордсворт безусловно верил, что природа вдохновляет на любовь.
Ему было за 30, когда он переехал в сельскую местность, где у него появилось ощущение дома. Осенью он должен был жениться на Мэри Хатченсон и построить семейную жизнь, которая значила так много для него. И не нужно сомневаться, что своему счастью Вордсворт целиком обязан природе. В ней он нашел спокойствие и удовлетворение. Этому предшествовали годы работы, даже когда его силы начинали угасать, он был способен восстановить их, вернувшись к былым воспоминаниям.
Несмотря на выразительные утверждения в «Тинтернском аббатстве» («Tintern Abbey»), Вордсворт полностью не потерял свое юношеское видение природы, но время от времени возвращался к нему, к примеру, когда слышал голос кукушки. Хотя такие посещения возвеличивали его, это не спасало его от мучительного беспокойства по поводу его отношений с природой. «Мысль о горе» [2, p. 82] пришла к нему, когда он думал, что способен доверять природе как источнику духовной, нравственной силы. Это беспокоило его и подсказало первые строфы:
«Five years have past; five summers, with the length
Of five long winters! And again I hear
These waters, rolling from their mountain-springs» [6, p. 241]. /
«Пять лет прошли, и лето длилось, как пять долгих зим.
И вновь я слышу эти воды, текущие из горных родников».
Он верил, что в духовном совершенстве природы есть что-то, что заняло место его образов, и это открытие дало стихотворению позитивный и утешающий характер. Вордсворт всегда надеялся, что природа все еще будет его поддержкой. Он всегда наслаждался союзом с природой и верил в его продолжение. В присутствии природы его человеческие эмоции перемешивались и расширялись особым образом.
«Knowing that Nature never did betray
The heart that loved her; ‘tis her privilege,
Through all the years of this our life, to lead
From joy to joy» [6, p. 243]. /
«Зная, что природа никогда не предаст
Сердце, которое любит ее; это ее привилегия,
Через все годы этой нашей жизни, чтобы привести
От радости к радости».
Его чувство к общению природных вещей было настолько инстинктивным и настолько мощным, что он чувствовал себя ближе в кругу них, нежели людей, и среди людей он предпочитал тех, кто ближе к природе. Он верил, что жизнь в городах разрушает и притупляет природные инстинкты человека, и они могут найти себя только в присутствии природных вещей.
Таким образом, образ природы способствовал созданию Вордсвортом особого неповторимого стиля, который воплотился в ритме и композиции, сюжете и образности его произведений. В свою очередь, поэт попытался показать природу во всей ее красе, проникнуть в самое сокровенное ее бытия, раскрыть «душу природы» («Nature's soul») [4, p. 52], что, несомненно, важнее, чем просто ее образ.
Литература:
1. Халтрин-Халтурина Е. В. «Поэзия воображения» в Англии конца XVIII — начала XIX в. (стилевая динамика в эпоху романтизма): автореферат дис. доктора филологических наук: 10.01.03. Москва, 2012. 38 с.
2. Bowra M. The Romantic Imagination. London: Oxford University Press, 1961. 306 p.
3. Heffernan J. A. W. Wordsworth and the transforming imagination. // The Romantic Imagination. London: The Macmillan Press LTD, 1977. P. 166–175.
4. Rodway A. The Growth and Nature of English Romanticism. // The Romantic Conflict. London: Chatto and Windus, 1963. P. 37–76.
5. Willey B. On Wordsworth and the Locke Tradition. // English Romantic Poets. Modern essays in criticism. N.Y.: Oxford University Press, 1960. P. 84–96.
6. Wordsworth W. The Collected Poems. London: Wordsworth Poetry Library, 2006. 1082 p.
