Образ Фауста в стихотворении «Два часа в резервуаре» И. А. Бродского

Данная статья посвящена анализу образа Фауста в стихотворении «Два часа в резервуаре» И. А. Бродского. Цель данной статьи — показать трансформацию образа в русском постмодернистском тексте и выявить различия в концепциях И. В. Гёте и И. А. Бродского. Работа может быть полезна всем интересующимся русской литературой 2 половины XXстолетия, в особенности темой «Русского Фауста».

Ключевые слова:Постмодернизм, Фауст, скука, интертекстуальность, языковая игра, разум, чувства.

Постмодернизм в мировой литературе явление уникальное. Русский литературный постмодернизм не является исключением. Постмодернизм воспринимается не только как литературное направление, но и как философское восприятие мира.

Исследователи Лейдерман Н. Л. и Липовецкий М. Н. отмечают: «С конца 1960-х по конец 1980-х годов сложился литературный мир, параллельный “союзписательской” словесности. Многочисленные неформальные кружки и литературные клубы полностью игнорировали официальную словесность, но обеспечивали непрерывность литературного процесса поверх цензурных барьеров. Именно в этой среде происходило последовательное развитие модернистской и постмодернистской эстетики, формально отсутствовавшей в спектре публикуемой словесности» [7, с. 422].

Отметим признаки, характерные для постмодернистской литературы:

1.         интертекстуальность;

2.         восприятие художественного текста как «игры с читателем»;

3.         представление художественного текста в качестве «модели для сборки»;

4.         переосмысление, а порой разрушение мировых мифов и образов

Все вышеперечисленные признаки читатель может отметить в стихотворении «Два часа в резервуаре» И. А. Бродского, к которому мы перейдём для более детального анализа.

Виктор Кривулин утверждал: «Бродский для меня не только поэт 1960-х годов, но и первый русский поэт постмодерна» [3, с. 268].

Вслед за Кривулиным мы также придерживаемся мнения, что Бродский является одним из первых русский поэтов постмодернистов. Это доказывает его раннее стихотворение, написанное в 1965 году под названием «Два часа в резервуаре».

«Два часа в резервуаре» представляет собой пародию, целью которой является развенчание литературного немецкого мифа о докторе Фаусте. Композиционно стихотворение состоит из 6 частей, начинается словами Мефистофеля. Эпиграфом к произведению автор выбирает строки А. С. Пушкина из «Сцены из Фауста»: «Мне скучно, бес…». Данный эпиграф является реминисценцией. Действительно, Фауст Бродского имеет общие черты с образом Фауста представленным Пушкиным. Оба главных героя предстают скучающими, не нашедшими счастья, даже благодаря помощи нечистой силы, так как способы получения различных благ были антигуманны.

В стихотворении «Два часа в резервуаре» можно отметить отсылки к классическим мировым текстам о докторе Фаусте: к средневековой «Легенде о докторе Фаусте», к драме Кристофера Марло, конечно, к трагедии Гёте «Фауст», а также к стихотворению А. А. Ахматовой «И очертанья Фауста вдали…».

Бродский вслед за Пушкиным не разделяет идеи Фауста, считая её ложной. Обращение к мистике, потустороннему миру с его обитателями для поэта неприемлемо.

«Склонность к мистицизму в глазах Бродского отрицательное качество для поэта, по крайней мере, поэта метафизика, так как не расширяет, а наоборот ограничивает возможность познания окружающего и внутреннего мира» — пишет Крепс [5].

Стоит отметить, что автор отсылает к историческому доктору Фаусту XVI столетия, а также к роману Томаса Манна, пытаясь охватить широкую палитру образов чернокнижника, давая своё прочтение.

«Не кто иной, как Томас Манн (также иронически упоминаемый в тексте), установил в своей речи “Германия и немцы” (1945) связь между “фаустовским” человеком и национал-социалистическим “сверхчеловеком”, дав новую интерпретацию культурному мифу, к чему в известной степени вынуждала сама История. И русский поэт, похоже, присоединяется к этой современной исторической интерпретации…» [1].

В отличие от Пушкина, Бродский идёт дальше в создании образа своего героя. Фауст представляет собой квинтэссенцию национального немецкого сознания. Образ Фауста наделён национальными клише, такими как: пунктуальность, педантичность, главенство разума над чувствами:

Немецкий человек. Немецкий ум.

Тем более, когито эрго сум.

Германия, конечно, юбер аллес.

(В ушах звучит знакомый венский вальс.) [2].

Фауст, провозгласивший себя сверхчеловеком, является носителем идеи фашизма: «Германия, конечно, превыше всего», «Я мыслю, следовательно, существую» (герой не живёт чувствами).

«”Фаустианство” в понимании Бродского означает, по сути, следующее: это вырождение духовного восприятия мира и языкового его освоения и овладение “полномочиями распоряжаться миром”, основанными на “делах” и черной магии и сводящими фигуру человека к “человечку”» [1].

В соответствии с основными художественными принципами постмодернизма, фигура Фауста, представленного в литературе Средневековья, Нового времени и романтизма сильной личностью, нивелируется. Высмеивается преобладание физического влечения над духовным. Фауст продаёт душу Мефистофелю, чтобы овладеть Маргаритой. Бродский подчёркивает низость намерений «человека-мыслителя»:

Их либе ясность. Я. Их либе точность.

Их бин просить не видеть здесь порочность.

Ви намекайт, что он любил цветочниц?

Их понимайт, что дас ист ганце срочность [2].

В данном отрывке можно снова отметить национальные немецкие черты: «Я люблю ясность. Я люблю точность». Бродский указывает на слабость сюжета творения Гёте, видя в этом художественную неправду:

Унд гроссер дихтер Гете дал описку,

чем весь сюжет подверг а ганце риску.

И Томас Манн сгубил свою подписку,

а шер Гуно смутил свою артистку.

Искусство есть искусство есть искусство...

Но лучше петь в раю, чем врать в концерте.

Ди Кунст гехабт потребность в правде чувства [2].

Поэт ратует за наличие правды в искусстве, выступая против пренебрежения человека и идеи сверхчеловека как таковой.

Стоит отметить стиль, которым написано данное стихотворение. Он называется макароническим, представляя собой смешение двух языков, в данном случае русского и немецкого, с искажениями обоих. Этот приём придаёт комический эффект произведению:

Я есть антифашист и антифауст.

Их либе жизнь и обожаю хаос.

Их бин хотеть, геноссе официрен,

дем цайт цум Фауст коротко шпацирен [2].

«Уже вводное четверостишие предвещает, что далее последует комически-грубоватый бурлеск, занимательная игра и главное — расколдовывание литературного немецкого мифа, который роковым образом воплощают в себе “Фауст” и “фаустианство”» [1].

Образ Фауста достаточно противоречив. На протяжении стихотворения читатель может наблюдать «историю образа»: сначала предстаёт мир средневекового Фауста (алхимия, эпидемия чумы); Фауст в Новое время с определяющими чертами (гордыня и любопытство); герой в XX веке (национал-социалистический сверхчеловек). С другой стороны, читатель может заметить, что ничто человеческое Фаусту не чуждо (шнапс, герой завтракает, читает газету «Народное обозрение» и отходит ко сну), то есть предстаёт типичным обывателем. Но определённо фаустианский миф, а вслед за ним и образ Фауста, подвергается разрушению.

«В стихотворении И. Бродского “Два часа в резервуаре” ключевым становится утверждение: у Гёте “доктор Фауст не знал о Боге”. Гётевский герой воспринимается поэтом XX века как один из тех «ограниченных» людей, кто довольствуется сиюминутным благом, легко поддаётся соблазнам, подбрасываемым дьяволом, который “меж нами бродит ежечасно”» [6, с. 36].

Интертекстуальный характер стихотворения позволяет увидеть множество мотивов, но основным является сопоставление героя с фашистом.

«Мотив раздвоенности души решается в духе постмодернизма. Акцентируется гениальность и маргинальность героя. В общем, перед нами ещё один ироничный и высокомерный гений, великий иллюзионист с душой “идиота, весело распевающего рекламные слоганы” и шлягеры» [8, с. 48].

Если обратиться к семантическому полю названия стихотворения «Два часа в резервуаре», то основная коннотация резервуара такова: «Представляет собой герметично закрываемый или открытый искусственно созданный стационарный сосуд, наполняемый жидким, газообразным или другими веществами. Резервуар несёт накопительную функцию в системе, которой используется» [9].

Во-первых, исходя из определения резервуара, можно отметить ограниченное пространство, отсылающее к кабинету Фауста, также ограниченность можно рассматривать в качестве театральной сцены. Во-вторых, накопительная функция резервуара, в котором просматривается хронология образа доктора Фауста — от Средневековья до XX века. Всё это поэт воссоздаёт за временной промежуток в два часа.

В названии используется приём языковой игры, характерный для постмодернистских текстов. Резервуар можно трактовать как образ, отсылающий к алхимии, наряду с колбами и сосудами.

В данном произведении Фауст вспоминает и анализирует прошлое, в особенности, любовную линию с Гретхен. В своих воспоминаниях он возвращается к молодости, тем испытанным чувствам, пропуская их через сознание уже умудрённого опытом героя.

Исследователь Зенкин С. Н. отмечает в Фаусте следующие качества: «стремится остановить навечно чудесный миг любви; <…> он обязан упорядочивать хронологию и темп повествования, забегать вперёд, рассматривать случай из своей юности глазами зрелого человека» [4].

Поэт указывает, что Фауст — это человек, прежде всего, дела, а не слова. В этом и проблема героя, для него первичны действия. Фауст сначала делает, потом уже осмысливает поступки. Для Бродского эта философия неприемлема, слово по отношению к делу должно быть всегда первично, не зря в Евангелии от Иоанна сказано: «Вначале было Слово».

«Бродский пишет в связи с неизменно актуальной темой насилия следующее: «Человек, не способный к членораздельной речи, не способный к адекватному словесному выражению, прибегает к действиям. Поскольку словарь действий ограничен, так сказать, нашим телом, человек непременно прибегнет к насильственным действиям.».. [1].

Таким образом, проанализировав образ Фауста в стихотворении И. А. Бродского «Два часа в резервуаре», можно сделать следующие выводы. Поэт, рисуя скучающего Фауста, продолжает пушкинскую традицию, а также идёт дальше, наделяя своего героя доминирующими чертами национального немецкого характера (пунктуальность, педантичность, любовь к порядку, предпочтение разума чувству). Иосиф Александрович, отвергая концепцию Гёте, рушит миф о «сверхчеловеке», показывая Фауста в ироничном ключе, ведомого физиологическим чувством. Жизненная философия Фауста, когда первоочередным оказывается дело, а не слово, по мнению поэта, приводит к фашистской разрушительной идеологии. В соответствии с постмодернисткими тенденциями образ Фауста переосмысляется кардинальным образом, превращаясь из средневекового мыслителя в «гнусного немца».

Литература:

1.         Баумгертнер Изольда «Маска национального у Бродского» (пер. с нем. Н. Зоркой) [Электронный ресурс] http://magazines.russ.ru/nlo/2010/102/ba17-pr.html (дата обращения: 7 июля 2013 года).

2.         Бродский И. А. Два часа в резервуаре [Электронный ресурс] http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=7543 (дата обращения: 7 июля 2013 года).

3.         Бродский Иосиф: Творчество, личность, судьба [Текст] / Иосиф Бродский. Сочинения: В 4 т. — СПб, 1992–1994. — 268 с.

4.         Зенкин С. Н. Денон, Бальзак, Кундера: от преромантизма до постмодернизма [Электронный ресурс] http://magazines.russ.ru/inostran/1997/5/zenkin.html (дата обращения: 14 ноября 2013 года).

5.         Крепс Михаил «О поэзии Иосифа Бродского» [Электронный ресурс] http://www.lib.ru/BRODSKIJ/kreps.txt (дата обращения: 7 июля 2013 года).

6.         Кривина Т. М. Фауст вне Бога (русские «антифаустианцы» о герое трагедии Гёте) [Текст] // Т. М. Кривина. XXV Пуришевские чтения. Образ Фауста в контексте мировой и художественной литературы. Сборник материалов и статей — Ярославль: ООО Издательско-полиграфический комплекс «Литера», 2013. — 36 с.

7.         Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Современная русская литература 1950–1990-е годы [Текст] // Соч.: в 2 т. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. М.: Академия. — Т. 2. — 2006. — 422 с.

8.         Помогайбо Ю. А. Постмодернистская версия «фаустианы» в романе Д. Кельмана «Магия Берхольма» [Текст] // Ю. А. Помогайбо. XXV Пуришевские чтения. Образ Фауста в контексте мировой и художественной литературы. Сборник материалов и статей — Ярославль: ООО Издательско-полиграфический комплекс «Литера», 2013. — 48 с.

9.         Свободная энциклопедия «Википедия» [Электронный ресурс] http://ru.wikipedia.org/wiki/Резервуар (дата обращения: 7 июля 2013 года).