Ограничение принципа свободы договора в гражданском праве Российской Федерации



В статье рассматриваются вопросы, касающиеся ограничения принципа свободы договора. Права субъектов гражданского права ограничены друг другом, и принцип свободы договора не может быть безмерным, так как законность осуществления прав не допускает ущемление законных интересов другой стороны. Сужение принципа свободы договора подтверждает наличие гарантий прав субъекта, который не имеет возможности в большей степени защитить свои права, так как государство, законно ограничивая деятельность одного субъекта, заботиться об интересах другого.

Ключевые слова: договора, свобода, действия, интересы, цели, ограничение, самостоятельность, независимость, усмотрение, запрет.

The article deals with issues related to the restriction of the principle of freedom of contract. The rights of subjects of civil law are limited to each other, and the principle of freedom of contract cannot be unlimited, since the legality of the exercise of rights does not allow infringement of the legitimate interests of the other party. The narrowing of the principle of freedom of contract confirms the existence of guarantees of the rights of an entity that is not able to protect its rights to a greater extent, since the state, by lawfully restricting the activities of one entity, takes care of the interests of another.

Keywords: agreements, freedom, actions, interests, goals, limitation, independence, independence, discretion, prohibition.

Несмотря на то, что стороны сами выбирают заключать договор или нет, на каких условиях и т. п., государство, одновременно обеспечивая развитие свободной от государственного вмешательства экономики, тем не менее, устанавливает определенные ограничения свободы договора.

Ограничение свободы договора предопределяется конституционным характером данного принципа, который означает, что данное благо (свобода) может быть ограничено федеральным законом лишь в той мере, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации) [1].

Свобода договора не может быть абсолютной, в развитом государстве она должна иметь определенные границы [9, с.63]. Данное утверждение находит свое отражение и в судебной практике: так, Арбитражный Суд Московского округа указал, что «свобода договора не является безграничной и не исключает разумности и правомерности его условий» [20].

Установление границ свободы договора связано в первую очередь с известным постулатом о том, что права и свободы каждого индивида реализуются в полной мере до тех пор, пока не нарушаются права и свободы другого. Под пределами понимаются «общие требования к осуществлению любого субъективного гражданского права, а именно: соблюдение прав и законных интересов третьих лиц, соблюдение публичного порядка, недопустимость злоупотребления правом» [9, с.63].

Основными причинами ограничения свободы договора являются социально-экономические, политические, этические причины. В случае наличия в обществе абсолютной свободы договора это приведет к возникновению таких деструктивных явлений, как монополизация, недобросовестная конкуренция, навязывание услуг потребителям. Экономически сильный субъект, пользуясь свободой договора и злоупотребляя ею, может вытеснять из экономического поля более слабых субъектов, занять в экономике доминирующее положение и, используя его, навязывать всем другим участникам экономических отношений односторонне выгодные для него условия. Именно поэтому государство как один из арбитров в экономике вынуждено устанавливать определенные границы принципа свободы договора. Такое вмешательство хорошо прослеживается в антимонопольном законодательстве. Так, Федеральный закон «О защите конкуренции» [3] закрепляет своими целями обеспечение единства экономического пространства, свободного перемещения товаров, свободы экономической деятельности в Российской Федерации, защиту конкуренции и создание условий для эффективного функционирования товарных рынков.

В гражданском праве также не существует абсолютной свободы договора, поскольку она законодательно ограничивается. В научной литературе существуют несколько классификаций ограничения свободы договора. Так, М. В. Кратенко предлагает разделять ограничения свободы договора на следующие виды [8, с.17]:

1. Ограничения свободы заключать или не заключать договор (включая ограничения свободы выбора контрагента): конструкция публичного договора (ст. 426 ГК РФ); иные случаи обязательного заключения договора (добровольно принятое обязательство заключить договор (ст. 429 ГК РФ); случаи принудительного выкупа тех или иных объектов (ст. 238–241, 293 ГК РФ); предусмотренные законом преимущественные права отдельных субъектов на заключение договора (ст. 250, 621, 684 ГК РФ).
2. Ограничения свободы выбора вида заключаемого договора (включая ограничения заключать непоименованный или смешанный договор). В данном случае волеизъявление сторон должно соответствовать действительной воле сторон заключаемого договора. Ограничение договора проявляется и в законодательном закреплении заключения определенного вида договора. Например, среди норм ГК РФ, ограничивающих свободу договора, можно назвать ст. 426 ГК РФ, устанавливающую обязанность заключить публичный договор и право контрагента обязанной стороны обратиться в суд с иском о понуждении заключить договор. Свобода договора ограничена также в нормах ГК РФ, устанавливающих преимущественное право на заключение договора. ГК РФ устанавливает преимущественное право: участников общей собственности на покупку доли в праве общей собственности (ст. 250 ГК РФ); арендатора заключить договор аренды на новый срок предусмотрено ст. 621 ГК РФ; нанимателя заключить договор найма жилого помещения на новый срок — ст. 684 ГК РФ, а аналогичное право заключения договора коммерческой концессии — ст. 1035 ГК РФ.
3. Ограничения свободы в определении условий договора по своему усмотрению. Указанное ограничение проявляется в наличии в законодательстве норм, защищающих интересы слабой стороны (например, право на односторонний отказ от исполнения договора по договору проката в соответствии со ст. 627 ГК РФ). Также определенным ограничением свободы договора является наличие квалифицирующих признаков договора (например, предмета договора как существенного условия).

А. Г. Карапетов и А. И. Савельев выделяют две модели ограничения договорной свободы в зависимости от субъекта контроля: «ex ante контроль договорной свободы» (установление государством прямых ограничений свободы договора путем указания на то, какие конкретно условия сторонам согласовывать в договоре запрещено) и «ex post контроль договорной свободы» (оценка судом договорной свободы при рассмотрении конкретных дел, то есть создание судебного прецедента) [7, с.5]. Данные модели ограничения свободы договора имеют на сегодняшний день особую актуальность, поскольку получили толкование в судебной практике арбитражных судов.

Так, в частности, механизм «ex post контроль» над свободой договора при рассмотрении конкретных дел может осуществляться путем: применения доктрины злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), введения контроля справедливости условий стандартизированных договоров (ст. 428 ГК РФ), признания недействительными сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), кабальных сделок (п. 3 ст. 179 ГК РФ) и т. д., а также путем применения снижения установленной договором неустойки, несоразмерной последствиям нарушения обязательства (ст. 333 ГК РФ).

В п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» [16] указано что, в тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.

В то же время, поскольку согласно пункту 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании статьи 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по статье 169 ГК РФ.

В соответствии с судебной практикой арбитражных судов «в силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Поскольку названные обстоятельства свидетельствуют о наличии факта злоупотребления правом со стороны общества, выразившегося в заключении упомянутых сделок, на основании пункта 2 статьи 10 и статьи 168 ГК РФ спорные сделки признаны недействительными» [18].

М. И. Брагинский, в свою очередь, выделяет позитивные («обязательное заключение договоров и (или) обязательное включение в них определенных условий») и негативные («выделение в законе случаев, при которых заранее предусмотрено, между кем и какие договоры заключаться не могут») ограничения свободы договора [5, с.161].

Свобода договора может быть ограничена также в зависимости от субъектов, поскольку в некоторых договорных правоотношениях могут участвовать только определенные лица. Например, в соответствии с п. 2 ст. 1015 ГК РФ имущество не подлежит передаче в доверительное управление государственному органу или органу местного самоуправления или в соответствии с пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ запрещено дарение в отношениях между коммерческими организациями.

Ограничение свободы договора при определении условий договора широко распространено, в частности, при снижении размера договорной неустойки. Так, в Постановлении Арбитражного Суда Поволжского Округа отмечается, что «предоставленная суду возможность снижать размер неустойки в случае ее чрезмерности по сравнению с последствиями нарушения обязательств является одним из правовых способов, предусмотренных в законе и направленных против злоупотребления правом свободного определения размера неустойки» [21].

Ограничением договорной свободы является наличие в ГК РФ норм о преимущественном праве арендатора на заключение договора аренды на новый срок (ст. 621 ГК РФ), о преимущественном праве нанимателя на заключение договора на новый срок (ст. 684 ГК РФ) и др., поскольку ограничивается свобода выбора контрагента.

М. И. Брагинский считает, что предусмотренные законом ограничения свободы договора имеют одну из трех целей: «защита слабой стороны договора, защита интересов кредиторов либо защита публичных интересов (государства, общества)» [5, с.159]. Указанное мнение находит свое отражение и в судебной практике: «Принцип свободы договора является фундаментальным частноправовым принципом, основополагающим началом для организации современного рыночного оборота, его ограничения могут быть допущены лишь в крайних случаях в целях защиты интересов и экономических ожиданий третьих лиц, слабой стороны договора (потребителей), основ правопорядка или нравственности либо интересов общества в целом» [19]. В Постановлении Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» [16] возможность ограничения свободы договора также определяется исходя из необходимости защиты охраняемых законом интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов или недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон.

Одной из причин законодательного ограничения свободы договора является наличие особого субъекта гражданских правоотношений — слабой стороны договора. В гражданском законодательстве не содержится такого термина. Данным понятием активно оперируют судьи. Так, впервые категория «слабой стороны в договоре» была использована в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 февраля 1999 г. № 4-П: «Граждане-вкладчики как сторона в договоре лишены возможности влиять на его содержание, что является ограничением свободы договора и как таковое требует соблюдения принципа соразмерности, в силу которой гражданин, как экономически слабая сторона в этих правоотношениях, нуждается в особой защите своих прав, что влечет необходимость в соответствующем правовом ограничении свободы договора и для другой стороны, т. е. для банков» [14].

Большинство ученых придерживаются точки зрения, что слабость стороны в договоре определяется экономическим неравенством, профессионализмом одного участника и соотношением объективно обусловленных возможностей сторон. Как указывается в научной литературе, «необходимо абстрагироваться от правоотношения и рассматривать как таковую сделку, чтобы выявить сторону, по своей социально-экономической, ресурсной, статусной или иной базе являющуюся более слабой в гражданско-правовом обязательстве по сравнению со своим контрагентом» [13, с.28].

В Постановлении Пленума ВАС РФ № 16 предусматривается, что в случае невозможности установить действительную волю сторон при определении условий договора необходимо их толковать в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия, то есть в пользу слабой стороны договора, поскольку презюмируется, что подготовившей договор стороной считается профессиональное лицо (банки, страховщики).

В гражданском обороте слабой стороной в договоре обычно являются граждане-потребители. Потребителем в соответствии с Законом РФ «О защите прав потребителей» признается «гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности» [4]. Закон РФ «О защите прав потребителей» в качестве источника гражданского права является наиболее ярким проявлением ограничения свободы договора для контрагента потребителя, поскольку основной его целью является государственная и общественная защита прав потребителей.

В судебной практике предусматривается, что «исходя из конституционной свободы договора, законодатель не вправе ограничиваться формальным признанием юридического равенства сторон и должен предоставлять определенные преимущества экономически слабой и зависимой стороне» [17]. Таким образом, основной целью ограничения свободы договора при участии потребителей является их государственная защита от злоупотребления более сильной стороной своими правами и профессиональными возможностями.

Защита кредиторов как цель ограничения свободы договора проявляется в том, что «по сути своей обязательственное право — это совокупность норм, направленных на защиту кредитора и устанавливающих правовые средства получения причитающегося ему по договору или внедоговорному обязательству» [6, с.236]. Закрепление мер гражданско-правовой ответственности (например, взыскание убытков), способов обеспечения исполнения обязательства в качестве условия договора наиболее полным образом защищает права кредиторов в договорных отношениях и в свою очередь ограничивает свободу договора, поскольку направлено на надлежащее исполнение должником своих обязанностей.

Защита публичных интересов при ограничении свободы договора имеет свои проблемы, связанные с отсутствием законодательного определения термина «публичный интерес». Под публичным интересом обычно понимаются государственные интересы. По мнению Р. И. Ситдиковой, «публичные интересы, так же как и общественные, должны отражать интересы большинства членов общества, в идеале государство должно обеспечить эффективную охрану всех общественных интересов» [11, с.74]. М. Ю. Челышев выделяет две группы публичных интересов в экономической сфере: «непосредственные интересы публично-правовых образований в экономической сфере и опосредованные публичные интересы, проявляющиеся в обеспечении правопорядка в экономической сфере, в оформлении стабильного экономического оборота» [12, с.68].

В судебной практике также существует проблема определения понятия публичного интереса. Так, в соответствии с п. 14 Рекомендаций № 1/2014 Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа по итогам заседания, состоявшегося 15 мая 2014 года, предложено судам «под публичными интересами понимать интерес общества в правовой стабильности, правовой определенности, гарантированности защиты интересов экономически и социально более слабых членов общества в их отношениях с сильными, недопустимости нарушения явно выраженных законодательных запретов и обхода закона» [2].

Таким образом, ограничение свободы договора в публичных интересах направлено на защиту государства и правопорядка в целом.

Ограничением свободы договора в этическом плане является недопущение злоупотребления свободой договора. Закрепление законодателем в ст. 10 ГК РФ запрета осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав служит наиболее ярким проявлением недопустимости понимания принципа свободы договора как вседозволенности и абсолютной безграничности. Отказ в судебной защите и взыскание убытков является мощным инструментом в борьбе против злоупотребления правом.

Частными случаями ограничения принципа свободы договора являются особые договорные конструкции — публичный договор, договор присоединения, а также принятие на себя сторонами обязательства по добровольному ограничению свободы договора при заключении предварительного договора и при заключении договора на торгах. По мнению Е. А. Суханова, правила об указанных договорах представляют собой «ограничения принципа договорной свободы и даже известные отступления от начал юридического равенства субъектов частного права, установленные с целью защиты интересов более слабой стороны» [10, с.144].

Таким образом, законодательное ограничение принципа свободы договора вызвано исключительно объективными причинами. Патерналистское отношение государства необходимо для обеспечения эффективности и стабильности гражданского оборота, защиты имущественных интересов определенных субъектов гражданских правоотношений [9, с. 66].

При этом необходимо отметить, что установление законодателем пределов ограничения свободы договора не должно трактоваться как произвол государственной власти. Как подчеркивается в судебной практике, любое ограничение свободы договора, являясь государственным вмешательством, должно отвечать принципам соразмерности и справедливости, поскольку всякое ограничение свободы договора является одновременно ограничением конституционных прав и свобод, прежде всего свободы экономической деятельности [15].

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Российская газета. — 1993. — № 237; 2020. — № 55.
2. Рекомендация № 1/2014 Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа по итогам заседания, состоявшегося 15 мая 2014 года [Электронный ресурс]. — URL: http://fasuo.arbitr.ru/files/pdf/nks15.05.2014.pdf (дата обращения: 21 августа 2020 г.).
3. Федеральный закон от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (с изм. от 23 апреля 2018 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2006. — № 31. — Ст. 3434.
4. О защите прав потребителей: закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-I (с изм. от 31 июля 2020 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета РФ. — 1992. — № 15. — Ст. 766.
5. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский. — М.: Статут, 2008.
6. Демин А. А., Зуева М. В., Останина Е. А. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ / А. А. Демин и др. — М.: Юрайт, 2019. — С. 236.
7. Карапетов А. Г., Савельев А. И. Свобода договора и ее пределы: в 2 т. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве / А. Г. Карапетов, А. И. Савельев. — М.: Статут, 2012.
8. Кратенко М. В. Злоупотребление свободой договора: частноправовые и публично-правовые аспекты / М. В. Кратенко. — М.: Волтерс Клувер, 2010.
9. Луценко С. И. Свобода договора (толкование через волеизъявление): пределы дискреции / С. И. Луценко // Современное право. — 2014. — № 4. — С.63–66.
10. Российское гражданское право: учебник в 2 т. Т. II: Обязательственное право / отв. ред. Е. А. Суханов. — М.: Статут, 2015.
11. Ситдикова Р. И. Обеспечение частных, общественных и публичных интересов авторским правом / Р. И. Ситдикова. — М.: Статут, 2013.
12. Челышев М. Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы / М. Ю. Челышев. — Казань: Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина, 2006.
13. Швачко Н. А. Гражданско-правовое положение потребителя как субъекта кредитного договора: Дис. канд. юрид. наук / А. Н. Швачко. — М., 2013.
14. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 февраля 1999 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального Закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О. Ю. Веселяшкиной, А. Ю. Веселяшкина и Н. П. Лазаренко» [электронный ресурс]. — Доступ: https://www.consultant.ru.
15. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 06.06.2000 № 9-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего пункта 2 статьи 77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Тверская прядильная фабрика» [электронный ресурс]. — Доступ: https://www.consultant.ru.
16. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник ВАС РФ. — 2014. — № 5.
17. Определение Верховного Суда РФ от 02.12.2014 г. № 5-КГ14–121; Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.01.2015 г. № 18АП-15090/2014 по делу № А76–21720/2014 [электронный ресурс]. — Доступ: https://www.consultant.ru.
18. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 ноября 2008 г. № 127 // Вестник Высшего Арбитражного суда РФ. — 2009. — № 2.; Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 февраля 2014 г. № 13846/13 // Вестник Высшего Арбитражного суда РФ. — 2014. — № 7.
19. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 05.11.2013 г. № 9738/13 по делу № А57–1954/2011 [электронный ресурс]. — Доступ: https://www.consultant.ru.
20. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29 октября 2018 г. № Ф05–17762/18 по делу № А40–223942/2017 [электронный ресурс]. — Доступ из системы ГАРАНТ.
21. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 26.02.2015 № Ф06–20561/2013 по делу № А65–14919/2014 [электронный ресурс]. — Доступ: https://www.consultant.ru.