Ключевые слова: единый энергетический рынок, ЕАЭС.
Попытки содействовать реинтеграции на постсоветском пространстве предпринимаются с начала 1990-х годов. Одной из первых инициатив стало создание Союзного государства России и Беларуси и группы ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Молдова), которая была создана в 1997 году. Предпринимались также усилия по смягчению последствий распада единой Советской электроэнергетической системы путем создания в 1992 году совета по электроэнергетике Содружества Независимых государств (СНГ).
Тем не менее, в 2000 году в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕЭК) России, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана была выдвинута более комплексная инициатива по реинтеграции национальных энергетических рынков. ЕЭК стала первой организацией, заключившей соглашения о развитии топливных балансов и единой информационной системы управления энергетическим рынком государств-членов. В 2011 году Беларусь, Казахстан и Россия создали Евразийский таможенный союз (ЕАЭС), который в 2012 году превратился в единое экономическое пространство (ЕЭП) трех стран с 17 базовыми межправительственными соглашениями, охватывающими электроэнергетику, газ, нефть и нефтепродукты, определившими общие принципы и подходы к доступу к услугам естественных монополий и ценообразованию.
В 2014 году Беларусь, Казахстан и Россия подписали учредительный договор, а в 2015 году был создан Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Позже, в 2015 году, к ним присоединились Армения и Кыргызстан. Договор о создании ЕАЭС впервые внес инициативу по углублению интеграции государств-участников в области энергетического сотрудничества и созданию общего рынка энергоресурсов [1].
Заявленное намерение ЕАЭС создать общий энергетический рынок является чем-то новым с точки зрения анализа перспектив такой инициативы для стран региона, а также потенциальных последствий для энергетической политики ЕС.
Прежде всего, по сравнению с предыдущими интеграционными инициативами новизна ЕАЭС заключается в придании Союзу международной правосубъектности, которая устанавливает ЕАЭС как международную организацию в стремлении быть признанной другими международными субъектами. Таким образом, в Договоре о Евразийском экономическом союзе, раздел XX говорится, что ЕАЭС как «очередной, продвинутый этап интеграции на постсоветском пространстве» [2] и кульминация предыдущей многоступенчатой интеграции становятся реальностью не только для участвующих стран, но и для региональных интеграционных организаций, международных субъектов и Европейского союза (ЕС).
Во-вторых, институциональный дизайн ЕАЭС часто сравнивают с ЕС: по словам министра интеграции Евразийской экономической комиссии Т. Валовой, «в качестве модели евразийской интеграции использовалась европейская модель интеграции и ее основные принципы» [3]. Проблемы энергетической безопасности также лежали в основе процесса европейской интеграции, и ЕС уходит своими корнями в европейское сообщество по углю и стали и европейское сообщество по атомной энергии в 1950-х годах.
Кроме того, инициатива создания общего евразийского энергетического рынка и, как его часть, общего рынка электроэнергии отражает две ведущие мировые тенденции — регионализацию и либерализацию (разукрупнение) — как средство обеспечения эффективности сектора и более эффективного удовлетворения энергетических потребностей стран. Тем не менее, создание общего рынка электроэнергии в рамках ЕАЭС наряду с аналогичным процессом в рамках Энергетического сообщества ЕС может привести к конкуренции между этими двумя региональными проектами и его институциональными рамками, что, в свою очередь, может привести к фрагментации в регионе, как в отношении рыночных отношений, так и геополитики.
Договор о вновь созданном ЕАЭС имеет в основном политическое значение для государств-участников и, в частности, для России и Казахстана, как двух лидеров интеграционного процесса, поскольку, несмотря на заявленную в преамбуле приверженность государств дальнейшему развитию евразийской экономической интеграции, документ содержит относительно небольшое количество новых положений по сравнению с ранее подписанными соглашениями. Договор состоит из четырех частей, две из которых — часть вторая и три (76 статей из 118) в основном удваивают договор о Таможенном союзе 2009 года и Договор о Едином экономическом пространстве 2011 года [4].
Первая часть договора ограничивает ЕАЭС международной правосубъектностью, а также определяет процесс принятия решений и новые органы ЕАЭС, которые фактически уже существовали в рамках предыдущих (Таможенного союза, ЕЭП) блоков. В институциональную структуру союза входит Высший Евразийский Экономический совет, который заседает на уровне глав государств-членов, Евразийский межправительственный совет в составе глав правительств (т. е. премьер-министров), Евразийская экономическая комиссия как исполнительный орган, отвечающий за текущие вопросы, и Суд Евразийского экономического союза. Решения, которые являются основополагающими для функционирования ЕАЭС, в том числе по энергетическим вопросам, принимаются Советом.
Принципы сотрудничества в энергетическом секторе определены в разделе XX части третьей договора, а в части четвертой содержатся новые переходные и заключительные положения. Стороны заявляют о своем общем намерении создать общий рынок электроэнергии к июлю 2019 года, а общие рынки газа, нефти и нефтепродуктов-к июлю 2025 года [2]. До указанной даты, доступ к услугам субъектов естественных монополий в электроэнергетике, в сфере транспортировки газа и функционирования общего рынка нефти и нефтепродуктов определяются соответствующие протоколы к Договору [2]. Другие переходные положения договора также связаны с перемещением товаров, что фактически означает завершение создания Таможенного союза [4, с. 89].
Таким образом, по сравнению с Договором о Таможенном союзе и инициативами Единого экономического пространства, одной из основных отличительных черт ЕАЭС являются положения, направленные на создание внутреннего энергетического рынка и наделение Союза его международной правосубъектностью. Наделение ЕАЭС правосубъектностью имеет решающее значение для продвижения видения Союза как международной организации, с которой другие международные органы, такие как ЕС, должны будут взаимодействовать на межрегиональной основе, а не с отдельными странами, как это было раньше. Обещанное создание общих энергетических рынков электроэнергии, газа, нефти и нефтепродуктов потребует гармонизации законодательства, направленного на установление сопоставимых правовых норм в этих сферах, а устранение многочисленных существующих нетарифных барьеров будет способствовать устранению сохраняющейся напряженности в сферах электроэнергетики, нефти и газа между государствами-членами.
Литература:
- В. Путин, «Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня» Электронный источник] / Режим доступа https://iz.ru/news/502761 открытый. Загл. с экрана (Дата обращения — 15.11.2018).
- Договор о Евразийском экономическом союзе Электронный источник] / Режим доступа http://www.eurasiancommission.org/ru/act/energetikaiinfr/energ/Documents/Договор %20о %20ЕАЭС.pdf открытый. Загл. с экрана (Дата обращения — 15.11.2018).
- Т.Валовая, «Мы очень хорошо друг друга дополняем» Электронный источник] / Режим доступа http://press-unity.com/stati/10089.html открытый. Загл. с экрана (Дата обращения — 15.11.2018).
- Кнобель A., “Евразийский экономический союз: перспективы развития и возможные препятствия”, Вопросы экономики, 2015 c.87–108 Электронный источник] / Режим доступа https://www.iep.ru/files/text/nauchnie_jurnali/knobel_vopreco_3–2015.pdf открытый. Загл. с экрана (Дата обращения — 15.11.2018).
