Лексика, как известно, является самым подвижным участком языковой системы. Эта подвижность во многом обусловлена механизмами словообразования. В живой разговорной речи, а именно она является объектом нашего исследования, процесс образования новых слов в настоящее время непрерывен и необычайно активен.
Основная часть новообразований создается при помощи узуальных способов деривации по продуктивным в языке моделям (аффиксация, сложение и др.); это так называемые потенциальные слова. Новизна таких слов обычно незаметна; не будучи зафиксированными в словарях, они, тем не менее, могут создаваться одновременно разными людьми. Примерами потенциализмов являются слова типа вытиратель, обсуждатель; озеленеляльщик, следильщик; капитанить, квартирантить; запроблемиться, зарепетироваться и т.д. Производство таких слов обусловлено «реальностью словообразовательных связей в сознании человека» и представляет собой «нормальный и массовый речедеятельностный процесс» [5, с. 63-64].
Доля неузуальных способов в разговорном словотворчестве пока заметно меньше, однако, как отмечают лингвисты, она неуклонно растет, что связано во многом с тем, что неузуальный способ сам по себе экспрессивнее, выразительнее. В данной статье мы попытаемся рассмотреть, какими неузуальными способами пользуются говорящие, создавая новые лексические единицы в повседневном общении.
Субституция
Активным способом создания необычных новых лексических единиц в живой разговорной речи является субституция. В данном случае новое слово создается путём замены в исходном слове морфемы или неморфемного сегмента морфемой или неморфемным сегментом, по аналогии со структурой конкретного слова, при этом ассоциации с вытесненной частью остаются ощутимыми, они принимают участие в создании нового мыслительного содержания [4, с.18]. Субститутивная, или заменительная, деривация в лингвистике получила еще одно название - словообразование по конкретному образцу [3, с. 248]. В качестве образца могут выступать отдельные слова типовой структуры, слова с уникальным аффиксом или с остаточной основой, а также произвольно членимые слова: жирбургер (по образцу гамбургер), инообластной (по образцу иногородний), одноконтактники (по образцу одноклассники), старожены (по образцу молодожены).
Выделение слов, образованных способом субституции, связано с определенными трудностями: далеко не всегда можно однозначно утверждать, образовано то или иное слово по образцу или оно создано узуальным способом. Так, например, новообразование земленавт рассматривается А. А. Сивовой в качестве образованного по образцу слова космонавт [8, с. 98]. Однако вряд ли было бы ошибкой рассматривать его как дериват, образованный от существительного земля при помощи суффикса -навт, учитывая, что в соответствии с данными «Толкового словаря словообразовательных единиц русского языка» формант -навт является достаточно регулярной, хотя и малопродуктивной словообразовательной единицей, образующей личные имена существительные [2, с. 280].
Сомнений в определении субститутивного способа не возникает в том случае, если новообразование создаётся после употребления в речи самого образца, что и способствует правильной идентификации нового слова.
По месту упоминания в речи слова-образца выделим две характерные ситуации (хотя, безусловно, нельзя ограничить ими весь круг возможных ситуаций).
1) В диалогической речи слово-образец содержится в реплике-стимуле (чаще в вопросной реплике), новообразование, соответственно, - в реплике-реакции. В этом случае говорящий, создающий слово, преследует вполне определенную цель – пошутить: А: - Вы однофамильцы? Б: – Нет/ мы разнофамильцы//; А: - Это опечатка? Б: – Нет/ это недопечатка//; А: Сейчас здорового молодого человека и не встретишь// не язва желудка/ так плоскостопие// Б: Если бы только плоскостопие/ плоско умие / вот в чём проблема; А: По-моему ты переборщил// Б: - А по-моему/я недоборщил//.
2) Новообразование создаётся в речи говорящего после употребления им же слова-образца. При этом по синтаксической функции новое слово и слово-образец являются однородными членами предложения. Оказываясь более экспрессивным, новообразование способствует созданию своеобразной градации в выражении чувств говорящего: Необходимо запретить посиделки и попивалки на кафедрах //; Студентки ходят декольтированные/ животированные// (с обнаженным животом); - Эта книга у меня не настольная/ а встольная//; Вызвали неотложку/ так они приехали через час! Не спецпомощь/ а спецнемощь какая-то!
Как видим из примеров, по конкретному образцу могут создаваться слова различных частей речи, при этом заменяться может любая морфема, либо любой произвольно вычленяемый сегмент слова. «Замена одного из компонентов в слове-прототипе новым приводит к оживлению внутренней формы слова, актуализации разного рода ассоциативных связей, созданию эффекта свежести, новизны» [4, с. 20].
Контаминация
В последние два десятилетия переход из периферийных в высокопродуктивные способы словообразования осуществил такой способ, как контаминация. Следует заметить, что на данном этапе в русистике нет единого понимания контаминации, так же, как и нет единого названия для данного явления. Термин «контаминация», помимо указанных выше работ, встречаем в работах Р. Ю. Намитоковой, Е. А. Земской, В. П. Изотова, В. З. Санникова, С. В. Ильясовой и др. Н. А. Янко-Триницкая предлагает для обозначения данного явления использовать термин «междусловное наложение», В. М. Костюков – термин «гибридизация».
Мы придерживаемся широкого понимания контаминации и вслед за В. П. Изотовым и В. В. Панюшкиным контаминацией называем «способ словообразования, при котором происходит слияние, скрещивание и слов или частей слов в одно неразложимое целое – формальное и семантическое, предполагающее обязательное взаимопроникновение объединяемых компонентов на основе их звукового сходства» [4, с. 21-22]. При таком подходе междусловное наложение рассматривается в качестве разновидности контаминации.
Для контаминации характерно объединение мотивирующих основ без участия какого-либо словообразовательного форманта, сопровождаемое частичным наложением в месте соединения: социолух (социолух ← социолог + олух).
При контаминации интерференция объединяемых частей не позволяет произвести четкое морфемное членение новообразования, как правило, образуется новый корень; при этом инновация в свою семантику включает семантику обоих объединяемых слов.
Необычность сочетания производящих основ обусловливает то, что все контаминированные образования обладают ярко выраженным оттенком новизны, насыщенной информативностью и выразительностью.
В разговорной речи можно встретить несколько типов контаминации, выделенных в работе В. П. Изотова и В. В. Панюшкина. Рассмотрим их ниже.
1. Наложение конца первой основы и омонимичного начала второй основы двух самостоятельных слов (междусловное наложение): - Да эти «Телепузики»/ это маразмультики какие-то! (маразмультик ← маразм + мультик).
2. Основа первого слова + усеченная часть второго слова: - Да он же своего рода генералиссимус либерального движения// Либералиссимус! (либералиссимус ← либерал + генералиссимус); (рассматривая в ведре собранные грибы) – Да тут целый грибарий! (грибарий ← гриб + гербарий); - И умный/ и мудрый// Прям мудреллект ходячий// (мудреллект ← мудрый + интеллект).
3. Усеченная часть первой основы + целое слово: Какой это изобретатель? Что-то на грани с шизофренией// Скорее/ шизобретатель (шизобретатель ← шизофрения + изобретатель).
4. Усеченная часть первой основы + усеченная часть второй основы: - Это и не кетчуп/ и не лечо// Что-то среднее// какое-то кечо! (кечо ← кетчуп + лечо); - Такой себе хорошенький спортюм купила// (спортюм ← спортивный + костюм).
5. Объединение звуковых оболочек слов, имеющих одинаковое начало, или образование морфологически неразложимых частей слов, общих для обоих объединяемых слов: - Астралопитеки скоро полетят в космос (о кришнаитах) (астралопитек ← австралопитек + астрал); - У неё сейчас уедиенция у начальника (уедиенция ← уединиться + аудиенция).
6. Включение, когда основа одного слова как бы вклинивается в середину другого слова: - Он у нас теперь/ военнообвязанный (военнообвязанный ← военнообязанный + обвязать); - Трудоустройство превратилось в трудноустройство(трудноустройство ← трудоустройство + трудный).
Необходимо также указать и другие неузуальные способы словообразования, которые представлены в собранном нами языковом материале единичными фактами словотворчества.
Чересступенчатое словообразование
Как известно, реализация языковой системы идет по пути последовательного заполнения пустующих «клеток»; слова, входящие в словообразовательную цепь, находятся в отношениях последовательного подчинения: производящее → производное / производящее → производное. Каждое последующее звено семантически и структурно зависит от предыдущего. В неузуальной деривации может наблюдаться иное заполнение системы: возможно создание нового слова, как бы минуя одно из звеньев словообразовательной цепи, с пропуском звена, на месте которого должно быть непосредственно мотивирующее слово. Такое явление в лингвистике называют чересступенчатым словообразованием.
Как показывает анализ разговорных новообразований, рассматриваемый способ особенно ярко и активно проявляется в создании причастных форм и прилагательных, сходных по строению с причастиями. Вопреки имеющейся в языке закономерности, такие формы образуются в разговорной речи, минуя глагол, от существительных. Например, новообразование медалированный (- Он у нас медалированный выпускник) употреблено в значении ‘имеющий медаль; закончивший школу с медалью’ и мотивировано существительным медаль, тогда как в языке подобные слова мотивируются глаголом на –ирова(ть). Аналогичная ситуация наблюдается и в следующих примерах: - Это было/ когда Медведев шёл уже инаугурированный// (инаугурированный ← инаугурация; пропущено звено инаугурировать); - Брюки себе купила// такие/ карманизированные по бокам// (карманизированный ← карман; пропущено звено карманизировать). Новообразования коврованная и пиаризованная образованы от существительных ковер и пиар соответственно, миновав глагольное звено на -ова(ть) – ковровать, пиаризовать.
Путем чересступенчатого словообразования активно создаются в речи формы на -енн-: - Иду мимо школы/ смотрю окна все уже заузоренные/ снежинками облепленные// (заузоренный ← узор; пропущено звено заузорить); - Все любят пупырышки хлопать// Знаешь/ есть такие пакетики/ испупыренные/ в них технику укладывают (испупыренный ← пупырышек; пропущено звено испупырить); - Теперь же все оноутбученные(оноутбученный ← ноутбук; пропущено звено оноутбучить).
В случаях, когда образуются краткие формы на –ен, можно говорить о пропуске двух (и даже более) звеньев в процессе словообразования – глагола и полной формы причастия: - Слишком все это зафилологичено/ залингвистичено//. В случае последовательного словопроизводства словообразовательная цепочка должна была бы выглядеть следующим образом: филология → филологичить → зафилологичить → зафилологиченный → зафилологичено. Как видим, в данном случае пропущены три словообразовательных звена.
Как замечает, Н. С. Валгина, «такое словообразование свидетельствует о развитости словообразовательной системы в целом, так как производное слово как бы появляется вне очередности, раньше непосредственно производящего» [1, с. 44]. Чересступенчатое словообразование играет в языке исключительно важную роль, поскольку посредством данного способа упрощаются условия создания новых слов, снимается целый ряд препятствий, мешающих их появлению.
Гендиадис
В целях шутки в разговорной речи используется прием экспрессивного словообразования, давно обративший на себя внимание лингвистов, но называемый по-разному: «фокус-покус прием», «эхо-конструкция» (Е. А. Земская, В. З. Санников [6, с. 193-194], [7, с. 168]), «повтор-отзвучие» (Н. А. Янко-Триницкая [9, с. 416]), «гендиадис» (В. П. Изотов [4, с. 12]).
Н.А. Янко-Триницкая, Е.А. Земская, В. З. Санников ограничивают сферу действия данного приема рифмованным удвоением, когда какое-либо слово повторяется с изменением начального звука или группы звуков. В современной разговорной речи существует незначительный набор таких устойчивых конструкций: фокус-покус, штучки-дрючки, страсти-мордасти, фигли-мигли и нек. др.
В бытовом общении возможно построение новых эхо-структур, при этом, как отмечает Е. А. Земская, «слово-эхо чаще всего содержит в начале сочетание шм или м, заменяющее начальный согласный основного слова» [6, с. 193]. Приведем примеры из нашей картотеки: Хороший запах/ приятный… запах-мапах; Теперь у нас кластерная система/ так что придется озаботиться этими кластерами-шмастерами; Поставь на место свои тапки-шмапки; Что? До сих пор идет этот хоккей-моккей?.
В. П. Изотов, В. В. Панюшкин, называя данный способ словопроизводства гендиадисом, представляют его как окказиональную разновидность сложения, при которой компоненты сложного слова рифмуются. Такой подход является более широким, поскольку ученые рассматривают не только повторы-отзвучия, но и те рифмованные образования, в которых компоненты гендиадиса сохраняют свое словарное значение либо являются десемантизированными (в качестве иллюстрации приводятся слова новатор-стимулятор, инструкции-конструкции, формализм-мармализм и др.) [4, с.12].
Следуя за широким подходом, мы можем отнести к гендиадисным новообразованиям слово прогулы-загулы в следующем примере: (куратор студенту) –У тебя опять неприятности? Опять прогулы-загулы… Здесь в пределах гендиадиса сочетаются два знаменательных слова, сохраняющих свое лексическое значение; рифма позволяет усилить вкладываемое говорящим неодобрительное отношение.
Интересным представляется окказионализм машина-страховшина: Подъехала развалюха какая-то… Машина-страховшина… В данном случае в качестве рифмующегося компонента выступает инновация страховшина (от страшный в значении «некрасивый»), то есть это своеобразное новообразование в новообразовании. Как и в предыдущем примере, оба компонента семантически значимы, за счет рифмы возникает дополнительный смысловой оттенок, передается впечатление рассказчика от увиденного.
По мнению Е. А. Земской, эхо-конструкции могут выражать разного рода смысловые и экспрессивные оттенки, а могут быть лишены какой-либо семантики, выступая лишь в роли шутливой рифмовки [6, с. 193]. Однако все приведенные нами примеры позволяют согласиться с утверждением В. З. Санникова, который в противовес Е. А. Земской считает, что в абсолютном большинстве случаев такие конструкции является снижающими: «Поскольку у говорящих существует представление о строгой связи между формой и содержанием, постольку обыгрывание облика слова – присоединение к слову его искаженного двойника (в виде приложения или сочиненного члена), посягательство на форму, разрушение ее, воспринимается и как посягательство на соответствующее содержание. Результат – снижение, а то и дискредитация самих понятий» [7, с. 168].
Метатеза
Суть метатезы как способа словопроизводства заключается в перестановке компонентов слова, при этом меняется только звуковая оболочка, значение остается исходным. В разговорной речи говорящий использует данный прием, исполняя свое желание поиграть со словом, интимизируя общение; он как бы примеряет на себя маску ребенка, путающего слоги, звуки в словах: -Ммм… вкусный альпесинчик//(альпесинчик ← апельсинчик); - Хочу локошадку// Молочную// (локошадка ← шоколадка); - Давай лапопам яблоко/ а? (лапопам ← пополам); - Смотри/ тут чевряк! (чевряк ← червяк).
Тмезис
Тмезис заключается во вставке внутрь слова какой-либо единицы. Так, новообразование налогонеплательщик создано путем вставки аффикса не- между частями сложного общеупотребительного слова налогоплательщик: - Да ты злостный налогонеплательщик!
Голофразис
Голофразис является окказиональной разновидностью лексико-синтаксического способа, его сущность состоит в том, что новые слова образуются на базе предложения или группы предложений: А: - Повысили же зарплату с января// Б: - Да/ повысили// Вышенекудазарплата!. В разговорной речи нами также отмечен комбинированный способ деривации - голофразис + суффиксация: А: - Да я высокая// Б: - Ага/ высокая// В пупок мне дышишь// ты впупокмнедышательница.
Эмансипация аффикса
Данный способ выделяется учеными для обозначения явлений, когда аффикс вычленяется из слова или нескольких слов и употребляется в качестве самостоятельной лексической единицы: - Какие «ении» у вас сейчас? Поселение/ выселение/ назначение?
Креация
Нами уже отмечалось, что, в основном, словотворчество в разговорной речи заключается в создании новых слов на базе общеупотребительных при помощи активных словообразовательных формантов. Необходимости создать какую-либо совершенно новую лексему, как правило, не возникает. Тем не менее, в разговорной речи можно столкнуться с фактами креации, то есть фактами присвоения лексического значения произвольной последовательности звуков. Приведем примеры креативов: Я кричу-кричу/ а он зафистолупил/ ничего не видит/ ничего не слышит// (об уходящем в спешке человеке); Прыгал/ прыгал на диване/ а потом так перешвартодрыгнулся! Ужас! (о кувырком упавшем с дивана ребенке). В обоих примерах новообразования созданы по регулярным и продуктивным в русском языке моделям (за-…и(ть); пере-… -(ть)-ся), однако говорящими использованы несуществующие корни.
Нетрудно заметить, что почти все лексические инновации, созданные неузуальными способами образования, демонстрируют явление языковой игры. Они имеют яркую эмоциональную окраску, выражают отношение говорящего к описываемому, в некоторых случаях создают комический эффект высказывания. Расцвет неузуальных способов деривации свидетельствует об острой потребности носителей языка в экспрессивных единицах.
Проанализированный материал, безусловно, не мог охватить всего многообразия способов неузуального словопроизводства, действующих в современной разговорной речи, однако уже по данному материалу можно судить о тенденциях развития словообразовательной системы языка, потому как именно новообразования демонстрируют возможности и закономерности словообразования, ускользающие от внимания при исследовании закрепившихся в языке слов.
Литература
1. Валгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке: Учебное пособие для студентов вузов. – М.: Логос, 2001. – 304 с.
2. Ефремова Т. Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка : ок. 1900 словообразов. единиц. – М. : АСТ: Астрель, 2005. – 636 с.
3. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование: учеб. пособие. – М.: Флинта : Наука, 2006. – 328 с.
4. Изотов В. П., Панюшкин В. В. Неузуальные способы словообразования: конспекты лекций к спецкурсу. – Орел: Изд-во ОГУ, 1997. – 40 с.
5. Норман Б. Ю. Грамматика говорящего. – СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 1994. – 228 с.
6. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. – М.: Наука, 1983. – 240 c.
7. Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. – М. : Языки славянской культуры, 2002. – 552 с.
8. Сивова А. А. Структурно-семантические особенности окказиональных слов в публицистике последней трети XX-XXI вв. (на материале газеты «Комсомольская правда»): Дис. ... канд. филол. наук. – Нижний Новгород, 2006. – 282 с.
9. Янко-Триницкая Н. А. Продуктивные способы и образцы окказионального словообразования // Актуальные проблемы русского словообразования: Ученые записки, том № 143.– Ташкент : ТГПИ имени НИЗАМИ, 1975. – С. 413 - 418.
