Англо-русские гибридные образования как один из способов пополнения лексического состава русского языка

В современном языкознании в последнее время часто рассматривается вопрос об интеграции иноязычной лексики в систему родного языка. Данный аспект исследуется как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике. Особое значение при этом придается заимствованию элементов английского словарного фонда, так как английский язык является языком — донором не только для русского языка, но и для многих других языков мира. Спорным остается вопрос о масштабах и последствиях распространения таких элементов в языке — реципиенте. Появление в современном языке англо-русских гибридов является результатом одного из самых неординарных и сложных словообразовательных процессов, при котором часто вновь образовавшиеся слова обладают не только юмористическим эффектом, свежестью, неожиданностью и благозвучием, но и имеют такие свойства, как стремление коммуникантов к сжатости, обладая при этом высокой информативностью высказывания.

Проблема развития словарного состава русского литературного языка занимает весьма значительное место в современной лингвистике и неразрывно связана с проблемой новообразования различного происхождения.

Существует два универсальных способа пополнения словарного запаса: формирование слов на базе ресурсов русского языка по словообразовательным моделям и заимствования, одним из видов которых являются слова-гибриды, активно пополняющие словарный запас русского языка.

Несомненно, что наиболее открытой для иноязычного проникновения сферой является лексика. Английский словарный состав обогатился романской лексикой, по разным оценкам, на 60–70 %, что сделало его одним из самых лексически могучих и развитых языков мира. Русский язык находится сейчас в аналогичном положении, впитывая, как губка, новую лексику самых различных тематических сфер.

Ключом к семантическому прочтению и истолкованию любого производного слова является его поверхностная морфологическая структура. Готовые производные слова — это результат деятельности говорящего, формальной операции, закрепляющей различные типы отношений между явлениями и предметами объективной действительности. Результат этой деятельности фиксируется в языковой единице. В любом производном слове отражается динамизм языка и его статичность. Сложно сказать, создаем ли мы каждый раз в процессе речи по аналогии и известной нам словообразовательной модели производное слово или воспроизводим в речи готовую лексическую единицу. Несомненно, в процессе коммуникации мы прибегаем к помощи готовых единиц номинации, а также используем в нашей памяти модели создания слов. Конкретная ситуация общения определяет выбор мотивирующих единиц и формальной операции для создания производного слова. «Словообразование — это процесс, целиком ориентированный на коммуникацию, на передачу знаний о мире, на структурирование тех элементов окружающего мира, которые в процессе деятельности субъект выделил и которыми овладел» [10, с. 88].

Имеющиеся в языке лексические средства и словообразовательные механизмы дают возможность человеку использовать их для создания новых лексических единиц, удовлетворяющих его замыслу. Не случайно во многих языках, в том числе и в английском, производные слова составляют большую часть словарного состава.

Скрытую опасность для русского языка таит калькирование грамматических структур, подрывающее основы русского синтаксиса. Двусоставные наименования, созданные по типу простого сложения без свойственного русскому языку морфолого-синтаксического оформления, в которых оба элемента являются существительными, но один выполняет функцию определения, а другой — определяемого слова, нетипичны для русского языка Подобные словообразовательные модели являются калькой английских структур (интернет-класс, интернет-платеж, интернет-пресса; арт-сцена, арт-тусовка; веб-обозреватель, веб-представительство, веб-устройство).

В работах лингвистов отмечается также, что один из важнейших на сегодняшний день источников проникновения иноязычной лексики в русский язык — СМИ — насыщен разного рода клишированными оборотами, которые часто также оказываются результатом калькирования.

Современную ситуацию общения в мире иногда характеризуют как эпоху глобального билингвизма «родной язык + английский язык». Среди основных факторов, обусловивших мировое господство английского языка, следует выделить:

1)      политическое могущество и наличие развитой экономики в англоговорящих странах (в первую очередь США);

2)      приоритет английского языка в интернет-сети;

3)      стремление вступить во всемирное информационное общество; любое современное государство, чтобы стать технологически конкурентоспособным, должно принимать и использовать информацию, поступающую на английском языке;

4)      английский язык является одним из основных языков в работе международных организаций.

Безусловно, нельзя не согласиться с тем фактом, что глобальный язык (в данном случае — английский) необходим для создания глобального сообщества, в котором возможен свободный обмен информацией и опытом, высокими компьютерными и даже нанотехнологиями, к которому целенаправленно идет современное человечество.

Однако не следует забывать о взаимосвязи языка и культуры. Исторически сложилось так, что культурные, политические, военные контакты между народами предполагают параллелизм языковых контактов. В современной же ситуации глобализации, или, как ее иногда называют, американизации, прослеживается и обратная взаимосвязь, когда всему миру навязываются англо-американский образ жизни и систему ценностей, что часто входит в противоречие с местной национальной культурой.

Подобная опасность существует и для русской культуры, причем, возможно, даже в большей степени, чем для других. В первую очередь в силу того, что после нескольких десятилетий холодной войны и различных запретов резко активизировались деловые, научные, торговые и культурные связи с Западом, американизмы стали восприниматься как своего рода стандарт в узусе на фоне заметного понижения статуса исконного слова.

Таким образом, можно говорить о начальной стадии изменения русской языковой системы и русской ментальности под воздействием англо-американской лингвокультуры, что позволяет назвать английский язык перстратом по отношению к русскому.

Определенный интерес вызывает изучение графических новообразований, создаваемых средствами двух алфавитов одновременно — латиницы и кириллицы. Такие «контаминации» лингвисты называют визуальными неологизмами (Е. В. Маринова), гибридами, кентаврами (Л. П. Крысин), графическим словообразованием (В. П. Изотов), а также словами-вкладышами и словами-матрёшками. Игра с двумя языками и алфавитами как выразительный речевой приём становится достаточно популярной, частотной и разнообразной в настоящее время. Особенно такая игра с графикой является «наглядной» для современного массмедийного дискурса: широко используется в рекламных слоганах, в газетных заголовках, в печатных материалах.

Характерной чертой таких новообразований является то, что они создаются в процессе языкового творчества, в процессе сознательного «манипулирования» со «старым» языковым материалом. Одним из способов образования контаминированных лексем, или визуальных неологизмов, является нелинейная деривация. Суть такого вида деривации заключается в том, что слова и, соответственно, смыслы, наслаиваются на одном и том же материальном отрезке, на одной и той же цепочке языковых знаков. Такие графические новообразования несут в себе двойной смысл, т. к. в них выделенный латиницей иноязычный «фрагмент» представляет собой самостоятельное слово. Например, VIPендриваться → VIP (от англ. Very Important Person — особо важное лицо) + выпендриваться, clubиться → club (клуб) + клубиться.

В ряде гибридных новообразований происходит полное совмещение одного из исходных слов с частью другого, что на письме выделяется графически. Например, Выборная PRодукция, Экономическая PRопаганда, PRостота хуже воровства, PRофессия первоPRоходцы. В данных примерах происходит обыгрывание аббревиатуры PR (Public Relations — связи с общественностью) в структуре русского слова. Безусловно, не всегда подобные гибридные новообразования получаются удачными. Однако следует отметить, что экспрессивный потенциал графических новообразований, полученных в результате нелинейной деривации, значительно выше, чем потенциал гибридов, в которых семантическое приращение отсутствует. При сохранении кириллического облика слова новая графика визуальных неологизмов создаётся ненормированным написанием прописных букв. Новообразования-гибриды отличаются не только произвольным характером внутрисловных, межморфемных границ, но и увеличением семантического объема, семантической компрессией, что отражает стремление автора к максимальной информационной емкости текста в рамках ограниченного пространственно-временного континуума, а также желание достичь определенного стилистического (в частности, комического) эффекта. В связи с этим многие сложные дериваты, созданные неузуальными способами, отмечены явной установкой на языковую игру и имеют оценочный характер. Гибридные лексемы встречаются в общеупотребительной лексике и в отраслевых субъязыках:

Хай-тек рынок и hi-tech рынок

Spam-рассылка и спам-рассылка

Ноу-хау новинки и know-how новинки

Веб-страница и web — страница

Спа-индустрия и spa- индустрия

Арт-директор и art — менеджер

Интернет — реклама и Internet — провайдер

Представляется оправданным рассматривать процесс гибридизации в качестве составной части неологизации лексического состава русского языка. В рамках же этого процесса можно выделить еще одно явление — неологизмы — самоделки — как, своего рода, индивидуализированные гибридные словосочетания: жизненный драйв вместо идиоматической формулировки сильная жизненная позиция; драйвовые личности, люди с драйвом, вместо полные энергии, цели, устремленные личности, инициативные люди. При этом мы полагаем, что подобные гибридные речевые единицы являются следствием языковых амбициозных предпочтений русскоговорящих коммуникантов.

Слова — гибриды с английским корнем демонстрируют актуализацию валентности морфологических моделей русского языка и вместе с тем адаптацию или натурализацию иноязычного элемента. Очевидно, что морфологические категории приписываются английскому слову по грамматическому роду русского эквивалента (наша Russia», опустошенное Space»), а так же то, что скрытый смысл может выявляться только при знании английского языка. Вот здесь — то мы и можем говорить не только «гибридизации», но и о языковой игре слов — гибридов. Главной коммуникативной задачей говорящего, использующего языковую игру, является намеренное отстранение от слова, словесная рефлексия и в сознании адресанта, и в сознании адресата речи.

Психологи считают игру одним из свойств человеческой культуры. Авторы учебного пособия «Основы психолингвистики» И. Н. Горелов и К. С. Седов рассматривают игру как вид деятельности, который не преследует каких — то ярко выраженных конкретных практических целей: «Цель игры — доставить удовольствие людям, которые принимают в ней участие». [2]

Особенно ярко языковая игра представлена в средствах массовой информации, но не все средства массовой информации в равной степени увлекаются гибридным написанием, студенческие университетские газеты гораздо более насыщены ими чем «взрослые» издания. [9,с.208]. Возможно это показатель быстротечности и эфемерности таких новообразований, как летучесть и короткая жизнь сленга. Но сленговые слова уходят, а сленг как явление устойчив и прочно включен в систему языка. С другой стороны, если какое-то языковое изменение поддерживается молодежной возрастной группой, то можно с определенной долей уверенности прогнозировать его дальнейшую жизнь. Из английского в русский перебирается и диакритика, главным образом апостроф:

Dis’локация, Bizon’чик, VIP’ы. Глюк’oza, трио «С’НЕГА». В отличие от английского знака апострофа как опущения какого — либо элемента, в русском употреблении это сигнал нового прочтения, появления второго смысла или же стыка разнородных элементов. Можно встретить написания с иными, не алфавитными символами: ди$конт, Вку$и лимон! (надпись на рекламной растяжке), соб@ка.ру, Глюк:)za. Прагматический посыл их таков же — обратить внимание, усилить воздействие. Важно лишь, чтобы реципиент понимал смысл инкорпорированных значков.

И, наконец, капитализация всех слов рекламной фразы — несомненно, английское влияние. Это, конечно, не проникновение латиницы, но по всем остальным параметрам явление того же порядка. Если в английской фразе-заглавии капитализации подвергаются лишь значимые части речи, в русском такого различия нет и нет ограничения этого приема заглавием:

Спасибо за покупку, Без Вас Мы Бы Разорились (на чеке в магазине)

Приятно Удивляем (реклама «Сбербанка»)

Гибридизация текста — совмещение русского языка с иноязычной цитацией для русского языка не новость; вставки на французском были типичным явлением в литературе XIX века, (хотя бы начало «Войны и Мира») Льва Толстого. Однако современное явление инкорпорации английского написания — иной природы. В тех случаях, когда нет намеренного аффектирующего включения англоязычных элементов, такая цитация скорее носит характер переводческой небрежности или лености и отражает лишь знание английского языка автором и предполагаемым читателем. Когда же инкорпорация латиницы в слове и английских слов в тексте это намеренный рекламно-эмфатический прием, когда возникают слова — гибриды графического и морфологического уровней, то желаемый эффект достигается и благодаря принципу совмещения несовместимого и благодаря возникновению двойного или множественного смысла. Данная языковая игра использует не переключение кода, а смешение кода, или совмещение кодов — явление в русской графике и морфологии новое, многоплановое и ждущее своего изучения.

Таким образом, нужно отметить, что заимствования из английского языка являются динамичным процессом. Проникая в сферу нестандартной лексики и функционируя в ней, англицизмы сливаются с русскими словами, образуя новый лексический пласт языка. Это уже не чистый англицизм, а слово, имеющее в своем составе, как русскую, так и английскую значимую часть. При этом новые англо-русские гибриды оказывает существенное влияние на развитие и обогащение не только нестандартной лексики, но и лексического состава русского языка в целом. Заимствованные слова, становясь широкоупотребительными, делаются объектом сознательного словотворчества, являясь экспрессивным средством выражения. Их распространение связано с тем, что они отвечают современным потребностям в сфере коммуникации, так как значение нового слова либо полностью, либо частично совмещает значения всех входящих в него структурных компонентов, являясь как наглядным примером языковой игры слов, так и наглядной иллюстрацией проявления принципа экономии языковых усилий.

Литература:

1.      Галимова Л. М. Язык — игра — творчество //Рус. яз. в школе. 1991. — № 1.С 8–13

2.      Горелов И. Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики: Учебное пособие. М.: Лабиринт, 2001, 304с.

3.      Дьяков А. И. Причины интенсивного заимствования англицизмов в современном русском языке. Новосибирск: Язык и культура. — 2003. — С. 15

4.      Захватаева К. С. «Роль английского языка в процессе современного англо — русского контактирования» // Вестник Нижегородского Университета им. Н. И. Лобачевского. — Н. Новгород, 2012 — № 3 (1), с. 400–403

5.      Ильясова С. В., Амири Л. П. / Языковая игра в коммуникативном пространстве СМИ и рекламы / Флинта: наука, — М., 2009 г. — 296 с.

6.      Крысин Л. П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни// Русский язык конца ХХ столетия. М., 1996. С. 142–161.

7.      Николина Н. А., Агеева Е. А. Языковая игра в современной русской прозе /Русский язык сегодня: Сборник статей. Вып. 1. М., 2000, 596с, С.551–561.

8.      Новый словарь иностранных слов: 25 000 слов и словосочетаний/ Е. Н. Захаренко, Л. Н. Комарова, И. В. Нечаева. — М.: Азбуковник. — 2003. — 380 с.

9.      Прокутина Е. В. Употребление нестандартной лексики англоязычного происхождения в средствах массовой информации. //Вестник Челябинского государственного педагогического университета: научный журнал. — Челябинск, 2009, — № 8, с.208–219

10.  Фрейд 3. Остроумие. Д.: Стажер, 1999- 352 с.