Развитие стадии подготовки к судебному заседанию показывает, что возникновение данного этапа судопроизводства было обусловлено необходимостью до судебного разбирательства, во-первых, проверки поступившего в суд уголовного дела на соответствие его указанным в законе требованиям (отсутствие существенных нарушений на досудебных стадиях, оснований для прекращения уголовного дела; всесторонность, полнота и объективность предварительного расследования и др.); во-вторых, принятия мер по устранению препятствий для судебного разбирательства и по подготовке к его проведению.
До принятия УПК РФ в рассматриваемой стадии перед судьей ставилась задача определения достаточности доказательств для передачи дела в судебное разбирательство, и ему предоставлялось право возвратить дело для производства дополнительного расследования. Большинство исследователей считали необходимым сохранить за судом функцию предания суду.
Подготовка уголовного дела к судебному заседанию представляет собой стадию уголовного процесса, в которой судья единолично в установленном законом порядке (в условиях предварительного слушания или без его проведения) разрешает вопросы, подлежащие выяснению по поступившему в суд уголовному делу (устанавливает наличие или отсутствие нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу и иных обстоятельств, препятствующих внесению дела в судебное разбирательство), а по результатам их рассмотрения в пределах закрепленного в законе срока либо принимает решение о назначении судебного заседания и выполняет необходимые подготовительные действия к рассмотрению дела в судебном заседании, либо принимает иные решения: о направлении по подсудности, о возвращении дела прокурору, о приостановлении производства по делу или о прекращении уголовного дела.
Ключевые слова:предварительные слушания; возвращение уголовного дела прокурору; ходатайства сторон; виды возможных решений суда; обвинительные правомочия; мировой судья; судебное разбирательство.
Стадия подготовки уголовного дела к судебному разбирательству всегда занимала особое место в системе уголовного судопроизводства России, с одной стороны, выступая своего рода проверочным «фильтром» законного и обоснованного внесения уголовного дела в суд; с другой, создавая комплекс необходимых условий для его всестороннего рассмотрения по существу. Именно в этом контексте законодатель, конструируя в нормах УПК РСФСР или УПК РФ ту или иную форму предания суду, более или менее точно формулировал непосредственные задачи указанной стадии, состав и полномочия ее основных участников, процессуальные формы деятельности суда, виды его возможных решений. В нормах УПК РФ законодатель, как известно, не только отказал суду в праве проверки обоснованности внесения уголовного дела в суд, но и впервые обратился к процедурам предварительных слушаний, как самостоятельной форме подготовки дела к судебному заседанию, достаточно апробированной в ряде стран англо-саксонской и, отчасти, континентальной системы права [1].
Можно сказать, что столь продолжительное функционирование УПК РФ позволило, с одной стороны, обобщить положительный опыт деятельности суда и сторон на этом этапе; с другой стороны, выявить проблемы нормативно или организационного плана, требующие своего разъяснения, в том числе посредством соответствующих указаний Пленума Верховного суда РФ [2]. Обращаясь в данной связи непосредственно к постановлению Пленума, можно отметить как его, безусловно, положительные моменты, так и не до конца выверенные позиции высшей судебной инстанции Российской Федерации, оставляющие место для различного рода интерпретаций.
К примеру, в пункте 1 постановления Пленум достаточно кратко указывает на то, что полномочия мирового судьи по подготовке к судебному рассмотрению уголовного дела частного обвинения регламентированы ст. 319УПК РФ. Подчеркнутая краткость указанного разъяснения, по идее, призвана подтвердить отсутствие каких либо серьезных нормативных или практических проблем применительно к исследуемым полномочиям мирового судьи.
Между тем, как специалисты в области уголовно-процессуальной доктрины, так и непосредственно судьи неоднократно указывали на то, что полномочия мирового судьи применительно к стадии подготовки уголовного дела к судебному разбирательству в нормах гл. 41 УПК РФ урегулированы не оптимально. В частности, и в нормах ч. 6 ст. 319 УПК РФ (к которым апеллирует Пленум), и в нормах ст. 320 УПК РФ весьма однозначно указано на то, что единственно возможной формой подготовки уголовного дела к судебному заседанию у мирового судьи является порядок, предусмотренный гл. 33 УПКРФ. О предварительных слушаниях (гл. 34 УПК) законодатель и Пленум, принципиально умалчивают [3].
При анализе пункта 6 указанного Постановления также не совсем ясно, с какой целью пленум обязывает суд (в соответствии с п. 5 ст. 228 УПК РФ) при изучении (поступившего) уголовного дела выяснять: приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации имущества, в том числе по уголовным делам о преступлениях, указанных в пункте «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ [4].
Во-первых, даже если при (указанном) изучении дела судья выяснит, что подобные меры не приняты на досудебном этапе, то по смыслу ст. 230 УПК РФ он не вправе, как самостоятельно принять необходимые меры, так и поручить их применение управомоченным органам. В стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию принятие необходимых обеспечительных мер, как известно, возможно лишь по ходатайству заинтересованных в этом сторон. Соответственно, выяснять указанные Пленумом вопросы суду следует либо из «праздного» любопытства, либо надо «по свойски» указывать прокурору на необходимость внесения необходимых ходатайств.
Во-вторых, закономерно возникает вопрос: проявляя (по рекомендации Пленума) свою явную заинтересованность в этих моментах, судья разве не предрешает заранее не только вопрос о виновности обвиняемых (в конкретно определенных преступлениях), но и вопрос о том, что их имущество (ценности), в соответствии со ст. 104.1 УК РФ, видимо, придется конфисковать [5].
В данной связи более точными и соответствующим роли суда на этом этапе видится следующий абзац, предложенных судам разъяснений. Здесь Пленум методологически точно указывает на то, что меры по обеспечению гражданского иска и возможной конфискации имущества принимаются судом только по ходатайству потерпевшего, гражданского истца или их представителей либо прокурора. Интересным является и следующее разъяснение Пленума (пункт 7), где судьям предлагается исходить из того, что если в ходатайстве стороны не содержится мотивов и оснований для проведения предварительного слушания, судья при отсутствии таких оснований принимает решение об отказе в удовлетворении ходатайства и назначает судебное заседание. С одной стороны, Пленум, безусловно, прав, поскольку ходатайство заинтересованных лиц о назначении предварительных слушаний, во-первых, должно быть основано на законных юридических основаниях (ч. 2 ст. 229 УПК); во-вторых, не может быть голословным. Соответственно, безосновательные требования заинтересованных лиц о реализации предварительных слушаний не должны быть приняты судом во внимание. С другой стороны, к примеру, данные проведенного нами исследования нередко являли примеры такого порядка, когда указанное ходатайство со стороны обвиняемого выражено в виде следующих формул: «…положениями п. 3 ч. 5 ст. 217 УПК РФ воспользоваться желаю» или «…ходатайствую о проведении предварительных слушаний в соответствии с п. 3 ч. 5 ст. 217 УПК РФ» [6].
По идее, в соответствии с (исследуемым) разъяснением Пленума, подобные ходатайства обвиняемого не должны быть приняты во внимание судом. Они не являются надлежащим поводом для назначения предварительных слушаний, ибо не содержат ни ссылки на конкретное основание ч. 2 ст. 229 УПК РФ, ни позволяют понять истинную волю обвиняемого [7].
Тем не менее, как ранее, так и сейчас, мы настаиваем на том, что наличие подобного ходатайства в материалах уголовного дела явно свидетельствует о том, что при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела и разъяснении ему положений ч. 5 ст. 217 УПК РФ, следователь, по сути, не выполнил своей процессуальной обязанности по разъяснению обвиняемому тех альтернатив, которые предложены ему законодателем в указанной норме. Обвиняемый так и не понял ни сути (своих) возможных ходатайств, ни юридических последствий их заявления. И в данном случае налицо иное основание, как для постановки дела на предварительные слушания, так и для возвращения его прокурору. В данном случае в наличии, как представляется, основание, предусмотренное п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ [8].
Вызывают вопросы и те разъяснения, которые сформулированы в пункте 13 анализируемого Постановления. В соответствии с п. 41 ч. 2 ст. 229 УПК РФ, указывает пленум, при наличии ходатайства стороны о проведении судебного разбирательства в отсутствие подсудимого в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 247 УПК РФ, судья назначает предварительное слушание [9].
Относительно правомерности назначения указанных слушаний, по идее, вопросов не возникает; проблема, в другом. «Реформируя» уголовное судопроизводство России, законодатель, как известно, изъял из норм ст. 221 УПК РФ норму, в соответствии с которой прокурор, утверждая обвинительное заключение, вправе был заявить указанное ходатайство перед судом. При этом данная норма не продублирована и в иных главах или разделах УПК РФ. В итоге, остается неясно: в какой именно момент производства по делу прокурор вправе заявить такое ходатайство, какие условия при этом должны быть соблюдены, в какой процессуальной форме оно должно быть внесено в суд, каковы права другой стороны при внесении такого ходатайства и т. п.
При названной пробельности норм УПК РФ правоприменители вправе были ожидать именно от Пленума соответствующих разъяснений, адресованных как суду, так и иным заинтересованным участникам процесса. Очевидно, что не основанные на законе требования прокурора, по идее, не являются обязательными для суда, если, конечно, он не включен в «общее дело» борьбы с преступностью. К сожалению, пленум оставил за рамками своих разъяснений эти моменты, фактически лишь повторяя в предложенных разъяснениях достаточно известные и, как представляется, не вызывающие особых проблем нормы закона (ч. 5 ст. 247 УПК) [10].
Несколько двусмысленными для деятельности суда, осуществляемой на этом этапе, выглядят и разъяснения, сформулированные в пункте 20 исследуемого Постановления. Исходя из положений ст. 239 УПК РФ, — повторяет за законодателем пленум, — судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе вправе исследовать материалы дела, имеющие отношение к основаниям его прекращения. При этом в силу ч. 7 ст. 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела (уголовного преследования) полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ [11].
Между тем, названное разъяснение несколько теряет свою актуальность в контексте правовых позиций Конституционного Суда РФ, изложенных в постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 года. Согласно последним решение о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), если и может быть принято судом, то лишь по исследовании судом и сторонами всех необходимых доказательств и выслушивании мнений сторон. Фактически — только по итогам реализации судебного следствия в суде первой инстанции, а не по нормам ст. 239 УПК РФ. Пленум необъяснимо оставил без внимания указанные конституционно-правовые позиции, хотя, как известно, они имеют высшую силу, прямое действие и не могут быть проигнорированы судом [12].
Кроме того, Пленум прямо указывает, что при наличии указанного основания уголовное дело подлежит прекращению именно в соответствии с пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Между тем, при конструировании норм как ч. 1 ст. 239, так и ст. 254 УПК РФ законодатель не предоставляет права суду прекратить уголовное дело по основаниям пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 или п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Поскольку данный вопрос решается не на досудебном этапе уголовного судопроизводства, а именно в суде, законодатель См.: Постановление Конституционного Суда РФ № 18-П от 08.12.2003 г. по делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан, методологически верно исходит из того, что установление названных оснований должно влечь постановление оправдательного приговора (ч. 8 ст. 302 УПК), а не прекращение уголовного дела по указанным основаниям. Пленум, как видим, не дает оценки соотношению норм ч. 1 ст. 239, ст. 254 и ч. 8 ст. 302 УПК РФ, несмотря на принципиальность данных моментов, как для правильной судебной практики, так и для обеспечения прав личности на этом этапе. В итоге, и позиции законодателя, и позиции Пленума (по сути, повторяющегося за законодателем) остаются весьма двусмысленными и неоднозначно применяемыми на практике [13].
Высказанные суждения, безусловно, не исчерпывают собой всех возможных проблем и вопросов стадии подготовки дела к судебному разбирательству (гл. 33–34 УПК), требующих, как внимания законодателя, так и соответствующих разъяснений со стороны высшей судебной инстанции страны. За рамками разъяснений пленума, в частности, остались вопросы:
- о необходимости принятия судом поступившего дела к своему производству. Пока, исключительно к производству у мирового судьи, законодатель, понимая принципиальность подобных моментов, регулирует вопросы, связанные с принятием, поступившего дела к производству мирового судьи (ч. 7 ст. 318 УПК). Применительно к иным категориям дел, поступившим для рассмотрения в суд, позиции законодателя в этом вопросе нормативно не выражены. В итоге суд реализует весь комплекс решений и действий на этой стадии, процессуально не обозначив принятие дела к своему производству. Между тем, среди данных решений и те, которые кардинально меняют материально-правовое положение сторон, об исключении доказательств по делу, о возвращении уголовного дела прокурору и прекращении производства по делу, назначении дела к судебному разбирательству и т. п.
- о том, что структурно и содержательно итоговые решения судьи, принимаемые по результатам предварительных слушаний, должны соответствовать требованиям не только ч. 2 ст. 227 УПК РФ (как об этом указывает законодатель в нормах ч. 2 ст. 236 УПК), но и соответствующим требованиям чч. 2 и 3 ст. 231 УПК РФ;
- о том, что, впервые допуская в ходе предварительных слушаний непосредственное исследование доказательств по правилам судебного следствия, законодатель необъяснимо не указывает при этом в ч. 1 ст. 234 УПК РФ на необходимость учета и соблюдения при этом основополагающих норм гл. 37 УПК РФ, определяющих порядок представления и исследования необходимых фактических данных.
Имеются и другие моменты, требующие соответствующих разъяснений со стороны высшей судебной инстанции страны. Мы обозначили лишь наиболее явные из возможных проблем, исследуемого Постановления. Соответственно, иные его положения, видимо, станут предметом внимания других исследователей, обеспечив со временем оптимальность функционирования суда и сторон на данном этапе уголовного судопроизводства России.
При подготовке рассматриваются вопросы, связанные с проверкой и устранением препятствий к судебному производству, обусловленных некачественным производством либо окончанием предварительного расследования.
По мнению В. М. Быкова, суть уголовно-процессуальной деятельности на этом этапе судопроизводства так или иначе связана с разрешением двух основных вопросов: 1) о законности досудебного производства по уголовному делу и 2) об обоснованности внесения данного дела в суд, о достаточности и допустимости фактических оснований для предстоящего разрешения судом основного вопроса уголовного дела. С первым вопросом можно согласиться, но совершенно неприемлема постановка вопроса об обоснованности и достаточности фактических оснований. Проверка обоснованности обвинения предполагает исследование и оценку обвинительных доказательств на предмет их полноты и достаточности для постановления приговора, что допустимо исключительно в судебном следствии их.
А. Халиков полагает, что при общем порядке подготовки дела к судебному заседанию ни о какой оценке фактической стороны обвинения речь не идёт и деятельность прокурора по осуществлению уголовного преследования исключается. По его мнению, разговор о реализации указанной функции в стадии назначения судебного заседания может вестись только при процедуре предварительного слушания. Вне зависимости от порядка подготовки судебного заседания сущность судебной деятельности на данном этапе одна. Фактическая сторона обвинения не может оцениваться и в порядке предварительного слушания, поскольку оценке предшествуют исследование и проверка доказательств. На данном этапе оценить допустимость протоколов осмотра, обыска, выемки и других следственных действий можно путем допроса понятых и иных участников, но исключительно об обстоятельствах процессуального порядка их проведения и оформления, как это закреплено в ч. 8 ст. 234 УПК РФ. Достаточность доказательств в этой стадии не проверяется. Проверяется только их допустимость при признании доказательств недопустимыми и относимость при разрешении вопроса об истребовании новых доказательств [14].
Задачи подготовки к судебному разбирательству определены ст. 228 УПК РФ как выяснение предусмотренных этой статьей вопросов. Вопросы, разрешаемые в этой стадии, и виды принимаемых судом решений настолько разнохарактерны, что позволяют говорить о двойственном назначении исследуемой стадии: 1) проверочно-подготовительном и 2) организационно-подготовительном.
Организационно-подготовительные действия судьи — это не главный, а производный вопрос. Он разрешается только при установлении отсутствия препятствий для рассмотрения дела или после их устранения. «Главный -проверка наличия достаточных данных для внесения дела в судебное разбирательство».
Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что при подготовке судье надлежит выяснить, соблюдены ли органами дознания и предварительного следствия требования уголовно-процессуального закона, регулирующего досудебное производство, нет ли обстоятельств, препятствующих либо исключающих его рассмотрение судом, не имеется ли подлежащих разрешению ходатайств и жалоб сторон в целях обеспечения беспрепятственного, правильного разрешения уголовного дела судом первой инстанции.
Несомненной поддержки заслуживает вывод М. К. Свиридова, что исследование доказательств в стадии подготовки дела должно быть подчинено лишь цели обнаружения и устранения препятствий для рассмотрения дела в будущем судебном разбирательстве; проводить исследование необходимо в таких границах, чтобы оно не побуждало судью формировать предварительный вывод по существу делах [15].
Действующая регламентация подготовительного этапа позволяет говорить о том, что судья может выявить три группы препятствий к назначению судебного заседания:
1) препятствия, устранимые судьей единолично или в порядке предварительного слушания;
2) препятствия, для устранения которых обязательно возвращение уголовного дела прокурору;
3) препятствия, исключающие производство по уголовному делу.
Суд (судья единолично или в порядке предварительного слушания) проверяет и разрешает вопросы, предусмотренные ст. 231 УПК РФ. Все они связаны с назначением судебного заседания, но решение о его назначении можно принять лишь после проверки и устранения препятствий для рассмотрения дела по существу. Все другие вопросы подготовительного этапа связаны не с назначением судебного заседания, а с выяснением и устранением препятствий для рассмотрения и разрешения уголовного дела по существу в стадии судебного разбирательства по первой инстанции.
Судебная власть в данной стадии реализуется только прекращением уголовного дела. Но это не разрешение уголовного дела по существу, а установление юридических фактов, исключающих судебное производство по уголовному делу.
Литература:
1. Ведомости ВС РСФСР. — 1960, № 40. — Ст. 592.
2. Собрание законодательства РФ. — 2009, № 5. — Ст. 622.
3. Российская газета. — 2010, № 3.
4. Собрание законодательства РФ. — 2001, № 52 (ч.1). — ст. 4921.
5. Собрание законодательства РФ. — 2011, № 10. — Ст. 1334.
6. Быков В. М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства / В. М. Быков. — Казань: Познание, 2013.– 271 с.
7. Печников Г. А. Диалектические проблемы истины в уголовном процессе: монография / Г. А. Печников. — Волгоград, 2012. — С. 256–257.
8. Собрание законодательства РФ. — 2009, № 5. — Ст. 622.
9. Собрание законодательства РФ. — 2009, № 5. — Ст. 622.
10. Собрание законодательства РФ. — 2001, № 52 (ч.1). — ст. 4921.
11. Быков В. М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства / В. М. Быков. — Казань: Познание, 2013.– 271 с.
12. Собрание законодательства РФ. — 2001, № 52 (ч.1). — ст. 4921.
13. Свиридов М. К. Установление судом истины в судебном разбирательстве // Вестник Том. гос. ун-та. 2012. № 353. С. 142–147.
14. Халиков А. Вопросы, возникающие при особом порядке судебного разбирательства / А. Халиков // Российский судья. — 2013. № 1. — С. 63.
15. Свиридов М. К. Установление судом истины в судебном разбирательстве // Вестник Том. гос. ун-та. 2012. № 353. С. 142–147.
16. Конституция РФ от 12 декабря 1993 г.: по сост. на 30 декабря 2008 г. // Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 4. — Ст. 445.
17. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.03.2012) // Собрание законодательства РФ. — 1996, № 25. — ст. 2954.
18. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 28.12.2013) // Собрание законодательства РФ. — 2001, № 52 (ч.1). — ст. 4921.
19. Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации): федеральный закон от 27.07.2010 № 193-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2010. — № 31. Ст. 4162.
20. Вопросы Министерства внутренних дел Российской Федерации: указ Президента РФ от 01.03.2011 № 248 (ред. от 18.05.2012) // Собрание законодательства РФ. — 2011, № 10. — Ст. 1334.
21. О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству: постановление Правительства Российской Федерации от 22.12.2009 № 28 (ред. от 28.06.2012) // Российская газета. — 2010, № 3.
22. О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 27.01.2009 № 50 (ред. от 19.04.2012) // Собрание законодательства РФ. — 2009, № 5. — Ст. 622.
23. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 29.12.2001, с изм. от 26.11.2002) // Ведомости ВС РСФСР. — 1960, № 40. — Ст. 592.
