Сказка П. П. Ершова «Конёк-горбунок» принадлежит к замечательным произведениям русской поэзии. Более 170 лет она продолжает удивлять читателей необычностью сюжета. Язык и стиль сказки (включая морфологические, синтаксические и другие особенности) уже много лет являются предметом исследования учёных-филологов.
Введением в своё произведение народно-разговорных, фольклорных и просторечных элементов П. П. Ершов продолжил традицию А. С. Пушкина по демократизации русского литературного языка и даже, как считают учёные, пошёл дальше Пушкина [7]. Литературный язык был открыт для всех его исторически сложившихся ресурсов «и для языковых богатств, доселе литературой не использовавшихся. Но всё это подвергалось отбору и точнейшим образом сочеталось в тексте» [2, с. 14]. Исследование конкретных грамматических форм в сказке «Конёк-горбунок» позволит определить, как эти микроэлементы структуры соотносятся с целым, т. е. как общее художественное задание определяет использование грамматических форм.
Статья посвящена рассмотрению факторов, влияющих на выбор окончания в форме родительного падежа неодушевлённых имён существительных мужского рода единственного числа в сказке П. П. Ершова «Конёк-горбунок».
В названной падежной форме в русском языке издавна сосуществуют два окончания: окончание -А и окончание -У. Наряду с исконной для родительного падежа имён мужского рода с древней основой на -*ǒ флексией -А употреблялась флексия -У, которая была исконной для соответствующих форм существительных *ǔ-основ. Ко времени написания сказки (первая четверть XIX в.) по поводу наличия параллельных форм в названном падеже в существующих тогда грамматиках уже были даны определённые указания. В частности, окончание -А могли принимать все без исключения неодушевлённые существительные мужского рода. Окончание же -У могло быть у ограниченного круга имён — вещественно-собирательных и отвлечённых. Кроме того, имели значение факторы структурно-словообразовательного и синтаксического порядка.
В наших материалах окончание -А безраздельно господствует в формах родительного падежа конкретных имён существительных: «не пошлёт луча», «перстень мой из океана», «вышли кони со двора», «вокруг терема сады», «то есть, я из огорода», «сходит с окияна», «для всякого случая», «из ручья воды испить» и т. д. В сочетании с количественными числительными имена существительные закономерно оформляются флексией -А: «в два мига», «в три вершка», «три денька», «три раза».
Окончанием -У в сказке оформляются слова, обозначающие неисчисляемые понятия, а именно вещественные (дам гороху) и отвлечённые (росту небольшого, знаку не открыли). В первом примере в сочетании с переходным глаголом дать родительный падеж имеет значение частичного количества. В значении слова горох имплицирована идея количества, то есть оно обозначает «нечто, чего может быть много или мало» [4, с. 128]. У таких существительных, выражающих идею множества (вещественных), допустим так называемый второй родительный, который означает «возможность представления целого как состоящего из частей» [4, с. 128] и оформляется флексией -У. К. С. Горбачевич отмечает нормативный характер оформления флексией -У словоформы в данном значении и для нашего времени [1, c. 152].
Словоформы отвлечённых существительных требуют дальнейшего комментария. Для родительного качества в равной мере свойственно окончание -А и окончание -У. В сказке встречается только форма на -У: «я хоть росту небольшого». Неотъемлемой частью данного высказывания является определение, в нашем случае это определение постпозитивное. Однако наличие согласованного определения в целом не влияет на выбор окончания в форме родительного падежа: в подобных сочетаниях одинаково возможны формы на -А и -У [5, с. 71].
Употребление флексии -У имени существительного в конструкции «знаку не открыли» обусловлено синтаксическим фактором, а именно наличием отрицания при переходном глаголе. Возникший ещё в доисторическую эпоху родительный прямого объекта при отрицании был особенно употребителен в славянском языке [3, с. 245].
В конструкции с усиливающей отрицание частицей ни зафиксировано вещественное существительное кремень с окончанием -А после мягкого согласного: «А, признаться, у меня // Ни огнива, ни кремня». Окончание -У в конструкциях с двойным отрицанием является обычным в случае, если она разговорного характера и близка к наречию.
В сказке П. П. Ершова встречаются вариантные формы родительного падежа существительного народ: «из какого ты народа», «смотрит — давка от народу, нет ни выходу, ни входу», «тьма народу». В первом случае лексема народ употреблена в этнографическом смысле, т. е. утратила своё собирательное значение. В остальных случаях значение слова народ — «люди, группа людей» [6, с. 391]. Эмоционально-оценочный характер второму высказыванию придаёт стилистически сниженная форма родительного падежа и разговорное слово давка в составе конструкции.
Разговорные лексемы содом («крайний беспорядок, шум, суматоха» [6, с. 743]) и погром, оформленные флексией -У, рифмуются в конце строки: «Чтобы не было содому, // Ни давёжа, ни погрому». Отметим, что в середине строки лексема давёж, имеющая благодаря малопродуктивному суффиксу -ёж оттенок яркой разговорной экспрессии, употреблена с окончанием -А, вместо ожидаемой формы на -У. Причина этому, возможно, наличие суффикса в основе существительного, препятствовавшего оформлению флексией -У. Кроме того, такой синтаксический фактор, как присутствие в высказывании двойного отрицания также способствовал предпочтению флексии -А.
Закономерно употребление с флексией -У в родительном падеже имён существительных выход, вход: «нет ни выходу, ни входу. Эти существительные образованы по одной словообразовательной модели от глагольных основ путём нулевой суффиксации. На определённом этапе развития языка такие слова сыграли существенную роль в распространении окончания -У в форме родительного падежа. Как пишет Л. А. Огородникова в монографии «Стилистико-грамматическая характеристика родительного падежа в художественном тексте второй половины XVIII в»., подобные лексемы «оформляются в основном окончанием -У или имеют в родительном падеже ту и другую флексию» [5, с. 113].
Вариантные окончания фиксируются и у существительного свет: «не губи меня со света», «шапок пять найдётся свету», «а уж сколько, парень, свету». В первом примере разрушенный фразеологизм «сжить со света (-у)». Окончание -А употреблено в соответствии с задачами рифмы: со света — за это. В остальных случаях словоформы рифмуются с просторечным словом нету.
Существительное хлеб ещё в древнерусском языке оформлялось исключительно флексией -А. В соответствии с традицией употреблено оно и в сказке П. П. Ершова: «вынул хлеба ломоток», «крошки хлеба не брала».
Среди словоформ родительного падежа особого комментария требуют те, которые употреблены с предлогом, так как предлог в определённой степени влияет на выбор окончания данного падежа. Интерес представляют выражения с предлогом с (со). В речи автора в сказке встречаем фразу: «молвил ловчий, мря со смеху». Выбор варианта формы обусловлен, во-первых, потребностями рифмы; во-вторых, предпочтительностью окончания -У словоформы в сочетании с предлогом со, означающим внутреннюю мотивацию состояния. В-третьих, благодаря использованию формы родительного падежа с окончанием -У в составе устойчивого сочетания «мря со смеху» (умереть со смеху) усиливается экспрессивность высказывания.
Во фразеологизме с испуга предлог с также означает внутреннюю мотивацию действия. Однако потребности рифмы диктуют выбор флексии -А в данном выражении, не лишая его тем самым высокой степени экспрессивности: «Шапку выронил с испуга.// «Что, приятель, видно, туго?.»..
Высказывания с предлогом от обозначают внутреннюю и внешнюю мотивировку действия и состояния. В этом случае более уместной является форма родительного падежа на -А. В сказке «Конёк-горбунок» вопреки ожиданиям словоформа в родительном падеже имеет окончание -У: «и от страху так забился». Автором выбран наиболее удачный вариант грамматической формы слова.
Непереходный глагол надселися с префиксом на- и постфиксом -ся, обозначающий наполненность чем-нибудь, употребляется в сочетании с родительным падежом односложного существительного крик: «вишь, надселися от крика». Оформленность флексией -А указывает на то, что существительное крик обозначает нечто «целое», не членимое на части. При употреблении вариантной флексии -У словоформа обозначала бы часть, вычленяемую из целого.
Версификационные задачи определили необходимость выбора окончания -А словоформы родительного падежа в составе выражения, содержащего производный предлог книжного характера: «В силу коего указа // Скрыл от нашего ты глаза…».
Во многих случаях употребление форм родительного падежа неодушевлённых имён существительных мужского рода с окончанием -У объясняется только версификационными задачами. Например, существительное покой /непокой: «А полуденной порою // Месяц входит для покою», «Много, много непокою // Принесёт оно с собою».
Слова, принимающие окончание -У в форме родительного падежа в сказке П. П. Ершова, в основном унаследованы из общеславянского лексического фонда: горох, знак, рост, давёж, погром, вход, выход, покой, страх, свет, смех. Являясь общими для «российского» и «словенского» языков, собственно русские имена существительные могут принимать в родительном падеже и окончание -А, и окончание -У. Окончание -А является основным и универсальным, его в тех или иных условиях могут принимать все неодушевлённые имена существительные мужского рода, -У — лишь вариантом, посредством которого подчёркиваются некоторые семантические категории. Как указывал М. В. Ломоносов, выбор флексии у такого рода существительных зависит от их значения. Если оно далее «от словенского отходит», то употреблять следует -У.
Заимствованное существительное содом (Содом и Гоморра — библейский фразеологизм) употреблено в переносном значении. Как и многие другие заимствованные слова, оно «приспособилось» в морфологической системе русского языка, получив соответствующее грамматическое оформление: «чтобы не было содому».
Таким образом, выбор окончания в форме родительного падежа неодушевлённых имён существительных мужского рода в сказке П. П. Ершова «Конёк-горбунок» обусловлен факторами семантического, синтаксического и структурно-словообразовательного характера. Формы с окончанием -А преобладают в тексте. Автор с бо′льшим предпочтением относится к этим формам, так как они закреплены традицией. Окончание -У характерно для слов, обозначающих неисчисляемые понятия — вещественно-собирательных и отвлечённых. Словоформы с таким окончанием, являясь стилистически сниженными, бытовали в устном общении, использовались в повседневном диалоге. По нашим наблюдениям, они чаще представлены в речи персонажей сказки. Именно эти словоформы придают определённый колорит сказке «Конёк-горбунок», приближая её к народной речи.
Наконец, важным фактором в выборе окончания словоформы в стихотворном произведении следует признать потребности рифмы.
Произведения художественной литературы являются авторитетными источниками, обращение к которым необходимо для получения данных, позволяющих судить об употреблении вариантных падежных форм в письменном литературном языке. В языковых особенностях художественного текста отражается не только индивидуальность писателя, но и познавательный опыт русского народа, черты его духовной культуры, установившиеся привычки и нормы.
Литература:
Горбачевич К. С. Нормы современного русского литературного языка. — М.: Просвещение, 1981.
Горшков А. И. Актуальные проблемы истории русского литературного языка первой половины XIX в. // Пётр Павлович Ершов — писатель и педагог: тезисы докладов и сообщений Всероссийской научно-практической конференции 22–24 ноября 1989 г. — Ишим, 1989. — С. 14–15.
Гурьева Е. Объектные родительный и винительный падежи // Учёные записки Тартуского ун-та. — Тарту, 1963: Труды по русск. и слав. Филологии. VI. — С. 237–249.
Живов В. М. Унификация склонения существительных в косвенных падежах мн. Числа в памятниках XVII в.: характер вариативности и обусловливающие её факторы // Исследования по славянскому историческому языкознанию: памяти профессора Г. А. Хабургаева. — М.: МГУ, 1993. — С. 93–110.
Огородникова Л. А. Стилистико-грамматическая характеристика родительного падежа в художественном тексте второй половины XVIII века: моногр. — Ишим: Изд-во ИГПИ им. П. П. Ершова, 2010.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук, Институт русского языка им. В. В. Виноградова. — 4-е изд., дополненное. — М.: Азбуковник, 1999.
Островская Л. А. Язык и стиль русской литературной сказки (лингвостилистический анализ сказки П. П. Ершова «Конёк-горбунок»: автореф. дисс. … канд. филол. наук. — Ташкент, 1984.