Семантика повествования от первого лица в рассказе И.А. Бунина «Несрочная весна»

Иван Алексеевич Бунин один из немногих писателей двадцатого столетия, продолжавших лучшие традиции русской классики. Как художник Бунин сложился в ХХв., но творчество его во многом связано с идейно-художественными принципами и традициями литературы прошлого столетия. Однако мир в целом и традиции, которые он хотел сохранить в своем творчестве, воспринимались им уже через призму сложного переходного времени, в котором он жил. Это наложило отпечаток на мировоззрение писателя и придало неповторимые черты его творчеству. О творчестве Бунина написано много и у нас и за рубежом. В советское время первой вышластатья о Бунине А.К. Бабореко в 1956 году, затем издаются работы, В.Н. Афанасьева (1966 г.), А.А. Волкова (1969 г.). В 70-80-е годы проблематика работ о Бунине расширяется. Появляются монографии и отдельные статьи, авторы которых обращают свое внимание на основные проблемы творчества писателя; примечательны работы О. Михайлова (1976 г.) Н. Кучеровского (1980 г.). Эти исследования посвящены общему анализу творчества Бунина, его художественному методу, особенностям письма, месту писателя в истории русской литературы. Полное возвращение наследия Бунина на родину означает новыйэтап в буниноведении, то есть в России создаются предпосылки подлинного научного анализа художественного мира и философско-эстетической концепции крупнейшего русского прозаика XX века. Монография Ю. Мальцева «Иван Бунин», изданная в 1994 году, является одним из наиболее полных целостных исследований жизни итворчества И.А.Бунина. Но следует отметить, что большинство исследователей обращают своё внимание на дореволюционное творчество писателя, тогда как изученность его творчества в период эмиграции можно охарактеризовать как мозаичную и фрагментарную. Так как произведения, написанные в данный период, составляют значительную часть его творческой биографии, и являются наиболее зрелыми и итоговыми, нам представляется актуальным исследование данной темы для формирования наиболее целостного представления о месте И. Бунина в русской литературе. Тематика буниноведческих исследований в основном носит философско-аналитический характер, особенности поэтики произведений исследованы недостаточно.

Теоретическим объектом нашего исследования можно назвать – теорию перволичного повествования. По определению Н.Д. Тамарченко, повествование это совокупность фрагментов текста эпического произведения, приписанных автором – творцом «вторичному» субъекту изображения и речи (повествователю, рассказчику) и выполняющих посреднические функции между читателем и миром художественного произведения [4, с. 235].

В прозе существует два распространенных варианта освещения событий – я-повествование и он-повествование: 1) высказывание о событиях от первого лица, как правило, участника событий.2) дистанцированное изображение безличным субъектом персонажа, именуемого в третьем лице. В противоположность повествователю (который не обладает полнотой знания о причинах событий или о внутренней жизни других героев) рассказчик находится не на границе вымышленного мира с действительностью автора и читателя, а целиком внутри изображаемой реальности.Сам рассказчик – персонифицированный субъект изображения или объективированный носитель речи; он связан с определенной социально – культурной и языковой средой, с позиции которой и ведется изображение событий и других персонажей [4, c.209]. Произведения, стремящиеся непосредственно приобщить читателя к восприятию событий самим персонажем, обходятся вовсе без повествователя, используют формы дневника, переписки, исповеди или письма, т.е. написаны в эпистолярной форме. В словаре литературоведческих терминов и понятий эпистолярной форме дано следующее определение: Эпистолярная форма (epistole – греч. Послание) – художественное произведение в виде писем, посланий. Служит дополнительным средством социально – психологической характеристики. Эпистолярная форма как особый жанр сложилась примерно в 18 веке. Основоположником эпистолярного романа явился Сэмюель Ричардсон. [5, c. 469]

Рассказ «Несрочная весна» написан в форме письма, т.е. может быть отнесен к эпистолярной форме литературы. Бунин создал рассказ на юге Франции в начале двадцатых годов. Это дает нам основание полагать, что писатель, находясь в эмиграции, стремится модернизировать повествовательную структуру своих произведений, сделать их более современными и соответствующими эстетическому вкусу европейского читателя (сюрреализм, проза М.Пруста), однако этот фактор нельзя назвать решающим.

Название рассказа было заимствовано Буниным из хрестоматийного стихотворения Евгения Баратынского «Запустение», строки которого активно используются в рассказе в качестве интертекста.Так как заглавие является важным композиционным элементом, нам необходимо рассмотреть его семантику: лексическое значение существительного «весна» - время года, следующее после зимы. В ассоциативном плане Весна соотносится с понятиями – возрождения, воскрешения, пробуждения от сна, расцвета сил, надежды.

Прилагательное «несрочная» имеет несколько значений:

-в значении антонима прилагательного – «срочная» – не требующая срочного исполнения.

- в значении синонима прилагательного - «бессрочная» – не имеющая фиксированного срока исполнения, не поддающаяся счету.

Весна, как любое время года, циклична. Следовательно, словосочетание «несрочная весна» семантически парадоксально. А прилагательное «несрочная» не может сочетаться с существительным «весна» вне метафорического контекста. Из главной темы стихотворения Баратынского можно сделать вывод, что «несрочная весна» - схожа по семантике с «вечной весной», которую, по мнению поэта, обретает человек после смерти, когда теряет ощущение времени. Таким образом, Бунин уже в заглавии своего рассказа устанавливает связь с эстетикой «золотого века» русской культуры и акцентирует смысловые доминанты вечности и времени. Имплицитная отсылка к расцвету эпистолярной формы в русской литературе начала и середины девятнадцатого века («Письмам русского путешественника» Карамзина, «Фаусту», «Переписке» Тургенева, «Бедным людям» Достоевского), и эксплицитное использование в рассказе стихотворения 1834 года издания свидетельствует о выборе эпистолярной формы как стилизации рассказа под традиционные образцы. В таком случае повествование от 1-го лица несет в себе функцию ориентирования читателя, вовлечение его в ряд традиционных эстетических представлений русской классики.

Образ адресанта нельзя описать сколько-нибудь определенно. Мы ничего не знаем о его имени, должности, семейном положении. Однако из деталей возникает образ автора письма: бывший дворянин, не эмигрировавший за границу, испытывающий внутреннюю неприязнь к «новой» России и тяжело переживающий чувство внутреннего одиночества. Исходя из этого, нам трудно согласиться с общим выводом Юрия Мальцева: «Его[Бунина] повествующее «я» сливается с «я» живущим. Его «я» это не повествовательная инстанция, и не грамматическая форма, указывающая на субъект, но не означающая его, а «я» внелитературное, самое подлинное и несомненное» [2, с.281]. Выбирая повествование от 1-го лица, автор, прежде всего, желает достоверно изобразить неповторимый взгляд героя на действительность. В качестве адресанта автор избирает фигуру со схожим мировоззрением, своего рода выразителя чувств «бывших» дворян, но адресант живет в Советской России, т.е. имеет опыт, который недоступен Бунину, и, следовательно, его повествующее «я» не сливается с «я» живущим, а напротив дистанцировано от него.

Образ адресата также мало прописан, мы лишь узнаем в нем друга повествователя, имеющего схожее социальное положение. Адресат живет в Европе и, по всей видимости, он эмигрант. Бунин максимально обобщает оба эти образа и придает им универсальный характер.

Универсальный характер носят и культурные образы в тексте. Бунин исторически углубляет пространство рассказа: Античность, Средневековье, правление Екатерины, битва при Чесме. Кроме того, расширяются временные пласты: венецианский сундук, частица флагманского корабля «Св. Евстафий», телескоп, планетарий: все эти предметы отражают связь дворянской России с историей.

В творчестве Бунина оппозиционная пара Красота/Уродство довольно частотна. В «Несрочной весне» она выражена в оппозиции Держава Российская/Советская Россия. Адресант постоянно проводит культурные параллели, приводя в пример тексты то Баратынского, то Есенина. В качестве материального наследия Советской России адресант называет «рынки», «захолустный вагон, с рыжими от ржавчины колесами», «плевки на полу вагона». Бунин описывает новую Москву как оторвавшуюся от своей истории, т.е. предавшую память, а значит потерявшую связь с духовным, космическим всеединством. В старой усадьбе автор перечисляет предметы культуры, оттеняющие по принципу контраста материальный быт Советской России. Явления культуры для Бунина это «отпечатки» памяти, т.е. для сохранения памяти необходимы вещественные доказательства существования культуры, традиции. В словаре литературоведческих терминов отмечено: «частные, но впоследствии опубликованные письма также следует относить к эпистолярной литературе» [5, с.469]. Исходя из бунинской концепции: «что память и её закрепление в искусстве, есть не только действительность, но действительность гораздо более подлинная, чем просто прожитая действительность, приобретшая цену и смысл и преображенная для бессмертия» [2, c.106], одной из функций перволичного повествования в письме является создание в сознании читателя эстетической, культурной значимости текста.

Формулируя концепцию миропонимания писателя, отметим: для Бунина все в этом мире имеет свое значение и связь с невидимой основой бытия, жизнь ужасна и прекрасна одновременно, как едино телесное и духовное. И все - таки, жизнь для него - величайшая загадка, и каждый человек – это частица непознанного мира. Использование повествования от первого лица – это воплощение философии миропонимания Бунина: человекнаходится внутри мира, в котором он живет; Он всего лишь часть целого и объективно оценивать события окружающей его действительности не может. Письмо насыщено личной оценкой происходящему, автор письма чрезвычайно субъективен: «Кто же мог быть со мною, с одним из уцелевших истинно чудом среди целого сонма погибших, среди такого великого и быстрого крушения Державы Российской, равного которому не знает человеческая история!» [1, с.328].Все переживания адресанта настолько личны и эмотивны, что описание их с позиции «всеведающего автора» могло бы дать ложную картину состояния героя. В финальной части рассказа внешнее действие отсутствует вовсе, события даются в порядке припоминания, акцент смещается на психологические переживания адресанта. Крушение старого миропорядка он воспринимает как смерть, не в силах передать это чувство просто описанием адресант прибегает к метафоре: «Видишь ли, случилось, разумеется, чудо: некто, уже тлевший в смрадной могильной яме, не погиб, однако, до конца, подобно тысяче прочих, сваленных с ним в эту яму. Он, к великому своему изумлению, стал постепенно приходить в себя и, наконец, совсем пришел и даже получил возможность приподняться и опять выбраться на белый свет. Теперь он опять среди живых, опять приобретает знакомую привычку быть, как все, - будто как все, - опять видит город, небо, солнце, опять заботится о пище, об одежде, о крове и даже о житейском занятии, положении. Но, друг мой, проходит ли даром человеку смерть, хотя бы и временная?»[1, с. 330]. Внешне герой абсолютно ничем не отличается от тысяч других, но внутри он чувствует бесконечное одиночество и свою оторванность от общества, в котором живет. Здесь Бунин, предшествуя лучшим образцам экзистенциальной прозы, «позволяет» своему герою самостоятельно, «изнутри» оценить свое состояние. Ситуация, в которой оказался герой экзистенциальна: старый мир повержен, с новым у него нет ничего общего. В такой ситуации оказались миллионы людей, которые, не уехав из России, все же потеряли свою Родину, и Бунину необходимо было выразить это «кричащее» чувство одиночества в другом ракурсе, не путем «внешней изобразительности», а с помощью саморефлексии героя. Таким образом, создание особой психологической атмосферы и передача неповторимых нюансов восприятия катастрофичности мира отдельным человеческим сознанием – еще одна функция повествования от первого лица.

В заключении отметим, что повествование в форме письма встречается в прозе писателя всего дважды. Необходимость осознать свою роль в изменившемся мире подталкивает героя Бунина к саморефлексии. Письмо близкому другу – это способ выразить свои самые сокровенные чувства и найти отклик в сознании другого человека. Именно поэтому в своей прозе двадцатых годов он пытается описать нюансы человеческого сознания, ощутившего экзистенциальную утрату своих корней, своей культуры. Описывая их «изнутри», он показывает, как в индивидуальном сознании отражается вечность, память и культура.

Литература:

1. Бунин И.А. Рассказы. М., 1989. С. 320 – 331.

2. Мальцев Ю.В. Иван Бунин. Посев, 1994. (Монография).
3. Сливицкая О.В. О природе бунинской «внешней изобразительности» // Русская литература. 1994. №1.
4. Теория литературы. Учебное пособие / под ред. Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтмана. М.: Академия, 2004.
5. Словарь литературоведческих терминов /под ред. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. М.: Просвещение, 1974.