Событие (далее также – С.) принадлежит к числу фундаментальных понятий, которыми оперирует политологическая и социологическая науки. Наряду с конфликтом, ситуацией, данная категория широко используется в анализе политического процесса. Последний понимается не только как совокупность действий различных субъектов политики, которые направлены на завоевание, удержание, укрепление и использование власти в социуме, но и как последовательная цепь политических событий и явлений, имеющих внутреннюю связь. Однако несмотря на значимость данного понятия теоретическому исследованию С. в политологии уделяется недостаточно внимания [см. об этом: 8].
В целом политическое событие в рамках политологической парадигмы определяется как «факт, имевший место в какой-либо из сфер жизни общества, на международной арене и оказавший воздействие на политические процессы, так или иначе повлиявший на деятельность субъектов политики» [6, с. 419]. При определении С. как политического исследователи руководствуются разными критериями. Учёные исходят из выявления границ политического пространства, то есть связи между людьми и политическими институтами, сферы деятельности политического субъекта. Оно способно сужаться и расширяться, ограничивая и расширяя круг вопросов, в решении которых необходимо участие субъекта политики [5, с. 106]. В тоталитарных странах, стремящихся контролировать всю жизнедеятельность социума, любое событие экономической, культурной, личной жизни рассматривается как политическое. В данном случае действует принцип беспредельного расширения политического пространства. В демократических государствах вмешательство власти в ту или иную социальную сферу ограничено и в идеале возможно лишь в том случае, если в них нарушаются нормы права, создается угроза стабильного развития общества, то есть политическое пространство целенаправленно сужается до ограниченного круга. Вместе с тем политическая действительность не всегда вписывается в эти жёсткие рамки. Например, и в условиях демократии враждующие политические силы используют частные, не имеющие большого значения события с тем, чтобы дискредитировать оппонента, наделяя тем самым это С. статусом политического [см. об этом: 6].
Также при определении С. как политического важную роль играет субъект политического процесса (в широком смысле). По мнению А. Ф. Филиппова, именно субъект (в его терминологии – наблюдатель) квалифицирует событие как политическое на том основании, что оно для него таким представляется. Если же для иных наблюдателей это же С. не политическое (или же вообще не событие), то это всё равно не лишает его соответствующей характеристики для первого круга лиц [10].
По замечанию исследователей, глобализация процессов в современном мире приводит к тому, что большая часть С., произошедших в любой его точке, формально не имеющих отношения к политике, могут быть рассмотрены как политические. В частности, Ж. Бодрийяр отмечал такое «просачивание» происшествий в сферу политического: «Цунами в Пакистане, матч по боксу между чернокожими в США… – все события такого рода, некогда выглядевшие мелкими и аполитичными, благодаря мощи средств распространения получают социальный и «исторический» размах» [3, с. 208]. Иными словами, политическое событие всё же не совпадает с неким реальным происшествием, которое связано, по мнению субъекта (коллективного в том числе), со сферой политического. Лишь введение такого С. в коммуникативное пространство и его последующая репрезентация и интерпретация экспертами, политиками, рядовыми гражданами, СМИ может сделать его таковым и включить в смысловое поле политики [11].
В этой связи особый интерес представляет точка зрения Л. В. Сморгунова, который исходит из идеи принципиальной конструируемости мира политических событий в СМИ, соответственно, рассматривает их через призму массмедийной «виртуальной реальности» [9]. Согласно исследователю, в процессе производства политических С. масс-медиа играют важную роль. То, что произошло, становится событием лишь после придания ему публичности, обнародования, встраивания в новостийную «рамку». До этого момента случившееся политическим С. не является, что, кроме прочего, и отличает его от события исторического. В зависимости от характера «рамки» новостей, в которую заключается случившееся, меняется и образ происходящего в политике.
По мысли учёного, современный человек ждет событий. Ежедневная потребность в них, во-первых, означает, что индивид испытывает желание жить совместно с другими, находящимися далеко или близко. Этот способ коммуникации возник в последние десятилетия в результате разрушения традиционных (семья, нация, культурное сообщество). Потребление событий, таким образом, является современной формой политико-социального общения в современном мире. Во-вторых, желание потреблять С. побуждает СМИ поставлять их в промышленном масштабе. Для этого им придаётся товарный вид, соответствующая упаковка, а затем следует отправка адресату. Примечательно, что мир событий конструируется вне зависимости от того, свершились ли они или нет. С. может стать всё что угодно: «Происходящее является сырым материалом для «производителя» события. Он должен вырвать происходящее из текучести и наделить его качествами событийности» [9, c. 74]. Эти обстоятельства толкают политических деятелей использовать «событийный ресурс» в своих целях. По мнению исследователя, современный политический процесс, по сути, является производством и потреблением политических событий («выборы», «демонстрация», «митинг») – своеобразного товара, который призван удовлетворять в том числе и потребность в коммуникации. В конструировании политических С. акцент делается не на субъектах, а на проблемах (продвигаются идеи, а затем уже кандидаты). Кроме того, для такого события значение имеет не то, что случилось, а цель, которую ставят перед собой адресанты, обнародуя его в СМИ.
Подобного мнения придерживается и Н. В. Шатина [11], полагая, что мир политических С. не всегда имеет «стихийный» характер, такое событие может создаваться и специально. О принципиальной возможности конструирования политического С. свидетельствуют и размышления Н. В. Иллерицкой в связи с анализом событий прошлых эпох. По её мнению, исследователь не описывает политическое событие прошлого, но «учреждает» его, создает его интеллектуальную модель. Соответственно, объем такого С. зависит от угла зрения учёного, а решающим аргументом его конструирования становится новая интерпретация прошлого [7, с. 150]. Оно актуализируется так, что определяет смысл настоящего, а произошедшие в нем события формируют узлы социально-политической реальности.
Созвучные идеи высказываются и в новейших социологических работах, сфокусированных на исследовании события, сферой бытования которого является информационное общество. Анализируя социокультурное воздействие масс-медиа на политические процессы и на общество в целом, социологи также отмечают, что представление рядовых граждан о реальных С. являются результатом конструирования действительности средствами массовой информации. Иными словами, опровергая принцип «объективного отражения» реальности, учёные приходят к выводу, что в процессе социально-политического конструирования медиа создают определенный тип действительности. Её составляющими являются медиасобытия (точнее – медиаверсии событий), также конструируемые СМИ [1]. Как минимум происходит структурация С.: выстраивается логическая последовательность и устанавливаются причинно-следственные связи для облегчения «понимания» адресата. Но в целом производство такого события представляет собой сложный технологический процесс, на который оказывает влияние характер политических отношений в обществе, социокультурные условия. Кроме специфики масс-медиа, профессиональной традиции, на «создание» С. также влияет комплекс факторов: экономических, политических и др. [2]. Технические параметры задают определенный формат, предполагающий временные ограничения, что неизбежно накладывает отпечаток на семантическую составляющую. Экономический фактор влияет на оперативность подачи событий и на их отбор. В таком ракурсе С. – это товар, который необходимо продать потребителю. Отсюда проистекает ориентация массмедийных источников на сенсационность, эпатажность.
Воздействие политического компонента на конструирование медиасобытия трудно переоценить, прежде всего потому, что СМИ, по замечанию социологов, «виртуализируют» политику: «…политический процесс трансформируется от прямого участия граждан в совокупность опосредованных действий и акций, которые разворачиваются в символических формах в медиапространстве» [2, с. 33]. Исходя из этого современные политические деятели готовы искусственно создавать информационные поводы, чтобы попасть в заданное виртуальное пространство. Как следствие С. отличаются популизмом, скандальностью, искусственностью и пр. По замечанию К. А. Антонова, большая часть публичных политических событий изначально суть медиасобытия, так как их «творцы» рассматривают СМИ как средство достижения результата и учитывают их специфику.
Политические события обладают пространственно-временными характеристиками. Их измерение в пространстве задаётся разным параметрами: 1) географическими (страна, регион, «место мест» [10], которое не есть просто элементарным местом свершения С.); 2) экономическими (экономическая система общества рассматривается во взаимосвязи с политической); 3) политическими (политическая система детерминирует С.); 4) культурными [см. об этом: 8].
Временное измерение политических событий включает в себя не только физическое, но и политическое время. Последнее определяется как мера интенсивности деятельности политического субъекта. Оно измеряется «частотой событий в единицу физического времени, может ускоряться или замедляться в зависимости от своей событийной насыщенности» [5, с. 107].
Политическое событие обладает значимостью. С одной стороны, она определяется тем, насколько произошедшее событие отражает базовые или национальные ценности общества, задевает «общие струны» его членов. Этим вызывается резонанс, дающий политическому событию энергию и определяющий его потенциал, попадание в общее информационное пространство [4]. С другой стороны, именно резонанс, который вызывает политическое С., точнее его интерпретация, определяет значимость последнего и может повлечь за собой определённые последствия [11]. Это парадоксальное свойство политических событий обусловлено тем, что в современном информационном обществе политическая действительность в значительной мере перемещается в пространство масс-медиа и может быть рассмотрена как результат целенаправленного моделирования.
Таким образом, политическое событие занимает значимое место в жизни социума, событийная канва которой оказывается в фокусе внимания и социологии, и политологии. Определяемое как нечто, произошедшее, свершившееся в социальной сфере одного государства или же мирового сообщества и оказавшее воздействие на политические процессы, оно выделяется на основании разных критериев. В условиях современного общества среди них особую значимость приобретает репрезентация и интерпретация С. в информационном пространстве. И в социологической, и в политологической парадигмах высказывается мысль о том, что не только мир политических событий конструируется в СМИ, причём вне зависимости от того, свершились ли они или нет, но и сами С. являются результатом целенаправленного «конструирования» средствами массовой информации.
Литература:
Антонов К. А. Телевизионные новости: конструирование политических событий: Автореф. дис… к. соц. наук. – Кемерово, 2004. – 22 с.
Антонов К. А. Телевизионные новости в массово-коммуникационном процессе: социологический анализ механизмов социально-политического конструирования: Автореф. дис… д. соц. наук.. – Кемерово, 2009. – 32 с.
Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа // Поэтика и политика. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Изд. «Алетейя», 1999.
Гордеева М. А., Лапицкая Я. В. Интерпретация политических событий в процессе европейской интеграции: между словом и делом // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. – 2008. - № 1. - С. 66-75.
Демидов А., Федосеев А. Основы политологии: Учеб. пособие. – М.: Высшая школа, 1995. – 271 с.
Загладин Н. В. Событие политическое // Политическая энциклопедия: в 2-х томах. – М.: Мысль, 2000. – Том 2. – С. 419-420.
Иллерицкая Н. В. Прошлое в современности: к вопросу о технологии конструирования политического события // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. – 2008. – № 1. – С. 150–160.
Мадатов А. С. Роль политических событий в смене режима // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. – 2008. – № 1. – С. 161-179.
Сморгунов Л. В. Гуманитарные технологии и формирование политического события // Гуманитарные технологии и политический процесс в России. Сб. ст. / Под ред.Л. В. Сморгунова. – СПб., 2001.
Филиппов А. Ф. Пространство политических событий // Полис. – 2005. № 2. – С. 6–25.
Шатина Н. В. «Политическое событие» как область интерпретации российского экспертного сообщества // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. – 2008. – № 1. – С. 217-226.
