Конфликты в общественно-политической жизни можно рассматривать в качестве узловых точек, запускающих инновационные процессы. Подтверждением в данном случае служат примеры проявления общественно-политической жизни в континууме конфликта и сотрудничества: достаточно вспомнить конфликты в смутные времена в России в начале XVII в. (1598 – 1613), XX в. (1917-1921), в 80-90-е гг. XX в., представляющие переход от одной стабильности через конфликт к другой. Вместе с тем, взаимодействие власти и общества в общем ходе генерирования конфликтов еще не получили должного научного осмысления, что свидетельствует о необходимости изучения конфликтов как одной из и важной формы политической коммуникации.
Наиболее сильными интерпретативными моделями политической коммуникации располагает социальная теория, в особенности пространственная парадигма, которая позволила определить методологические основания изучения пространства коммуникации власти и общества. Основной контекст рассуждений строится вокруг идеи В. Ильина о выделении двух традиций в понимании пространства: субстанционалистской и структуралистской [1, с. 13]. Первая толкует пространство как абсолютное, неизменное и объективное вместилище тел, объектов, поселений. Вторая связана с пониманием пространства как порядка сосуществования и связана с переходом к пониманию символического пространства. И здесь пространство анализируется в терминах символов, значений и смыслов.
Размышляя о символическом пространстве, Э. Кассирер подчеркивает, что по сравнению с другими животными человек живет не просто в более широкой реальности - он живет как бы в новом измерении реальности. Человек живет не только в физическом, но и в символическом универсуме, который включает в себя все пространство человеческих представлений об окружающем мире, как бы дублирующее действительность [2, с.5]. В свою очередь Г.Говорухин отмечает, что символическое пространство выступает в качестве важнейшего элемента социального воображаемого – выступает ареной социального действия, условием возникновения любой социальной организованности. Характеристики взаимодействия связаны с символическим осмыслением пространства, наделением его системой социальных смыслов. Вне этого осмысления пространство оказывается «невидимым», а взаимодействие оказывается невозможным. Пространство не может оставаться нейтральным, оно устанавливает социальные различия, тем самым определяет и переопределяет поведение [3, с. 57].
П. Бурдье, подчеркивает, что отношения близости и дальности в физическом пространстве, в символическом пространстве предстают как отношения сходства и различия [4, с. 69]. Различие – это сущность социального мира: посредством свойств и их распределения социальный мир приходит, в самой своей объективности, к статусу символической системы. Символическая система организуется по типу системы феноменов в соответствии с логикой различий расхождений, а также заключается и в значимых различениях. Различение– это различие, вписанное в структуру самого социального пространства, поскольку оно воспринимается в соответствии с категориями, согласованными с этой структурой. Социальные структуры по П.Бурдье существуют одновременно как объективная реальность через распределение ресурсов, средств присвоения благ и ценностей, и как субъективная реальность, существующая в представлениях, схемах мышления и поведения, позициях и диспозициях агентов социального универсума. Представления субъектов варьируются в зависимости от их социальной позиции (и соответствующих ей интересов) и габитуса, выступающего в качестве систематизированных моделей восприятия и оценки, а также когнитивных и оценочных структур, являющихся результатом длительного опыта субъекта и обусловленных определенной социальной позицией.
П. Бурдье отмечает, что пространство, в котором мы обитаем и которое мы познаем, является социально обозначенным и сконструированным, а физическое пространство есть социальная конструкция и проекция социального пространства, социальная структура в объективированном состоянии, объективация и натурализация прошлых и настоящих социальных отношений.
Применим пространственную парадигму в изучении политической коммуникации. При этом особую теоретическую значимость представляет концепция социального пространства П.Бурдье.
П. Бурдье считал, что государство располагает монополией не только легитимного физического насилия, как полагал М. Вебер, но и легитимного символического насилия, поскольку способно формировать и культивировать в обществе матрицу социального поведения (устойчивые принципы или схемы восприятия, оценивания, мышления), подобную собственной структуре [5, с. 86]. В этом смысле мы солидарны с мнением П. Бурдье, о том, что поле политики выступает в одно и то же время как система отношений и как система смыслов, система конкурентных позиций как носителей значений. Оно является сферой символического выражения и деформированного внешнего проявления социальных отношений, и в то же время, сферой непрерывного символического производства, необходимого для легитимации. Политика является исключительно благодатным местом для эффективной символической деятельности, понимаемой как действия, осуществляемые с помощью знаков, способных производить социальное, и, в частности, группы». Перед нами проходит вариант политической коммуникации, осуществляемой в символической плоскости. При этом коммуникация становится «действующей силой», позволяющей реализоваться власти и политикам.
Следовательно, взаимодействие власти и общества в пространстве коммуникации представляет собой символическое действие, направленное на обоснование своей позиции в пространстве. В свою очередь, пространство политической коммуникации представляет собой – сконструированное символическое пространство конкурирующих позиций, обусловленное неравномерным распределением ресурсов в пространстве.
Основываясь на идеи Л. Болтанки и Л. Тевено, мы подчеркиваем, что обоснование позиций участников политической коммуникации осуществляется посредством конструирования конфликта [6, с. 7]. Понятие конфликта как столкновение субъектов взаимодействия, в основе которого лежит противоречие интересов, взглядов, целей и т.п. находит широкую интерпретацию у представителей различных направлений клнфликтологической парадигмы. В основе конструирования конфликта лежит неформальная норма (справедливость). Отклонение от этой нормы ставит в невыгодное положение других акторов пространства политической коммуникации.
В этом смысле изучение политической коммуникации сводится к изучению конфликтных форм политической коммуникации: в ходе конфликта акторы обозначают позиции участников в пространстве коммуникации, тем самым закладывают основу для сотрудничества (символической власти образовывать группы).
Мы выделяем три уровня пространства политической коммуникации: реальный уровень (прямая политическая коммуникация), медийный уровень (взаимодействие власти и общества посредством СМИ), сетевой уровень (политическая коммуникация в сети Интернет). Отправной точкой нашего исследование выступает предположение о том, что на медийном уровне пространства политической коммуникации активно используются технологии конкурирования конфликта. Проведенное исследование позволило типологизировать многообразие публикаций посвященных взаимоотношениям власти и населения на следующие технологии и тезисы:
Конструктивные технологии конструирования конфликта власти и населении:
Тезис 1. Виновато во всем государство, но население часть этого государства
Пример: «Справедливости ради, скажем что тарифы на ЖКХ нередко растут и с молчаливого согласия жильцов. Дело в том, что расценки на газ, электричество и тепловую энергию устанавливают губернаторы ( согласовав с Федеральной службой по тарифам). Тарифы на холодную и горячую воду диктует муниципалитет. Практически повсеместно муниципальные власти определяют плату за содержание общего имущества управляющим компаниям. Хотя Жилищный кодекс дает возможность определять тарифы на управление и ремонт жилья населению»[7].
Тезис 2. Власть построит светлое будущее, на собственных ошибках
Пример: «Глава Министерства N покаялся в ошибках, допущенных в предкризисное время. – Мы укрепили рубль чрезмерно. Как бьет это по промышленности, хорошо известно. Кроме того, мы не смогли справиться с высокой инфляцией и высокими расходами бюджета, что «запирало» развитие базовых отраслей. Мы, к сожалению, при таком ресурсном благополучии не смогли справиться с удержанием нормальных, устойчивых параметров макроэкономики, удобных для развития базовых отраслей, в том числе для развития инноваций». Отныне, по словам главы правительства, будет более рачительно тратить деньги. Чтобы не разгонять инфляцию и не допускать укрепление рубля»[8] .
Деструктивные технологии конструирования конфликта власти и населения
Тезис 1. Эффект Матвея» или богатые становятся еще богаче, а бедные еще беднее
Пример: «В 2010 году в среднем по услуги ЖКХ подорожали на 20 %. Предприятия ЖКХ стали жить только лучше. По данным Росстата, с января по октябрь 2009 года компании по производству и распределению электричества , газа и воды получили прибыль в 231,2 млрд. руб. Это на 63,6 % больше, чем за тот же срок 2008 года. Не бедствуют ДЭЗ и другие компании, которые управляют жилым фондом. Прибыль управдомов выросла на 33,2 %. Хотя за тот же период доходы, например, обрабатывающих производств и торговли упали на 37, 7 и 42, 5 %. Ведь, как и в нынешнем году, в прошлом году коммунальные платежи ощутимо выросли. Получается, в стране кризис, а коммунальщики при этом в деньгах как в шелках» [9].
Тезис 3. Скромно прибавляя, щедро отнимаем» (повышение заработной платы, пенсий и т.п. - повышение цен на продукты питания, тарифов на услуги ЖКХ, повышение штрафов и др.)
Пример: Многолетний рост тарифов, выворачивает карманы россиян. Небогатая часть населения вынуждена отдавать по половине заработной платы коммунальщикам. Бедной части населения власти предлагают руки помощи – возможность оформить субсидию. Беда лишь в том, что субсидии, как правило не решают проблему оплаты услуг ЖКХ. Уж слишком много требований выдвигают власти. Субсидия в среднем по стране выплачивается тем, у кого коммунальные расходы превышают 22 % дохода семьи (в Москве – больше 10%). Причем не за всю квартиру, а лишь за площадь в соответствии с социальной нормой» [10].
Тезис 5. В России хорошо, а за границей лучше
Пример: «Если сравнивать цены на авиаперелеты, то они находятся примерно на одном уровне. То есть в районе 100 долларов. Только вот при среднем российском заработке в 500 долларов можно совершить 5 полетов в месяц, среднестатистический европеец или американец со средним заработком в 2-2,5 тысячи долларов сможет спокойно летать 20-25 раз. То есть практически каждый день. В советское время существовал лозунг догнать и перегнать Америку, так вот по ценам на авиабилеты и проезд в железнодорожном транспорте мы их уже догнали. Осталось догнать по уровню жизни населения» [11].
Тезис 6. У них (чиновников) есть власть, но нет ресурсов
Пример: «Да внесите поправку в бюджет!» – обратился господин N к представителю губернатора. «Внесем, если вы скажите, где взять деньги» – парировала та[12].
Тезис 7. Сезон начался - наступила пора незамедлительных дел
«Ежели они (чиновники) родились в России, то должны знать, как у нас все обычно идет – лето в августе кончается, потом наступает осень, в ноябре уже холодно, а в декабре – снег выпадает. А смотри Колян, как они себя ведут, когда наступают для нашей зоны, кореш, температуры. В ноябре, когда пора бы и тепло давать, они словно в священный транс впадают. Бормочут целый месяц: «Тепло будет согласно графику!» Для них, холод в ноябре – это новость. А когда начинают лететь белые мухи с неба, они вовсе входят в ступор. Для этих людей снег – это экзотика» [13].
Тезис 8. Рассмотрим законопроект и устраним его последствия
Пример: «Предложение депутата по увеличению денежных взысканий с нарушителей норм и правил благоустройства и озеленения жилых территорий решили пока на думу не вносить и продолжить проработку документа. Многих не устраивает слишком большая вилка штрафов, что может привести к коррупции. Один депутат предложил конкретнее расписать штрафы, а так же ввести предупреждения, ведь нарушение может совершить и бабушка, и «мордоворот» [12].
Тезис 9. Россия и СССР: за и против
Пример: Есть такое понятие как коэффициент замещения пенсий утраченного заработка. Наче говоря, размер пенсии по отношению к зарплате. В 2006 году он был 27 %, в 2007-м – 24,2%, в 2009-м – около 25%, а к 2020 году по прогнозам Пенсионного фонда России, снизится до 10 %. Напомним, что в СССР коэффицент замещения утраченного заработка составлял 41 % [13].
Итак, как показывает наблюдение, на медийном уровне пространства политической коммуникации активно используются технологии конструирования конфликта, посредством которых участники политической коммуникации обозначают свои позиции в пространстве, тем самым закладывают основу для сотрудничества.
При этом вариативный ряд деструктивных технологий конструирования конфликта гораздо шире. Деструктивные технологии имеют сезонную зависимость. В осенне-зимний период конфликт власти и общества обостряется. Использование деструктивных технологий чаще всего связано со степенью готовности властей к отопительному сезону, корректировками и повышениями тарифов на услуги ЖКХ, уборкой улиц города от снега, ремонтом дорог, подведением итогов за прошедший год, реформам.
Деструктивные технологии отражают в пространстве коммуникации неравенство ресурсов участников политической коммуникации. В процессе непрерывных сравнений, в том числе с точки зрения справедливости (нормы), происходит поиск эквивалентности.
Перспективным направлением в исследовании конфликтных форм взаимодействия власти и общества, представляется изучение технологий конструирования конфликтов на реальном и сетевом уровнях пространства политической коммуникации.
Литература:
1. Ильин В.И. Социальное неравенство. М.: Институт социологии РАН 2000.
2. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры. // Проблема человека в западной философии. М., 1988.
3. Говорухин, Г.Э. Символика освоенного пространства (социологическое исследование освоения Дальнего Востока) / Г.Э. Говорухин, В.П. Чернышев // Вестник Тихоокеанского государственного университета. 2008. № 3 (10).
4. Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993.
5. Бурдье П. Начала / Пер. с фр. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1994.
6. Ковенева О.В. Французская прагматическая социология// Социологический журнал. 2008. № 1
7. Комсомольская правда Тарифы на коммуналку растут быстрее инфляции. 2010 . № 8 .
8. Комсомольская правда. Слишком сильный рубль до кризиса – это ошибка. 2010. № 8
9. Мой район. Газета больших городов, Госдума разрешила гражданам использовать Государственный флаг России. 2008. № 41
10. Время. Почувствуй разницу 2009. № 2
11. Версия. Муфлоны. 2009. № 48
12. Газета Недели. Весело и расслаблено. 2009. № 46
13. Резонанс. Свидетельство о бедности. 2010 . № 1
