В статье раскрываются особенности квалификации преступлений при необходимой обороне. Автором уделяется внимание проблемным сторонам законодательной конструкции ст. 37 УК РФ, включающей оценочные понятия, вызывающие сложности в процессе квалификации преступлений при необходимой обороне.
Ключевые слова: вред, жизнь, здоровье, насилие, необходимая оборона, посягательство, правомерность.
Актуальность темы настоящего исследования заключается в том, что необходимая оборона, являясь одним из обстоятельств правомерного причинения вреда, на практике вызывает наибольшие трудности при квалификации. Во многом это связано с несовершенством законодательной конструкции ст. 37 УК РФ, посвященной рассматриваемому уголовно-правовому институту, с наличием в ней ряда оценочных терминов, неоднозначно трактуемых правоприменителем в каждой конкретной ситуации.
Как отмечает А. М. Смирнов необходимая оборона, как обстоятельство правомерного причинения вреда, представляет особое состояние лица, обусловленное причинением вреда, посягательствами на иные охраняемые законом права, свободы и блага, в результате чего лицо вынужденно осуществлять защиту своей жизни и здоровья, права и свобод. В этой связи, по мнению ученого, использование в нормах уголовного закона термина «необходимая оборона» не раскрывает уголовно-правового значения и смысла ст. 37 УК РФ. Поэтому более точным будет применение термина «необходимая защита» [4, с. 77].
На несовершенство законодательной конструкции ст. 37 УК РФ также обращают внимание Е. Ю. Ефимова, Е. А. Жарких и А. М. Васильев [2, с. 92]. Размытый характер уголовно-правовой регламентации необходимой обороны в ст. 37 УК РФ, отсутствие в ней четкого перечня прав и защищаемых благ, а также отсутствие указания на максимальный вред посягающему, который может быть допущен обороняющимся на практике приводит к возникновению следующих проблемных ситуаций. Обороняющиеся лица не столько боятся причинить вред нарушителю, сколько дальнейшего следствия и судебного разбирательства. В свою очередь, сами правоприменители квалифицируя действия в качестве необходимой обороны беспокоятся о том, что данная квалификация не была отменена судом. На основании изложенного, необходимо внести изменения в ст. 37 УК РФ, связанные с раскрытием перечня прав, свобод и благ, которые могут быть защищены в рамках необходимой обороны, а также предусмотреть максимальный вред, который может быть причинен посягающему.
При квалификации необходимой обороны правоприменителем должно быть установлено наличие следуюших условий правомерности: общественная опасность, наличность и реальность посягательства.
Вред, причиняемый жизни и здоровью потерпевшего, а также угроза причинения такого вреда раскрывают общественную опасность посягательства.
При квалификации необходимой обороны также должна быть установлена наличность совершенного посягательства. Данное условие правомерности необходимой обороны определяет время существования такого состояния, а именно момент начала посягательства и его окончание. На уровне Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 предоставлен ряд значимых разъяснений относительно установления данных моментов при квалификации необходимой обороны. Право потерпевшего на необходимую оборону возникает в момента посягательства и заканчивается моментом прекращения применения в отношении него насилия, угрозы ее применения. Соответственно, если потерпевший причиняет вред посягателю после того, как он прекратил свои противоправные действия, то преступное деяние потерпевшего квалифицируется на общих основаниях. Наказание назначается с учетом п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ [1, с. 112].
Факт действительности совершенного посягательства раскрывает такое обязательное условие правомерности необходимой обороны, как реальность. На практике установление реальности необходимой обороны вызывает множество вопросов. Потерпевший в момент посягательства не всегда может однозначно определить степень опасности противоправных действий, совершаемых в отношении него. Однако, отражая причиненный вред потерпевший должен не допустить превышения пределов необходимой обороны. В противном случае он сам будет привлечен к уголовной ответственности по ст. 108, 114 УК РФ в зависимости от характера и степени наступивших общественно опасных последствий. Так, например, при уличном грабеже потерпевший не может однозначно установить, собирается ли грабитель убить его или только причинить вред здоровью. В этой связи, потерпевшему достаточно сложно сориентироваться и отразить общественно опасное посягательство таким образом, чтобы не превысить пределов необходимой обороны.
Кроме того, квалификация необходимой обороны осложнена таким оценочным понятием, фигурирующим в ст. 37 УК РФ, как «неожиданность». Данный оценочный термин предусмотрен в ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, введенной в вышеуказанную статью уголовного закона в 2003 г. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
Отметим, что после внесения поправок в ст. 37 УК РФ в 2003 г. в части дополнения данной статьи уголовного закона ч. 2.1, некоторые представители научного сообщества признали данные дополнения попыткой законодателя урегулировать мнимую оборону [3, с. 122]. Однако, полагаем, что изложенный выше подход нельзя признать правильным, так как в данном случае посягательство уже осуществляется, то есть оно для защищающегося лица реально, осознаваемо, а не мнимо.
На практике возникают сложности в процессе доказывания факта неожиданности. При нападении у потерпевшего, как правило, есть несколько секунд для того, чтобы оценить ситуацию и осознать факт нападения и применения в отношении него насилия. Соответственно, за считанные секунды потерпевший должен совершить определенные действия для обеспечения своей защиты. Также потерпевший не всегда может установить факт окончания противоправного посягательства. Кроме того, посягательство может быть возобновлено и уже в другой форме, более опасной для жизни и здоровья потерпевшего. В этом случае для того, чтобы пресечь данные действия посягающего и предотвратить возможность повторных действий посягающего, потерпевший может выбрать наиболее надежный способ — убить нападающего.
Если угрозы жизни потерпевшему не было и в суде не удалось доказать факт неожиданности нападения, то потерпевший будет привлечен к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны.
Таким образом, «неожиданность» и «явная угроза жизни» являются оценочными понятиями, раскрытие сущности и содержания данных терминов осуществляется судебными органами на свое усмотрение. Данный подход, на наш взгляд, нельзя признать обоснованным, так как судьба потерпевшего полностью зависит от судейского усмотрения, судом могут быть не приняты во внимание определенные детали произошедшего. При квалификации необходимой обороны, прежде всего, следует учитывать, что у потерпевшего не было умысла на причинение вреда жизни и здоровью посягающего. Напротив, именно посягающим было применено насилие в отношении потерпевшего, то есть он действовал с умыслом. Поэтому в каждой конкретной ситуации необходимо оценивать все значимые детали совершенного посягательства, субъективные факторы. Возможно большее внимание правоприменителем следует уделять реальности примененного в отношении потерпевшего насилия. Также целесообразно на уровне ст. 37 УК РФ расширить границы признания обороны необходимой и правомерной.
Итак, при квалификации необходимой обороны правоприменительные органы сталкиваются с определенными проблемами, обусловленными, прежде всего, оценочным характером ряда понятий, фигурирующих в ст. 37 УК РФ. Ряд значимых разъяснений относительно квалификации необходимой обороны предоставлен Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 сентября 2012 г. № 19. При этом, судам предоставлены широкие возможности при трактовке положений данного постановления, что на практике создает широкое судейское усмотрение при рассмотрении дел о необходимой обороне.
Литература:
- Гарикова, М. Д. Проблемы квалификации при применении необходимой обороны: спорные вопросы и их решения / М. Д. Гарикова // E-Scio. — 2021. ‒ № 5. — С. 112–128.
- Ефимова, Е. Ю., Жарких, Е. А., Васильев, А. М. Необходимая оборона: проблемы легального толкования и теоретическая несовместимость / Е. Ю. Ефимова, Е. А. Жарких, А. М. Васильев // Международный научно-исследовательский журнал. ‒ 2021. ‒ № 6 (108). ‒ С. 92–97.
- Русскевич, Е. А. Часть 2 статьи 37 УК РФ — попытка законодательного урегулирования мнимой обороны в уголовном праве России / Е. А. Русскевич // Вестник Московского университета МВД России. ‒ 2009. ‒ № 4. ‒ С. 122–127.
- Смирнов, А. М. Необходимая оборона или необходимая защита? / А. М. Смирнов // Вестник Самарского юридического института. ‒ 2021. ‒ № 3. ‒ С. 77–81.
