Половая неприкосновенность и половая свобода личности в той или иной интерпретации с давних времен находят отражение в отечественном законодательстве в качестве объектов уголовно-правовой охраны.
«Русская правда», как основной источник права Киевской Руси в «Уставе Ярослава Владимировича» содержит упоминание об ответственности за половые преступления.
Вместе с тем, отсутствие точного описания признаков составов данных преступлений, «размытость» используемых формулировок, противоречивость их толкований не позволяет составить должного представления об уровне уголовно-правовой регламентации ответственности за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности того периода. Уголовные и гражданские правоотношения не разграничивались как таковые, а регламентация ответственности за их нарушение осуществлялась едиными нормативными актами, не предусматривающими отраслевого разделения.
Так, например, в Соборном Уложении 1469 г. ответственность за изнасилование предусматривалась в отношении «ратных людей, которые при следовании на службу или со службы «учиняет… женскому полу насильство».
Чуть более чем за столетие международные запреты на сексуальное насилие были преобразованы из расплывчатой защиты, предоставляемой женщинам в силу их статуса как собственности мужчин, в четко определенные декларации, в которых изнасилование и другие формы сексуального насилия считаются одними из самых вопиющих преступлений. Первоначальные усилия по признанию сексуального насилия в качестве преступного, прежде всего предпринятые в соответствии с Законом № 10 Совета союзнического контроля и Женевскими конвенциями 1949 года заложены основные основы развития преступления изнасилование. Однако законы и нормы, возникшие в результате этих усилий, практически не повлияли на судебное преследование за сексуальное насилие. Лишь в 90-х годах Международный уголовный трибунал по Руанде (Трибунал по Руанде) и Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии (Трибунал по Югославии) стали главными двигателями развития международной юриспруденции, запрещающей изнасилование и сексуальное насилие; не имея точных международных определений этих преступлений, трибуналы изо всех сил пытались создать работоспособные определения для использования их судами. Правовые доктрины, разработанные этими трибуналами, в конечном итоге заложили основу для широких определений изнасилования и сексуального насилия и создали оригинальный список элементов, которые должны быть соблюдены для обеспечения подотчетности.
2002 год ознаменовался созданием Международного уголовного суда («Суд»). Хотя Суд был создан в 1998 году, лишь в 2002 году вступил в силу учредительный договор Суда — «Римский статут». Этот беспрецедентный международный механизм, призванный создать средства для судебного преследования лиц, совершивших наиболее значимые международные преступления, активно усовершенствовал определения изнасилования и сексуального насилия с целью повышения ответственности.
Благодаря Римскому статуту различные акты сексуального насилия приобрели известность как названные преступления. В то же время Суд работал над предоставлением многочисленных процессуальных гарантий тем жертвам, которые участвуют в его разбирательстве и не может взять на себя полную ответственность за соблюдение международных норм в отношении сексуальных отношений. Крайне важно, чтобы отдельные страны вносили свой вклад в работу Суда. Чтобы проиллюстрировать потенциальные преимущества и проблемы взаимодополняемости, мы исследуем взаимодействие между международными нормами — в частности, основанным на договорах Римским статутом Суда и его использованием в национальных юрисдикциях — для активизации разработки национальных режимов, предназначенных для судебного преследования виновных и предотвращения дальнейшего сексуального насилия.
В частности, в этом документе рассматривается, как Кенийский закон о международных преступлениях (2008 год) и Закон о сексуальных преступлениях (2006 год) пытались решить проблему изнасилования и других форм сексуального насилия в правовой среде, на которую влияют определения, обнародованные трибуналами по Руанде и Югославии.
Мы также рассматриваем то, как законодательство о бытовом насилии, принятое во многих национальных юрисдикциях, свидетельствует о растущем консенсусе в отношении того, что представляет собой сексуальное насилие, и об усилении озабоченности в отношении сексуального насилия и связанных с ним преступлений.
Национальная и региональная юриспруденция также признала постоянно растущий массив преступлений на сексуальной почве — от сексуальных домогательств до группового изнасилования — и постоянно растущий массив жертв, включая мужчин и детей. Тем не менее, многие суды продолжают сталкиваться с задачей определения акта изнасилования, определения того, может ли изнасилование в браке быть и / или должно быть криминализовано, и выяснения, где заканчивается согласие и начинается сила. Несмотря на эти проблемы, юриспруденция сексуального насилия продолжает развиваться, чтобы лучше признать и исправить ужасающий опыт жертв.
Запреты на сексуальное насилие были кодифицированы как часть международного гуманитарного права, по крайней мере, с конца 1800-х годов, когда некоторые воинские кодексы запрещали сексуальное насилие еще в первом веке.
За прошедшие десятилетия способы, которыми эти нормы были определены, оценены и применены, значительно изменились. Ранние запреты существовали главным образом для защиты женщин в силу их статуса как собственности мужчин, в то время как более поздние меры защиты в основном квалифицировали преступления на сексуальной почве как нарушения чести. В последнее время международные уголовные трибуналы добились значительных успехов в формулировании сексуального насилия как преступления против телесной неприкосновенности и человеческого достоинства жертв. В следующем разделе рассматривается международная судебная практика в отношении сексуального насилия с течением времени, обобщая важные вехи в разработке правовых норм через ключевые трибуналы.
Во время войны изнасилование уже давно запрещено, несмотря на то, что оно стало международным преступлением после Второй мировой войны. В Соединенных Штатах Либерский кодекс 1863 года (принятый во время гражданской войны) был призван кодифицировать обычные международные правила ведения войны на суше. Среди поведения, запрещенного Либерским кодексом, были акты бессмысленного и ненужного насилия, которые были незаконными и запрещены на всех званиях в армии Союза. В частности, статья 37 Либерского кодекса, которая регулирует управление оккупированной территорией, защищает от изнасилования: «Соединенные Штаты признают и защищают в оккупированных ими враждебных странах религию и мораль; сугубо частная собственность; лица жителей, особенно женщин; и святость внутренних отношений». Согласно статье 44 Кодекса, наказанием за изнасилование была немедленная казнь любого преступника, пойманного на месте преступления, и отказ от прекращения такого поведения.
В 1907 году Либерский кодекс был принят в качестве международного права на Международной конференции мира в Копенгагене и стал основой для Гаагской конвенции IV по уважению законов и обычаев войны на суше. Как предыдущая Гаагская конвенция 1899 года, так и Гаагская конвенция IV 1907 года быстро стали ведущими органами международного гуманитарного права. Статья 46 Конвенции 1907 года косвенно запрещает изнасилование, выступая за защиту «чести семьи», которая, как широко понимается, охватывает сексуальное насилие.
Подобно Либерскому кодексу, такое насилие было запрещено как во время войны, так и во время оккупации. Запрет Либера и Гаагские конвенции против сексуального насилия основывались на том, что женщины заслуживают защиты, поскольку они являются собственностью мужчин и лишь после введения в Нюрнберге судебных процессов в 1949 году суды начали всерьез рассматривать изнасилование и сексуальное насилие как преступления против самих женщин.
Нюрнбергская хартия, в которой установлены правила и процедуры, регулирующие деятельность Международного военного трибунала, не содержит конкретных упоминаний об изнасиловании в своем перечисленном списке запрещенных деяний, а также о каких-либо судебных преследованиях за изнасилование.
Однако в статье 6 (с) Хартия дала определение преступлениям против человечности, что стало важным предшественником более поздних законов, запрещающих изнасилование и сексуальное насилие. Закон № 10 Контрольного совета, принятый оккупационными державами в Германии и послуживший основанием для последующего судебного преследования немецкого военного и гражданского персонала в Нюрнберге и в других местах, впервые признал изнасилование преступлением против человечества в попытке обеспечить единую основу для судебного преследования военных преступников. Существует три важных принципа, установленных этим законом:
(1) что изнасилование в широких масштабах может повлечь ответственность как военное преступление;
(2) что преступления сексуального насилия, совершенные в мирное время, могут представлять собой преступления против человечности;
и (3) что ответственность за такие преступления не может быть ограничена военным персоналом и… ответственность может быть назначена лицам, занимающим другие ключевые должности.
Международный военный трибунал по Дальнему Востоку (IMTFE), созданный в результате специального провозглашения генералом Дугласом Макартуром покушения на лидеров Японской империи, также не содержал ссылок на изнасилование или сексуальное насилие в своем уставе. Тем не менее, IMTFE явно обвиняет обвиняемых в изнасиловании и сексуальном насилии. Устав IMTFE содержал три категории преступлений: совместный заговор с целью ведения войны, совершение преступлений против человечности и неспособность предотвратить злодеяния на командном уровне. В рамках этой последней категории генерал Иване Мацуи, командующий Шунроку Хата и министр иностранных дел Хирота были признаны виновными в преступлениях, включая изнасилование, с помощью теории вертикальной ответственности, согласно которой командир может быть привлечен к ответственности за военные преступления, совершенные его войсками, если он знает, что преступления совершались, и имел право остановить их, но не смог предотвратить эти зверства или наказать преступников. Однако эти убеждения следует противопоставить неспособности привлечь к ответственности более двухсот тысяч женщин, которых правительство Японии принудительно поместило в лагеря для изнасилования. Японские военные правители использовали эти лагеря в качестве средства обеспечения сексуальных потребностей для своих солдат и тем самым ограничивали «несанкционированное» сексуальное насилие на оккупированных японских территориях и предотвращали распространение заболеваний, передаваемых половым путем, за пределы лагерей.
Статья 27 четвертой Женевской конвенции 1949 года была первым многосторонним международным соглашением, в котором прямо упоминается и запрещается изнасилование. Женевские конвенции расширили средства защиты, ранее доступные отдельным лицам в военное время, путем предоставления новых средств защиты лицам, не участвующим в боевых действиях во время конфликта, а также гражданским лицам. По данным Международного комитета Красного Креста, статья 27 занимает ключевое место среди статей [Четвертой Женевской] Конвенции, провозглашая основополагающие принципы, на которых основаны конвенции. Как минимум, Конвенция дает право всем защищаемым лицам уважать их личность, их честь, их семейные права, их религиозные убеждения и обычаи, а также их манеры и обычаи. К ним всегда должны относиться гуманно, особенно они должны быть защищены от всех актов насилия или их угроз, а также от оскорблений и общественного любопытства.
Конвенция делает еще один шаг вперед, предоставляя женщинам особую защиту, запрещая любые посягательства на их честь, в частности на изнасилование, насильственную проституцию или любые формы непристойных посягательств. Формулировка этих дополнительных мер защиты была предоставлена Международным советом женщин и Международной федерацией аболиционистов и настоятельно рекомендована к принятию Клодом Пилло из Международного комитета Красного Креста на этапе разработки четвертой Женевской конвенции. Таким образом, статья делает незаконным изнасилование, принуждение к проституции и другие формы непристойного поведения, но Конвенция не предусматривает включение изнасилования в число серьезных нарушений, перечисленных в статье 147.
В совокупности статьи 146 и 147 создают режим перечисленных действий, которые обязывают договаривающиеся стороны преследовать в судебном порядке тех лиц на территории договаривающегося государства, которые нарушают эти конкретные запреты.
8 июня 1977 года вступили в силу дополнительные протоколы I и II Женевских конвенций, направленные на изменение методов ведения войны, сложившихся после Второй мировой войны.
Дополнительный протокол I, который применяется к ситуациям международного вооруженного конфликта, прямо запрещает посягательство на личное достоинство, включая насильственную проституцию и непристойные посягательства. Он также однозначно запрещает изнасилование женщин, но все же не включает изнасилование или сексуальное насилие среди серьезных нарушений, оставляя их без обязательства преследовать и преследовать по закону.
Дополнительный протокол II, касающийся немеждународных вооруженных конфликтов, запрещает изнасилование независимо от биологического пола, но имеет ограниченную силу из-за ограниченного числа государств, ратифицировавших договор. Тем не менее, с начала 1990-х годов Международное гуманитарное право запрещало сексуальное насилие в отношении гражданских лиц, комбатантов и военнопленных в периоды вооруженных конфликтов, хотя судебное преследование за такие преступления оставалось совсем не определенным.
Анализ и сопоставление точек зрения и взглядов наиболее известных ученых всех рассмотренных выше периодов развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за насильственные половые преступления, позволяет определить основные составообразующие признаки изнасилования и насильственных действий сексуального характера.
Изменявшееся с течением времени, но исторически сложившееся и устоявшееся в общественном правосознании определение изнасилования, характеризует последнее, как посягательство на половую свободу женщины.
Вместе с тем, многие известные авторы, поддерживая данную точку зрения, основанную на медицинском понимании полового сношения, отмечали, что изнасилование, в отличие от полового сношения — есть юридический термин и поэтому его регламентация и определение в уголовном праве зависит от воли законодателя.
Большинство авторов, с одной стороны, выступали против излишне расширительного толкования изнасилования, с другой — признавали необходимость последнего для осуществления в ходе квалификации должной правовой оценки иных видов сексуально-насильственных посягательств в отношении женщин, которые половыми сношениями в медицинском смысле не являются.
Литература:
- Игнатов А. Н. Квалификация половых преступлений. М.: «Юридическая литература», 1974. С. 8.
- Осипов П. П. Половые преступления (общее понятие, социальная сущность и система составов). Л., 1966., С. 192.
- Российское законодательство X — XX вв. в 9 томах / Под общей редакцией О. И. Чистякова. М., 1984. Т. 3. С. 97.
- Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Отв. редактор И. Я. Козаченко. М., 1998. С. 118.
- Яковлев Я. М. Половые преступления. Душанбе, 1969 г. C.107–112
