Определение субъекта преступления имеет основополагающее значение для раскрытия и расследования преступлений коррупционного характера. В статье рассматриваются специфические признаки субъекта преступления коррупционного характера.
Ключевые слова: преступления коррупционного характера, субъект преступления, специальный субъект преступления коррупционного характера.
Determining the subject of a crime is fundamental to the detection and investigation of corruption crimes. The article discusses the specific features of the subject of a corruption crime.
Keywords: corruption crimes, subject of crime, special subject of a corruption crime.
Статья 19 УК РФ определяет признаки общего субъекта преступления, включая в них: вменяемость физического лица и достижение им возраста уголовной ответственности. Однако в некоторых составах преступления субъекту могут быть присущи какие-либо дополнительные признаки, т. е. имеет место специальный субъект преступления.
Определение субъекта преступления имеет основополагающее значение для раскрытия и расследования преступлений коррупционного характера. Данный вид преступлений характеризуется тем, что одной из сторон всегда являются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации (примечание 1 к ст. 285 УК РФ), а с другой граждане, пытающиеся склонить их к использованию своих полномочий в противоправных целях.
Исходя из примечания 1 к ст. 285 УК РФ можно выделить три категории должностных лиц: представители власти, лица, выполняющие организационно-распорядительные функции и, лица, выполняющие административно-хозяйственные функции.
Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» к представителям власти относят лиц, наделенных правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной или судебной власти, а также, исходя из содержания примечания к статье 318 УК РФ, иных лиц правоохранительных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности [2]. На наш взгляд, данное положение справедливо уточняет определение, данное в примечании к ст. 318 УК РФ, исключая, таким образом, из круга представителей власти лиц, не наделенных в отношении неподчиненных им лиц распорядительными полномочиями, правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями и т. д., и в то же время занимающих какие-либо должности в правоохранительных органах.
Под организационно-распорядительными функциями следует понимать полномочия должностного лица, которые связаны с руководством трудовым коллективом государственного органа, государственного или муниципального учреждения (его структурного подразделения) или находящимися в их служебном подчинении отдельными работниками, с формированием кадрового состава и определением трудовых функций работников, с организацией порядка прохождения службы, применения мер поощрения или награждения, наложения дисциплинарных взысканий и т. п. К организационно-распорядительным функциям относятся полномочия лиц по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия (п. 4 ППВС № 19) [2].
Исходя из того, что для статуса должностного лица важны полномочия и место их выполнения, можно сделать вывод о том, что ни преподаватели, ни врачи по общему правилу таковыми признаваться не могут, и лишь выполнение организационно-распорядительных функций в государственных или муниципальных учреждениях (например, по выдаче медицинским работником листка временной нетрудоспособности, установлению работником учреждения медико-социальной экспертизы факта наличия у гражданина инвалидности, приему экзаменов и выставлению оценок членом государственной экзаменационной (аттестационной) комиссии) может способствовать признанию их должностными лицами. Так, например, П., была признана Советским районным судом г. Владикавказ виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 290 УК РФ. П., являясь врачом психиатром-наркологом кабинета медицинского освидетельствования ГБУЗ РНД, согласно должностной инструкции была наделена полномочиями определять порядок медицинского освидетельствования по своему усмотрению, в связи с чем была признана судом должностным лицом, постоянно выполняющим организационно-распорядительные функции в государственном учреждении и наделенным в установленном порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, а именно полномочиями принятия решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия [4].
Или, например, Ленинский районный суд г. Владикавказ признал Б. виновной в совершении получения должностным лицом лично взятки в виде денег за незаконные действия (ч. 3 ст. 290 УК РФ), пояснив, что она в своей деятельности руководствовалась должностной инструкцией старшего преподавателя кафедры ФГБОУ ВПО «СОГУ им. К. Л. Хетагурова», утвержденной ректором данного университета, в соответствии с которой она наделена полномочиями — организовывать и проводить учебную работу, учебно-методическую работу по преподаваемой дисциплине. При этом принимать экзамены с выставлением соответствующих экзаменационных оценок, следовательно, принимать решения, имеющие юридическое значение и влекущие определенные юридические последствия, то есть в указанный период она была наделена организационно-распорядительными полномочиями [5].
Как же тогда квалифицировать действия врачей или преподавателей, работающих в частных медицинских или образовательных учреждениях? В науке есть мнение, что в таком случае лица должны привлекаться к уголовной ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях [7]. Однако, несмотря на то, что указанные лица могут в силу примечания к ст. 201 УК РФ осуществлять управленческие функции, включающие в себя в том числе организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, это не отменяет того факта, что осуществляют они их в рамках частных учреждений, а, следовательно, и действие постановления Пленума Верховного Суда № 19 не может на них распространяться. На наш взгляд, устранить данный пробел может лишь Верховный суд РФ, распространив такие признаки должностного лица, как принятие решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия, на лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации.
Как административно-хозяйственные функции надлежит рассматривать полномочия должностного лица по управлению и распоряжению имуществом и (или) денежными средствами, находящимися на балансе и (или) банковских счетах организаций, учреждений, воинских частей и подразделений, а также по совершению иных действий (например, по принятию решений о начислении заработной платы, премий, осуществлению контроля за движением материальных ценностей, определению порядка их хранения, учета и контроля за их расходованием) (п. 5 ППВС № 19) [2].
Одним из видов специального субъекта коррупционных преступлений может быть иностранное должностное лицо и должностное лицо публичной международной организации. Согласно примечанию 2 к ст. 290 УК РФ под иностранным должностным лицом в статьях 290, 291, 291.1 и 304 УК РФ понимается любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия. Под должностным лицом публичной международной организации понимается международный гражданский служащий или любое лицо, которое уполномочено такой организацией действовать от ее имени.
Верховный суд в постановлении Пленума «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» указал, что к должностным лицам публичной международной организации относятся, в частности, члены парламентских собраний международных организаций, участником которых является Российская Федерация, лица, занимающие судебные должности любого международного суда, юрисдикция которого признана Российской Федерацией (п. 1 ППВС № 24) [3].
Субъектом дачи взятки и посредничества во взяточничестве является любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, дающее или передающее взятку должностному лицу. Кроме того, по ч. 2 ст. 291.1 УК РФ субъект преступления обладает специальным признаком — использование посредником своего служебного положения.
По общему правилу, для вменения взяточничества необходимо, чтобы субъект преступления на момент получения взятки отвечал признаку должностного лица. Согласно п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 24, если указанное лицо получило ценности за совершение действий (бездействие), которые в действительности оно не может осуществить ввиду отсутствия служебных полномочий и невозможности использовать свое служебное положение, такие действия при наличии умысла на приобретение ценностей следует квалифицировать как мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Как мошенничество следует квалифицировать действия лица, получившего ценности якобы для передачи должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, в качестве взятки либо предмета коммерческого подкупа, однако заведомо не намеревавшегося исполнять свое обещание и обратившего эти ценности в свою пользу [3].
Так, например, Хорошёвским районным судом города Москвы был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 ч. 4 ст. 159 (покушение на мошенничество в особо крупном размере) УК РФ. В ходе судебного разбирательства установлено, что С., будучи начальником одного из отделений ГУ МВД России по городу Москве, знал о том, что его коллеги в рамках расследования уголовного дела будут предъявлять обвинение в совершении преступления К. В целях реализации преступного умысла, направленного на хищение денежных средств, Сошников неоднократно встречался с потерпевшим, а в последствии убедил мужчину в том, что при условиях передачи 3 000 000 рублей, якобы предназначавшихся должностным лицам в качестве взятки, С. сможет обеспечить принятие решения о непривлечении потерпевшего в качестве обвиняемого. Однако С. никаких действий в интересах потерпевшего не предпринимал, и принимать не собирался, а полученные денежные средства планировал похитить и распорядиться ими по своему усмотрению [6].
Таким образом, можно сделать вывод, что субъектами преступлений коррупционной направленности могут выступать, во-первых, физические лица, которые наделены должностными, служебными или иными полномочиями на осуществление властных, организационно-распорядительных, административно-хозяйственных или иных функций, а, во-вторых, физические лица, дающие или передающие государственному служащему, должностному или иному лицу, обладающему указанными выше полномочиями, тех или иных материальных и (или) нематериальных благ с целью получения различного рода материальных и (или) нематериальных преимуществ для себя или для третьих лиц.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 27.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 08.01.2019). М., 2019.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 12.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.
- Приговор № 1–387/2018 от 25 сентября 2018 года // Архив Советского районного суда г. Владикавказ.
- Приговор № 1–32/2015 от 30 апреля 2015 года // Архив Ленинского районного суда г. Владикавказ.
- Приговор № 1–170/17 от 03 марта 2017 года // Архив Хорошёвского районного суда г. Москвы.
- Панченко П. Коррупция в образовательных учреждениях: составы преступлений и соотношение с преступными деяниями // Уголовное право. 2005. № 2. С. 53
