Понятие и сущность специальных медицинских знаний



Понятие специальных знаний исторически изменяется: постоянно идет эволюционная трансформация их в общедоступные. Однако, несмотря на широкое использование специальных знаний, в том числе и медицинских, действующее законодательство не давало определения таких понятий, как «специальный», «специальные знания», «специалист». Лишь с принятием Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» [1] специальные знания стали предметом законодательного регулирования. Так, ст. 2 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности» ограничивает судебно-экспертную деятельность необходимостью разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства и ремесла.

На настоящий момент отсутствует определение рассматриваемого понятия, что приводят существованию различных его трактовок. Так, одним из первых определение понятию «специальные знания» дал А. А. Эйсман в 1967 г. — это знания не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения; это знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов [2, с. 9]. В свою очередь, Т. В. Аверьянова, рассматривая сущность понятия «специальные знания», напоминает, что оно относится к специфической правовой сфере, а не к теории познания [3, с. 183]. Т. С. Волчецкая считает, что специальные знания — это теоретические знания и практические навыки в области конкретной науки, техники, искусства или ремесла, приобретенные путем специальной подготовки или профессионального опыта [4, с. 97]. Как пишет Т. В. Сахнова, специальные знания — это всегда научные знания неправового характера, которые сопровождаются адекватными (признанными) прикладными методиками и используются для достижения определенных юридических целей [5, с. 8]. Л. В. Лазарева определяет специальные знания в качестве совокупности теоретических знаний и практического опыта в различных сферах человеческой деятельности, в том числе и юридических знаний, полученных в ходе специальной подготовки [6, с. 18]. Е. Р. Россинская отмечает, что традиционно под этим термином подразумевают систему теоретических знаний и практических навыков в области конкретной науки либо техники, искусства или ремесла, приобретаемых в процессе специальной подготовки или приобретения профессионального опыта и необходимых для решения вопросов, возникающих в судопроизводстве [7]. И. А. Чердынцева указывает, что под специальными знаниями принято понимать полученные на основе теоретических положений различных отраслей наук знания, выходящие за пределы общежитейского опыта и общего образования, получаемые лицом в ходе специальной подготовки [8, с. 45]. Как утверждает Т. В. Толстухина, специальные знания «трансформируются» через специалиста либо эксперта и представляют собой профессиональные знания и умения в различных областях жизнедеятельности [9, с. 144]. По мнению М. К. Треушникова, специальные знания — это знания, которые находятся за пределами правовых знаний, общеизвестных обобщений, вытекающих из опыта людей [10, с. 205]. А. Г. Давтян, характеризуя специальные знания, выделяет три их признака: во-первых, их отличие от правовых знаний; во-вторых, нахождение за пределами общеизвестных знаний; и, наконец, в-третьих, владение специальными знаниями ограниченным кругом специалистов [11, с. 17].

В настоящее время наряду с термином «специальные знания» используется также термин «специальные познания».

В самом общем понимании знанием является продукт общественной, материальной и духовной деятельности людей; идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира, природного и человеческого [12, с. 146], а познанием — процесс получения человеком нового знания, открытие неизвестного ранее [13, с. 70]. Вместе с тем, поскольку эти понятия имеют сходное значение, основания для их противопоставления отсутствуют. Как правило, понятия «специальные знания» и «специальные познания» используются как тождественные. Так, В. П. Зезянов и В. В. Циркаль придерживаются мнения, что термин «специальные знания» производен от понятия «специальность» (профессия) [14, с. 22–23]. Напротив, В. Д. Арсеньев и В. Г. Заболоцкий в своем определении дают наиболее четкое разграничение этих понятий, понимая, в частности, под специальными знаниями систему сведений, полученных в результате научной и практической деятельности в определенных областях и отраженных в литературе, а под специальными познаниями — знания, полученные соответствующими лицами в результате теоретического и практического обучения определенному виду деятельности, при котором они приобрели также необходимые навыки для ее осуществления [15, с. 4]. Е. П. Гришина к общим свойствам специальных знаний и познаний относит следующие: установленный законом порядок (форма) использования; «неправовой характер» (правовыми знаниями и познаниями в достаточной мере обладают юристы); отраслевой характер и достаточный уровень апробирования и (или) научной разработанности; наличие индивидуальной специализированной методики применения (использования); отсутствие обстоятельств, исключающих возможность участия сведущего лица в участии по конкретному делу; необщедоступность, необщеизвестность (свойства, означающие, что специальными знаниями обладает ограниченный круг субъектов); доказательственное значение, свидетельствующее о том, что информационная, «удостоверительная» ценность специальных знаний и познаний заключается в возможности установления с их помощью обстоятельств, имеющих значение для дела. Наряду с этим Е. П. Гришина отмечает, что, несмотря на сходство, специальные знания и специальные познания обладают и рядом отличительных черт. Прежде всего, специальные знания — это научные, технические и иные знания в чистом виде. Субъект специальных знаний оперирует ими при помощи мыслительной деятельности, источник информированности для него — образовательная сфера. Специальные познания предполагают в качестве дополнительного компонента наличие определенных навыков, умения использовать имеющиеся знания [16, с. 6–8].

Кроме того, следует отметить, что подобного рода разночтения в терминах «специальные знания» и «специальные познания» встречаются и в отдельных статьях нормативно-правовых актов. Так, в одних случаях законодатель употребляет термин «специальные знания» (ст. 57–58 УПК РФ, ст. 55, 55.1 и 82 АПК РФ, ст. 79 ГПК РФ, ст. 2, 7, 9, 14, 16 и др. Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности»), в других — «специальные познания» (ст. 78 УПК РСФСР, ст. 74–75 ГПК РСФСР, ст. 29 Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» [17], ст. 29 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» [18], ст. 25.8 КоАП РФ). Особый интерес представляет и тот факт, что законодатель, принимая два нормативно-правовых акта в один и тот же день (в частности, АПК РФ и Федеральный закон «О третейских судах»), соответственно использует в одном из них словосочетание «специальные знания», а в другом — «специальные познания».

Основным в характеристике специальных знаний является их принадлежность определенной специальности (профессии) и отличие от общеизвестных знаний. Критерии такого разграничения вырабатываются в практической деятельности. В ряде случаев вопрос об отнесении знаний к категории специальных или общеизвестных решается на уровне подзаконных нормативных правовых актов. Например, в соответствии с п. 13 постановления Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» [19], степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившемся в неизгладимом обезображивании лица, определяется судом. Исключая из компетенции эксперта вопрос, для решения которого, на первый взгляд, требуются специальные познания, и передавая его на разрешение суда, законодатель исходил из того, что обезображивание лица — понятие не медицинское, а эстетическое, доступное для понимания каждому. Следовательно, для определения его наличия не требуется специальных, в данном случае медицинских знаний. Подразумевается, что понятие обезображивания лица должно быть понятно суду, как и любому человеку, то есть является общеизвестным. Поэтому факт обезображивания лица устанавливается судом, а не экспертом. При этом правоприменителем зачастую не учитывается, что обезображивание лица и медицинская оценка степени тяжести того же повреждения — вещи разные и, как правило, не совпадают.

Другим критерием специальных знаний является отличие их от знаний в области права. Следовательно, заключение эксперта можно использовать только для установления фактических обстоятельств, но не для выяснения правовых вопросов.

Таким образом, используемые для реализации целей гражданского судопроизводства знания можно рассматривать как их определенную совокупность, состоящую из двух частей: во-первых, общеизвестных знаний — информации, имеющей массовое распространение и потому доступной каждому участнику гражданского судопроизводства; во-вторых, специальных знаний — сведений и навыков, приобретенных в результате обучения или практического опыта и доступных узкому кругу лиц, участвующих в гражданском судопроизводстве.

Одной из разновидностей специальных знаний являются медицинские знания, под которыми следует понимать комплекс применяемых на данный момент времени в медицинской науке и практике биологических, медицинских и естественнонаучных знаний, способствующих решению медико-биологических проблем, возникающих в ходе разрешения гражданских дел судом. По мнению В. В. Колкутина, познания судебного медика складываются из многих источников, включающих в себя не только различные медицинские дисциплины, но и вопросы криминалистики, техники, биологии, юриспруденции, психологии и т. д. [20] При этом лицо, обладающее медицинскими знаниями, не только должно иметь определенные познания, опыт, навык, но и постоянно повышать свою квалификацию, а также быть профессионально занятым в этой сфере деятельности. В целом носители «медицинских знаний», подразделяются на две основные группы: судебно-медицинские эксперты, имеющие высшее медицинское образование и прошедшие специальную подготовку по одному или нескольким направлениям судебной медицины, и врачи иных медицинских специальностей, знания которых используются в комплексе с судебно-медицинскими знаниями. Основной отличительной чертой второй группы медиков является то, что они не имеют законных оснований для самостоятельного проведения судебно-медицинских экспертиз.

Резюмируя выше сказанное следует отметить, что в качестве специальных следует понимать знания (познания), за исключением общеизвестных, которыми владеет ограниченный круг лиц, получивший их в результате профессиональной подготовки и практического опыта по соответствующей специальности и использующий их для решения вопросов в определенной сфере деятельности. В свою очередь, специальные медицинские знания можно определить как комплекс применяемых на данный момент времени в медицинской науке и практике биологических, медицинских и естественнонаучных знаний, способствующих решению медико-биологических проблем, возникающих в ходе разрешения гражданских дел судом.

Кроме того, термин «специальные знания» является одним из системообразующих понятий судебно-экспертной деятельности, в настоящее время его определение в Федеральном законе «О государственной судебно-экспертной деятельности» отсутствует. Между тем, от того, что именно понимается под «специальными знаниями», напрямую зависят необходимость привлечения к разрешению того или иного вопроса лица, обладающего специальными знаниями, и пределы его компетенции. В связи с этим представляется необходимым внести соответствующие изменения в ст. 9 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности», дополнив ее абзацем 6 следующего содержания:

«специальные знания — не общеизвестные знания в области науки, техники, искусства или ремесла, полученные в результате профессионального образования или практической деятельности их субъектами и используемые участниками судопроизводства в порядке, предусмотренном действующим законодательством Российской Федерации».

Литература:

1. Федеральный закон от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (с изм. и доп. от 08.03.2015 г. № 23-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации от 4 июня 2001 г. № 23. Ст. 2291.
2. Эйсман А. А. Заключение эксперта: структура и научные обоснования. М., 1967. С. 152.
3. Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза: курс общей теории. — Москва: Норма, 2009. — 479 с.
4. Волчецкая Т. С. Основы судебной экспертологии — Калининград: Изд-во КГУ, 2004. — 195 с.
5. Сахнова Т. В. Судебная экспертиза. Москва: Городец, 2000. — 368 с.
6. Лазарева Л. В. Концептуальные основы использования специальных знаний в российском уголовном процессе. Дисс.... докт. юрид. наук. М., 2011. — 470 с.
7. Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. — 2-е изд., перераб. и доп. — Москва: НОРМА, 2008. — 687 [2] с.
8. Чердынцева И. А. Некоторые аспекты участия специалиста в досудебном производстве по уголовным делам // «Законодательство и практика». 2013. № 1. С. 45–49.
9. Толстухина Т. В. Процессуальные основы межотраслевого института судебной экспертизы: соотношение понятий // «Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки». 2012. С. 133–146.
10. Треушников М. К. Судебные доказательства / М. К. Треушников. — 3-е изд., испр. и доп. — М.: Городец, 2004. — 268, [3] с.
11. Давтян А. Г. Экспертиза в гражданском процессе. — М.: Фирма «Спарк», Б. г. (1995). — 83 с.
12. Философский словарь / [Адо А. В. и др.]; Под ред. И. Т. Фролова. — 6-е изд., перераб. и доп. — М.: Политиздат, 1991. — 560 с.
13. Смирнов И. Н., Титов В. Ф. Философия: Учебник для студентов вузов / И. Н. Смирнов, В. Ф. Титов; Рос. экон. акад. им. Г. В. Плеханова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Б. и., 1998. — 287 с.
14. Зезянов В. П. Роль, место и значение специальных знаний в криминалистической методике. Дисс.... канд. юрид. наук. Ижевск, 1994. С. 222; Циркаль В. В. Тактика производства следственных действий с участием специалиста. Дисс.... канд. юрид. наук. Киев, 1984. С. 228.
15. Арсеньев В. Д., Заболоцкий В. Г. Использование специальных знаний при установлении фактических обстоятельств дела. Красноярск, 1986. С. 152.
16. Гришина Е. П. Специальные знания как основной признак сведущих лиц // «Право и политика». 2006. № 7. С. 5–14.
17. Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации от 29 июля 2002 г. № 30. Ст. 3019 (не применяется).
18. Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации от 4 января 2016 г. № 1 (часть I). Ст. 2.
19. Постановление Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (с изм. и доп. от 17.11.2011 г. № 938) // Собрание законодательства Российской Федерации от 27 августа 2007 г. № 35. Ст. 4308.
20. Доклад директора Российского центра судебно-медицинской экспертизы В. В. Колкутина на конференции 5–6 ноября 2009 г. «О проблемных вопросах в организации производства судебно-медицинских экспертиз» (г. Москва, 5–6 ноября 2009 г.). [Электронный ресурс]. URL: http://www.forens-med.ru/book.php?id=455 (дата обращения 28.03.2018 г.).