В настоящей статье обращается внимание на особенности правового регулирования основания признания недействительными сделок, имеющих пороки формы и содержания.
Ключевые слова: недействительность сделки, ничтожная сделка, оспоримая сделка, последствия недействительности сделки
Недействительность сделки означает, что действие, совершенное в качестве сделки, не создает тех правовых последствий, которые присущи данному виду сделок, а влечет лишь предусмотренные законом последствия, связанные с ее недействительностью. Недействительность сделки наступает в случае, если нарушено какое-либо из условий ее действительности: имеются пороки субъектного состава, воли или волеизъявления, содержания, а в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, — формы.
К недействительным сделкам с пороками содержания, в первую очередь относятся сделки, нарушающие требования закона, иного правового акта (ст. 168 ГК РФ [1]).
Законоположения о недействительности сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта (ст. 168 ГК РФ), являются общими положениями по отношению к специальным составам недействительных сделок (ст. 169–179 ГК РФ) и в таком качестве могут применяться к тем сделкам, действия сторон которых не подпадают под один из специальных составов недействительных сделок.
В ходе реформы гражданского законодательства большинство правил об отдельных традиционных видах недействительных сделок подверглись изменениям, кроме того, в текст ГК РФ дополнительно внесены два новых специальных состава недействительных сделок: недействительность сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (ст. 173.1 ГК РФ), а также недействительность сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено (ст. 174.1 ГК РФ) [7, с. 12].
Согласно новой редакции ст. 169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные ст. 167 ГК РФ. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.
Как можно видеть, основное изменение ст. 169 ГК РФ, посвященной так называемым антисоциальным сделкам, заключается в исключении из текста статьи ранее действовавшего в качестве общего правила положения об изъятии у сторон, действовавших умышленно, всего полученного по сделке в доход государства. Теперь же как общее правило должна применяться норма о том, что ничтожная антисоциальная сделка влечет применение последствий, предусмотренных ст. 167 ГК РФ, т. е. реституции. Что касается конфискационной меры (взыскание полученного по сделке в доход государства), то она может применяться лишь в случаях, предусмотренных законом, и только при наличии умысла у сторон на совершение антисоциальной сделки. В подобных случаях (прямо предусмотренных законом) могут применяться и иные последствия, установленные законом.
В Постановлении Пленума ВС РФ № 25 (п. 85) подчеркивается, что нарушение стороной сделки закона или иного правового акта, в частности уклонение от уплаты налога, само по себе не означает, что сделка совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Для применения ст. 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности и хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно.
Представляется, что в данное разъяснение вкралась неточность. Закон (ст. 169 ГК РФ) отнюдь не связывает возможность квалификации сделки как противоречащей основам правопорядка или нравственности и, следовательно, ничтожной с необходимостью обязательной констатации умысла сторон (или одной из сторон) на совершение антисоциальной сделки. Умышленность действий сторон имеет правовое значение только для решения вопроса о возможности применения в качестве последствий недействительности антисоциальной сделки взыскания всего полученного сторонами по сделке в доход государства (и, естественно, только в случаях, предусмотренных законом) [9].
Принимая во внимание, что законоположения о недействительности сделок более не предусматривают в качестве общего правила изъятие всего полученного по сделке в доход государства (как это было ранее), а ограничиваются (опять же по общему правилу) применением реституции, представляется, что круг сделок, признаваемых недействительными по основаниям ст. 169 ГК РФ, при формировании судебной практики в дальнейшем может быть расширен [5, с. 61].
Отдельную группу оснований недействительности сделок составляют мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ), сущность которых заключается в совершении умышленных действий, направленных на обман третьих лиц. В юридической литературе применительно к данной группе сделок отмечается не только порок содержания, но также порок воли [4, с. 712].
В ст. 170 ГК РФ несколько изменена конструкция притворной сделки. Правило же о мнимой сделке сохранено в прежнем виде: мнимая сделка, т. е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующее ей правовые последствия, ничтожна.
Что же касается притворной сделки, то согласно новой редакции п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, т. е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
Основное отличие от старой редакции этой нормы состоит в том, что теперь ситуация, когда совершенная сторонами сделка прикрывает сделку на иных условиях, рассматривается как частный случай притворной сделки. Ранее притворной признавалась сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку. Отсутствие в тексте нормы уточнения (ныне внесенного в п. 2 ст. 170 ГК РФ) того, может ли притворная сделка прикрывать сделку на иных условиях, давало основания полагать, что прикрываемая сделка должна относиться к иному виду сделок, нежели притворная сделка. Теперь такой проблемы не существует [6, с. 9].
Следующее основание недействительности сделки, совершенной с пороком содержания, — нарушение представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица (ст. 174 ГК РФ).
Новая редакция ст. 174 ГК РФ «Последствия нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица» на самом деле включает в себя законоположения, регулирующие два самостоятельных состава недействительных сделок: во-первых, это сделки, совершенные органом юридического лица, действующим от имени юридического лица без доверенности, либо его представителем за пределами ограничений, предусмотренных договором, учредительными или иными внутренними документами юридического лица, по сравнению с тем, как они определены в законе или доверенности либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка (п. 1 ст. 174); во-вторых, это сделки, совершенные органом, действующим от имени юридического лица без доверенности, либо его представителем в ущерб интересам представляемого ими юридического лица (п. 2 ст. 174 ГК РФ).
Сходство между этими видами недействительности сделок состоит лишь в том, что они относятся к оспоримым сделкам и в случае признания их недействительными влекут одинаковые последствия в виде двусторонней реституции. При этом круг лиц, имеющих право оспорить указанные сделки, предмет доказывания, а главное, условия для признания их недействительными существенно различаются.
Данным составом недействительных сделок полностью поглощен ранее действовавший состав недействительных сделок, совершенных под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, правила о котором по этой причине были исключены из текста ст. 179 ГК РФ.
Также видом недействительных сделок, совершенных с пороками содержания, предусмотренных действующим гражданским законодательством, являются сделки, совершенные в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено (ст. 174.1 ГК РФ).
В тексте ГК РФ появился новый состав недействительных сделок — недействительность сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено (ст. 174.1). Сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона, в частности из законодательства о несостоятельности (банкротстве), ничтожна в части, в какой она предусматривает распоряжение таким имуществом (п. 1 ст. 174.1).
Особый интерес вызывает п. 2 ст. 174.1 ГК РФ, согласно которому сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленным законом порядке в пользу его кредитора или иного уполномоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного уполномоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал или не должен был знать о запрете.
Нельзя не отметить, что ни в Концепции развития гражданского законодательства РФ, ни в разработанном на ее основе и принятом 27 апреля 2012 г. в первом чтении законопроекте ни о чем подобном даже не упоминалось. Вместо этого, напротив, в законопроекте предлагалось включить в текст данной статьи норму о том, что сделка, совершенная с нарушением ареста или иного запрета на распоряжение, наложенного на имущество в судебном или ином установленном законом порядке, является ничтожной.
Норма, содержащаяся в п. 2 ст. 174.1 ГК РФ, скорее всего является «отголоском» другой «теневой» поправки (которая не обсуждалась даже с разработчиками законопроекта), внесенной в текст ГК РФ при принятии Закона № 367-ФЗ [3], которым была предусмотрена новая редакция законоположений о залоге (§ 3 гл. 23 ГК РФ), а также о переходе прав кредитора по гражданско-правовым обязательствам к другому лицу и о переводе долга (гл. 24 ГК РФ).
В нашем случае речь идет о новом законоположении, предусмотренном в п. 5 ст. 334 ГК РФ, согласно которому, если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (ст. 174.1 ГК РФ), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования такого кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены. При этом применяется очередность удовлетворения требований залогодержателей, определяемая для кредитора или иного управомоченного лица по дате, на которую соответствующий запрет считается возникшим.
Приведенные новеллы, попавшие в текст ГК РФ без обсуждения с разработчиками законопроекта, выглядят довольно странно. С одной стороны, они устанавливают необоснованное преимущество кредитора (иного управомоченного лица), который при заключении договора не обеспокоился необходимостью обеспечения контрагентом исполнения его обязательства, однако в дальнейшем может получить статус залогодержателя путем подачи в суд простого ходатайства об обеспечении исковых требований, предъявленных к контрагенту. С другой стороны, деформируются процессуальные отношения — ведь принятые судом меры по обеспечению иска (скажем, наложение ареста на имущество должника) при определенных условиях могут превратиться в пустышку, например в случае продажи должником арестованного имущества добросовестному приобретателю [8, с. 206]. Как известно, среди оснований прекращения залога (ст. 352 ГК РФ) имеется и случай возмездного приобретения заложенного имущества лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.
Однако независимо от нашей оценки названных положений (п. 2 ст. 174.1 ГК РФ и п. 5 ст. 334 ГК РФ) не следует забывать о том, что речь идет о действующих нормах закона, обязательных к применению, в том числе судами при рассмотрении соответствующих дел.
Исключение из сферы действия нормы п. 2 ст. 174.1 ГК РФ указанных случаев может означать лишь то, что в подобных ситуациях совершаемые должником сделки по отчуждению арестованного имущества должны квалифицироваться по п. 1 ст. 174.1 ГК РФ в качестве ничтожных сделок со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В действующем гражданском законодательстве предусмотрено только два основания недействительности сделки, которая совершена с пороком формы: недействительность сделки, совершенной в нарушение требований о ее письменной форме (ст. 162 ГК РФ) или нотариальной форме (ст. 165 ГК РФ). Данные основания недействительности предусмотрены на в § 2 гл. 9 ГК РФ, который регулирует институт недействительных сделок, а в группе норм, посвященных форме сделки. Указание на недействительность сделок, совершенных с пороком формы, содержится также в специальных нормах договорного права.
По общему правилу несоблюдение простой письменной формы сделки не влечет ее недействительности. Последствия несоблюдения простой письменной формы сделки установлены ст. 162 ГК и состоят в том, что стороны лишаются права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но они могут приводить письменные и другие доказательства. Таким образом, несоблюдение простой письменной формы влечет лишь ограничения в процессуальной плоскости: сторонам будет затруднительно доказать сам факт совершения сделки и ее условия, но если сторона это докажет без свидетельских показаний, то, значит, сделка совершена и подлежит исполнению на оговоренных условиях. Только в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность (например, несоблюдение письменной формы влечет недействительность соглашения о неустойке (ст. 331 ГК), договора поручительства (ст. 362 ГК), договора продажи недвижимости (ст. 550 ГК [2]) и т. д.).
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 28.03.2017) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 28.03.2017) // СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
- Федеральный закон от 21.12.2013 № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 51. Ст. 6687.
- Батова О. В., Карагодин А. В., Козяр Н. В., Плохих А. Н. Условия разграничения мнимых и притворных сделок от иных видов недействительных сделок // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2–2.
- Белов В. А. «Двадцать пятое» Постановление Пленума: толкование или... законодательство? // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 11.
- Волков А. В. Отличие обхода закона от мнимых и притворных сделок // Гражданское право. 2016. № 6.
- Воробьева Е. А. Оспоримость сделки как одно из юридических последствий совершения сделки без установленного законом согласия // Вестник арбитражной практики. 2016. № 6.
- Михеева И. Е. Арест денежных средств как основание возникновения залога прав по договору банковского счета (вклада) // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 9. С. 203–209.
- Скловский К. И. Сделка и ее действие (3-е издание). Комментарий главы 9 ГК РФ (понятие, виды и форма сделок. Недействительность сделок) // СПС КонсультантПлюс. 2015.
