В данной статье автор анализирует проблему выявления и устранения государственным обвинителем ошибок предварительного расследования в суде первой инстанции. Автором утверждается, что прокурор — государственный обвинитель выполняет в уголовном процессе очень важную роль. Автор приходит к выводу, что поддерживая государственное обвинение, прокурор должен осуществлять надзор за соблюдением прав подсудимого, несмотря на то, что государственный обвинитель является участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения.
Ключевые слова: прокуратура, уголовный процесс, государственное обвинение, обязательность участия прокурора
In this article, the author analyzes the problem of identifying and eliminating the mistakes of a preliminary investigation by a public prosecutor in a court of first instance. The author claims that the prosecutor — the public prosecutor performs a very important role in the criminal process. The author comes to the conclusion that while supporting the state accusation, the prosecutor must supervise the observance of the rights of the defendant, in spite of the fact that the state prosecutor is a party to criminal proceedings on the part of the prosecution.
Keywords: Prosecuting authority, criminal process, state accusation, compulsory participation of the Prosecutor
Целью деятельности по поддержанию государственного обвинения в суде является вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора суда.
Для достижения этой цели в процессе поддержания государственного обвинения в суде прокурорам — государственным обвинителям нередко приходится принимать меры к восполнению пробелов предварительного расследования, тем самым они выполняют требования Приказа Генерального прокурора РФ от 25.12.2012 № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» об обеспечении должной подготовки прокурора к участию в судебном следствии, беспристрастной оценке им совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, обеспечении квалифицированного участия прокурора в судебном разбирательстве.
Понятие «пробел предварительного расследования» не используется в уголовно-процессуальном законе, однако широко употребляется в уголовно-процессуальной литературе, в следственной и судебной практике. Так, Ю. В. Кореневский считал, что термин «пробел следствия» является синонимом его недостатков и в узком смысле служит для обозначения неполноты проведенного расследования [1, с.23].
Государственным обвинителям приходится еще на этапе подготовки к судебным процессам выявлять пробелы предварительного расследования, обдумывать варианты устранения данных пробелов в судебном следствии и путем заявления ходатайств перед судом инициировать проведение необходимых для их устранения процессуальных действий. Исаенко В. Н. и Павлова Е. В., основываясь на перечне возможных пробелов следствия, выявленных исследователями, назвали, в частности, следующие: «1) иногда следователи заканчивают расследование и направляют уголовное дело в суд, не установив бесспорно самого преступного деяния; 2) следователи нередко не устанавливают последствий действий или бездействия обвиняемого, от которых зависит квалификация преступления, а иногда и признание деяния уголовно наказуемым; 3) некоторые следователи не всегда в случае необходимости выясняют наличие причинной связи между деянием и обнаруженными последствиями; 4) по некоторым делам существенным недостатком расследования оказывается неустановление таких обстоятельств, как время, место и способ совершения преступления; 5) по делам о групповых преступлениях — чаще всего по делам об убийствах, изнасилованиях, хищениях — следствием не всегда четко выясняется, в чем конкретно состояли действия и роль каждого лица, причастного к преступлению; 6) допускаются ошибки при выяснении и оценке данных, свидетельствующих о вине обвиняемого, о форме вины, о цели и мотивах преступления; 7) неполнота данных о личности обвиняемого; 8) неиспользование всех доказательств, необходимых для исследования существенных доказательств обвинения; 9) недостаточная полнота или непроведение проверки объяснений обвиняемого» [2, с.6].
Данный перечень возможных недостатков предварительного расследования остается актуальным и в настоящее время, в связи с чем прокуроры — государственные обвинители обязаны должным образом обращать внимание на допустимость и достаточность доказательств, которыми обосновано предъявленное подсудимому обвинение, не утрачивать концентрацию внимания в ходе судебного разбирательства, своевременно реагировать на возникающие в ходе судебного следствия вопросы. Однако условия судебного разбирательства позволяют устранить лишь некоторые пробелы предварительного расследования в рамках судебного следствия.
Так, пробелы предварительного расследования условно можно разделить на восполнимые в рамках судебного заседания и невосполнимые. Критерием такого разделения является возможность проведения того или иного следственного действия в рамках судебного следствия. Соответственно, выявление невосполнимых пробелов предварительного расследования может служить основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.
Критериями отнесения выявленных пробелов к невосполнимым могут служить следующие обстоятельства:
- необходимость в отыскании новых доказательств, так как данная функция не свойственна суду;
- потребность собрать и исследовать большой объем новых доказательств, для чего необходимо значительное время;
- если восполнение выявленных пробелов предварительного расследования повлечет ухудшение положения подсудимого;
- если для восполнения выявленных пробелов предварительного расследования необходимо производство таких следственных действий, осуществить которые в условиях судебного разбирательства невозможно или весьма затруднительно [3, с.85].
Суд по собственной инициативе может поставить на обсуждение перед участниками процесса вопрос о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, если посчитает, что при производстве предварительного расследования имеются пробелы и (или) были допущены ошибки. Позиция Конституционного суда РФ, выраженная в Постановлении от 02.07.2013 № 16-П, гласит, что «не может рассматриваться как принятие на себя судом не свойственной ему функции обвинения вынесение решения, направленного на исправление допущенных органами, осуществляющими уголовное преследование, нарушений или ошибок, которые могут затрагивать интересы как обвиняемых, так и потерпевших, — иное вынуждало бы его принять решение, заведомо противоречащее закону, что в принципе недопустимо» [4].
Если для устранения неполноты предварительного расследования требуется производство экспертизы, в том числе комплексной, дополнительной, повторной, то суд может возвратить уголовное дело прокурору в порядке ст.237 УПК РФ только в тех случаях, когда проведение экспертизы связано с необходимостью отыскания и изъятия дополнительных документов, вещественных доказательств и образцов, а также с установлением новых данных, которые могут повлечь изменение обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении (акте, постановлении). В остальных же случаях, государственный обвинитель должен заявлять ходатайство о проведении экспертизы в рамках судебного следствия.
Так, при рассмотрении Савеловским районным судом г. Москвы уголовного дела по обвинению Ф. в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем злоупотребления доверием в крупном размере, то есть преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ, было установлено следующее. Ф. под предлогом произвести ремонтные работы автомобиля, принадлежащего отцу потерпевшей В., завладел указанным автомобилем, заведомо не собираясь его ремонтировать, и тем самым, мошенническим путем похитил автомашину, при этом потерпевшая В. передала Ф. ключи, а также все документы на автомобиль. В дальнейшем, когда автомашина находилась у Ф. в пользовании, он распорядился похищенным имуществом по своему усмотрению, сбыв вышеуказанную автомашину неосведомленному о его преступных намерениях С., получив от последнего предоплату за автомобиль.
В судебном заседании Ф. свою вину не признал, отрицая умысел на хищение автомашины потерпевшей В., указал, что автомашина была передана ему потерпевшей, с которой он состоял в приятельских отношениях, для проведения ремонта, при этом она передала ему ключи, а также все документы от нее. В дальнейшем, когда автомашина находилась у него в пользовании, он по просьбе С., передал ему автомобиль во временное пользование, а взамен С. разрешил ему бесплатно находиться в интернет-клубе. В дальнейшем С. на указанной автомашине попал в ДТП, о чем они также сообщили потерпевшей В. В связи с тем, что автомашина была сильно повреждена, у потерпевшей В. и появились претензии к нему.
В рамках судебного следствия у сторон возник вопрос об обоснованности приведенной органами следствия квалификации деяния подсудимого, а именно несогласие с размером причиненного потерпевшей В. ущерба. В ходе предварительного следствия была произведена экспертная оценка предмета хищения — автомобиля, принадлежащего В. с учетом повреждений, которые возникли в результате ДТП, в которое попал С. Однако вопросы, поставленные следователем перед экспертом, не соответствовали реальным обстоятельствам произошедшего, поскольку все допрошенные в рамках судебного следствия лица показали, что потерпевшая передала Ф. автомобиль со значительными повреждениями, а после того, как С. попал в ДТП, повреждения на автомобиле увеличились. Таким образом, стоимость повреждений автомобиля, которые возникли по вине самой потерпевшей В., была заложена в размер ущерба, причиненного преступлением, что ухудшало положение Ф.
В судебном заседании государственным обвинителем было заявлено ходатайство о проведении повторной оценки автомобиля В., эксперту были поставлены вопросы с учетом выявленных в судебном заседании обстоятельств.
По результатам проведенной оценки экспертом была установлена действительная стоимость автомобиля потерпевшей В. на момент совершения преступления. В судебных прениях, учитывая отчет о проведении оценки автомобиля, государственный обвинитель просил суд квалифицировать действия Ф. как мошенничество, то есть хищение чужого имущества, путем злоупотребления доверием, в значительном размере, то есть по ч.2 ст.159 УК РФ. Суд согласился с позицией государственного обвинителя.
В данном случае государственному обвинителю удалось восполнить очевидный пробел предварительного расследования, выразившийся в неправильной постановке вопросов эксперту, что повлекло за собой неверную квалификацию действий обвиняемого, что, в свою очередь, повлекло предъявление лицу более тяжкого обвинения.
Данный пример указывает на несостоятельность позиции некоторых ученых о том, что функцию поддержания государственного обвинения необходимо передать от прокурора следователю, поскольку следователь, который вел уголовное дело, лучше всех сможет представить суду доказательства, которые были собраны в рамках предварительного расследования. В приведенном выше примере следователь явно допустил ошибку, а если бы этот же следователь и поддерживал государственное обвинение в суде, то он бы вряд ли смог признать неправильность квалификации деяния подсудимого. Именно объективное участие в деле прокурора — государственного обвинителя, не связанного версией предыдущих участников уголовного преследования, позволило восполнить явный недостаток предварительного расследования, более того, выделение следственного аппарата из органов прокуратуры было призвано обеспечить самостоятельность следователя и самостоятельность прокурора — государственного обвинителя, который может объективно и беспристрастно поддерживать государственное обвинение.
С одной стороны, прокурор является всего лишь участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения, но с другой стороны, прокурор — государственный обвинитель является важной процессуальной фигурой, осуществляющей надзор за законностью предъявленного обвинения и судебного разбирательства в целом, за соблюдением прав не только потерпевшего, но и подсудимого. Целью государственного обвинителя в судебном разбирательстве является не только привлечение к уголовной ответственности виновного лица, совершившего преступление, но и недопущение предъявления необоснованного обвинения и незаконного осуждения невиновных лиц.
Литература:
- Кореневский Ю. В. Судебная практика и совершенствование предварительного расследования. — М.:, 1974. — 112 с.
- Исаенко В. Н., Павлова Е. В. Восполнение государственным обвинителем недостатков предварительного следствия в суде // Законность. — 2016. — № 7. — С. 5–10.
- Назаров А. Д. Влияние следственных ошибок на ошибки суда. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — 323 с.
- Постановление Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 16-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» // Российская газета. — 2013. — 12 июля (№ 151).
