Плачи как поэтический жанр сложились в Японии в VIII в. ко времени создания первой японской поэтической антологии «Манъёсю» («Собрание мириад листьев»). Плачи, вошедшие в эту антологию, получили название банка (букв. «погребальная песня», 挽歌). В «Манъёсю» насчитывается более 260 песен-банка, которые помещены в разные разделы и датируются периодом с начала VII в. до первой половины VIII в.
Песни-банка антологии «Манъёсю» делятся на «публичные» плачи (котэки рэйги банка 公的礼儀挽歌), в которых звучит тема скорби по умершим императорам и членам императорского дома; «плачи частного характера» (ситэки банка 私的挽歌), в которых оплакиваются умершие возлюбленные, друзья, другие поэты, незнакомые странники, погибшие в пути, а также предсмертные плачи (дзисэй 辞世), написанные в ожидании или предчувствии собственной смерти.
Каждая из этих групп интересна по-своему. Так, первая группа «публичных» плачей представлена песнями придворных женщин, оплакивающих смерть императора, а также песнями, которые исполняли придворные поэты и подданные императора. Поэзия «публичных» плачей имела обрядово-ритуальный характер, была подчинена законам сложения фольклорных текстов, основанных на традициях, и, как правило, не предполагала свободной импровизации.
Плачи третьей группы – предсмертные песни дзисэй – это особый жанр древней японской поэзии. Тексты этих песен отличаются большей лиричностью и позволяют лучше понять и ощутить переживания людей, стоящих перед лицом смерти.
Но особый интерес представляют плачи второй группы, а именно – «плачи частного характера» ситэки банка, так как являют собой переходную форму от древних японских народных причитаний к лирической поэзии. Главной темой этих плачей является воспевание чувств скорбящего – ведь это были песни, сложенные на смерть жены, мужа и других близких людей. Сюда также относятся песни, написанные в связи с безвременной кончиной чужого человека, смерть которого, будь то кончина в пути или самоубийство, глубоко затронула поэта.
Согласно классификации японского ученого Кикути Ёсио, «плачи частного характера» по своей тематике делятся главным образом на плачи, сложенные на смерть жены или возлюбленной, а также песни, написанные в связи с безвременной кончиной человека и др.[2, с. 9].
Первая подгруппа «плачи на смерть жены или возлюбленной» (босай банка亡妻挽歌) включает в себя мужские авторские плачи. Эти песни пронизаны лейтмотивом одиночества и душевного опустошения. В некоторых из них автор, преисполненный горем невосполнимой утраты близкого человека, задается вопросом о своей дальнейшей судьбе: …誰が手本をか我が枕かむ – «…Чей мне будет рукав // Изголовьем душистым?»; …いかにかひとり長き夜を寝む – «…Как смогу я // Ночами долгими один уснуть?»; 家に行きていかにか我がせむ …– «Домой возвратившись, // Как быть, что мне делать?..» (пер. А.Е. Глускиной) [4, № 439; № 462; № 795] и др.
В плачах такого рода часто упоминаются памятные места и объекты природы, которые навивали автору воспоминания о его возлюбленной. Так, в песне № 448 муж обращается с вопросом к любимому покойной дереву муро о том, где искать жену: 礒の上に根延ふむろの木見し人をいづらと問はば語り告げむか – «Ах, если б спросил, где она, что когда-то // Любовалась тобою, // О дерево муро! // Ты, пустившее корни на брегу каменистом, // Мне смогло бы ответить, где любимая ныне?..» (пер. А.Е. Глускиной) [4, №448].
Наряду с этим в песнях данной подгруппы также присутствуют лейтмотив утраченной надежды на встречу с покойной и лейтмотив сиротской доли детей, потерявших мать. Что отчетливо просматривается в плачах придворного поэта Какиномото Хитомаро (кон. VII – нач. VIII вв.), которые он сложил на смерть своей жены. Так, в отрывке из песни № 207 автор повествует о том, как, отчаявшись вновь увидеть любимою, он лишь звал ее, махая рукавом: …すべをなみ妹が名呼びて袖ぞ振りつる – «…И в отчаянье, // Любя, // Только имя призывал // Дорогой моей жены, // Лишь махал ей рукавом, – // Звал напрасно я!..» (пер. А.Е. Глускиной) [4, № 207].
А в плаче № 210 поэт Хитомаро, скорбя о смерти жены, сетует на то, что теперь его ребенок остался без матери, а значит без ее ласки и молока: …我妹子が形見に置けるみどり子の乞ひ泣くごとに取り与ふ物しなければ… – «…И поэтому теперь, // Каждый раз, как молока, // Плача, просит у меня // Малое дитя, // Что оставила ты нам // В память о себе, – // Нечего ему мне дать…» (пер. А.Е. Глускиной) [4, № 210].
Далее среди «плачей частного характера» Кикути Ёсио выделяет песни второй подгруппы, написанные в связи с безвременной кончиной человека, такой как смерть в пути («песни о погибших странниках», коро сининка 行路死人歌) или самоубийство («печальные песни о тех, кто покончил жизнь самоубийством», дзисацуся айсэкика 自殺者哀惜歌). Плачи такого рода наполнены чувством жалости и сострадания к несчастным, душа которых осталась не упокоенной.
Как считает японский ученый, в те времена верили, что если после смерти человека над его телом не были проведены соответствующие похоронные ритуалы, душа покойного (тама) продолжала неприкаянно блуждать в воздухе [2, с. 171]. Постепенно такая душа начинала испытывать негативные эмоции, и, тогда была «особо велика вероятность превращения тама в злобный мстительный дух (горё:онрё:), когда человек уходит в мир иной не по естественным причинам (по старости), а вследствие насильственной смерти или несчастного случая» [1, электронный ресурс].
По мнению А.Е. Глускиной, песни о погибших странниках могли повествовать о тяжелой участи «крестьян, возвращавшихся домой после трудовой и воинской повинности и умерших в пути от истощения и голода» [4, коммент. к песне № 220]. Печальное настроение в этих песнях усиливалось за счет упоминания в них о женах путников, которые, не зная о несчастье, продолжали ждать своих возлюбленных и тосковали о них. В качестве примера приведем отрывок из плача по погибшему страннику, останки которого увидел поэт Хитомаро на каменистом побережье острова Саминэ в провинции Сануки: …見れば波の音の繁き浜辺を敷栲の枕になして荒床にころ臥す君が家知らば行きても告げむ妻知らば来も問はましを玉桙の道だに知らずおほほしく待ちか恋ふらむ はしき妻らは – «…Оглянулся я вокруг // И увидел: // Ты лежишь, // Распластавшись на земле, // Сделав ложем камни скал, // Вместо мягких рукавов, // Изголовьем для себя // Выбрав эти берега, // Где так грозен шум волны… // Если б знал я, // Где твой дом, // Я пошел бы и сказал, // Если знала бы жена, // Верно бы, пришла она // И утешила тебя! // Но, не зная, где тот путь, // Что отмечен был давно // Яшмовым копьем, // Вся в печали и слезах, // Верно, ждет еще тебя // И тоскует о тебе // Милая твоя жена!» (пер. А.Е. Глускиной) [4, № 220].
Песни, сложенные о тех, кто покончил жизнь самоубийством, хранили воспоминания об этих людях и горькие переживания их близких. В описаниях их смерти подчеркивается преждевременный уход из жизни, что указывает на лейтмотив скорби о печальной судьбе покойного.
Так, оплакивая придворную красавицу из местности Цу уезда Киби провинции Витю, бросившуюся в реку, Какиномото Хитомаро сначала описывает неотразимую внешность молодой женщины, рассказывает, что весть о ее смерти была неожиданной. Далее поэт обращает свое повествование к мужу умершей и к его чувствам. В своем плаче Хитомаро, акцентируя внимание на ранней смерти придворной красавицы, использует выражение 時ならず過ぎにし子らが – букв. «Та, что преждевременно ушла (из жизни)» [4, № 217].
Песни такого характера писались не только на смерть женщин, но и на смерть мужчин. В своем плаче принцесса Курахасибэ (годы жизни неизвестны) обращается к принцу Нагая (684–729), который по приказу императора покончил с собой, и говорит, о том, что его смерть была несвоевременной: 大君の命畏み大殯の時にはあらねど雲隠ります – «Чтя волю государя своего, // Приказу ты повиновался. // И потому, хоть срок не вышел для тебя // Быть в усыпальнице священной, // В далеких облаках ты скрылся навсегда!» (пер. А.Е. Глускиной) [4, № 441].
Как видно «плачи частного характера» (ситэки банка 私的挽歌) имели ярко выраженный внеобрядовый характер. Они слагались индивидуально на смерть конкретного человека, и поэтому передавали сильное чувство скорби по усопшему и боль от разлуки с ним. В отличие от других групп погребально поэзии («публичных» плачей котэки рэйги банка и предсмертных песен дзисэй) они обладали большим психологизмом и имели лирический характер.
Литература:
- Бакшеев Е.С. У японца есть три души. Теория структуры духовной сущности человека, правителя и божества в традиционной японской культуре (Часть 2). / «Кокоро – духовная культура Японии». Выпуск № 2. [Электронный ресурс]. URL: http://ru-jp.org/baksheev05.htm
- Кикути Ёсио. Манъё-но банка (соно сэй-то си-но дорама) («Песни-банка антологии «Манъёсю» (трагедия жизни и смерти)»). Токио, 2007.
- Манъёсю (на японском языке). [Электронный ресурс]. URL: http://etext.lib.virginia.edu/japanese/ manyoshu/AnoMany.html
- Манъёсю («Собрание мириад листьев»): В 3 т. / Перевод с яп., вступл., ст. и коммент. А.Е. Глускиной. М.: «Наука», 1971.
