В статье рассматривается вопрос об аксиологическом измерении знания в современной постнеклассической науки. Современная наука имеет четко выраженные ценностные характеристики. Аксиологический компонент присутствовал в научном знании с самого начала становления науки. Автор подчеркивает, что современная наука в определенном смысле посягает на место смысловых доминант.
Ключевые слова: наука, ценность, интеграция, аксиология, методология
Актуальность проблематики аксиологического измерения знания объясняется постепенно растущим интересом к нормативно-ценностным, личностным, мировоззренчески-метафизическим аспектам не только в сфере гуманитарных наук, но и аналогичным изменением приоритетов в современном естествознании, а также в науке в целом. Целью данной статьи является анализ тенденций развития современной науки с позиций аксиологии.
Со второй половины ХХ в. наука как социокультурный феномен привлекает к себе все большее внимание гуманитариев вообще и философов в частности. В 60-х годах ХХ в. научное познание изучалось в основном с позиций логико-гносеологического понимания, а в 70-х — с позиций социально-исторического подхода к становлению и развитию научного знания. Это происходит потому, что постепенно формируется убеждение, что ценностное отношение к действительности связано с когнитивным и даже неотделимо от него, что познавательная деятельность (а также ее результат) имеют четко выраженные ценностные характеристики.
Аксиологическое измерение знания — это не что-то совершенно новое и характерное для современности. Широко известен тезис Протагора «Человек есть мера всех вещей». Как отмечается в современных исследованиях, «античное мировосприятие в целом несет большую ценностную составляющую: онтология, гносеология, этика и эстетика объединены с потребностью совершенствования мира и индивида» [5, с.73]. Эта идея сохранилась и впоследствии проявлялась в разных формах у представителей различных философских школ. Впоследствии И. Кант заинтересовался и подробно обосновал эти гениальные прозрения, доказав, что любое знание о мире существенно обусловлено человеческой объективностью, познавательными способностями, которым присущ априорный характер. Можно говорить о том, что аксиологический компонент присутствовал в научном знании с самого начала становления науки.
Ценностное отношение, которое устанавливает значение, и познавательное отношения, устанавливает истину, хотя и являются равноправными формами отображения действительности в сознании, во многом отличаются друг от друга, выполняют различные функции в бытии людей. Поэтому истинное познание природы предмета еще не определяет его ценностного значения, и наоборот, предмет может иметь ценностное значение даже в том случае, когда он мало изучен. Непосредственно знания удовлетворяет только одну потребность — потребность в получении информации о природе объекта.
Расхождения между познавательными и ценностными отношениями, знанием, истиной и оценке не является свидетельством их противоположности или несовместимости. Если первые устанавливают законы в форме объективных утверждений, то другие устанавливают значение, ценности в форме оценок. Нет необходимости в их четком разграничении: и в истории знания, и в современном мышлении, познание и установление значений шли и идут рядом в тесном переплетении друг с другом [1, с.25].
То, что ценностные отношения и значения возникают стихийно в повседневной практике и в обыденном сознании людей и потому как бы находятся вне научного к ним отношения, — вывод неправильный. Во-первых, обыденное сознание — реальное и массовое явление, которое заслуживает быть объектом научных размышлений. Вообще научное и ненаучное рассмотрение отличается не предметами, а способом их рассмотрения. Любой предмет может стать объектом научного, теоретического, то есть проникающего в суть исследования, если в этом возникла необходимость.
Во-вторых, ценностные подходы, понятия, размышления широко используются во многих частных науках. Например, социологи «достигают» этого посредством прямой редукции философского понятия ценностного отношения к конкретному понятию обществоведения «социальное отношение» (социально-производственные отношения). А в экономике абстрактное философское понятие «ценность» приравнивается к наиболее частному и конкретному понятию политической экономии — «стоимость».
Аксиология в ХХ веке развивалась главным образом в лоне феноменологии и неокантианских и неопозитивистских попытках немецкой и англо-американской философии. По причине идеологической (политической) конфронтации она отбрасывалась философами-марксистами (в частности, в 60-х годов ХХ века), то есть у нас ее долгое время преследовала судьба, постигшая, например, кибернетику, формальную генетику и другие «буржуазные» науки [4, с. 35–36]. Однако, если любая теория развивается в ненаучной системе, то это не значит, что она не может быть основан на научном мировоззрении. Ведь объект теории остается. В данном случае — это мир ценностных отношений, ценностей, оценок, который необходимо исследовать научными методами гуманитарных наук.
По выражению французского философа и этнографа К. Леви-Стросса «ХХI век будет веком гуманитарных наук, или его не будет» [3, с. 209]. Именно такой вывод свидетельствует о радикальной переоценке места и роли гуманитарного знания. Гуманитарное знание необходимо сегодня как способ содержания смысла и меры бытия человека. Гуманитарное знание сегодня выступает своеобразным посредником между культурными достижениями прошлого, настоящего и попытками социального проектирования будущего.
Современные достижения в сфере науки привели к формированию цивилизации техногенного типа, в которой наука в определенном смысле посягает на место смысловых доминант. Это заставляет в другом контексте говорить о принципиальных проблемах понимания науки, человека, их современного состояния и возможного будущего. Конечно, это вызов философии, поскольку именно эти проблемы всегда были для философии центральными.
Наука и технологии, по мнению Э. Агацци, «не требуют никаких суждений или регулятивов морального, политического, социального или религиозного характера и не формулируют их для себя» [2, с. 98]. Однако абсолютизация науки противоречит этим мыслям современного философа по двум причинам.
Во-первых, можно утверждать, что наука признает и производит для себя правила, нормы, средства контроля и критерии поведения (действия), оставаясь в собственных границах, то есть, не нуждаясь в помощи извне. Можно вспомнить правила научного метода, требования интеллектуальной честности, открытости для критики и дух сотрудничества, которые направляют «работу» науки и могут быть названы «этикой объективности». Можно утверждать, что совокупность всех норм и правил является не только инструментом для достижения внутренней цели науки и технологии, но имеет и моральные коннотации: и с индивидуальной (поскольку отвечает стремлению к идеалу честности, соблюдение профессиональной этики, к самодисциплине и усовершенствование со стороны индивида, который занимается такого рода деятельностью), и с коллективной (поскольку проявляет готовность предоставить другим знания, на которые они могут рассчитывать, совокупность методов и средств, которыми они могут пользоваться) точек зрения. Другими словами, наука соответствует нравственным требованиям не обмануть надежды и доверие сообщества.
Во-вторых, абсолютизация науки может привести нас к ситуации ценностного кризиса. Допустим, наука не должна замыкаться в своих внутренних горизонтах и должна иметь в виду внешние нормы и ценности. В этом случае необходимо определить, какие конкретно нормы и ценности отвечают на практике том, что общество (а также индивид) признает нормами и ценностями. Но задача их обнаружения и определения является предметом гуманитарных наук, которые могут применять (и применяют) некоторые подходы естественных наук. Данная точка зрения позволяет рассматривать многие явления культуры, в частности ценностный кризис, с позиций экстраполяции методологических подходов естествознания — «в современной культуре происходит то, что Т. Кун называл экстраординарным периодом» [9, с.87].
Сегодня для многих исследователей в области гуманитарного познания понятно, что социально-гуманитарные науки успешно развиваются лишь в тех условиях, когда выбирают свой путь, не имитируя успешные методы других наук, а наоборот развивают собственные, касающиеся прежде всего осмысленных действий человека, социальных институтов, способов межчеловеческой коммуникации, культурных образований. При этом ряд подходов естественных наук, трансформируясь, переносится в сферу гуманитаристики. В качестве примера такого плодотворной трансформации можно привести исследования В. В. Котляровой, в которых рассматривается «применение парадигмального подхода Т.Куна в аксиологии как одно из перспективных направлений гуманитаристики» [7, с. 5].
Следует отметить, что между науками о природе и между науками о человеке всегда существовали, существуют и, видимо, будут существовать существенные различия — «с момента зарождения и становления философии как системы синкретических представлений человека о мире гуманитарное познание существенно отличалось от наук о природе в рамках пределов его восприятия и научного анализа» [6, с.6]. На разных этапах научного познания отношение между науками о природе и науками о человеке осмысливались по-разному. Но по-настоящему острая дискуссия по отношению наук о природе и наук о человеке развернулась лишь в конце XIX века благодаря программе неокантианства. Ф. Шлейермахер, неокантианцы В. Виндельбанд, Г. Рикерт начали новую гуманитарную традицию через постановку проблемы определения специфики гуманитарного знания. Новый гуманитарный подход ориентировал научное познание на индивидуальное, на изучение единичных явлений в их неповторимости и исключительности. В соответствии с этим начали выделять и противопоставлять «науки о природе» (естественные, математика) и «науки о культуре» (гуманитарные). В. Виндельбанд предложил классифицировать науки по методу и выделил для естественнонаучной сферы номотетический тип мышления и соответствующий ему метод познания, а для гуманитарной сферы — идеографический.
М. Вебер показал, что гуманитарное познание не просто изучение некоторого явления, но одновременно и его конституирование, привнесение в него смысла, ценностей. Кроме познания истинной реальности была поставлена задача получить такое теоретическое объяснение, которое учитывает позицию и самого исследователя, и особенности гуманитарной реальности. В частности то, что гуманитарное познание конституирует познавательный объект, который в свою очередь является активным в отношении исследователя. Такой же подход обосновал М. Бахтин, подчеркивая, что гуманитарное познание — это активный процесс диалогического общения и взаимодействия. Интересны его взгляды на специфичность гуманитарного познания и его несхожесть с естественнонаучным. Хотя он и признает, что гуманитарная наука изучает индивидуальные, уникальные объекты, но вместе с тем он связывает естественнонаучное и гуманитарное познание, считая, что противопоставление гуманитарных и естественных наук в духе неокантианства отрицается последующим развитием собственно гуманитарных наук [3, с. 401].
Развитие современного научного познания свидетельствует, что методология не может ни у кого заимствоваться, что она не может стоять как список принципиальных поучений — как нужно и не нужно строить теорию. В. А. Лекторский отрицает принципиальное различие между науками о природе и науками о человеке, и аргументирует необходимость их интеграции, поскольку при изучении сложных самоорганизующихся систем природные закономерности проявляют себя как исторические, постоянно изменяющиеся [11, с. 46]. Современный этап развития постнеклассической науки характеризуется активным методологическим плюрализмом. Обозначенную тенденцию в философии рассматривают как «основание экстраполяции ряда методологических подходов, изначально разработанных для анализа процесса развития естественных наук, на сферу гуманитарных наук с учетом их специфики» [10, с. 5]. Опыт развития науки показывает, что в какой-либо значительной научной концепции (теории) методологические моменты органично сливаются с предметно содержательными и оговариваются ними. При всем различии наук о духе и о природе их методология развивается в одном русле. С одной стороны, гуманитарные науки по мере своего развития становятся все более теоретическими, ориентированными на объективное изучение своей специфической предметной области и открытие законов, что является непременным характеристикой научного подхода. Сегодня, по мнению Н. С. Розова, резкое «противопоставление естественных и социогуманитарных наук оценивается уже как анахронизм» [12, с.250]. В современной науке процессы демаркации «наук уравновешивается их интеграцией, которая предполагает не только сосуществование или формальное единство, но и взаимовыгодный обмен подходами, научными методами, понятиями и категориями» [8, с.100].
Таким образом, в современной науке во взаимоотношениях двух равноправных научных подходов, сформировавшихся — естественнонаучного и гуманитарного — наблюдается постепенное увеличение влияния последнего. В современном естествознании укрепляется тенденция усиления позиций гуманитарного мышления и подхода, основанного на принципах понимания науки как культуры и культурно-исторической парадигмы науки. В настоящее время наука не может рассматриваться вне культурно-исторического и аксиологического контекста. Именно с таких позиций реализуется любое современное научное исследование (или в гуманитарной, или в естественнонаучной сфере). Аксиологическая традиция в методологической сфере науки через постановку проблемы определения специфики гуманитарного знания и специфики методологии гуманитарного познания ориентирует научное познание на понимание индивидуального, на выявление единичных явлений в их неповторимости и исключительности. Можно сказать, что с одной стороны, аксиологическое знание имеет дело с уникальными индивидуальными объектами, а с другой — как наука — описывает общее.
Литература:
- Автономова Н. С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. — М.: Наука, 1977. — 271 с.
- Агацци Э. Моральное измерение науки и техники: Пер. с англ. И. Борисовой. — М.: МФФ, 1998. — 344 с.
- Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум. — М.: Прогресс-Традиция, 2003. — 528 с.
- Каган М. С. Философскаятеорияценности. — СПб., 1997. — 205 с.
- Котлярова В. В. Аксиология как допарадигмальная наука: период античности // Гуманитарные и социальные науки. — 2014. — № 4. — С. 72–81
- Котлярова В. В. Методологические проблемы современной аксиологии // Гуманитарные и социально-экономические науки. — 2013. — № 1. — С. 5–8
- Котлярова В. В. Парадигмы аксиологии: монография. — Ростов н/Д: СКНЦ ВШ ЮФУ, 2014. — 226 с.
- Котлярова В. В. Современное научное познание: парадигма интеграции // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. — 2015. — № 9–1 (59). — С. 99–102
- Котлярова В. В. Современный ценностный кризис и поиск общечеловеческих ценностей // Гуманитарные и социальные науки. — 2011. — № 2. — С. 86–95
- Котлярова В. В. Типология парадигм гуманитарного познания // Гуманитарные и социально-экономические науки. — 2014. — № 5. — С. 5–9
- Лекторский В. А. Возможна ли интеграция естественных наук и наук о человеке // Вопросы философии. — 2004. — № 3. — С. 44–49.
- Розов Н. С. Философия и теория истории. Книга 1. Пролегомены. — М., 2001. — 300 с.
