Теоретические аспекты структуры и содержания понятия «интеллектуальные права»



Категория «интеллектуальные права» для отечественного права является достаточно новой и сложной — несмотря на то, что само понятие активно используется, определения «интеллектуальных прав» в законодательстве нет. В настоящей статье автор исследует основные подходы к пониманию «интеллектуальных прав», сформулированные, в частности, в работах таких исследователей как В. А. Дозорцев, П. Г. Шеленговский, В. А. Зимин и В. В. Трофимов. Также сравнительному анализу подвергнуты особенности трактовки терминов «интеллектуальная собственность» и «интеллектуальные права» в Постановлениях Верховного Суда РФ от 26 марта 2009 г. № 5/2 и от 23 апреля 2019 г. № 10.

Ключевые слова: интеллектуальные права, интеллектуальная собственность, правовое регулирование, проприетарная теория прав, теория исключительных прав.

«Интеллектуальные права» — это понятие, которое предусмотрено четвертой частью Гражданского кодекса РФ [3], а также активно используется в правоприменительной практике и научной литературе.

При этом в действующем Гражданском кодексе РФ нет четкой дефиниции этого понятия, как нет этой дефиниции и в доктрине, что ведет к определенной понятийной рассогласованности — как в теории, так и на практике. Именно по этой причине мы считаем важным и необходимым проанализировать основные подходы к этому понятию.

Первые попытки определить понятие и содержание «интеллектуальных прав» можно увидеть еще в работах французских философов-просветителей XVIII века — представителей «теории естественного права» Д. Дидро, Ф. Вольтера, Ж.-Ж. Руссо и ряда других. Благодаря их деятельности теория естественного права обогащается пониманием того, что «право создателя любого творческого результата, будь то литературное произведение или изобретение, является его неотъемлемым, природным правом, возникает из самой природы творческой деятельности и существует независимо от признания этого права государственной властью» [7, с. 177].

В дальнейшем на основе этого подхода сформировалась так называемая «проприетарная теория прав» на результаты интеллектуальной деятельности, за создателями которых стали признавать право собственности на достигнутый творческий результат [21, с. 247]. Этот подход получил закрепление в революционном для своего времени французском Патентном законе 1791 года, и далее — был использован в праве США и распространился в европейском законодательстве XIX века [18, с. 301].

Тем не менее, термин «интеллектуальные права» в рамках проприетарной теории прав еще не использовался. Разработка этого понятия происходит существенного позже — во второй половине XIX века в рамках так называемой «теории исключительных прав».

Одним из ее теоретиков является бельгийский ученый Е. Пикар, который в 1879 году ввел в научный оборот термин «интеллектуальные права» и дал характеристику его содержания.

В его трактовке интеллектуальные права являются правами, находящимися вне классической триады вещных, обязательственных и личных прав, принятой в римском праве. Любое интеллектуальное право относится к замыслу автора, а не к материальной реализации этого замысла. По образному выражению автора, «вещные права предполагают материальный объект и собственность, в то время как интеллектуальные права — умственный объект и исключительность» [24].

Как отмечает современный отечественный исследователь понятия «интеллектуальных прав» М. Е. Алистратова «Усилия Э. Пикара были направлены на разоблачение проприетарной теории, отождествлявшей материальные объекты с идеальными объектами, распространяя на последние режим права собственности» [1]. Эмиль Пикар, тем самым, принципиально различает правовой режим материальных вещей и правовой режим нематериальных объектов (художественных и промышленных произведений), что является характерным для теории исключительных (интеллектуальных) прав.

Данная теория получает существенное распространение и постепенно вытесняет проприетарную теорию прав, став в настоящее время общераспространенной, в том числе и в праве Франции — ранее колыбели проприетарной теории. Как отмечает французский профессор права Ролан Дюма, отказ от нее во Франции объясняется тем, что «авторские права являются правами «sui generis» или интеллектуальными правами, находящимися вне классических концепций вещных и личных прав» [5].

Впрочем, определенные сторонники проприетарной теории сохраняются и поныне. Один из них — американский правовед Ричард Эпстейн активно исследует возможности заимствования правовых конструкций традиционного права собственности и переноса их на право интеллектуальной собственности [23]. Однако он, при этом, «не отрицает, что невозможно получить интеллектуальную собственность в физическое владение, поэтому отсутствует смысл указывать на физические границы объектов или думать о правах владельцев соседнего объекта» [14, с. 47].

Однако, несмотря на наличие этой, достаточно оригинальной теории, словосочетание «интеллектуальная собственность» для современного зарубежного авторского права носит условный характер — «практически никто всерьез не утверждает, что интеллектуальная собственность есть собственность в том смысле, в котором ее понимает законодатель в разделе частного права о вещных правах» [9, с. 58].

Если говорить об отечественной цивилистике, то разработка категории «интеллектуальные права» здесь начинается в XIX веке. При этом в законодательстве и доктрине Российской империи авторские права первоначально также рассматривались в рамках проприетарной теории прав, а авторские права приравнивались к праву собственности и относились к движимому имуществу.

Однако на рубеже XIX-XX веков в среде отечественных ученых постепенно начинает распространяться «теории вознаграждения». Основана эта теория на том соображении, что гражданское право должно регулировать и охранять присвоение любых объектов, являющихся результатом труда и имеющих стоимость. К таковым относятся и результаты умственной деятельности. Развитие этой теории в трудах отечественных ученых этого подхода — Г. Ф. Шершеневича [20] и А. А. Пиленко [13] стало во многом определяющим для отечественной науки авторского права. Однако категория «интеллектуальные права» этими и другими дореволюционными учеными, все же не используется, несмотря на то, что Г. Ф. Шершеневич в дальнейшем согласился со многими положениями теории «исключительных прав» в трактовке упомянутого выше Э. Пикара.

Развитие отечественных подходов к пониманию интеллектуальных прав существенно замедляется после революционных событий 1917 года, по вполне объяснимым причинам — связанным с отменой всех норм авторского права Российской империи. Несмотря на то, что в дальнейшем авторское право начинает постепенно становится частью советского гражданского права, его понимание существенно меняется — все авторские права, в этот период, сводились к личным неимущественным правам и к праву на получение вознаграждения за использование произведения. Именно этот подход и стал определяющим для теоретических подходов в рамках науки советского авторского права — исследования категории «интеллектуальные права» (как и категории «интеллектуальная собственность») велись фрагментарно.

Комплексные исследования рассматриваемой категории начинаются уже после распада СССР. При этом, несмотря на то, что общественные отношения, связанные с регулированием интеллектуальных прав в России уже фактически формировались, сам термин «интеллектуальные права» все еще не использовался. Это было связано с тем, что и в Конституции РФ [8] и в действующем на тот момент Законе РФ от 09.07.1993 № 5351–1 «Об авторском праве и смежных правах» [12] и других законах, касающихся объектов нематериальных прав, этого термина просто не было.

Тем самым, в научной литературе в основном исследовалась именно «интеллектуальная собственность». Именно так назывался авторитетный научный журнал, выпускавшийся в России с 1992 года.

Однако, использование понятия «интеллектуальная собственность» как дефиниции характерной для подходов к регулированию интеллектуальных прав и правоотношений, складывающихся в области интеллектуальной собственности характерных для 1990-х годов (ныне недействующая статья 138 ГК РФ так и называлась), постепенно стало вызывать ряд вопросов. В первую очередь это было связано с усложнением соответствующих общественных отношений и постепенным распространением среди российских ученых «теории исключительных прав».

Наиболее обширные теоретические дискуссии по этому поводу велись в ходе разработки четвертой части ГК РФ в начале 2000-х годов.

Ряд авторов, утверждали, что термин «интеллектуальная собственность», как обозначенный в Конституции РФ (причем во второй ее главе, изменение которой чрезвычайно затруднено) и должен был использоваться в Гражданском кодексе РФ «для обозначения совокупности прав на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации» [15, с. 7].

В то же время другие авторы — в частности профессор В. А. Дозорцев (один из наиболее активных сторонников использования категории «интеллектуальных прав» в отечественном законодательстве), выступал за недопустимость закрепления данного термина в нормативных актах практической направленности.

Обосновывая свою точку зрения, он отмечал, что «термин «интеллектуальная собственность» стал достаточно привычен, его употребляют и в международных актах, и в документах политического характера и его применение правомерно, если относиться к нему как условному, имеющему политическое и экономическое значение, но не юридическое содержание, в связи с чем «употребление этого термина в политических документах, фиксирующих права человека, допустимо. Но это не относится к юридическим категориям» [4].

Как следствие описываемых дискуссий, разработчики проекта части четвёртой Гражданского кодекса РФ приняли компромиссное решение, заключающееся «в именовании интеллектуальной собственностью охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, что позволило отойти от весьма спорного подхода о признании интеллектуальной собственностью совокупности прав на охраняемые объекты» [6, с. 33].

При этом основой для разработки четвертой части ГК РФ стала именно концепция «исключительных прав». Как отметили сами авторы «в тексте части четвертой ГК РФ, легко проследить, какую системообразующую роль сыграло последовательное использование концепции исключительных прав и как оно реально, на уровне закона, а не теоретических рассуждений и научной литературы превратило область прав на интеллектуальную собственность в самостоятельную отрасль гражданского права наряду с правом вещным и правом обязательственным» [22].

В итоге, в российском законодательстве одновременно стали использоваться термины «интеллектуальная собственность» и «интеллектуальные права» (причем последнее понятие при принятии четвертой части ГК РФ было упомянуто в российском законодательстве первый раз). Многие исследователи, в связи с этим, отметили, что это вызвало определенную путаницу и необходимость в дополнительных разъяснениях, которые были частично даны в совместном Постановлении ВС РФ и ВАС РФ от 26 марта 2009 года № 5/29 [10] (текст представлен в Таблице 1).

Таким образом, в трактовке этого Постановления понятие «интеллектуальные права» является собирательным для обозначения исключительного права, личных неимущественных и иных прав, признаваемых на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Именно такое понимание и стало лейтмотивом для последующих изучений вопроса.

Так, П. Г. Шеленговский в своем диссертационном исследовании широко раскрывает теоретико-правовые аспекты категории «интеллектуальные права» и даётся авторская концепция, объясняющая особую правую природу интеллектуальных прав.

При этом, автор, характеризуя изученность категории «интеллектуальные права» отмечает, что «на сегодняшний день отсутствует понимание сущности такого явления, как интеллектуальные права, нет единой систематизирующей концепции, при помощи которой все интеллектуальные права можно было бы разделить по конкретным критериям, объединяя при этом в одну категорию» [16, с. 6].

Отметим также подход, изложенный в диссертации В. А. Зимина «правовая природа интеллектуальных прав по законодательству Российской Федерации» (2015) которая является одним из наиболее крупных исследований вопроса за последние годы.

Автор, в своем исследовании отстаивает подход к категории «интеллектуальные права» который основан на буквальном толковании ст. 1216 ГК РФ. По его мнению, понятие интеллектуальные права «является собирательным для обозначения исключительного права, личных неимущественных и иных прав, признаваемых на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации» [6, с. 56].

Собирательное значение понятия «интеллектуальные права» подчеркивают Ю. Н. Слепенок и ее соавторы И. М. Вильгоненко и А. Д. Анучкина — категория «интеллектуальные права», «используется в Гражданском кодексе РФ, прежде всего, для классификационных целей как средство отнесения субъективных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации к определенному роду, к определенному типу гражданских прав» [16, с. 197].

Характеризуя теоретико-методологические подходы к содержанию понятия «интеллектуальные права» нельзя обойти вниманием и монографию О. В. Богдановой «Защита интеллектуальных авторских прав гражданско-правовыми способами» (2017) [2]. В ней автор оперирует именно понятием «интеллектуальные авторские права» «в строгом соответствии с родовидовым понятием (ст. 1226 и 1255 ГК РФ)», однако так и не дает собственного толкования широко используемого им термина.

Это вызывает определенные вопросы, так как автор, при этом, глубоко исследует понятия «защиты интеллектуальных авторских прав», признания интеллектуальных авторских прав», предлагает собственную дефиницию «плагиата», а также рассматривает другие вопросы терминологического характера.

Очень интересное исследование понятия «интеллектуальные права» было проведено профессором В. В. Трофимовым в его недавней статье «Интеллектуальные права как объект гражданского оборота. Научно-теоретический опыт определения понятия» (2020). В данной статье автор, на основе скрупулёзного анализа специфических признаков и общетеоретических представлений о субъективных правах, формирует собственное доктринальное определение «интеллектуальных прав».

Под таковыми он понимает «обеспеченные позитивным правом юридические возможности имущественного характера (исключительные) использовать / не использовать (разрешать использовать) созданные человеком результаты интеллектуальной деятельности как объекты правообладания, либо отчуждать права на такие объекты (делать уступку имущественных прав на результаты интеллектуальной деятельности); а также неимущественного характера, обусловленные связью с личностью создателя результатов интеллектуальной деятельности неотчуждаемые субъективные права; либо переходного характера — (иные права), сопровождаемые абсолютной правовой охраной (защитой), но в ряде случаев, предусмотренных законом, подчиняющиеся обоснованным ограничениям в интересах общества» [17, с. 7].

На наш взгляд, именно определение профессора В. В. Трофимова в настоящее время является наиболее полным и обоснованным, что позволяет использовать его при характеристике и определении «интеллектуальных прав» в доктрине.

Также стоит отметить, что определенный подход к пониманию «интеллектуальное право», значимый как для доктрины, так и для правоприменительной практики был сформирован в относительно недавно вышедшем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» [11] которое заменило ранее действующее Постановление от 26 марта 2009 г. № 5/2. Понимание «интеллектуальных прав» в новом Постановлении было расширено (см. Таблицу 1).

Таблица 1

Трактовка терминов «интеллектуальная собственность» и «интеллектуальные права» в Постановлениях от 26 марта 2009 г. № 5/2 и от 23 апреля 2019 г. № 10

Используемые термины	Постановление от 26 марта 2009 г. № 5/2	Постановление от 23 апреля 2019 г. № 10
Интеллектуальная собственность	В соответствии с положениями части четвертой ГК РФ термином «интеллектуальная собственность» охватываются только сами результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, но не права на них (статья 1225 Кодекса).	В соответствии с положениями части четвертой ГК РФ термином «интеллектуальная собственность» охватываются только сами результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, но не права на них (статья 1225 ГК РФ).
Интеллектуальные права	На результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (интеллектуальную собственность) в силу статьи 1226 ГК РФ признаются интеллектуальные права, которые включают в себя исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных Кодексом, также личные неимущественные права и иные права.	На результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальную собственность) в силу статьи 1226 ГК РФ признаются интеллектуальные права, которые включают в себя исключительное право, являющееся имущественным правом, а также личные неимущественные права (право авторства, право на имя, право на неприкосновенность произведения, право на обнародование, право на отзыв, право на неприкосновенность исполнения) ииные права (например, право следования, право доступа, право на вознаграждение за служебный результат интеллектуальной деятельности, право на защиту фонограммы от искажения при ее использовании, право на получение патента и другие).

Исходя из сравнения двух текстов можно увидеть существенные изменения в подходе к содержанию «интеллектуальных прав». В новом Постановлении Пленум достаточно подробно пояснил состав «личных неимущественных прав» и «иных прав», а также отказался от понятия «средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий» (несмотря на то, что в главе 76 ГК РФ оно все еще используется) перейдя к более общей конструкции «средства индивидуализации», видимо сочтя ее наиболее емкой.

Указанные разъяснения, хотя они также не содержат собственно определения понятия «интеллектуальные права», а сосредоточены на раскрытии содержания этого понятия, безусловно, будут способствовать дальнейшему закреплению понятия «интеллектуальные права» в доктрине и позволит решить терминологические вопросы, связанные с использованием этой дефиниции на практике.

Таким образом, можно заключить, что категория «интеллектуальные права» для отечественного права является достаточно новой и сложной — несмотря на то, что эта категория активно используется определения «интеллектуальных прав» в законодательстве нет. Определенные разъяснения по содержанию этого понятия есть в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10, однако их не достаточно для формирования единого и непротиворечивого подхода, подходящего и для практики и для теории. В доктрине понятие «интеллектуальные права» активно изучаются — в первую очередь на основе «теории исключительных прав», которая была положена в основу при разработке четвертой части ГК РФ.

Очень много для разработки понимания категории «интеллектуальные права» сделали такие исследователи как В. А. Дозорцев, П. Г. Шеленговский, В. А. Зимин и В. В. Трофимов. Единого определения рассматриваемого понятия, однако, в доктрине так и не сформировано, как не сформирована и единая позиция о необходимости (или об отсутствии таковой) закрепления «интеллектуальных прав» в законодательстве.

Мы, со своей стороны считаем наиболее интересным подходом к понятию «интеллектуальные права» определение, сформулированное профессором В. В. Трофимовым на основе анализа специфических признаков и общетеоретических представлений о субъективных правах. Помимо этого, полагаем, что «интеллектуальное право», как собирательная категория используемая законодателем для обозначения исключительного права, личных неимущественных и иных прав, признаваемых на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, не нуждается в формальном определении в ГК РФ. Такое нормативное закрепление, предлагаемое некоторыми авторами, зафиксирует лишь одно из современных пониманий этой категории (которых, весьма много) и может стать препятствием для последующего развития законодательства.

Литература:

1. Алистратова, М. Е. К вопросу о содержании понятия «интеллектуальные права» / М. Е. Алистратова. — Текст: электронный // URL: http://lawlibrary.ru/article2156823.html (дата обращения: 26.05.2022).
2. Богданова, О. В. Защита интеллектуальных авторских прав гражданско-правовыми способами / О. В. Богданова. — Москва: Юстицинформ, 2017. — 212 c. — Текст: непосредственный.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 11.06.2021) — Текст: непосредственный // Собрание законодательства РФ. — 25.12.2006. — № 52 (1 ч.). — Ст. 5496.
4. Дозорцев, В. А. Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации / В. А. Дозорцев. — Текст: электронный // URL: https://docplayer.ru/28178139-Vvedenie-s-dozorcev-v-a-intellektualnye-prava-ponyatie-sistema-zadachi-kodifikacii-sbornik-statey-m.html (дата обращения: 26.05.2022).
5. Дюма, Р. Литературная и художественная собственность. Авторское право Франции / Р. Дюма. — Текст: электронный // URL: https://www.studmed.ru/dyuma-r-literaturnaya-i-hudozhestvennaya-sobstvennost-avtorskoe-pravo-francii_0d5660a7fe4.html (дата обращения: 26.05.2022).
6. Зимин, В. А. Правовая природа интеллектуальных прав по законодательству Российской Федерации: специальность 12.00.03 «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право»: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Зимин Владимир Андреевич; Рос. гос. акад. интеллектуал. собственности. — Москва, 2015. — 172 c. — Текст: непосредственный.
7. Каравай, Т. В. Понятие и правовая природа интеллектуальных прав / Т. В. Каравай. — Текст: непосредственный // Вестник Омского университета. Серия «Право». — 2015. — № 1 (42). — С. 175–182.
8. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 — Текст: непосредственный // Российская газета. — 04.07.2020. — № 144 (8198).
9. Лабзин, М. В. Научные концепции понимания права интеллектуальной собственности / М. В. Лабзин. — Текст: непосредственный // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. — 2014. — № 8. — С. 57–68.
10. О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29 от 26.03.2009 — Текст: электронный // URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1690777/ [Утратило силу] (дата обращения: 26.05.2022).
11. О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 — Текст: непосредственный // Российская газета. — Федеральный выпуск № 96 (7854). — 6 мая. 2019 г.
12. Об авторском праве и смежных правах. Закон РФ от 09.07.1993 № 5351–1 — Текст: непосредственный // Российская газета. — № 147. — 03.08.1993 [Утратил силу]
13. Пиленко, А. А. Право изобретателя / А. А. Пиленко. — Текст: электронный // URL: http://www.libertarium.ru/pilenko-patent (дата обращения: 26.05.2022).
14. Сагдеева, Л. Второе дыхание проприетарной теории / Л. Сагдеева. — Текст: непосредственный // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. — 2019. — № 7. — С. 43–50.
15. Сергеев, А. П. Объективных предпосылок для срочного принятия четвёртой части ГК нет / А. П. Сергеев. — Текст: непосредственный // Патенты и лицензии. — 2006. — № 5. — С. 6–12.
16. Слепенок, Ю. Н. Соотношение понятий «Интеллектуальная собственность» и «Интеллектуальные права» по законодательству Российской Федерации / Ю. Н. Слепенок, И. М. Вильгоненко, А. Д. Анучкина. — Текст: непосредственный // Гуманитарные и юридические исследования. — 2016. — № 2. — С. 196–200.
17. Трофимов, В. В. Интеллектуальные права как объект гражданского оборота. Научно-теоретический опыт определения понятия / В. В. Трофимов. — Текст: непосредственный // Журнал суда по интеллектуальным правам. — 2020. — № 2(28). — С. 1–10.
18. Усов, Г. В. Правовое регулирование и защита интеллектуальной собственности во Франции / Г. В. Усов. — Текст: непосредственный // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2014. — № 3 (27). — С. 301–305.
19. Шеленговский, П. Г. Категория «интеллектуальные права» в современной системе гражданских прав: теоретико-правовые аспекты: специальность 12.00.03 «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право»: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Шеленговский, Павел Геннадьевич; Рос. гос. гуманитар. ун-т (РГГУ). — Москва, 2011. — 205 c. — Текст: непосредственный.
20. Шершеневич, Г. Ф. Авторское право на литературные произведения / Г. Ф. Шершеневич. — Текст: электронный // URL: http://www.consultant.ru/edu/student/download_books/book/shershenevich_gf_izbrannoe_t3/ (дата обращения: 26.05.2022).
21. Эдиев, Р. А. Этапы формирования политико-правовых норм по защите интеллектуальной собственности / Р. А. Эдиев. — Текст: непосредственный // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. — 2016. — № 1. — С. 247–253.
22. Яковлев, В. Ф. О четвертой части Гражданского кодекса России / В. Ф. Яковлев. — Текст: электронный // URL: http://lawlibrary.ru/article1224766.html (дата обращения: 26.05.2022).
23. Epstein, R. The Basic Structure of intellectual Property Law / R. Epstein. — Текст: непосредственный // he Oxford Handbook of intellectual Property Law. Under edition Rochelle Dreyfuss and Justine Pila. — 2016. — P. 2–12.
24. Picard, E. Patent treaty of invention. Brussels, 1865 / E. Picard. — Текст: электронный // URL: https://www.goodreads.com/book/show/22691658-traita-c-des-brevets-d-invention-i-des-inventions-brevetable (дата обращения: 26.05.2022).