Изучение слова карамора в этнолингвистическом аспекте



Изучение данного слова проводилось автором на базе данных лингвистических словарей и иллюстраций из художественной литературы.

Сначала обратимся непосредственно к лексикографическим данным. Так, в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера находим следующее значение слова:

«Карамора. 1) тарабарщина; южн (Даль); 2) длинноногий комар. Темное слово» (Фасмер II, 192). Так как М. Фасмер ссылается на В. И. Даля, то обратимся к его «Толковому словарю живого великорусского языка»: «Карамара, карамора. Тарабарщина, юж., //долговязый и долгоногий, большой комар» (Даль, I, 90).

Уже из двух данных словарей мы узнаем, что слово диалектное , так как на это указывает помета южн. в двух указанных выше словарях. Однако если мы обратимся к другим словарям, где встречается это же слово, то увидим несколько иную картину, которая у нас сложилась пока на основании словарей В. И. Даля и М. Фасмера.

Так, в Словаре современного русского литературного языка слову карамора дана помета обл. (областное), и зафиксировано значение «крупный длинноногий комар» (БАС V, 802). В «Словаре русского языка» мы обнаружим у слова карамора помету прост. (просторечное) и значение «длинноногий комар» (МАС II, 32).

Если обратиться к диалектным словарям, то там мы найдем следующую информацию: «Словарь русских народных говоров» зафиксировал следующие значения и употребления в речи слова: «1) Карамара. 1. Нечто бессмысленное и непонятное; тарабарщина. Карамару занес —начал говорить вздор, бестолковщину. 2. О непонятном языке, особенно цыганском. 2) Карамара и Карамора. Крупный длинноногий комар» (СРНГ XIII, 73).

В «Словаре русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья» находим совершенно другое значение: «Карамара. Обращение к толпе, публике» (II, 26). В «Словаре русских говоров Сибири» находим то же значение: «Карамара. Обращение к толпе, публике. Э, ну-ка, карамара, дайте круг, дайте!» (II, 36).

Основываясь на этих лексикографических данных, попытаемся сначала разобраться в этимологии слова карамора , заранее подтверждая мнение М. Фасмера о том, что это «темное слово». Возможны две версии объяснения этого слова, первая из которых признается автором статьи сомнительной и противоречивой, вторая же версия более убедительна в силу лингвистических и этнолингвистических факторов, о чем будет сказано далее.

Первая точка зрения состоит в том, что слово тюркского происхождения. Это версия кажется очевидной из-за фонетического облика слова, а именно из-за сингармонизма гласных (а-а-а (о)-а) . Но морфемный состав слова не позволяет дать нам четкого ответа для данной гипотезы, так как первая часть слова кара действительно является принадлежностью тюркских языков: ср. тюрк. kara «черный» (Шан, 188), вторая же часть слова мо(а)ра является общеславянской по происхождению: ср. ст-сл. мора «ведьма», сербохорв. мора «домовой» и т. д. (Шан, 194). Получается, что слово состоит из двух частей, каждая из которых принадлежит разным языковым группам, что вызывает сомнение по поводу первой точки зрения.

Вторая точка зрения состоит в том, что изначально основой слова был комар. Затем к данной основе присоединился собирательный суффикс –ара- (ср. слова детвора, мошкара). Затем при контаминации основы слова и суффикса произошла метатеза : комар+ара комарара карамо(а)ра.

Метатеза произошла в силу фонетической причины, а именно неудобством произносить два рядом стоящих согласных р . Для доказательства этой версии был использован собственно лингвистический фактор.

Теперь обратимся к художественной литературе и посмотрим на контексты, в которых представлено это слово, и попытаемся определить в первую очередь отношение персонажей произведений к данному слову, а вслед за ним и к той реалии, которую это слово обозначает.

Ниже представлены следующие контексты из русской классической литературы:

1) «Карамора—большой, длинный, вялый комар. Иногда залетает он в комнату и торчит где-нибудь одиночкой на стене» (Н. В. Гоголь. Мёртвые души).

2) «А рядом с нею долговязый сапожный мастер, Яшка Бурдаев, прыгал, высоко вскидывая руки и ноги, кривляясь и корчась, как тот огромный вялый комар, с ломающимися ногами, которого зовут караморой» (Д. С. Мережковский. Петр и Алексей).

3) «Эх ты, карамара! Ну, я их тебе сейчас раскатаю» (М. Горький. Фома Гордеев).

4) «А старичок мой—он прикидывался, что будто и греков понимает, бормочет—карамара да калимера» (М. Горький. В людях).

5) «Есть такой крупный комар, похожий на паука, в просторечии его зовут—карамора» (М. Горький. Карамора).

6) «Вокруг свечей кружилась зелененькая мошкара, налетали страшные караморы, опалившись—падали навзничь на бумаги, разбросанные по столу, закружилися было, задувая свечи» (А. Н. Толстой. Петр Первый).

7) «Петр Алексеевич вытащил из-под стола план города, развернул—тотчас на него посыпалась мошкара и караморы» (А. Н. Толстой. Петр Первый).

8) «Он тяжело дышал. Большая жилистая рука с коротким рукавом, лежавшая среди дохлых карамор, искала что-то…нащупала гусиное перо, сломала» (А. Н. Толстой. Петр Первый).

9) Опершись о палаш, великий князь любознательно расспрашивал авиатора, можно ли простудиться в полете, за какие снасти держался гофмейстер Столыпин, когда именно с Мациевичем летал два дня назад, и вообще какая сила способна поднять на воздух эту железную, с позволения сказать, карамору в несколько пудов весом, не считая груза в виде самих смельчаков» (Л. Леонов. Русский лес).

Как видим, почти во всех контекстах лежит отрицательное отношение к этому слову. У Н. В. Гоголя, М. Горького подчеркивается сема вялости, звуковой надоедливости комара, вследствие этого и само понятие становится отрицательным, негативным. К тому же в повести М. Горького «Карамора» слово употребляется и как прозвище литературного героя, содержащее отрицательный смысл в самом названии. Именно в этой повести мы видим, что слово относится к просторечию , то есть оно не является литературным по происхождению, что тоже накладывает негативный (по данным словарей и текстов) отпечаток на его восприятие.

Довольно интересным представляется изучение этого слова в произведениях Д. С. Мережковского, А. Н. Толстого, Л. Леонова. У первых двух писателей мы видим необычную форму множественного числа слова, обладающего изначально категорией собирательности (как это было выяснено во второй точке зрения). Здесь, в синтезе категории собирательности и категории множественности ( караморы ) заложена усиленная отрицательная семантика изучаемого слова. С точки зрения плана выражения это можно объяснить тем, что форма слова караморы была образована по аналогии со словом комары . По крайней меры, это версия представляется достоверной в силу сходного плана выражения ( комары-караморы) и в силу плана содержания, так как у этих слов практически выражена одна реальная ситуация.

Теперь обратимся к контексту, взятого из романа Л. Леонова «Русский лес» и попытаемся связать употребление слова в романе с данными словарей. В романе Л. Леонова мы обнаруживаем метафорическое употребление слова карамора . Само тело комара, его форма, его способность летать оказывается метафорически перенесено на авиалайнер (перенос сходства по форме).

В словарях М. Фасмера, В. И. Даля мы можем связать два значения слова. Возможно, что значение «тарабарщина» развилось из значения «длинноногий комар» следующим образом: когда комары слетаются вокруг чего-либо или кого-либо и издают однообразный звук, то это воспринимается как непонятность, тарабарщина, однотонность. Это подтверждает контекст из романа «Петр Первый» А. Н. Толстого (см. контекст № 6). Возможно, что в языке и закрепилась такая реальная ситуация, когда комары начинают интенсивно летать, пищать и создавать впечатление множества однообразных мелких насекомых (отсюда и идея собирательности). Возможно, что информация, представленная в Словаре русских говоров Сибири, представляет собой случай метафорического осмысления множества сплоченных людей как множества комаров. См. контекст: « Э, ну-ка, карамара, дайте круг, дайте!» (II, 36).

Таким образом, в ходе изучения этого «темного» слова этимологическим и этнолингвистическим методами нами было выяснено, что слово обладает отрицательной семантикой, обусловленной прежде всего звуковым обликом слова, который оставляет ощущение неприятной, страшной реалии.

Литература:

1. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.—Л., 1948–1965.
2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4т. М., 1994.
3. Словарь русского языка: в 4т. М., 1957–1961.
4. Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья: В 3 т. Томск, 1993.
5. Словарь русских народных говоров. Вып. 13. Л., 1977.
6. Фасмер, Этимологический словарь русского языка: В 4т. М., 1964–1973.
7. Шанский Н. М., Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. Изд. 2-е. М., 1971.
8. Гоголь Н. В. Мертвые души. М., «Терра», 1994.
9. Мережковский Д. С. Петр и Алексей. М, «Художественная литература», 1993.
10. Горький А. М. Форма Гордеев. М.—Л., «Детгиз», 1950.
11. Горький А. М. В людях. М.—Л., «Детгиз», 1949.
12. Толстой А. Н. Петр Первый. Минск, «Школьная библиотека», 1977.
13. Леонов Л. Русский лес. М., «Молодая гвардия», 1956.