Становление и развитие судебной практики в России

Ни одно государство в своей истории не обходилось без органов судебной власти, как инструмента, позволяющего восстанавливать нарушенное право, осуществляющего надзор за законностью действий субъектов правоотношений. Также нельзя не обращать внимание на роль судебных органов в правообразующем процессе, которая дифференцировалась на различных исторических этапах развития нашего государства.

Первым наиболее ярким памятником права в России является Русская правда. Функции судебной власти выполнялись в то время князьями. Именно княжеская судебная практика выступила в качестве одного из источников Русской правды. Известно, что до наших дней дошло более ста списков данного документа, все они распадаются на три редакции: краткая, пространная и сокращенная.

Княжеская судебная практика внесла в нормы Русской правды субъективный элемент, связанный с определением круга лиц и оценкой юридических действий с позиций значимости. Для княжеской судебной практики наиболее значительными субъектами являлись такие, которые ближе всего стояли к княжескому двору, поэтому правовые привилегии распространялись, прежде всего, на приближенных лиц [1, С. 14–15].

Вторым историческим памятником права в российском государстве явился Судебник 1497 года, вобравший в себя нормы Русской правды, обычного права, литовского законодательства и судебной практики. Судебная практика в данном случае выступала в виде особых великокняжеских наказов, направлявшихся на места при решении важных судебных вопросов, а также сборников процессуального права, которыми руководствовались в своих действиях представители власти на местах. Указанный судебник представляет собою типичный кодекс феодального права. Нормы права излагались в нем без четкой системы, казуально, открыто определяли привилегии господствующего класса, неравное положение зависимых сословий. Также, с повышением роли суда появилась уголовная ответственность должностных лиц.

Законодательная и судебная власти того периода времени практически существовали неотделимо одна от другой, получалось, что тот, кто издавал законы, являлся и судебным органом, контролирующим их соблюдение и выполнение. Существовала прямая связь между судебной практикой и законами, первая определяла необходимость правовой регламентации какого-либо правоотношения, порождала новые правовые нормы, а законодатель возводил их в статус нормативного правового акта, охраняемого государством.

В 1550 году был принят новый Судебник, который основывался на Судебнике 1497, а также на совместных решениях Ивана IV Грозного, бояр и высшего духовенства, судебник ликвидировал судебные привилегии удельных князей и усилил роль центральных государственных судебных органов.

В судебнике впервые в истории России закон был провозглашен единственным источником права [2, С. 53–55]. С этого момента суд был официально отделен от процесса правотворчества. Так, если ранее в российских памятниках права судебная практика повсеместно выступала в качестве источника правовых норм, то после принятия Судебника 1550 года законотворческий процесс полностью отделился от судебного, однако судебная практика все еще выступала в качестве официального источника права. А в конце XVI века была сделана попытка создать особый Судебник для русского черносошного Севера (Судебник 1589 г.). Около 1606–1607 гг. в одном из московских правительственных учреждений был создан Сводный Судебник. В его основу положены Судебник 1550 г., указы о княжеских вотчинах, приговор о служилых холопах и ряд других законодательных памятников.

Принятие Соборного уложения 1649 года закрепило дальнейший отход судебных органов от правотворчества, к тому же, судебная практика уже не рассматривалась в качестве одного из основных источников права, хотя говорить о том, что ей не придавалось никакого значения нельзя.

Во времена правления Петра I были предприняты попытки, как кодификации нормативных правовых актов, так и обобщения судебной практики. И именно обобщение судебной практики послужило основой для издания в 1725 году Пунктов о вотчинных делах, на этом основании можно сделать вывод, что судебная система вплоть до 18 века активно участвовала в процессе правотворчества.

Анализируя наметившиеся тенденции того периода времени можно отметить, что законодатель пошел по пути систематизации, рецепции и обобщения практики правоприменения. Хотя суду в законотворческом процессе отводилась уже второстепенная роль, но все же роль его была немаловажной. Так, при возникновении вопроса относительно переноса нормы права из одного источника права в новый законопроект, законодатель рассматривал первоначально практику её применения, а уже потом решался вопрос о её переносе.

Значительное влияние оказал на законотворческий процесс Правительствующий Сенат, который в период своего существования превратился из законодательного органа в судебный. Изначально Сенат был создан в 1711 году как чрезвычайный орган, выполняющий функции по управлению делами государства, во время отсутствия царя. Со временем роль Сената постоянно менялась, наиболее значительными событиями были 1763 год — Сенат превращается в высшее судебно-административное учреждение, 1801 год — Сенат превращается в высшую судебную инстанцию, в 1864 году при Сенате создается кассационный департамент.

Нередко в процессе правоприменения возникали моменты, когда одно и то же правоотношение регулировали несколько противоречивых между собой норм права, в связи с этим Сенату было предоставлено право толкования законов и разрешения юридических коллизий. Разъяснения Сената были обязательными для юридической практики, а отдельные из них, утвержденные императором, приобретали статус законов. В 1802 году на Сенат возложены обязанности по подготовке представлений императору о соответствии тех или иных издаваемых указов действующим правовым актам. Тем самым Сенат выполнял функции частично схожие с функциями Конституционного Суда Российской Федерации.

Начиная с 1775 года и до шестидесятых годов XIX века, система судоустройства определялась положениями и учреждениями о губерниях.

В 1776 году Екатериной второй был подписан Наказ, в котором сформулированы основные принципы правовой политики и правовой системы того времени. Согласно Наказу задумано, что суды являлись лишь исполнителями законов, это подчеркнуло первостепенную роль органов законодательной власти в законотворческом процессе. Так в статье 98 Главы 9 Наказа указано: Власть судейская состоит в исполнении законов, и для того, чтобы сомнения не было в свободе и безопасности граждан. Интерес вызывают и положения Наказа, регламентирующие уголовное судопроизводство, согласно которому судам запрещено было самостоятельно толковать законы о наказании (данное право было предоставлено лишь самодержцу). Право же судебной власти заключалась лишь в том, чтобы на основе силлогизмов либо соразмышлений давать оценку виновности либо невиновности лица.

Автор Наказа считал, что нет ничего опаснее права толковать законы, т. е. искать в законе какой-то скрытый смысл и не обращать внимания на слова, формулировки закона. Право толковать законы есть такое же зло, как и неясность самих законов, принуждающая к их толкованию. Поэтому слог законов должен быть ясен, прост и краток. Законы делаются для всех людей и все люди должны их понимать, чтобы иметь возможность поступать в соответствии с ними [3, С.21–32]. Суд, по мнению императрицы, должен выступать безликим механизмом правосудия, обеспечивающим лишь соблюдение законов. Правотворчеством, согласно Наказу, суд не занимался.

Однако вопреки воле императрицы судебное правотворчество свое существование не прекратило. Если обратиться к развитию права в период неоабсолютизма, то уже с 1863 года выпускается периодическое Собрание узаконений и распоряжений правительства, которое издается под контролем Правительствующего Сената — высшего судебного органа. Сенат активно в тесном взаимодействии с органами законодательной власти занимался правотворчеством, указанное положение вещей положительным образом отразилось на судах указанного исторического периода. Вот что говорит относительно положения судов того времени историк Исабель де Мадарьяга: Суд был приближен к людям, и за ошибки больше не наказывали как за преступления [4, С.16–17].

Также, обратившись к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года видно, что судам было предоставлено право дополнения законов в случае выявления пробелов в праве [5, С.377]. В данный период времени право толкования законов предоставлено наряду с законодательными и исполнительным органам [6, С.10].

Следующий исторический период, оказавший заметное влияние на деятельность органов судебной власти начинается с 1864 года. Когда были утверждены такие нормативные правовые акты, как: Учреждение судебных установлений, Устав уголовного судопроизводства, Устав гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, которые провозгласили принципы создания системы судебных инстанций; всесословного суда; равенства всех перед судом.

С приходом в 1917 году к власти большевиков первым нормативным правовым актом был Декрет «О суде» от 22 ноября 1917 года № 1, по которому была упразднена старая судебная система, приостановлено действие института мировых судей. Судам была отведена роль карательного органа.

В 20-х годах XX века советской властью осуществлялась перестройка работы судебных органов. Так 31 октября 1922 года ВЦИК принимает Положение «О судоустройстве РСФСР», по которому революционные трибуналы были объединены с системой народных судов в единую судебную систему (народный суд, Губернский суд, Верховный Суд РСФСР) [7, С.153]. А постановлением ЦИК СССР от 29 октября 1924 года были утверждены «Основы судоустройства Союза СССР и союзных республик».

Принятие 31 января 1924 года Конституции СССР открыло дорогу органам судебной власти для начала правотворческой деятельности. По указанной конституции, в целях утверждения революционной законности на территории Союза ССР, при ЦИКе Союза ССР учрежден Верховный Суд, к компетенции которого относились: дача Верховным Судам союзных республик руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного законодательства; дача заключений по требованию ЦИКа Союза ССР о законности тех или иных постановлений союзных республик с точки зрения Конституции [8, С. 263–283]. То есть суду было предоставлено право официального толкования законодательства государства, что само собою порождает неизбежное появление интерпретационных норм права, так как данное толкование является официальным (изданным в установленном порядке) и распространено на неограниченный круг лиц.

Принятие 5 декабря 1936 года Конституции СССР (с последующими изменениями) и закона СССР от 12 февраля 1957 года, а в последующем принятие Конституции СССР 7 октября 1977 года [9, С. 617], только укрепило позиции Верховного Суда СССР, дав ему возможность толкования норм права. При этом, законодатель не оставил сомнений относительно обязательности выполнения руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР не только судами, но и другими органами. При обсуждении Конституции СССР 1977 года было замечено, что правовую норму, по поводу которой высказал свое мнение Пленум Верховного Суда СССР, в ряде случаев приходится применять руководителям учреждений и предприятий, государственным и ведомственным арбитрам, исполнительным и распорядительным органам местных Советов народных депутатов и т. д. Руководящие разъяснения Пленума должны были учитываться этими органами не в меньшей мере, чем следователями или прокурорами.Так родилась фактически норма, устанавливающая равную обязательность руководящих разъяснений Пленума для любых органов и должностных лиц, когда они применяют закон, по которому дано разъяснение.

Законодатель уравнял суд, органы расследования и прокуратуру по отношению к руководящим разъяснениям Пленума. Каждый из указанных органов вправе требовать от другого точного и полного соблюдения таких разъяснений и делать юридически значимые выводы, если это требование осталось невыполненным. В связи с общим ростом удельного веса руководящих разъяснений в практике Верховного Суда СССР и с приданием им обязательной силы, названные разъяснения, видимо, должны чаще находить непосредственное отражение в официальных актах правоохранительных органов (приговорах, решениях, определениях, постановлениях, представлениях и т. д.) наряду со ссылками на законы, по поводу которых даются разъяснения.

12 апреля 1978 года вступила в силу Конституция РСФСР, в которую законом от 24 мая 1991 года № 1326–1 внесены изменения, в судебную систему РСФСР добавлен Конституционный Суд [10, С. 776]. Конституционный Суд РСФСР являлся высшим судебным органом конституционного контроля в РСФСР, осуществляющим судебную власть в форме конституционного судопроизводства.

Указанная новелла наделила Конституционный Суд РСФСР функциями конституционного надзора. Вместе с тем о появлении органа конституционного надзора можно говорить и на более раннем периоде развития советского государства, в 1923 году ограниченные функции органа конституционного надзора были возложены на Верховный Суд СССР. Однако Верховный Суд СССР тогда не был независимым органом, а состоял «при Центральном Исполнительном Комитете Союза ССР», и не имел права осуществлять надзор за конституционностью актов высших органов власти, включая Правительство СССР, не выносил окончательных решений. Верховный Суд СССР только вносил свои заключения и представления в органы государственной власти СССР и союзных республик по поводу нарушений и Конституции СССР, и законов.

С 1991 года, в соответствии с действующей в тот момент Конституцией РСФСР от 12 апреля 1978 года Конституционному Суду принадлежало право законодательной инициативы. В том случае, если Конституционный Суд РСФСР обнаруживал, что соблюдению положений Конституции РСФСР препятствует отсутствие соответствующего закона, он должен был воспользоваться этим правом [11, С. 621].

После принятия 12 декабря 1993 года Конституции Российской Федерации, участие в правотворческом процессе, наряду с высшими органами судебной власти Российской Федерации, Конституционным Судом Российской Федерации, стали принимать международные судебные инстанции.

Литература:

1.             Исаев И. А. История государства и права. М.: Юрист, 1993.

2.             Румянцев В. Судебники 15–16 веков. М., 1952.

3.             Зотов В. Д. Императрица Екатерина и её Наказ // Вестник Российского университета дружбы народов Сер.: Политология. 2002. № 2.

4.             Белявский М. Т., Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е. И. Пугачева. М., 1965.

5.             Таганцев H. C. Русское уголовное право. Лекции. Общая часть. Т.1. М., 1994.

6.             Мартышин О. В. Несколько тезисов о перспективах правового государства в России // Государство и право. 1996. № 5.

7.             Кожевников М. В. История советского суда (1917–1956 г.г.). М., 1957.

8.             Кукушкин Ю. С., Чистяков О. С. Очерк истории советской конституции. М.: Политиздат, 1987.

9.             Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР от 12 октября 1977. № 41.

10.         Закон РСФСР от 24 мая 1991 г. «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 30 мая 1991 г. № 22.

11.         Ведомости съезда народных депутатов. 1991. № 16.