В данной статье рассмотрена специфика функционирования мифологем разных типов в поэзии украинского постмодерна на примере поэзии Оксаны Забужко. Проанализированы характерные особенности употребления мифологем и изменения их значений в зависимости от языковой ситуации.
Ключевые слова: миф, мифологема, архетип, символ, дискурс.
Долгое время миф был и остается предметом изучения разных отраслей гуманитарных знаний: философии, культурологи, этнографии, психологии, истории, литературоведения, лингвистики. Развитие искусства и литературы ХХ — начала ХХІ столетия характеризуется использованием и переосмыслением мифологических сюжетов. Это явление получило название ремифологизации и определило новое, перспективное, направление лингвистических исследований. Языковые единицы, которые передают культурно значимую информацию, являются важными составляющими любого художественного текста. Они не только способствуют национально-культурной самоидентификации, но и аккумулируют важные элементы мировоззрения народа. Давние представления носителей языка, зафиксированные в мифологемах, со временем теряют мировоззренческое значение, однако продолжают активно использоваться в художественных текстах как элемент системы образных средств.
Проблемным вопросом остается определение термина «мифологема» ̶ основного конституэнта современной теории мифа, в частности авторского мифологизующего сознания. Под мифологемой подразумевают широкий спектр понятий: от частей сюжета мифа до ситуативного использования имени мифического персонажа. Часто термин «мифологема» заменяют термином «мифема» или даже «архетип», что свидетельствует о недостаточном понимании этих явлений и об отсутствии единого современного подхода к изучению структуры мифа и использования его элементов в современном литературном дискурсе. Существование мифологии как лингвистического факта сегодня является конечным этапом культурной символизации. Мифологема ̶ единица мифологической картины мира, она реализует концепты мифологического мышления; имеет стабильное содержание (этим приближается к аллегории); проявляет свои семантические возможности и внутри заданной происхождением традиции содержания (этим устремляясь к символу), в сочетании с другими мифологемами способна формировать новые понятийно-образные композиции; мифологема — ценностная форма культурной памяти, общественной совести, цель национального диалога. Перечень мифологем ограниченный: основные архетипы мышления и фантазии, лексикон социального символизма, универсалии культуры, центральной оппозиции картины мира, хронотопы, модели Вселенной, риторические формулы. Миф (а мифологема — это его единичное воплощение) выступает процессом и результатом органичного становления, соединения и взаимодействия разнокачественных духовно-культурных (философско-религиозных, эстетично-эмоциональных) основ бытия, закрепленных в человеческом сознании. Миф находит свое главное выражение в слове через способность последнего сохранять перспективную плюральность смыслов и в то же время выступать ретранслятором неизменных во времени архетипных понятий. Благодаря процессу имманентной мифологизации создается подходящая среда для отображения экзистенции личности, что есть той древней черепахой, на которой держится мир.
Трактовку мифологемы, предложенную Ю. Вишницкой, считаем такой, что точнее всего раскрывает суть феномена: «Мифологема — самостоятельный авторский образ, построенный на системе традиционных культурологических и литературных парадигм, структура которых формируется на давних мифологических основах». [1, с. 12]. В исследовании будем использовать более узкую и конкретную трактовку известного лингвиста В. Масловой: «Мифологема — это важный для мифа персонаж или ситуация, это будто главный герой мифа, который может переходить из мифа в миф. В основе мифа, как правило, лежит архетип» [5, с. 38]. Мифологемы — неотъемлемые элементы поэтического текста, они тесно взаимодействуют с другими образными средствами. На основе мифологем нередко формируются компаративные тропы, в частности метафоры. Исследовательница Т. Кис отмечает важность анализа метафор «на основе лексических единиц с культурно-обусловлеными компонентами значения», поскольку они отображают «культурный контекст, связанный с национальной самобытностью традиционно-обрядной культуры народа» [2, с. 11]. Но национальные культуры выражаются не только в аутентичном мировоззрении, обычаях и традициях, но и в процессе развития они усваивают общечеловеческие ценности. Поэтому соглашаемся с мнением В. Телия, что объектом лингвокультурологии является культурная информация не только сугубо национальная, но и общечеловеческая, т. е. универсалии, присущие разным культурам [5, с. 12]. Именно «международные» компоненты, а также их сочетание, взаимодействие с национальными лингвокультурными единицами вписывают языковую личность в контекст мировой культуры.
В украинской постмодернистской литературе, несомненно, прослеживаются характерные для мирового постмодерна мифологемы, но, кроме того, национальный характер литературы нового типа приводит к переосмыслению и «перелицовке» первичных и заимствованных мифологем, вобравших в себя значение и оттенки разных эпох. Ярким примером авторского использования мифологем в современной поэзии является творчество Оксаны Забужко. Названную проблему интересно рассмотреть на примере художественных произведений, в которых отражена специфика сознания современного украинского народа. Формально-содержательная сущность исследуемой поэзии заключается в идеях, а точнее мировоззренческих намеках, чаще воспринимается на интуитивном, а не на интеллектуальном уровне. Язык поэтических произведений наполнен единицами с универсальными, тотемными значениями. В поэзиях Оксаны Забужко обнаружены как национально маркированные культурологические единицы, так и заимствованные, что создает у читателя ощущение причастности к общечеловеческой культуре. Среди заимствованных мифологем чрезвычайно распространены античные и библейские образы, знакомые большинству европейских народов. Особенности функционирования и метафоризации мифологем на материале поэтических произведений Оксаны Забужко и стали предметом нашего исследования.
Рассматривая неразрывную связь между архетипом (как универсальным компонентом общественного сознания) и мифом (как субстанцией, содержащей и выращивающей архетипы) необходимо обратиться к пониманию архетипа как психологоческого феномена. В концепции K. Юнга архетипы выступают праосновой художественного творчества вообще. Значимость и универсальность способствуют тому, что архетипы остаются неизменными для сознания и становятся более выразительными только на фоне мифично-символических значений. Ученый предостерегает от уподобления архетипов целым мифам, указывая, что речь идет об их обломках или составных частях, например: архетип «отец», «мать», «младенец» и т. п. Как видим, чтобы быть узнаваемым, архетип должен вербализироваться, получить черты определенного образа. Соотношение этих психических и художественных начал в архетипе K. Юнг предлагает устанавливатьчерез феноменальное взаимодействие сознания и подсознания в психике индивида. Это взаимодействие имеется в субъективном переживании архетипных структур путем предоставления им символического оформления. Творческий процесс здесь выступает способом трансляции универсального онтологического через конкретно-предметное, предоставление выразительности определенным смыслам архетипа. При этом актуализируются именно те смыслы, которые соответствуют «проблемности» своего времени, поэтому и литература оперирует именно теми формами образности, которые оказываются его отличительными признаками.
В основе поэтических метафор лежат мифологемы, связанные с космогоническими представлениями, названиями хтонических созданий, именами богов, героев и других мифических существ. Функции мифологем варьируются в зависимости от их значения и структуры метафорических конструкций. По нашему мнению, условность античных мифологем в сознании украинцев значительно больше, чем славянских языческих или христианских мифологических образов, что позволяет использовать их как символы тех или иных абстрактных понятий. Эта способность связана с активным функционированием таких мифологем, что обусловило образование на их основе фразеологизмов. Одним из таких образов является Сизиф, с которым связано представление о чрезвычайно тяжелой работе: «Опять камень сорвался. Я стою на вершине горы. [...] Пора тоже отправляться в путь». Названная мифологема лежит в основе метафоры-стихотворения «Сизиф» [3, с.180]. Она, как и другие метафоры-стихи, имеет два смысловых плана: прямой (изображение будней Сизифа с субъективной стороны) и образной, переносной, более ценной с точки зрения и литературы, и дискурса, и лингвистики, план-спор мифического героя Сизифа и Альбера Камю, который переосмыслил образ, добавив абсурдности его ежедневной работе. Образ Сизифа в этом контексте можно интерпретировать как образ человека, который, получив свой «камень» и свою «гору», не проклял богов, а, наоборот, сумел противостоять им в любви к собственной работе, в уважении к ней: «Но то, что я делаю, я делаю лучше всех ̶ / из мертвых, живых, и в потомные века рожденных», «Он [камень] принадлежит ̶ мне: так же, как вся эта гора. / И вот этого у меня не отнимут боги». В основе такого толкования лежит не только миф о Сизифе, но и эстетика абсурдистской философии Альбера Камю, в дискуссию с которой и вступает первоначальный архетип. Если же рассматривать традиционное крылатое выражение «сизифов труд», то и здесь мы будем наблюдать новый вектор трактовки символа, который воплощает мифологема. Крылатое выражение «сизифов труд» функционирует в языке, имея негативную окраску значения, ̶ бесплодный, тяжелый, бесконечный труд. Но Сизиф Оксаны Забужко ̶ другой, он адаптируется к условиям, но не повинуется, он борется против камня, против горы, против себя и побеждает, полюбив собственный труд. Мифологема в этом случае выполняет и символическую, и визуализирующую, и оценочно-характеристическую функцию.
Не каждая мифологема подлежит переосмыслению. Так, два мифических города Содом и Гоморра, уничтоженные Богом за грехи жителей, функционируют как единая мифологема. Сейчас фразеологизм «Содом и Гоморра» и производные от него вариации (содом, содомия, содомский) имеет общее значение «место разврата, где пренебрегают моральными устоями общества», реже ̶ в значении «ужасный беспорядок». Оксана Забужко используя указанную мифологему, расширяет ее значение от локального к буквальному, имея в виду весь мир: «Если завтра наш мир упадет, как Содом и Гоморра, / То лишь потому, что так много уничтожил кругов». Так, морально-оценочная функция лежит в основе использования упоминаемого фрагмента библейского мифа.
Мифологема «Кассандра» имеет традиционное значение ̶ «человек, который предсказывает будущее несчастье, но не может уберечь от него». Вместе с тем символичность этого архетипа в поэзии рассматривается под другим углом зрения. Здесь «Кассандра» изображена как разлучница, виновная в смерти царя Агамемнона. Такое изменение смыслового вектора может быть обусловлено постмодернистской склонностью к переосмыслению старых архетипов, перемещением мифологических элементов значения в новую среду действия и даже разрушение основного традиционного значение мифологемы.
Мифологема «Троя» выступает комплексом архетипов, воплощается в значении «город, который был любимым для богов, а стал чужим, враждебным из-за грехов его жителей», является элементом создания пейзажа, что отражает не только внешние характеристики, но и широкий эстетико-культурный пласт: с одной стороны, город ̶ это совокупность жителей и зданий, а с другой, ̶ место, где создавалась культура, зарождалось и развивалось искусство, одна из античных колыбелей человечества. Этическая функция мифологемы раскрывается через общую для всех реципиентов причину падения Трои ̶ непослушание богов и соответствующие последствия человеческих поступков. Функции мифологем представляются в тексте, как правило, в совокупности, однако одна из них может доминировать. И все же мифологема реализуется как носитель нескольких функций, охватывающих различные сферы человеческого бытия.
А вот семантическое поле обычного слова «яблоко» чрезвычайно широкое: кроме всех известных значений (яблоко раздора ̶ причина ссоры, конь в яблоках ̶ пятнистый окрас и другие), в поэзии создан образ, в семантической структуре которого одной из доминантных является сема «грех». Лучше всего это иллюстрируют строки «Автопортрета без ревности» Оксаны Забужко: «Ее вымытая кожа отдает холодом, как распятое утреннее яблоко». Кстати, значение греховности в предлагаемом фрагменте выразительнее еще и благодаря применению определения «распятое». Возникают очень сложные ассоциации. Автор делает удачную попытку перенести читателя в библейскую реальность. И самое важное то, что в воображении возникает не только дьявол-искуситель в образе змея, но и распятый за грехи Спаситель.
Традиционно мифологизированные понятия типа «рай «или «ад» являются неотъемлемыми составляющими современной поэзии. Реципиенты даже могут не задумываться над процессом, который молниеносно происходит в сознании. Ведь хорошо знакомое понятие укоренилось в сознание и время на его понимание прямо пропорционально частоте употребления в повседневной речи, литературе, художественном искусстве. Например, в строках «Можно даже встретиться с тобой. Скажем в аду» (О. Забужко, «Постскриптум. Поэма-лист») фиксируем традиционную мифологему со значением «место, где происходит горячий бой, горячие споры, суета». При контекстуальном анализе следует говорить о приравнивании эстетической локации к архетипу «ад», что в свою очередь является основой образного компонента данного фрагмента текста. Или мифологема «рай», что так же виступает элементом универсальной морально-этической структуры (О.Забужко, «Закрытые ворота в рай») — текст поэзии не содержит ни одного варианта слова «рай», ни синонимического, ни метафорического. Но образы стиха логически приводят к осознанию рая как недоступного более явления — «расседланные летят нам в глаза кони, белые кони с этикеток».
Используя ритуально-мифологический или мифологически-архетипический подход, можем выделить ряд универсальных мифологем согласно различными подходами к их классификации. Среди таких, например, мифологемные блоки «национальность», «этика и мораль», «эстетическое», «теософское». Трактуя мифологему как «универсальный, культурный код бытия, который экзистенциально конституирует наше сознание и гармонизирует противоречие между пустотой и смыслом бытия», целесообразным и результативным является и более общий подход к изучению этого речевого феномена. Например, нужно анализировать не только конкретные смысловые актуализации того или иного архетипа или мифа в определенном речевом случае использования, а рассматривать их в контексте культуры, истории, актуального момента времени. Так, концепт «женщина» в поэтическом творчестве многих писателей является одним из самых многогранных. «Благословляю женщину, что на рассвете отворит /
Окна в твоем доме», «Благословляю женщину, которую я тебе дарю» ̶ в этих фрагментах обычное понятие воспринимается совокупно с многовековыми архетипами «женщина-берегиня», «женщина-подарок Бога», «женщина-Ева» (возможно, даже и «женщина-Лилит»), «женщина-мать» и этот ряд можно продолжать, учитывая контексты конкретных ситуаций речи, максимум мифемных значений украинской и мировой мифологии разных времен. Стоит отметить, что актуализация названных образов, причем с позитивной окраской их общего значения, становится возможной прежде всего благодаря использованию поэтессой глаголов «благословляю» в препозиции, семный спектр семемы которого чрезвычайно обширный.
Подытоживая сказанное, можно отметить, что мифологемы различных видов в поэзии Оксаны Забужко использованы в символической, оценочно-характеристической функциях и функции создания визуальных образов. Основная цель применения мифологем ̶ акцентирование ценностных ориентиров, важных в любом обществе во все времена.
Литература:
1. Белевцова С. О. Мифологема в украинской поетической модели мира первой трети ХХ столетия (на материале творчества В.Свидзинского и Н. Драй-Хмары: автореф. дис. на соиск. науч. степени канд. филол. наук: спец. 10.02.01 «Украинский язык». — Харьков, 2010. — 24 с.
2. Маслова В. А. Лингвокультурология: [учебное пособие для вузов]. — М.: Академия, 2001. — 202 с.
3. Мифологический словарь /гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.: Сов. энциклопедия, 1991. — 736 с.
4. Токар М. Функционирование мифологем в поэзии Н. Винграновского // Вісник Харківського університету. — 1999. — № 448. — С. 288–291.
5. Шестопалова Т. Кореляция понятий «архетипний образ — мифологема — символ — миф» (на примере поэзии П.Тычины) // Наукові записки НаУКМА. — Т.17: Філологія. — 1999. — С.37–41.
