В ходе проведенной в 2015 году реформы в гражданском законодательстве были закреплены два новых для российского права института — опциона на заключение договора и опционного договора.
Конструкция опциона известна мировым правовым порядкам уже давно. Опционы в современном их понимании появились в англо-американском праве. Англо-саксонская правовая доктрина рассматривает опционный договор как преддоговорный вид отношений. В праве Соединенных Штатов Америки опционный договор — это безотзывная оферта. В § 25 Свода (второго) договорного права США опционный контракт — это обещание, которое отвечает требованиям для образования договора и ограничивает полномочия обещающего отозвать оферту [11].
Опцион в международном праве представляет собой контракт, который даёт право одной стороне заключить сделку на покупку или продажу определённого количества товаров по определённой цене, в определённое время и за определённую цену, опцион является преддоговорной сделкой, которая не требует обязательного исполнения.
До 2015 года в российском законодательстве конструкция опциона использовалась только в рамках специальных законов. Например, в закон о рынке ценных бумаг определение опциона как именной ценной бумаги было включено [2] в 2002 году, до этого момента положения об «опционных свидетельствах» содержались ещё в подзаконных актах [4] 1997 года. Со временем практика использования опционных сделок значительно расширилась и вышла за пределы регулирования специальных законов, что повлекло необходимость нормативного закрепления общих положений об опционных соглашениях, сфера действия которых не ограничивалась бы специальными отраслями имущественного оборота.
Законодатель отреагировал на возникшую потребность в правовом регулировании, и Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ [3] Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) был дополнен положениями об опционных сделках. Экономическая сущность, концепция, а также большинство аспектов регулирования были заимствованы из практики иностранных государств. Однако отличительной чертой отечественного законодательства об опционе является наличие правового регулирования сразу двух опционных соглашений — опциона на заключение договора и опционного договора.
Изначально предложенный законопроект [5] изменений содержал только одну статью, регулирующую отношения субъектов оборота по поводу опционов. Нововведённая статья 429.2 носила название «Опционный договор», хотя и содержала правила, относимые сейчас к соглашению о предоставлении опциона на заключение договора, поскольку предполагала следующее определение опциона: «По опционному договору (опциону) одна сторона посредством безотзывной оферты предоставляет другой стороне безусловное право заключить договор на условиях, предусмотренных опционом». В пояснительной записке к проекту изменений отношения по поводу опционов справедливо названы «широко применяемыми в имущественном обороте», чем обозначена причина законодательного закрепления правил, их регулирующих.
Однако уже ко второму чтению положения об опционе были сформулированы в том виде, в котором в итоге были внесены в Гражданский кодекс Российской Федерации и в котором существуют и настоящий момент.
Первая из конструкций, соглашение о предоставлении опциона на заключение договора, или опцион на заключение договора, закреплена в статье 429.2. ГК РФ. Согласно указанной статье в силу опциона на заключение договора одна сторона посредством безотзывной оферты предоставляет другой стороне право заключить один или несколько договоров на условиях, предусмотренных опционом, а другая сторона вправе заключить договор путём акцепта такой оферты в порядке, в сроки и на условиях, которые предусмотрены опционом [1].
Сущность опциона можно сформулировать следующим образом: одна из сторон приобретает возможность в будущем заключить договор на заранее определённых условиях.
Одновременно со статьей 429.2. ГК РФ была закреплена статья 429.3., которая определила правовую сущность второго вида опционных соглашений — опционного договора, по которому одна сторона на условиях, предусмотренных этим договором, вправе потребовать в установленный договором срок от другой стороны совершения предусмотренных опционным договором действий.
Обе конструкции опциона, предусмотренные отечественным законодательством, направлены на создание для одной из сторон возможности по ее желанию инициировать возникновение для себя желаемых правовых последствий. Как справедливо отмечает Левушкин А. Н., «объединяет эти институты общее условие — воля второй стороны: в первом случае воля будет выражена в акцептовании оферты либо отказе от акцепта, во втором — в требовании исполнения опциона либо в отказе от требования. Без воли второй стороны исполнение по обоим договорам не происходит» [9].
Основное отличие опционных соглашений не составляет дискуссии в теории и состоит в следующем. По соглашению об опционе одна из сторон предоставляет безотзывную оферту на заключение в будущем основного договора, а вторая сторона получает право ее акцептовать и тем самым инициировать возникновение правоотношений по основному договору. При использовании данной конструкции, как отмечает Карапетов А. Г., используется двухступенчатая схема: заключенная вначале опционная сделка в момент акцепта трансформируется в основной договор того или иного типа [7].
В свою очередь опционным является любой договор с условием об отложении исполнения по нему до востребования или до наступления определенных обстоятельств, для него характерно единство опционного и главного договоров [10]. Стороны опционного договора не остановились на стадии намерения заключения договора, основной договор уже заключен, особенностью его является возможность для одной из сторон по своему усмотрению получить исполнение по уже заключенному договору.
Стоит согласиться с мнением Кархалева Д. Н. о том, что «различие между опционом на заключение договора и опционным договором заключается <…> в том, что по опциону осуществление права управомоченным лицом приводит к появлению нового обязательства. А по опционному договору его волеизъявление представляет собой реализацию субъективного права в рамках существующего обязательства» [8].
На наш взгляд, различия между опционными соглашениями, закрепленными в действующем законодательстве, являются формальными и даже несущественными. Экономическая функция, как и сущность соглашений, совпадает, в конечном итоге меняется лишь форма достижения правовых последствий. В международном праве реализуются оба варианта опциона по отдельности.
В научном труде Карапетова А. Г. выражено мнение о том, что включение двух опционных конструкций стало «результатом невозможности законодателя выбрать одну из моделей опциона, существующих в зарубежных правопорядках» [10].
Действительно, весомых аргументов, оправдывающих внесение сразу двух опционных конструкций, законодателем ни при внесении инициативы, ни при дальнейшей работе с законопроектом представлено не было. Как следствие, законодательное закрепление двух конструкций, которые имеют незначительные отличия, было принято неоднозначно как теоретиками, так и практиками. Так, например, Витрянский В. В., комментируя соответствующие реформы, высказал следующее мнение: «Кроме правил об опционе на заключение договора <...>, в текст ГК РФ (ст. 429.3) зачем-то включены положения о так называемом опционном договоре, который, судя по соответствующим законоположениям, ничем не отличается от обычного договора и не может претендовать на квалификацию в качестве специальной договорной конструкции» [6].
На наш взгляд, наличие в законодательстве двух опционных конструкций является излишним. На практике существование двух опционных конструкций, которые не имеют обоснованных отличий между собой, породило ряд проблем. Субъекты оборота из-за схожести правовых моделей опциона могут не понимать различий между ними и ошибочно применять положения одной конструкции к другой. Кроме того, может происходить подмена одной конструкции другой.
Представляется, что разумнее оставить законодательное регулирование единственной модели опциона. На практике более востребованной остается конструкция соглашения об опционе на заключение договора, поскольку субъекты выбирают именно ту модель, правовое регулирование которой подробнее урегулировано. Так, правила об опционе предусматривают срок для акцепта, в случае неустановления его сторонами содержат императивные требования к существенным условиям, форме опциона, а также устанавливают возможность уступки прав требования по опциону.
Оговорок о применении к опционному договору положений об опционе на заключении договора в законе не содержится, поэтому регулирование опционного договора считаем недостаточным. В итоге отсутствие качественного регулирования опционного договора приводит к тому, что правоприменитель вынужден компенсировать пробелы в нормативной базе, а разрешение конкретных казусов происходит судами зачастую исходя из общих начал законодательства.
Стороны чаще отказываются от использования опционного договора, поскольку им сложно, а иногда и вовсе невозможно, заранее просчитать риски. Стоит согласиться с выводом о неудачной рецепции положений зарубежных правопорядков. Несмотря на наличие сразу двух опционных моделей, действующему законодательству недостает качественного всестороннего правового регулирования отношений по поводу опциона.
На наш взгляд, законодателю необходимо оставить в законодательстве модель опциона на заключение договора и доработать существующую правовую базу, заполнив пробелы.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 08.08.2024) // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301
- Федеральный закон от 28 декабря 2002 г. N 185-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» и о внесении дополнения в Федеральный закон «О некоммерческих организациях» // Собрание законодательства Российской Федерации от 30 декабря 2002 г. N 52 (Часть II) ст. 5141
- Федеральный закон от 08.03.2015 N 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 09.03.2015, N 10, ст. 1412
- Постановление ФКЦБ РФ от 9 января 1997 г. N 1 «Об опционном свидетельстве, его применении и утверждении Стандартов эмиссии опционных свидетельств и их проспектов эмиссии» // ГАРАНТ.Образование. — URL: https://study.garant.ru/#/document/5315897/paragraph/9424:1 (дата обращения: 30.09.2024).
- Проект федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Система обеспечения законодательной деятельности Государственной автоматизированной системы «Законотворчество» (СОЗД ГАС «Законотворчество») — URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/47538–6 (дата обращения: 22.10.2024)
- Витрянский В. В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. // М.: Статут, 2016. 431 с.
- Карапетов А. Г. Опцион на заключение договора и опционный договор согласно новой редакции ГК РФ // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. N 3. С. 49–72.
- Кархалев Д. Н. Опционный договор // Вестник арбитражной практики. 2021. N 2. С. 32–37.
- Левушкин А. Н. Специальные договорные конструкции: рамочный, опционный и абонентский договоры // Актуальные проблемы российского права. 2018. N 2. С. 19–26.
- Чернобель Я. А. Опционные конструкции в Гражданском кодексе РФ // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2016. N 1. С. 110–121.
- Restatement (Second) of Contracts, § 25 // URL: https://matthewminer.name/law/outlines/1L/1st+Semester/LAW+505–002+ %E2 %80 %93+Contracts+I/R2C+ %C2 %A7+25 (access date: 15.01.2023)
