Экстремизм — явление очень сложное и многоплановое, берущее свои истоки из вечно существовавшего и существующего национального и религиозного вопросов. В нашу жизнь экстремизм вторгся на изломе крутых перемен в политической, экономической, социальной жизни общества. С началом бурных и противоречивых изменений, захлестнувших общественную и политическую жизнь России в последние десятилетия, экстремизм стал в нашей стране повседневной реальностью, ежедневно напоминающей о себе своими страшными и жестокими проявлениями.
В XXI веке экстремизм, переживающий эволюционный подъем, стал оказывать все большее влияние на многие сферы жизни человеческого сообщества, подрывая стабильность существования населения в настоящем и их уверенность в завтрашнем дне. Поэтому все более актуальной задачей становится необходимость раскрытия сущности экстремизма, разработки понятийно-терминологического ряда, который позволил бы определить исторические, социологические, политические, психологические,информационные, правовые и другие аспекты борьбы с данным опасным явлением.
Необходимо признать, что в российской юридической науке до сих пор нет четкой позиции по поводу определения экстремизма. Отсутствует единый взгляд на его виды и формы, нет четкого разграничения смежных с экстремизмом явлений.
История развития общественных отношений убедительно доказала, что экстремизм проявлялся в разные исторические времена в разных государствах и при любых социальных условиях, даже внешне вроде бы весьма благоприятных. Природа экстремизма зиждется либо на стремлении уничтожить существующую систему государственно-правовых и общественных отношений, либо на стремлении их сохранить в неизменном виде. Идеологическое обоснование экстремизм получил в XIX веке. Немецкий радикал Карл Гейнцген провозгласил, что запрет убийства неприменим в политической борьбе и что фактическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из «высших интересов человечества». Он был уверен, что с помощью экстремистских акций даже небольшая группа единомышленников сумеет создать хаос в самом сильном государстве [1-с. 40].
Если явление «экстремизм» известно с древних времен, то термин «экстремизм», как представляется, многовековой истории не имеет. Мы не находим его толкования ни в Толковом словаре русского языка В. И. Даля, ни в Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, хотя определение близкого к экстремизму термина «терроризм» — в данных словарях приведено.
В отечественной политической и научной литературе термин «экстремизм» раскрывается в различных аспектах, но комплексного междисциплинарного подхода к определению этого многогранного явления не существует, что затрудняет понимание его сущности, не дает возможности выработать не только направления совершенствования общественных отношений, но и исследовать тот методологический инструментарий, который способен цивилизованно анализировать данные отношения. Как следствие, возникают затруднения с выработкой научно обоснованных рекомендаций по вскрытию причин и факторов, детерминирующих экстремизм, что, в конечном счете, снижает эффективность противодействия экстремистской деятельности [2-с. 249].
В настоящее время существую различные мнения ученых о понятии и сущности экстремизма, его проявлениях, видах и формах. Например, экстремизм связывают с фундаментализмом и радикализмом [3-с. 67].
Другие авторы рассматривают экстремизм как своеобразный способ разрешения социальных противоречий, сложившихся в тех или иных сферах общественной жизни, или как совокупность крайних форм политической борьбы [4-с. 14].
Приведенные выше определения раскрывают сущность экстремизма исключительно как политического феномена, но не раскрывают правовой природы данного явления. В то же время, учитывая, что в рассмотренных определениях заложена конфликтогенность данного явления, его определение должно содержать характеристики противоправного характера экстремистских деяний.
Первым примером международного закрепления дефиниции «экстремизм» стала Шанхайская Конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» [5]. от 15 июня 2001 г. В ней как «экстремизм» расценивается как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них» [6-с. 52].
В отечественном нормотворчестве законодательное определение «экстремизм» проходило неоднозначно.
Так, в Уголовном кодексе РСФСР, принятом 2-й сессией ВЦИК XII созыва, введенного в действие постановлением ВЦИК 22 ноября 1926 г. [7]. понятие экстремизма отсутствует. Нет его и в УК РСФСР 1961 г. [8], как не было и законов, посвященных противодействию экстремизму.
Это, впрочем, понятно, так как в недавнем прошлом проблемы борьбы с экстремизмом не стояли так остро, как в современный период. В Советском Союзе, в России долгое время считалось, что у нашего народа после Второй мировой войны выработан стойкий иммунитет против фашизма и нет никакой надобности ужесточать законодательство для противодействия экстремизму. Любые проявления недовольства в социальной, политической, экономической сферах идеологами коммунизма объявлялись результатом антинародного воздействия западной пропаганды. Носители таких убеждений получали клеймо проводников враждебной социалистическому строю идеологии, а их попытки отстоять собственную точку зрения попадали под действие, статей действовавшего тогда УК РСФСР, например, «Антисоветская агитация и пропаганда» (ст. 70). Такой подход жесткого контроля идеологической сферы со стороны государства, безусловно, ограничивавший свободу убеждений и права граждан, играл, тем не менее, положительную роль с точки зрения предупреждения проявлений экстремизма. Практическая реализация сколько-нибудь масштабных акций становилась невозможной уже потому, что конфликту на стадии его зарождения давалась весьма жесткая идеологическая и правовая оценка, а к реальным и потенциальным участникам политически мотивированных насильственных действий государство незамедлительно применяло комплекс административных и воспитательных мер воздействия [9-с. 474].
В условиях преобразований, произошедших в Российской Федерации, ломки сложившихся схем и отношений в области политики, экономики, права, религии, социальной и иных сферах жизни государства и общества, были разрушены прежние, выработанные десятилетиями, механизмы регулирования отношений между государством, обществом и личностью, утратили свое прежнее значение и силу такие дисциплинирующие и цементирующие общественную жизнь начала, как патриотизм, чувство долга, нравственность, мораль. Был упразднен механизм профилактики преступлений. Непоследовательная реорганизация правоохранительных служб, и особенно органов безопасности, привела к ослаблению последних, а, следовательно, к формированию благоприятной среды для экстремистских проявлений.
В рассматриваемый период правовое понимание термина «экстремизм» в большей степени сводилось к его проявлению в религиозной сфере, подтверждением чему могут служить утвержденные 05.11.1998 г. Президентом Российской Федерации «Комплексный план мероприятий по противодействию исламскому экстремизму», «Перечень первоочередных мероприятий по противодействию исламскому экстремизму и предотвращению распространения радикальных исламских течений на территории Российской Федерации в 1998–2000 г.г»., Решение Совета Безопасности РФ «О дополнительных мерах по пресечению антиконституционной деятельности исламских экстремистских организаций в Российской Федерации» [10-с. 271].
Вместе с тем в Указе Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» особо подчеркивается, что: «Для предотвращения угроз национальной безопасности необходимо обеспечить социальную стабильность, этническое и конфессиональное согласие, повысить мобилизационный потенциал и рост национальной экономики, поднять качество работы органов государственной власти, сформировать действенные механизмы их взаимодействия с гражданским обществом в целях реализации гражданами Российской Федерации права на жизнь, безопасность, труд, жилье, здоровье и здоровый образ жизни, на доступное образование и культурное развитие» (п. 20 разд. II). При этом, «экстремистская деятельность националистических, религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленных на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране» отнесена в Стратегии к числу одного из основных источников угроз национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности нашей страны (п. 37 разд. IV).
В то же время, несмотря на несомненный рост экстремизма, законы, которые могли бы стать правовой основой для понимания экстремизма и борьбы с ним, на федеральном уровне не вырабатывались. Это затрудняет правовую оценку экстремистских проявлений, снижает эффективность применяемых государством мер по защите прав и законных интересов личности, общества, государства.
Отдельные субъекты Российской Федерации, не дождавшись решения вопроса на федеральном уровне, стали принимать местные нормативные акты: в Республике Дагестан был принят Закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан» [11], в Кабардино-Балкарской Республике — Закон «О запрете экстремистской религиозной деятельности и административной ответственности за правонарушения, связанные с осуществлением религиозной деятельности» [12]; в Карачаево-Черкесской Республике принят Закон «О противодействии политическому и религиозному экстремизму на территории Карачаево-Черкесской Республики» и др. [13].
Общим недостатком указанных законов стало отсутствие в них научно обоснованного терминологического ряда, что неминуемо вело к нарушению конституционных прав и свобод граждан.
Неразрывная связь теории (идеологии) и практики экстремизма нашла выражение в определении экстремизма, данном В. А. Пономаренковым и М. А. Яворским: это «насильственные и (или) противоправные деяния, совершаемые по мотивам религиозной, расовой, половой и иной социальной неприязни, а также призывы к таковым деяниям» [14-с. 42].
Ю. Е. Пудовочкин и P. M. Узденов, рассматривая понятие экстремизма, предлагают следующее его определение: «Экстремизм — это совершение преступлений в соответствии с определенной системой взглядов, воззрений, убеждений, возведенных в культ, с целью достижения определенного результата, предусмотренного этой системой взглядов, в какой-либо области общественных отношений, существующий порядок в которой отрицается экстремистами» [15-с. 87].
Полагаем, что указанное определение не достаточно полное по своему содержанию.
Иное мнение к определению понятия экстремизма у Е. П. Сергуна: «под экстремизмом следует понимать приверженность к целой системе взглядов, концепций, идей или представлений, основанной на политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражде в отношении личности, какой-либо социальной группы, нации или государства, не имеющую внешнего выражения. Как только экстремистские воззрения индивида реализуются во внешнем мире в форме противоправных деяний, следует говорить об экстремистской деятельности» [16-с. 197].
Таким образом, возникает проблема — расхождение в понимании экстремизма: экстремизм определяется через приверженность или все же, как считает большинство специалистов, — это деятельность. Быть приверженцем чего-либо — означает придерживаться определенных норм, оценок, взглядов и т. д. Однако приверженность может и не находить выражения в поведении, а так и оставаться всего лишь точкой зрения. Другое дело — экстремизм как деятельность. Здесь уже имеют место конкретные деяния, которые могут быть восприняты правом. Именно так нужно рассматривать экстремизм как объект правового воздействия [17-с. 297]. В противном случае борьба с экстремизмом означала бы борьбу с убеждениями, инакомыслием. Общепризнано, что во вне своих деяний человек для права не существует. Идеи, взгляды, намерения, убеждения должны воплотиться в поведении человека и только в таком виде могут получить правовую оценку.
Литература:
1. Авадиалов А. С. Концепции разрушения //Право и безопасность. 2012. № 2. — С. 41.
2. Политология: Краткий энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Ю. С. Борцова. — М.: Изд-во коммерч. ун-та, 1997. — С. 249.
3. Воронцов С. А. Понятие экстремизма и его сущностные признаки // Философия права. 2007. № 4. — С. 67.
4. Воронов И. В. Основы политико-правового ограничения социально-политического экстремизма как угрозы национальной безопасности Российской Федерации: Автореф. дис... канд. полит. наук. — Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2000. — С. 14.
5. Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 41. ст. 3947.
6. Левшуков Р. А. Религиозный экстремизм в Карачаево-Черкесской республике: ислам и политика на Северном Кавказе. — Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2001. — С. 52.
7. Уголовный кодекс РСФСР от 22 ноября 1926 года //Собрание узаконений РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600. (утратил силу).
8. Уголовный кодекс РСФСР 1960 от 27 октября 1960года //Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591. (утратил силу).
9. Екимов СО. Административная деятельность органов внутренних дел: учебник / Под ред. В. П. Сальникова. — М.: Наука, 2005. — С. 474.
10. Суслова Е. С. Религия и проблемы национальной безопасности на Северном Кавказе: Автореф. дис...канд. филос. наук. — М.: Сталкер, 2004. — С. 21.
11. Закон Республики Дагестан «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан» от 22.09.1999 № 15 (в последней ред. Закона Республики Дагестан от 09.03.2007. № 10) //// http://karachaycherkessia.news-city.info/docs/sistemsr/dok_iegldi.htm (утратил силу).
12. Закон Кабардино-Балкарской Республики «О запрете экстремистской религиозной деятельности и административной ответственности за правонарушения, связанные с осуществлением религиозной деятельности» от 01.06. 2001. № 47-РЗ // http://www.ekstremizm.ru/metodika/item/179-rossiyskiy-opyt
13. Закон Карачаево-Черкесской Республики «О противодействии политическому и религиозному экстремизму на территории карачаево-черкесской республики» от 04.05.2000 № 6-РЗ// http://karachaycherkessia.news-city.info/docs/sistemsr/dok_iegldi.htm (утратил силу).
14. Пономаренков В. А., Яворский МЛ. Сущностная характеристика современного экстремизма // Юридический мир. 2008. № 2. — С. 42.
15. Пудовочкин Ю. Е., Узденков P. M. Теоретические конструкции определения экстремизма: проблемы и перспективы // Криминологический журнал. 2005. № 2 (8). — С. 87.
16. Сергун Е. П. Правовое обеспечение противодействия экстремистской деятельности в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2006. № 2. — С. 197.
17. Бидова Б. Б. Специально-криминологическое противодействие молодежному экстремизму // Молодой ученый. 2012. № 11.-С. 287.
