В современных реалиях общества, в условиях социально-политической напряженности, поляризации общества по уровню дохода, значительным образом возросла коррупция в органах государственной и муниципальной власти.
Согласимся с высказыванием В. В. Лунева о том, что коррупция должна изучаться не только в качестве существующего правового явления, но и рассматриваться с криминологической позиции [1].
Некоторые авторы коррупцию рассматривают в качестве специфического социального явления, характеризующегося использованием государственными и муниципальными служащими своих служебных и должностных полномочий, привилегий и связи для личного обогащения [2].
В юридической литературе постоянно отмечается, что коррупция, понимаемая как подкуп — продажность различных категорий служащих, совершающих, в связи с этим разные злоупотребления, приобрела в России невиданные ранее масштабы и представляет реальную угрозу не только правам гражданина и человека, но также национальной безопасности [3].
А. Д. Ильяков полагает, что «понятие «коррупция» следует законодательно установить таким образом, чтобы оно включало в себя действия из личной выгоды, направленные на решение вопросов, относящихся к ведению органов власти, в обход установленного порядка» [4].
А. А. Макаров под коррупцией в системе государственной службы понимает осуществление подкупа либо другого противоправного использования служащим своего статуса в целях незаконного получения выгод и преимуществ материального характера (денежных средств, иного имущества, имущественных прав и т. д.), либо незаконное предоставление таких преимуществ третьим лицам вопреки законным интересам личности, общества, государства [5].
В юридической литературе можно встретить точку зрения о том, что коррупцию необходимо рассматривать как в широком, так и узком понимании. В широком смысле коррупция свидетельствует о наличии злоупотреблений в деятельности органов публичной власти для извлечения выгоды отдельных чиновников. В узком понимании коррупция влечет за собой извлечение различных выгод имущественного и неимущественного характера [6]. В этой связи, как правильно отмечает Е. А. Кравцова, «меры по борьбе с коррупцией не будут эффективными до тех пор, пока они будут применяться лишь выборочно, а не поголовно» [7].
В отечественном законодательстве определение коррупции дано через перечисление коррупционных проявлений. Следует отметить несовершенство законодательного определения коррупции в ст. 1 Федерального закона от 25.12.2008 No 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [8] (далее — Закона о противодействии коррупции), вызывающее многочисленные критические замечания у исследователей, среди которых можно назвать:
1) при определении коррупции законодатель оперирует такой категорией как «использование физическим лицом своего должностного положения». В тоже время не все правонарушения, причисленные в законодательстве к коррупционным, возможно отнести к правонарушениям, которые совершаются непосредственно с использованием своего должностного положения;
2) в законодательном определении коррупции отсутствуют указания о коррупционной деятельности лиц, выполняющих управленческие функции;
3) коррупция не выступает самостоятельным видом преступной деятельности, а является комплексным явлением, проявления которой можно встретить помимо области государственной деятельности и в иных сферах, например, в политике [9].
В то же время совершение коррупционного правонарушения может обуславливаться и интересами нематериального характера, например, стремлением продвижения по службе, устройством на работу в организации родственника служащего и т. д. В этой связи считаю, что понятие коррупции в сегодняшней редакции, изложенной в ст. 1 Закона о противодействии коррупции, не охватывает весь перечень коррупционных правонарушений, в которых может быть с корыстной целью заинтересовано должностное лицо. Считаю необходимым дополнить подп. «а» п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии коррупции» словами: «а также в целях получения выгоды или услуг неимущественного характера».
В научной литературе проводится классификация стран на отдельные группы в зависимости от сформированной системы противодействия коррупции:
1) страны, сформировавшие национальное законодательство о противодействии коррупции в силу имплементации международно-правовых норм. В основном это страны-члены Европейского союза;
2) страны, которые самостоятельно построили собственную правовую базу по борьбе с коррупцией в отсутствие существенной имплементации норм международного права (США, Канада), что обуславливается тем обстоятельством, что правовые нормы в данной сфере были приняты еще в середине 70-х годов прошлого века, т. е. задолго до того, как были сформулированы общемировые правила и стандарты по противодействию коррупции;
3) страны, где еще только формируется законодательство по противодействию коррупции (государства Африки, Латинской Америки, некоторые страны Азии). В некоторых странах вообще не принимается мер по противодействию коррупции, наблюдается сращивание государственного аппарата с организованной преступностью, а предпринимаемые меры носят показательный и не системный характер.
В США сформирована действенная система мер по профилактике и противодействию коррупции, принято специальное законодательство и система органов, уполномоченных противодействовать коррупционным проявлениям. Антикоррупционная экспертиза правовых актов занимает в США важнейшее место среди мер по противодействию коррупции. Однако, порядок и методика выявления коррупциогенных факторов не регламентированы нормами законодательствами. Не содержится специальных предписаний о выявлении коррупциогенных факторов и в принимаемых палатах парламента регламентах. Антикоррупционная экспертиза правовых актов проходит в рамках общей правовой экспертизы правовых актов.
Существенное влияние на снижение уровня коррупции в США повлияли реформы государственной службы, основными направлениями которой являются:
1) изменение подхода в вопросе управления руководящими кадрами, что должно достигаться за счет профессионального развития служащих, изменения бюрократической культуры в государственном управлении, развития информационных систем, направленных на содействие руководителям в принятии управленческих решений;
2) внедрение в сферу государственного управления оптимальной модели выявления, отбора и развития служащих в условиях сокращения государственного финансирования государственной службы и сокращения численности государственных служащих;
3) улучшение системы ротации государственных служащих, повышение уровня их мотивации;
4) повышение имиджа и престижа государственной службы.
Важную роль в системе профессионального развития сотрудников, побуждающих тех к совершенствованию своих профессиональных навыков и умений, играют материальные стимулы. Так, государственным служащим, успешно прошедшим ежегодную экзаменацию, выплачивается соответствующая премия.
Результативность антикоррупционной политики не может иметь разовый показатель, а должна характеризоваться постоянством и подтверждаться данными мониторингового контроля и экспертными оценками. Так, согласно Индексу восприятия коррупции, при составлении которого учитываются независимые опросы, в которых принимают участие международные финансовые и правозащитные эксперты, Россия по итогам 2023 года в данном рейтинге находится на 141 месте из 176 стран. Безусловно, что данный рейтинг не может отражать реальную картину эффективности антикоррупционной политики, но однозначно свидетельствует об ее недостаточной эффективности в нашей стране [10].
Среди стран, которые входят в топ-список стран по индексу восприятия коррупции, следует назвать Новую Зеландию, Швеция, Финляндию, Сингапур, Швейцарию, Австралию, Норвегию, Канаду и Нидерланды.
Достаточно низкий уровень коррупции в указанных странах обеспечивается не только за счет закрепления специальных мер по противодействию коррупции, но и достаточно высокого уровня правосознания населения, что не характерно для современной России.
Достаточно жесткую и разработанную систему противодействия коррупции можно наблюдать в Германии, где одной из мер по противодействию коррупции выступает принятие мер по выявлению и предупреждению коррупциогенных факторов. Важнейшее место в данной системе занимает деятельность по преодолению имеющихся пробелов в нормативных правовых актах, позволяющих государственным и муниципальным служащим использовать свои должностные полномочия в целях получения необоснованной выгоды и обогащения.
Практически полностью отсутствует коррупция как социально-правовое явление в такой стране как Сингапур, в которой приняты достаточно жесткие меры по противодействию коррупции. Наряду с карательными мерами важное значение в системе мер противодействия коррупции имеют профилактические меры, в том числе, затрагивающие вопросы проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов, в основе которой положена идея о недопущении возникновения коррупционных рисков, которые могут побудить государственного служащего к совершению коррупционного правонарушения.
В России коррупция среди государственных и муниципальных служащих младшей и средней категории носит наиболее массовый и распространенный характер. Опасность данного вида коррупции заключается в том, что ее непосредственными потерпевшими становятся обычные граждане, которые ведут в целом законопослушный образ жизни. Так, среди населения сотрудники ОВД воспринимаются как представители власти. В этой связи, сталкиваясь с фактами вымогательства взяток и поборов со стороны недобросовестных сотрудников ОВД, граждане складывают общее впечатление о деятельности всего государственного аппарата, воспринимая ее негативно, формируется неверие в законность, справедливость.
Следующий уровень коррупции (среди среднего, старшего и высшего начальства) характеризуется тем, что начальствующий состав, пользуясь своим служебным положением, может отдавать обязательные для исполнения рядовых сотрудников приказы. Так, можно вспомнить следующий пример из практики. В Волгограде была задержана организованная преступная группа сотрудников ГИБДД под руководством командира отдельного батальона дорожно-постовой службы ГУВД Волгоградской области Олега Кирпы, члены которой подозревались в совершении преступления, предусмотренного статьей 290 УК РФ «Получение взятки организованной группой, в крупном размере, сопряженное с вымогательством». Командир батальона Кирпа с целью получения взяток от подчиненных инспекторов дорожно-постовой службы за общее покровительство и попустительство по службе организовал преступную группу, в состав которой вошли средний начальствующий состав возглавляемого им отдельного батальона. Начиная с весны 2010 по январь 2011 года начальники пунктов милиции и командиры взводов ежемесячно в массовом порядке получали от подчиненных инспекторов батальона численностью 120 человек взятки в общей сумме не менее 300 тысяч рублей, угрожая им увольнением из органов внутренних дел или иным преследованием по службе [11].
Коррупция тесным образом связана с организованной преступностью, подпитывая ее. Среди характеризующих признаков организованной преступности В. Г. Гриб, И. О. Тюнис выделяют:
— масштабный характер данной преступной деятельности;
— наличие оружия, взрывчатых веществ;
— наличие связей в органах государственной и муниципальной власти [12].
Ю. Г. Васин указывает на следующие признаки, свойственные организованной преступности:
1) наличие целей;
2) структурированность по принципу иерархии;
3) наличие структур, обеспечивающих безопасность деятельности преступной деятельности;
4) осуществление преступной деятельности носит долгосрочный характер;
5) монополизация сфер влияния [13].
Организованная преступность имеет различные формы преступной деятельности. Если обращаться к законодательству РФ, то это организованные преступные группы или преступные сообщества.
Осуществляя специальные мероприятия по противодействию коррупции, государство обеспечивает не только нормальное функционирование общественных отношений в стране, но и тем самым осуществляет охрану здоровья и жизни своих граждан от возможных преступных посягательств, поскольку, доходы, добытые преступным путем, впоследствии могут направляться на финансирование преступной деятельности различных криминальных группировок и террористических организаций.
Легализация (отмывание) денежных средств, добытых преступным путем (далее — легализация преступных доходов; отмывание преступных доходов), является одним достаточно распространенным преступлением.
Довольно часто незаконные финансовые операции осуществляются посредством совершения многочисленных операций, которые проходят несколько этапов, осуществляются по сложным и запутанным схемам, в результате чего порой теряются следы происхождения денежных средств и другого имущества, и они обретают видимость законно полученного дохода.
Наиболее опасным проявлением незаконной финансовой операции является легализация доходов, добытых преступным путем.
Проблема законодательства о противодействии коррупции в том, что оно широко оперирует понятием «коррупционное правонарушение», но его определения не дает.
С момента принятия Закона о противодействии коррупции понятие «коррупционное правонарушение» обусловлено правовым значением термина «коррупция».
Это позволяло ученым выделять признаки коррупционного правонарушения на основании легально сформулированного в ст. 1 ФЗ определения коррупции. Однако стоит отметить, что данная нормативная дефиниция преимущественно ориентирована на уголовно-правовой аспект данного общественно-опасного явления. В уголовном праве преступления коррупционной направленности связаны с различными противоправными проявлениями.
Коррупционное правонарушение можно определить, как противоправное, виновное, общественно опасное деяние (бездействие), совершенное лицом при исполнении своих служебных обязанностей, а равно невыполнение им запретов и правил, установленных для этих лиц, если такое нарушение содержит признаки коррупции и за него в соответствии с законодательством установлена ответственность.
Таким образом, коррупция представляет собой сложное социально-правовое явление, которое негативным образом складывается на развитии государственного управления, системы государственной и муниципальной службы, а в итоге и всего общества.
Литература:
- Лунеев В. В. Курс мировой и российской криминологии: Учебник: В 2 т. — М. — 2011. Т. II. С. 470.
- Абрамовская О. Р. Противодействие коррупционной преступности в органах государственной власти и местного самоуправления (криминологический аспект)– Челябинск. 2011. С. 12.
- Авдеев В. А., Авдеева О. А. Новые тенденции уголовно-правовой политики РФ в сфере противодействия преступлениям коррупционной направленности // Российская юстиция. — 2017. — No 5. — С. 2–4.
- Ильяков А. Д. Административно-правовое исследование понятия «коррупция» // Административное и муниципальное право. — 2013. — No 4. — С. 342–344.
- Макаров А. А. Коррупция в системе ОВД. — М., 2009. С. 15.
- Марьина Е. В. Коррупционные преступления: отраслевое и межотраслевое согласование норм– Самара. 2010. С. 12. Юридический мир. — 2013. — No 6. — С. 25–28.
- Кравцова Е. А. О некоторых результатах борьбы с коррупционной преступностью в России // Юридический мир. — 2013. — No 6. — С. 25–28.
- Федеральный закон от 25.12.2008 No 273-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О противодействии коррупции» // Собрание законодательства РФ. — 2008. — No 52. — Ст. 6228.
- Шокот И. Ю. К вопросу о понятии коррупции, ее сущности и признаках // Военно- юридический журнал. — 2015. — No 7. — С. 7–10.
- В Волгограде задержана организованная преступная группа сотрудников ГИБДД https://v1.ru/text/gorod/357458 [Электронный ресурс] // Режим доступа: mvd.ru/reports.
- Глазкова Л. В. Взаимодействие систем организованной преступности и коррупции // Актуальные проблемы российского права. — 2019. — No 7. — С. 77–86.
- Гриб В. Г., Тюнис И. О. Уголовно-правовые средства противодействия организованной преступности — международная проблема с национальным характером // Международное публичное и частное право. — 2019. — No 4. — С. 27–30.
- Васин Ю. Г. О тенденциях уголовно-правовой политики противодействия организованной преступности // Актуальные проблемы российского права. — 2017. — No 10. — С. 131–139.
