Эффективность конфискации в российском уголовном праве: о постановке проблемы

Указанная статья посвящена постановке проблемы эффективности института конфискации в уголовном праве на современном этапе его развития. Произведен анализ научных позиций относительно категории эффективности как в праве, так и в иных дисциплинах. На основании статистических данных сделан вывод о преждевременности исключения конфискации из числа дополнительных видов наказаний.

Ключевые слова: уголовное наказание, конфискация имущества, меры уголовно-правового характера, экономия уголовно-правовой репрессии.

This article is devoted to the problem of the efficiency of the confiscation in Russian criminal law on the modern stage of its development. Conducted a review of scientific opinions concerning the efficiency in law and in other disciplines. Basing on statistical data the article comes to a conclusion that excluding of the confiscation from the list of complementary punishments was premature.

Keywords: criminal penalty, confiscation of property, measures of criminal law, expediency of penalty.

Институт конфискации в российском праве прошел трудный путь, сопровождавшийся как его включением, так и исключением из Уголовного кодекса Российской Федерации. Несмотря на это, он по сей день остается, возможно, одним из самых спорных институтов уголовного права.

В этой связи представляется своевременным постановка вопроса об эффективности конфискации как института уголовного права на современном этапе развития.

Отметим, что в зависимости от применимой сферы знаний категория эффективности приобретает разное наполнение.

Так, эффективным, согласно толковому словарю Ожегова, является то, что дает эффект. Эффект, в свою очередь, определяется как действие как результат чего-нибудь [1, с. 910].

В области экономики эффективность рассматривается соотношение между достигнутым результатом и использованными ресурсами [2, с. 17].

Определения, схожие с приведенным, предложены и техническими науками. В частности, в электроэнергетике об эффективности процесса, операции, проекта говорит результативность, определяемая как отношение эффекта, результата к затратам, обусловившим его получение [3].

Как видим, общим в означенных дефинициях является указание на зависимость между результатом действия и средствами, направленными на его достижение.

Существует несколько подходов к пониманию сущности эффективности в праве. В частности, комментируя позитивистское учение Ганса Кельзена, Н. В. Варламова указывает, что «…цель правового регулирования заключается в обеспечении определенного (желательного для государства) поведения людей и соотносится с реальным их поведением (результат) и государственно-властными ресурсами (мерами государственного принуждения), которые оказались необходимыми для приведения поведения людей в соответствие с предписаниями правовых норм [5, с. 214]». Кроме того, исходя из либертарного типа правопонимания, ученый также полагает, что «…если целью правового регулирования признается обеспечение свободы в социальной жизни, то ресурсом, за счет которого она может быть достигнута, является ограничение свободы, а результат образует гарантируемая мера свободы… Эффективным правовое регулирование может быть признано, если оно обеспечивает максимальные гарантии прав и свобод при минимальном их ограничении» [5, с. 217].

С. А. Жинкин предлагает оценивать при эффективности правовой нормы также ее психологическое воздействие, отмечая, что «в теоретико-методологическом плане “плюралистический” подход к проблеме эффективности права связан с широким философско-антропологическим подходом, согласно которому эффективность права представляет собой нахождение и осуществление правом осмысленного, безопасного, психологически комфортного как для отдельного человека, так и для общества в целом способа существования личности» [6, с. 9].

Также эффективность в праве в научной литературе рассматривается как результативность правового инструментария, его способность производить необходимый эффект в общественной жизни [7, с. 151]; степень достижения правовых целей действующего законодательства в различных сферах правовой регуляции [8 c. 210]; «способность оказывать влияние на общественные отношения в определенном полезном для общества направлении» [9, c. 3]; способность с наименьшими издержками воздействовать положительно на общественные отношения [10, с. 26].

Все же, не отрицая многоаспектность права, следует, тем не менее, исходить из его назначения как социального регулятора. В этой связи целесообразно принимать во внимание назначение правовой нормы, заложенное в нее законодателем.

Кроме того, правовая норма в отсутствие практического воздействия на общественные отношения теряет свою цель, приводит к появлению негативных правовых явлений, в связи с чем также следует обращать внимание на наличие или отсутствие ее положительного воздействия на общественные отношения в целом.

Таким образом, полагаем, что под эффективностью в праве целесообразно понимать зависимость между нормативным предписанием и его практическим воплощением.

Нетрудно догадаться, что вопрос эффективности действия права приобретает в уголовном праве особую значимость ввиду публично-правовой природы данной отрасли, поскольку от высокой результативности правоприменения в этой отрасли зависит нормальное функционирование весомой части общественных отношений.

В этой связи одной из фундаментальных целей нормотворчества в этой отрасли является поиск баланса между излишней гуманизацией законодательства, приводящей к отрицательной эффективности действия норм права, и позицией «цель оправдывает средства».

В частности, среди принципов уголовного права в науке выделяется принцип экономии уголовной репрессии. Его сущность, как отмечает В. М. Степашин, заключается в том, что «применяемая репрессивная уголовно-правовая мера должна быть минимально необходима и достаточна для достижения задач и целей уголовно-правового воздействия; наказание применяется лишь при недостаточности альтернативных мер уголовной ответственности» [11, с. 185–186].

Так, в изначальной редакции Уголовного кодекса Российской Федерации статья 52 содержала следующее определение конфискации в качестве дополнительного вида наказания: «Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного. Конфискация имущества устанавливается за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, и может быть назначена судом только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса» [12].

Как видим, изначально конфискация рассматривалась законодателем в качестве имущественной санкции за преступления с повышенной степенью общественной опасности с корыстным элементом.

Стоит отметить, что в правоприменительной практике приведенное наказание применялось достаточно успешно. Так, согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации конфискация за период с 1997 по 2003 гг. применялась чаще остальных дополнительных наказаний, а за 2003 год была назначена 16 663 осуждённым (2,2 % от общего числа) [13].

Тем не менее, Государственной Думой Российской Федерации в 2003 году был внесен на рассмотрение и одобрен законопроект № 304898–3, которым, в частности, предусматривалось исключение конфискации из Уголовного кодекса. При этом в пояснительной записке законопроекта указывалось на то, что, «многие уголовно-правовые нормы необходимо совершенствовать, а уголовная политика государства нуждается в гуманизации». Непосредственное предложение об исключении конфискации было принято законодателем «с учетом весьма низкой эффективности» данного института [14].

В настоящее время конфискация имплементирована законодателем в Уголовный кодекс уже в качестве иной меры уголовно-правового характера.

В частности, конфискации в силу статьи 104.1 Кодекса теперь подлежат имущество и доходы от него, полученные в результате совершения преступлений, указанными в пункте «а» приведенной статьи, а также орудия их совершения. В число таких преступлений, к примеру, отнесены легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (статья 174), террористический акт (статья 205), получение взятки (статья 290). По непонятным причинам из перечня преступлений, охватываемых конфискацией, исключен ряд преступлений против собственности (кража, грабеж, разбой).

При этом статистика применения конфискации имущества с момента ее возвращения за период 2008–2019 гг. колеблется уже в пределах 0,1–0,4 % от общего числа осужденных [15, с. 42].

Кроме того, как справедливо отмечают Татарников В. Г. и Тарасова М. В. [16, с. 62], конфискация в своем нынешнем виде обладает крайне слабым превентивным потенциалом, в особенности, в сфере коррупционных преступлений, известных высоким уровнем латентности.

К примеру, в 2014 году за совершение преступления, предусмотренного частью 4 статьи 290 Уголовного кодекса (получение взятки лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления), конфискация не назначена ни одному осужденному. За 2015 год конфискация за получение взятки назначена 88 осужденным из 1702, то есть 5 % от общего числа. В 2016 году динамика не изменилась — 67 осужденных от 1334, или 5 %. В 2017 году за получение взятки осуждено 1098 лиц. При этом конфискация имущества применена лишь к 65 осужденным, что составляет 5,9 % от общего числа.

Указанные авторы также обращают внимание на то, что конфискация в отечественном уголовном праве направлена на изъятие средств совершения преступлений (так называемая специальная конфискация), а не имущества, принадлежащего виновному, что лишает ее карательного элемента, а, следовательно — должной эффективности.

Так, по делу, являвшемуся предметом рассмотрения Алтайского краевого суда, обвиняемому вменялась незаконная рубка лесных насаждений. По результатам рассмотрения дела обвиняемый признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 260 Уголовного кодекса Российской Федерации, применена конфискация вещественного доказательства (бензопила) в доход государства [17].

В другом деле предметом судебного разбирательства явилась дача взятки должностному лицу. В приговоре суд пришел к выводу о его виновности и постановил денежные средства, переданные в качестве взятки, конфисковать в доход государства [18].

Таким образом, принимая во внимание приведенные статистические данные, следует констатировать снижение случаев ее применения в правоприменительной практике после ее возвращения в качестве иной меры уголовно-правового характера. Соответственно, снижение случаев свидетельствует ни о чем ином, как о снижении эффективности конфискации как уголовно-правового института.

В этой связи полагаем, что смена законодателем концепции уголовной политики в сторону смягчения уголовной репрессии была явно поспешна, для решения этой проблемы целесообразно возвратить конфискацию в качестве дополнительного вида наказания.

Литература:

1. Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70 000 слов/ Под ред. Н. Ю. Шведовой. — 21-е изд., перераб. и доп. — М.; Рус. Яз., 1989. 924 с.
2. ГОСТ Р ИСО 9000–2015. Системы менеджмента качества. Основные положения. // М.: Стандартинформ, 2016. 48 с.
3. Коммерческая электроэнергетика: слов.-справ. М.: НЦ ЭНАС, 2006. 112 с.
4. Кожокарь И. П. Эффективность права в категориальном аппарате теории права // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2020. Выпуск № 48. С. 196–225.
5. Варламова Н. В. Эффективность правового регулирования: переосмысление концепции // Правоведение. 2009. № 1. С. 212–232.
6. Нугаева Н. Р. Проблема эффективности права в истории отечественного правоведения // История государства и права. 2015. № 21. С. 8–13.
7. Общая теория права и государства: учеб. / под ред. В. В. Лазарева. — М.: Юрист, 1999. — 517 с.
8. Нерсесянц В. С. Теория права и государства / В. С. Нерсесянц. — М.: Норма, 2009. — 816 с.
9. Чечот Д. М. Эффективность правового регулирования и методы ее выявления / Д. М. Чечот, А. С. Пашков // Советское государство и право. — 1965. — № 8. — С. 3–11.
10. Фаткуллин Ф. Н. Социальная ценность и эффективность правовой нормы / Ф. Н. Фаткуллин, Л. Д. Чулюкин. — Казань: Изд‐во Каз. ун‐та, 1977. — 119 с.
11. В. М. Степашин. Реализация экономии репрессии в мерах уголовной ответственности и их назначении // В. М. Степашин // Правоприменение в публичном и частном праве: материалы Международной научной конференции, Омск, 27 марта 2020 года. — Омск: Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 2020. С. 185–191.
12. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ. // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.
13. Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2074
14. Законопроект № 304898–3 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации (в части гуманизации уголовно-правовых норм)» // URL-ссылка: https://sozd.duma.gov.ru/bill/304898–3.
15. Куликов А. В., Хибнерс А. Ю. Проблемы назначения и применения конфискации имущества // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2021. № 1. С. 39–46.
16. Татарников В. Г., Тарасова М. В. Юридическая природа конфискации имущества в российском уголовном законодательстве // ГлаголЪ правосудия. 2018. № 2 (16). С. 61–64.
17. Апелляционное постановление Алтайского краевого суда от 17.12.2020 по делу № 22–5296/2020 // [Электронный ресурс] URL-ссылка: https://sudact.ru/regular/doc/Qnk73VuivfxV/?page=3®ular-court=®ular-date_from=®ular-case_doc=®ularlawchunkinfo= %D0 %A1 %D1 %82 %D0 %B0 %D1 %82 %D1 %8C %D1 %8F+104.1.+ %D0 %9A %D0 %BE %D0 %BD %D1 %84 %D0 %B8 %D1 %81 %D0 %BA %D0 %B0 %D1 %86 %D0 %B8 %D1 %8F+ %D0 %B8 %D0 %BC %D1 %83 %D1 %89 %D0 %B5 %D1 %81 %D1 %82 %D0 %B2 %D0 %B0 %28 %D0 %A3 %D0 %9A+ %D0 %A0 %D0 %A4 %29®ular-workflow_stage=®ular-date_to=®ular-area=®ular txt= %D0 %BA %D0 %BE %D0 %BD %D1 %84 %D0 %B8 %D1 %81 %D0 %BA %D0 %B0 %D1 %86 %D0 %B8 %D1 %8F&_=1657692593256®ular-judge=&snippet_pos=1642#snippet.
18. Приговор Шемышейского районного суда от 24.03.2021 по делу № 1–18/2021 // // [Электронный ресурс] URL-ссылка: https://sudact.ru/regular/doc/xiDbhSDtatx4/.