В статье автор проводит исследование проблем реализации судебной властью своих полномочий в Российской Федерации.
Ключевые слова: cудебная власть, суд, судебная деятельность.
Суд является важнейшим институтом обеспечения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Вместе с тем сегодня существует ряд проблемных аспектов реализации полномочий судебной власти в Российской Федерации. Данный тезис подтверждается многочисленными научными исследованиями в правовой доктрине.
Так, С. И. Князькин утверждает, что одна из острейших проблем современного правосудия — ненадлежащая мотивированность судебных решений, когда стороны после изучения решения, изготовленного в полном объеме, обнаруживают, что те доводы и возражения, которые они пытались поставить перед судом в рамках слушания дела, не нашли никакой оценки в судебном решении. Внешним признаком системных проблем правосудия в части обоснованности судебных постановлений служат статистические сведения, свидетельствующие о значительном количестве отмен судебных актов первой инстанции ввиду пороков факта, что подтверждает системные проблемы правосудия в части обоснованности судебных постановлений. Проблема только усугубляется, когда процессуальный закон для этого создает дополнительные предпосылки, ограничивая возможность проверочной инстанции выйти за пределы доводов жалобы или проверить ту часть судебного постановления, которая лицом не обжалуется. В обоих случаях законодатель, устанавливая соответствующее процессуальное ограничение, в качестве рационального довода рассматривал диспозитивную природу цивилистического процесса, предоставляющую стороне свободу в распоряжении судьбой своего дела [1].
В. К. Михайлов утверждает, что анализ практики рассмотрения дел ККС разных уровней свидетельствует о проблемах, существующих в этой сфере и негативно влияющих на независимость судей. Отсутствие легального определения понятия «правоохранительные органы» и списка органов и организаций, относящихся к ним, создает неопределенность и дает ККС возможность причислять к этой категории органы на свое усмотрение (например, в одних случаях к ним не относят адвокатов, в других опыт в адвокатуре оценивается, наоборот, отрицательно). Для исправления ситуации требуется законодательное установление необходимости мотивированного отклонения рекомендованных кандидатур и возможности его судебного оспаривания, отдельное регулирование последствий длительного нерассмотрения Президентом кандидатур по аналогии с действующим до 1 сентября 2019 г. порядком влияния на отрицательное решение по кандидатуре председателя соответствующего суда. Нелишним будет также наделить Высшую ККС правом преодолеть дополнительным решением президентский отказ в случае несогласия с его мотивировкой. Это не только актуально в условиях отсутствия четких оснований такого отказа и возможности у кандидата в судьи его оспорить, но и в полной мере соответствует современным международным подходам [2].
А. А. Кондрашев указывает, что проблематика обеспечения реализации принципа независимости судей отнюдь не исчерпывается обозначенными выше проблемами. Например, большой проблемой является усиление репрессивной составляющей российского правосудия, что проявляется в различных негативных сторонах работы российских судов: рост количества приговоренных к реальному сроку лишения свободы, увеличение числа дел, рассматриваемых в особом порядке, почти полное согласие судей с органами следствия в части применения мер пресечения, следственных и оперативно-розыскных мер, падение числа удовлетворенных ходатайств о применении условно-досрочного освобождения. Можно говорить о том, что произошло в определенной мере сращивание в рамках судебного процесса интересов следственных органов и судей, когда даже недостатки и ошибки следствия восполняются по инициативе судей или ими не замечаются. Необходимо разработать комплекс мер, направленных на достаточно радикальную реформу судебной системы, так как наш современный российский суд уже давно не является независимым, скорым и справедливым, а увеличение материального содержания судей уже не может рассматриваться в качестве критерия повышения эффективности российского судопроизводства [3].
Говоря о перспективах развития правового обеспечения реализации полномочий судебной властью, стоит отметить следующие пути, выработанные в правовой доктрине.
Так, С. Н. Саркисова указывает, что в Конституции РФ и федеральном законодательстве заложены все предпосылки для исполнимости судебного решения. Между тем на практике положения законодательства не всегда реализуются. Препятствует этому в том числе и низкий уровень правовой культуры, правосознания граждан. Это обусловливает необходимость активизации государственной политики в данном направлении. Еще одним направлением повышения исполнимости судебных решений является, на наш взгляд, усиление ответственности (в том числе уголовной) за их неисполнение, а также определение мер ответственности для юридических лиц. Основные пути повышения исполнимости судебных решений заключаются: 1) в повышении уровня правосознания и правовой культуры граждан, должностных лиц, общества в целом; 2) регулярном повышении квалификации кадрового состава ФССП России; 3) повышении ответственности (в частности уголовной) за нарушение законодательно установленных предписаний неправомерными действиями (бездействием), влекущими за собой неисполнение судебных решений [4].
Ю. А. Тимофеев утверждает, что судебное примирение имеет значительный потенциал для своего развития. Для его раскрытия необходимо более четко интегрировать судебное примирение в существующую процедуру судебного разбирательства и в первую очередь в стадию подготовки дела к судебному разбирательству. Судья в рамках реализации поставленной перед ним задачи по способствованию мирному урегулированию спора и примирению сторон должен не только разъяснять преимущества внесудебного урегулирования конфликта, но и проводить диагностику конфликта на предмет возможности его урегулирования с использованием примирительных процедур и самостоятельно, при отсутствии возражений сторон, инициировать судебное примирение посредством делегирования проведения процедуры назначенному им судебному примирителю. Такое участие суда в примирении сторон может обеспечиваться законодательным закреплением категорий дел, по которым попытка примирения признается объективно необходимой (например, семейные, жилищные споры). Также повышение инициативности суда в проведении примирительных процедур может быть обеспечено указанием в определении о подготовке дела к судебному разбирательству на право сторон в установленный судом срок письменно изложить свое мотивированное возражение относительно проведения процедуры примирения. Этот вариант получения согласия сторон на проведение судебного примирения позволит суду по собственной инициативе назначить проведение процедуры судебного примирения и назначать судебного примирителя в случаях, когда, по его мнению, спор имеет реальную перспективу быть урегулированным мирным путем. В этом случае за сторонами сохранится право отвода или замены судебного примирителя по соглашению сторон, а также право на прекращение примирительной процедуры [5].
Таким образом, суд является важнейшим институтом обеспечения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Вместе с тем сегодня существует ряд проблемных аспектов реализации полномочий судебной власти в Российской Федерации.
Литература:
1. Князькин С. И. Проблемы использования формальных критериев проверочной судебной деятельности в цивилистическом процессе // Арбитражный и гражданский процесс. — 2019. — № 12. — С. 33–36.
2. Михайлов В. К. Проблемы в процедуре наделения полномочиями судей, угрожающие их независимости // Закон. — 2019. — № 4. — С. 83–91.
3. Кондрашев А. А. Проблемы реализации принципа независимости судей в России: от теории к правоприменительной практике // Актуальные проблемы российского права. — 2015. — № 8. — С. 181–187.
4. Саркисова С. Н. Конституционный принцип исполнимости судебного решения и перспективы его реализации // Современное право. — 2019. — № 11. — С. 84–90.
5. Тимофеев Ю. А. Судебное примирение: проблемы и перспективы // Арбитражный и гражданский процесс. — 2021. — № 3. — С. 44–48.
