Использование зооморфных метафор в тексте на примере романа Бруно Апитца «Голый среди волков»

Статья посвящена анализу зооморфных метафор, используемых в романе Б.Апица «Голый среди волков». В работе рассматриваются определение и классификация понятия метафора, а также определение и истоки ее структурного компонента «зоометафоры».

Ключевые слова: метафора, зооморфная метафора, зоометафора, немецкая литература, Бруно Апитц, литература послевоенного времени, Бухенвальд.

Художественное произведение является специфической формой речевой коммуникации, самым сложным способом функционирования языка [1, с. 131]. Язык художественной литературы — это сложное и многообразное явление, которое довольно проблематично втиснуть в рамки традиционного представления о функциональных стилях языка [11, с. 17].

Ярким примером из числа зарубежной литературы, который отражает богатство художественного функционального стиля и литературного языка в целом, является роман немецкого писателя Бруно Апитца «Голый среди волков» (Nackt unter Wölfen, 2012).

Роман «Голый среди волков» — это один из значимых коммунистических романов, описывающий жизнь заключенных и их взаимоотношения офицерами СС на территории концентрационного лагеря Бухенвальд.

Данный роман основан на реальных событиях, где автор описывает собственный опыт пребывания в концентрационном лагере, а также настоящие человеческие страдания и переживания его заключенных. Еще до второй Мировой войны Бруно Апитц вступил в ряды Коммунистической партии и стал членом союза пролетарско-революционных писателей Германии, в связи с чем он был неоднократно заключен под стражу за «незаконную политическую деятельность». В 1937 году после очередного заключения писатель был направлен в Бухенвальд как политический заключенный-рецидивист под номером 2417 [13].

Бруно Апиц был чрезвычайно талантлив и нередко выступал в кабаре-вечерах в Бухенвальде. Благодаря своему таланту автору удалось пережить тяжелые времена холокоста и жестокости нацистского режима. Автор был переведен в бригаду так называемого «Скульптурного дела». Важно отметить, что в реальной жизни Бруно Апитц не принимал участия в подпольной деятельности заключенных лагеря, учитывая тот факт, что его выступления чаще всего носили антифашистский характер и в данном романе описывается секретная деятельность одной из подобных подпольных «Группировок сопротивления узников концентрационного лагеря». Незадолго после окончания второй мировой войны предполагалось, что писатель воспользуется своим литературным талантом и детально опишет пережитые события в период его пребывания в стенах концентрационного лагеря Бухенвальд в качестве заключенного, но этого не произошло. В послевоенное время Бруно Апиц написал несколько непримечательных работ относительно данной тематики, так как большую часть своего времени он посвятил строительству нового социалистического общества в Восточной Германии. Говоря о его всемирно известном романе «Голый среди волков», Бруно Апитц окончил его написание в 1958 году, когда начал вести совместную работу с немецкой телекомпанией DEFA (Deutsche Film AG) [16, с. 30–31].

Переходя к содержанию самого произведения, необходимо подчеркнуть борьбу двух противоборствующих сторон: фашистской и антифашисткой. В центре событий стоит судьба ребенка, который, находясь в чемодане оного польского заключённого, случайно попадает в концентрационный лагерь Бухенвальд. В структуре художественного текста важную роль играет заголовок романа, который одновременно является закодированной единицей, содержание которой можно декодировать только после прочтения данного произведения [4]. Главной темой данного романа является «Спасение жизни трехлетнего польского ребенка как символ объединения и укрепления взаимоотношений узников лагеря, и освобождения концентрационного лагеря Бухенвальд». Во время чтения книги автор нередко задается вопросом о том, стоит ли спасение жизни маленького мальчика тех усилий и того риска, которому подвергались заключённые лагеря. Опираясь на мнение одного литературного источника Тюрингской земли, можно без сомнения ответить, что, конечно, стоило и даже более того [15]. Благодаря трехлетнему мальчику заключенным концентрационного лагеря удалось сохранить в душе ту человечность и ту искру надежды на светлое будущее, которую не так просто сохранить, находясь все время среди «волков» (фашистов).

«Ты человек, докажи это» — такое название книги предполагалась у истоков ее написания, напоминая нам о том, что человечность должна быть основополагающим качеством каждого человека, называющей себя личностью. Однако в маркетинговых целях у книги появилось более подходящее лаконичное название «Голый среди волков», содержание которого сохранило изначальную задумку автора.

В современной системе лингвистических исследований изучение метафоры является важным аспектом с позиции когнитивной лингвистики. По мнению, А. П. Чудинова, метафора — это ментальная операция, представляющая один из способов познания, оценки и объяснения мира [10]. А. Г. Гамидов утверждает, что без использования метафор сложно не только писать, но и думать [3, с. 67]. Основными характерными чертами метафоры являются:

1) наличие семантической двуплановости, которая позволяет проводить сравнение различных денотатов;

2) наличие образного элемента значения [6].

В лингвистических исследованиях последних лет описываются и выделяются различного рода метафоры, к числу которых относятся ботанические, зооморфные, антропоморфные, географические и другие виды [8]. В нашем исследование мы остановимся на изучении зооморфных метафор на примере романа Бруно Апитца «Голый среди волков». Зооморфная метафора — это такой вид метафоры, который обладает уникальным свойством перенесения отрицательного или положительного качества животного, подмеченного или выдуманного человеком, на людей, животных, а также предметы окружающей действительности [7, с. 46]. При исследовании феномена зооморфных метафор важно уделить особое внимание его истокам. По мнению Е. Н. Ивановой, еще в древности различные народы создавали мифы о животных, в которых прослеживалось их сопоставление с людьми [5, с. 180]. Уступая животным в силе, ловкости и скорости, человек мог выжить только за счёт своего интеллектуального преимущества. Ему необходимо было не только самому знать повадки диких животных, но и передавать эти знания последующим поколениям, поэтому лексические единицы, олицетворяющие представителей фауны, относятся к числу самых древних и распространенных [2, с. 36]. Как правило, в языке зооморфизмы выражают эмоциональную оценку состояния, действий человека, его внешнего облика и манеры поведения [8]. Необходимо подчеркнуть, что в зависимости от речевой ситуации, перенос качеств животных на людей может иметь разное коннотативное значение относительно описания эмоций и оценки происходящего. Так, например, лексическая единица муравей может иметь как положительную, так отрицательную коннотацию: как человек, полностью отдающийся работе или напротив, как человек, который постоянно занимается незначительными делами, или занимающий низкую должность, а может даже и низшую социальную ступень в обществе [9]. Таким образом, данную группу метафор можно разделить на две подгруппы: зоонимы с позитивный и зоонимы с негативным коннотативным значением.

У Бруно Апица, как и у многих зарубежных авторов, которые пишут о холокосте и жестком обращении с узниками концентрационных лагерей, возникает фундаментальная проблема языкового посредничества [14]. Начиная с заголовка и первых страниц романа, читатель замечает, что в содержании текста доминирует так называемый «фигурный язык» (die figürliche Sprache), который выражен зооморфными метафорами. Наиболее часто автор употребляет их по отношению к фашистам, которые в романе представлены как волки (Nackt unter Wölfen). Кроме того, можно встретить следующее описание внешности эсэсовцев: обманчивые глаза дога — trübe Doggenaugen [12, с. 37], хищная птица — Raubvogel [12, с. 351], или нередко они называют себя называют себя «тюремными быками» [12, с. 38], чтобы подчеркнуть свою силу и власть над заключенными лагеря. Кроме того, офицеры концентрационного лагеря Бухенвальд заявляют с полной уверенностью, что они работают в «аду, наполненном дикими животными» (Hölle der wilden Tiere) [12, с. 234], где дикие животные — это узники концентрационного лагеря. Важно отметить, что автор доказывает обратное следующей цитатой из романа:

„So wie seine Zebrakleidung ein Gitter war, hinter dem der Mensch niedergehalten wurde, so war die graue Uniform des SS-Mannes ein Panzer, undurchstoßbar, und dahinter lauerte es, verschlagen, feig und gefährlich, wie eine Raubkatze im Dschungel“ [12, с. 140].

«Если полосатая униформа заключенного олицетворяла решетку, за которой был заперт человек, то серая форма эсэсовца была непробиваемой броней, за которой таился враг, хитрый, трусливый и опасный, как дикая кошка в лесных джунглях» (пер. Д. Р. Якубовой).

Посредством данного описания автор желает подчеркнуть, насколько противоположными являются натуры эсэсовцев и заключенных лагеря, где за страданием заключенного скрывается человек с добрым сердцем, а за несокрушимой броней СС сидит настоящее животное, способное на самые страшные поступки и олицетворяющее все пороки человечного общества. Данная поляризация помогает читателю определить, кто является положительным, а кто отрицательным героем романа. Важно отметить, что посредством употребления зооморфных морфем по отношению к фашистам, автор призывает читателя принять сторону «добра», которое находится в постоянном сопротивлении со «злом» и жестокостью эсэсовцев.

По отношению к узникам концентрационного лагеря автор также употребляет зооморфные морфемы, однако не от первого, а от третьего лица. В данном случае третьим лицом выступают нацисты. К примеру, в предложении на страницах 53–54 служащие лагеря позволяют себе использовать по отношению к заключенным такие унизительные слова как «свиньи» (die Schweine), «собачье отродье» (der Hund) и др.

Из романа:

«Владеем ли мы информацией о том, состоят ли эти свиньи в тайной связи с американцами?» (пер. Д. Р. Якубовой).

„Kluttig zischte wütend: „Ich sperre den Hund ein und quetsche ihn aus wie eine Zitrone“ [12, с. 54].

«Клуттиг проговорил яростно сквозь зубы: «Я запру эту собаку и выжму из него все соки» (пер. Д. Р. Якубовой).

Зооморфные морфемы автор также примеряет по отношению к главному герою романа, маленькому мальчику Стефану. Автор примеряет ребенку как образ маленького насекомого (Maikäfer — майский жук) [12, с. 234; с. 433], так и беззащитного котенка (Miezekätzchen) [12, с. 18] или даже медвежонка (kleiner Bär) [12, с.113].

Нередко можно встретить олицетворение ребенка с червем, как например в этом предложении:

„Wo ist das Wurm, das Kind? Ich habe es euch doch gebracht. Wo habt ihr es?“ [12, с. 476].

«Где этот червяк, ребенок? Я вам ведь его сюда к вам принес. Где он?» (Якубова Д. Р.).

Автор недаром употребляет слово «червь», тем самым подчеркивая его необычайную изворотливость и способность маленького мальчика вовремя «ускользнуть» от рук эсэсовцев.

Бруно Апитц действительно очень талантливый писатель, который достаточно ловко оперирует зоометафорами в своих произведениях. Зооморфные метафоры задают настроение и точно передают оттенки характера героев и атмосферу того или иного действия книги. На протяжении всего романа читатель находится в напряжении, где краски событий сгущаются и метафоры используются уже с более негативным коннотативным значением. Однако ближе к завершению событий романа занавес спадает, и добро побеждает зло.

Таким образом, проведенное исследование показало, что одна и та же смысловая единица в разных речевых ситуациях может интерпретироваться неоднозначно. В данном произведении автор предпринял попытку отразить контраст положительных и отрицательных черт человеческой натуры, примеряя те или иные зооморфные морфемы по отношению к эсэсовцам и заключенным концентрационного лагеря Бухенвальд. Говоря о предмете исследования данной статьи, можно сделать вывод о том, что при использовании наименований животных в художественном тексте в качестве зооморфных морфем обусловлено желанием авторов усилить ассоциативные восприятие текста читателями. Еще с давних времен люди отождествляли себя с животными, что в настоящее время является причиной изобилия в языке разных народов (в данном случае немецком языке) зоометафор. Важно также отметить, что зооморфные метафоры могут передавать как положительное, так и отрицательное коннотативное значение слова или выражения в тексте.

Литература:

1. Виноградов, В. В. Стилистика, теория поэтической речи, поэтика / В. В. Виноградов; АН СССР, Отд-ние лит. и языка. — М.: изд-во Акад. наук СССР, 1963. — 259 с.
2. Галимова О. В. Этнокультурная специфика зоологической лексики, характеристики человека: на материале русского и немецкого языков: Дисс.... канд. филол. наук. Уфа, 2004. –309 с.
3. Гамидов И. Г. Философия грамматики афоризмов и пословиц. Баку, Сабах, 2001. — 272 с.
4. Голякова Любовь Алексеевна Роман Б. Апитца «Голый среди волков»: актуализация подтекста // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2011. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/roman-b-apittsa-golyy-sredi-volkov-aktualizatsiya-podteksta (дата обращения: 25.11.2019).
5. Иванова Е. Н. Образы животных в предметной диалектной лексике русского языка // Ономастика и диалектная лексика. — 1999. — Вып.3. — С. 180–185.
6. Йылдырым Ариф, Позднякова А. А. Зооморфная метафора как основной стилеобразующий элемент философской притчи Юнуса Эмре // Преподаватель ХХI век. 2013. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zoomorfnaya-metafora-kak-osnovnoy-stileobrazuyuschiy-element-filosofskoy-pritchi-yunusa-emre (дата обращения: 19.12.2019).
7. Огдонова Ц. Ц. Зооморфная лексика как фрагмент русской языковой картины мира: Дис.... канд. филол. наук. — Иркутск, 2000. –162 с.
8. Сафаралиева Г. М.-К. Зооморфная метафора как способ образной характеристики человека (на материале русского и азербайджанского языков) // Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. 2013. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zoomorfnaya-metafora-kak-sposob-obraznoy-harakteristiki-cheloveka-na-materiale-russkogo-i-azerbaydzhanskogo-yazykov (дата обращения: 06.12.2019).
9. Синакаева Л. И. Зоонимические метафоры // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2017. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zoonimicheskie-metafory (дата обращения: 06.12.2019).
10. Чудинов А. П. Метофорическая мозаика в совремеменной политической коммуникации. Екатеринбург, 2003. –248 с.
11. Щербакова, Н. Н. Основы речевой культуры дефектолога: учеб. пособие для академического бакалавриата / Н. Н. Щербакова. — 2-е изд., испр. и доп. — М. Издательство Юрайт (Серия: Университеты России), 2018. — 137 с.
12. Apitz B. Nackt unter Wölfen. Erweiterte Neuausgabe auf der Grundlage der Erstausgabe des Mitteldeutschen Verlags Halle (Saale) von 1958. Berlin: Aufbau, 2012. — 586 S.
13. Bruno Apitz: Leben und Wirken// Сайт bruno-apitz.de (https://bruno-apitz.de/ctl-stories/buchenwald/) (Дата обращения: 02.12.2019).
14. Ebbrecht-Hartmann T. Die Shoah als Leerstelle: Bruno Apitz Buchenwald-Roman «Nackt unter Wölfen»/Literatur und Holocaust Schreiben nach der Shoah. — 2013. URL: https://www.yadvashem.org/de/education/newsletter/12/naked-among-wolves.html (Дата обращения: 03.12.2019).
15. Jens-Fietje Dwars Bruno Apitz — «Nackt unter Wölfen» — «Du bist ein Mensch, beweise es …»/ Gedenkstätte Buchenwald. — 2012. URL: http://www.literaturland-thueringen.de/artikel/bruno-apitz-nackt-unter-woelfen-du-bist-ein-mensch-beweise-es/ (Дата обращения: 20.11.2019).
16. Kovář J. Remarques Der Funke Leben und Bruno Apitz’ Nackt unter Wölfen im Vergleich/ Verfasserin: Bc. Lenka Hrabálková; Institut für Germanistik, Nordistik und Nederlandistik, Philosophische Fakultät. — Brünn, 2014. — 79 S.