Статья посвящена исследованию метафорических средств изобразительности и создания выразительности в текстах рассказов И. А. Бунина, вошедших в цикл «Темные аллеи». В центре внимания находятся семантические особенности метафор. В результате проведенного анализа представлена семантическая классификация метафор в рассказах И. А. Бунина.
Ключевые слова: метафора, семантическая классификация, наименования явлений природы, зооморфные метафоры, эмоции и чувства человека, идиостиль писателя.
Метафора является одним наиболее ярких и частотных средств создания выразительности в прозе И. А. Бунина. Как известно, метафоры можно классифицировать по частеречной принадлежности слов, значения которых являются метафорически переосмысленными, по тому, какая часть метафорического словосочетания является субъектом метафоры [2; 5]. Безусловно, данные критерии представляются крайне важными, однако в своей работе нам видится более актуальным рассмотрение метафор с точки зрения выявления тех реалий, которые в них отражены.
Проведенный нами анализ рассказов цикла «Темные аллеи» позволяет выявить и классифицировать основные семантические группы метафор, встречающихся в рассматриваемых текстах. Нам представляется возможным предложить следующую классификацию подобных средств изобразительности и создания выразительности в языке бунинской прозы.
Металл и его виды:
золотые волосы (Бунин. Натали); золото свечных огоньков (Бунин. Баллада»); золотая эмаль заката (Бунин. Чистый понедельник); месяц, золотые рога (Бунин. Качели); поднос с чашкой золотого чаю (Бунин. Сто рупий); серебряные поляны (Бунин. Муза); серебряные ноготки (Бунин. Холодная осень); стальное оперение (аистов) (Бунин. Руся); металлический свет газового фонаря (Бунин. В Париже»); металлическая лазурь (Бунин. Антигона); медно отсвечивали полотнища пламени (Бунин. Поздний час); белесо-свинцовые тучи (Бунин. Таня).
Такие прилагательные служат для передачи как положительных, так и отрицательных эмоций, настроения говорящего. В первом случае особенно продуктивно прилагательное «золотой». Оно выражает радость бытия. «Серебряный» играет двоякую роль: может символизировать равнодушие, холодность человека, например, путем заострения внимания на детали его внешности (ср.: холодный цвет ногтей у неблагодарной девушки из рассказа «Холодная осень»), либо спокойную невозмутимость природы, как в рассказе «Муза». Такие метафорические эпитеты, как «металлический», «медный», «свинцовый» призваны вызывать только негативные ощущения.
Минералы и драгоценные камни:
гранатовое бархатное платье (Бунин. Чистый понедельник;); гранатовые бархатные кресла (Бунин. Гость); аквамариновые глаза (Бунин. Галя Ганская); рубиновый огонь молнии (Бунин. Степа); топазовый свет огней (Бунин. Кавказ); опаловый глянец моря (Бунин. Генрих), смарагд (о цвете неба) (Бунин. Смарагд); алмазно слезится луна (Бунин. Таня); минерально блестящие звезды (Бунин. Холодная осень»); смугло-янтарное лицо (Бунин. Чистый понедельник).
Для предметной изобразительности Бунина характерно повышенное внимание к цвету деталей интерьера, одежды, черт внешности героев (что касается цикла «Темные аллеи», то, в основном, конечно, внешности героинь). Здесь не просто передается зрительное восприятие, но очевидно стремление наиболее точным образом передать оттенок чего-либо, при этом всегда появляется дополнительный оценочный смысл «исключительный», «редко встречающийся». Сочетания гранатовый бархат, янтарное лицо янтарная кожа в творчестве Бунина отличаются высочайшей степенью частотности употребления, стали просто постоянными эпитетами.
Другая цель использования таких эпитетов — передать сложные природные краски. Много говорят об импрессионистичности бунинской манеры, и именно — в изображении пейзажа [3]. Она заключается в умении поймать и зафиксировать не красками, а словами сиюминутные изменчивые впечатления от созерцания картин природы. С помощью сравнения с драгоценными камнями в текстах «Темных аллей» изображается величественность, царственность природы. Подчеркивается мысль о том, что все в этом мире преходяще, только красота природы вечна, как никогда не блекнущая красота драгоценных камней.
Отношение, в которое И. А. Бунин «ставит природу и человека», не похоже на привычное в русской литературе, когда «природа аккомпанирует человеческим переживаниям» — «у Бунина не природа живет в человеке, а человек в природе» [6: 56]. Поэт и критик русского зарубежья В. Ф. Ходасевич, сравнивая творчество Ивана Алексеевича Бунина с творчеством символистов, писал: «Символист — создатель своего пейзажа... Бунин смиреннее и целомудреннее: он хочет быть созерцателем» [4: 74].
Растения:
гороховое пальто (Бунин. Галя Ганская), ореховые глазки (Бунин. Дурочка); ореховые волосы; орехов переливающиеся волосы; смородинные глаза (Бунин. Зойка и Валерия); лицо бледно-зеленое, оливковое, фисташковое; рыже-лимонные волосы (Бунин. Генрих); огуречная свежесть (Бунин. Степа); яблочный холодок щеки (Бунин. Таня); гелиотроповые губы (Бунин. Начало;), кофейная нагота (Бунин. Сто рупий), рисовое лицо (Бунин. Поздний час).
В основном, такие прилагательные используются при описании внешности или предметов одежды героев, когда нужно передать тонкие оттенки цвета, или подчеркнуть необычность данного цвета для описания какой-либо реалии (лицо — зеленое).
Слова «свежесть», «холодок» (прохлада) в портретных характеристиках героинь ряда произведений цикла (таких, как «Степа», «Таня») особым образом формируют художественное пространство рассказов. Любовь для женщин в них — чувство первое, молодое. И тем печальнее на этом контракте сюжеты этих рассказов: представители привилегированных классов калечат жизни и губят представительниц неимущих классов, безнаказанно используя их.
Вещества и предметы, созданные человеком:
кумачные полотнища пламени (Бунин. Поздний час); стеклянный холст воды (Бунин. Визитные карточки), черно-зеркальные глаза; трости нос (у аистов) (Бунин. Руся); зеркальный круг месяца. Он (тротуар) сквозисто устлан был черными шелковыми кружевами (Бунин. Поздний час); Пруд стоял громадным черным зеркалом (Бунин. Муза); маслянистая дорога; маслянистые глаза; Картуз, чуйка, ресницы, усы — все было в мельчайшем мокром бисере (Бунин. Таня»); За низкой чернильной грядой леса, еще гуще и мрачней чернела туча (Бунин. Степа); сахарно-белый халат; Ехали... в просеках бора, под небесными лентами (Бунин. Зойка и Валерия); н ос якорем (Бунин. Антигона); нос ятаганом (Бунин. Барышня Клара).
Природные вещества и субстанции:
ледяная ручка (Бунин. Месть); ледяные звезды (Бунин. Холодная осень); облака — снеговые мертвые горы (Бунин. Таня), смоляная борода (Бунин. Степа»); смоляные волосы (Бунин. Камарг); смоляная чернота моря (Бунин. Генрих); млечная белизна неба (Бунин. Зойка и Валерия), яблочная белизна (Бунин. Таня); молочно-седая королева (Бунин. Антигона); огненная корона (о петушином гребне) (Бунин. Руся); огненные блины; черные, как бархатный уголь, глаза (Бунин. Чистый понедельник); огненные мухи (светлячки) (Бунин. Кавказ); огненной ведьмой неслись искры (Бунин. Генрих); ржавые волосы (Бунин. Муза); пепельный призрак (мыса) (Бунин. Генрих); пепельная вуалька (Бунин. Галя Ганская»); очки цвета йода (Бунин. Красавица).
Тематика и атрибутика смерти:
гробный мундир; траурный глянец; чумная бутафория подъезда (Бунин. Поздний час); гробовая медлительностьмаятника; окровавленными пальцами запуская золоченую вилочку в вишню ; большой кабинет с высоким одром; вечно-безжизненная квартира (Бунин. Зойка и Валерия), могильносмотрел; смертная истома (Бунин. Руся»); мумийные пальцы (Бунин. Камарг); мертвый город (Бунин. В Париже); мертвая квартира (Бунин. Ворон); мертвая враждебность всего; облака — снеговые мертвые горы; блаженно-смертная близость (Бунин. Таня); мертвенно светила заря; смертная истома (Бунин. Руся); мертво всюду (Бунин. Зойка и Валерия).
Неслучайно так продуктивно в рассказах ведет себя слово «мёртвый». Бунин считал, что истинное, высокое чувство никогда не имеет удачного завершения. Практически каждый рассказ из цикла — это рассказ о смерти любви. Нет ни одной новеллы, в которой повествовалось бы о постепенном угасании страсти. Писателю легче представить себе гибель героя или героини в самом начале жизненного пути, чем их совместное существование в течение долгих лет. Жить до старости и умереть в один день — для него это вовсе не идеал счастья, скорее, напротив. Любовь — это накал чувств, страстей. Человек же не может постоянно находиться на взлете. Любовь у Бунина достигает своей кульминации, но она не знает падения.
Тематика ада: адова скука (Бунин. Антигона); чертов холод (Бунин. Визитные карточки); перья страуса из преисподней (о черных султанах) (Бунин. Поздний час).
Эмоциональное и физическое состояние:
грустные огоньки (Бунин. Чистый понедельник»); веселые полосы света; злобная буря; безнадежно-счастливый вопль (обратим внимание на оксюморон) (Бунин. Кавказ); тянуло вялым ветром; страшная тоска (Бунин. В Париже); страшно оскорбительно (Бунин. Зойка и Валерия); печальный полусвет (Бунин. Муза); на станции было печально (Бунин. Руся); печальный лесок (Бунин. Волки); ночь бесстрастна (Бунин. Таня).
Как видно, такие эпитеты, в основном, используются в пейзажных характеристиках. В этих эпитетах явлениям природы приписываются эмоции, и чаще всего негативные — «печаль», «тоска», «страх», «злость», свойственные только человеку, тем самым подчеркивается связь людей с процессами, происходящими в окружающем мире. Критик Ю. И. Айхенвальд, анализировавшие бунинскую философию, замечал: «Из одиноких страданий личности выводит Бунин мысль о вечности красоты, о связи времен и миров» [см.: 4: 57; 1: 142].
Вкус:
Горькая робость (Бунин. Зойка и Валерия); сладкая тоска (Бунин. Натали).
Чувства, связанные с любовными переживаниями, необычайно противоречивы и часто исключают друг друга: счастье становится страданием, душевная боль неразрывна с телесным удовольствием. Что характерно, эмоции характеризуются прилагательными вкуса. Метафорические эпитеты сладкая тоска и горькая радость, в которых прилагательные описывают противоположные по значению реалии, — оксюмороны.
Зооморфные метафоры:
Воронья голова; вороньи глаза (Бунин. Ворон); совиные глаза (Бунин. Начало); газельи глаза (Бунин. Генрих); ястребиные глаза (Бунин. Зойка и Валерия); кабанья шерстка (волосы) (Бунин. Дурочка); рыбий блеск (Бунин. Поздний час); канареечные луга (Бунин. Кавказ).
Чаще всего писатель такими эпитетами привлекает внимание к глазам. Причем, помимо подчеркивания чисто внешнего сходства, происходит характеризация персонажей — путем сопоставления их поведения и внешности с повадками и внешним видом животных, с которыми связаны устойчивые ассоциации: газели с кротостью, вороны с деловитостью, хитростью, совы с сонливостью, ястреба с волей, стремительностью и т. д.
Таким образом, семантическая классификация метафор, представленных в рассказах цикла «Темные аллеи», позволяет утверждать, что писатель использует широкий спектр метафорических переносов, связанных как с переосмыслением значений слов, являющихся наименованиями явлений природы, названиями животных и предметов неживой природы, так и с переносным употреблением слов, называющих человеческие чувства, обозначающих физическое, психическое состояние человека. Метафора является яркой чертой идиостиля писателя и требует дальнейшего изучения современной лингвистической наукой.
Литература:
- Айхельвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. Книга I. — М. — Берлин: Директ-Медиа, 2017.
- Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс// Теория метафоры. — М., 1990. С. 5–32.
- Игнатенко О. Н. «Как мимолетное виденье…» (о метафоре в рассказах И. А. Бунина из цикла «Темные аллеи») // Художественный текст и языковая система. — Тверь, 1996.
- Мальцев Ю. В. Иван Бунин. — М., 1994.
- Метафора в языке и тексте/ Отв. ред. В. Н. Телия. — М.: Наука, 1988.
- Михайлов О. И. И. А. Бунин: Жизнь и творчество. - Тула, 1987.
