Институт необходимой обороны ведет свою историю с древнейших времен с характерным поступательным и качественным развитием социально — политического строя государства. Данный институт, сущность которого сводится к правомерному способу защиты от посягательства, известен как отечественному, так и зарубежному уголовному праву. Н. С. Таганцев справедливо отмечал, что «признание права обороны от грозящей опасности присуще всем законодательствам на всех ступенях развития» [1, с.417].
Право на необходимую оборону с глубокой древности значилось важнейшим субъективным правом каждого индивида, характеризующее его человеческую природу. В Древнерусском государстве появление правовых норм, аналогичных нормам о необходимой обороне, относится к X веку — времени появления государственности на Руси. Именно в это время Русь начинает активно вступать в отношения с другими государствами. Этому периоду свойственно заключение договоров с Византией, в которых закреплялись права русских купцов, включающие и отдельные нормы о самозащите имущественных прав. В частности, разрешалось убить вора, застигнутого на месте преступления [2, с.7]. Однако зачастую в Древнерусском государстве самозащита была составляющим явления частной мести. Поэтому, как верно замечает Ю. Д. Кашапова, переплетение положений о необходимой обороне ранних договоров Руси с обычаем кровной мести не позволяет выделить самостоятельный институт необходимой обороны в период становления государства на Руси [3, с.139].
Затем некоторые стороны необходимой обороны получили закрепление в Русской Правде. Нормы Русской правды также разрешали убийство вора в момент совершения преступления. Однако это допущение было правомерным только при соблюдении следующих положений: вор застигнут на месте совершения преступления; наличие причин, препятствующих преданию вора суду; запрет на убийство не представляющего опасности вора [4, с.49]. Следует отметить, что последствия несоблюдения данных условий были относительно мягкими. Например, убийство связанного вора предполагало уплату 12 гривен, в то время как другие виды умышленного причинения смерти влекли более суровые санкции (за убийство простого человека — 40 гривен). Таким образом, Русская Правда к первостепенному объекту, который при необходимой обороне мог быть защищен от посягательства, относила имущество, в то время как о жизни и здоровье норм не содержалось.
Нормы о необходимой обороне начинают существенно изменяться, принимая форму гаранта неприкосновенности личности и имущества, после ликвидации феодальной раздробленности и построения единого централизованного государства в XV — XVI веках. Соборное уложение 1649 года уделило обороне еще большее внимание; нормы, касающиеся обороны были рассредоточены по всему документу. Круг объектов необходимой обороны был достаточно широк: помимо жизни и здоровья список включал целомудрие женщин, имущество, жилище. Причем право необходимой обороны уже в то время можно было реализовывать, как обороняя от опасности себя, так и других лиц. Правомерной обороной признавалась оборона как путем причинения вреда здоровью, так и смерти нападающему лицу. Условиями правомерности необходимой обороны являлись следующие: наличность посягательства, его умышленный характер; угроза собственности либо личности обороняющегося; необходимость сообщения суду об убийстве нападавшего [5, с.171]. Соблюдение всех условий в совокупности влекло ненаказуемость действий обороняющегося.
Следующим крупным документом, содержащим уголовно — правовые нормы, выступили Артикулы Воинские 1715 года. Впервые в Артикулах 156 и 157 право на защиту посредством причинения вреда посягающему было закреплено термином «нужное оборонение» [6, с.380]. В толковании к Артикулу четко разъяснялись условия правомерности защиты, которые во — многом схожи с положениями современного уголовного права: соответствие защиты опасности посягательства; при невооруженном нападении защиты должна осуществляться также без оружия, если отсутствует угрозы для жизни; посягательство должно быть наличным и неоконченным; при убийстве нападавшего оборонявшийся должен был доказать свою невиновность. Точные и лаконичные формулировки относительно необходимой обороны свидетельствовали о более высоком уровне законодательной техники и дальнейшем развитии исследуемого института в уголовном праве Российского государства. Кроме того, наличие официального толкования к Воинскому Артикулу исключало возможность широкого усмотрения и произвола со стороны государственных органов и в большей степени гарантировало защиту интересов обороняющегося, подобную современному уголовному законодательству.
Впервые сама дефиниция необходимой обороны была закреплена в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, в котором нормы о пределах обороны и условиях ее правомерности размещались в разделе «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще», аналогичном Общей части Уголовного кодекса в настоящее время. Выделялись следующие условия правомерности необходимой обороны: невозможность прибегнуть к защите начальства при отражении посягательства; обороняющийся обязан незамедлительно сообщить соседям и ближайшему начальству о необходимой обороне; среди объектов защиты четко разграничены, с одной стороны, жизнь, здоровье, свобода лица и собственность, с другой стороны [7, с.195]. Такие образом, право на необходимую оборону по Уложению продолжало носить субсидиарный характер, но уже рассматривалось не только как право на защиту своих, но и чужих интересов (применительно к женскому полу — честь и целомудрие). Уложение 1845 года впервые регламентировало привилегированный состав преступления, предусматривавший санкцию за превышение пределов необходимой обороны. Превышение пределов необходимой обороны рассматривалось как выход за конечный временной предел обороны.
Во второй половине XIX века институт необходимой обороны получил окончательное закрепление в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. Статья 10 Устава закрепляла: «Поступки не вменяются вовсе в вину, когда они совершены по необходимой обороне» [8, с.396]. Нормы Устава 1864 года окончательно дополнили сложившийся к концу XIX века в полной мере институт необходимой обороны в российском уголовном праве.
После этого регламентация необходимой обороны подверглась существенной корректировке в Уголовном уложении 1903 года, которое в то же время характеризовалось преемственностью некоторых положений о необходимой обороне из прошлых нормативно — правовых актов. Статья 45 Уложения подтверждает факт преемственности: «не почитается преступным деяние, учиненное при необходимой обороне против незаконного посягательства на личные или имущественные блага самого защищавшегося или другого лица» [9, с.56]. Следует заметить, что Уголовное уложение 1903 года заменяло временные границы и пределы необходимой обороны оценочным понятием «необходимость обороны». Более точно указывался объект посягательства, вводится положение о превышении пределов необходимой обороны только в указанных в законе случаях, различаются виды превышения пределов — чрезмерная и несвоевременная оборона. При умышленном или неосторожном превышении пределов необходимой обороны наказывалось убийство и причинение тяжких телесных повреждений, если оборона не была направлена против посягательства на жизнь или изнасилования.
Таким образом, правовые нормы, подобные нормам современного института необходимой обороны, известны богатой историей. Развитие данного института отражает изменение взглядов на место человека, личности и ее безопасности в системе благ. В отечественном праве нормы, регламентирующие защиту от посягательств первоначально на собственность, появились в X веке. Как институт уголовного права необходимая оборона в Российском государстве сформировалась лишь к концу XIX века. Объекты, которым предоставлялась защита при необходимой обороне, первоначально были представлены лишь имуществом, собственностью, затем дополнились еще и правами личности и собственно личностью. Этот перечень постепенно расширялся, соответствуя этапу развития государства и проводимой политике.
Действующая редакция главы 8 УК РФ, посвященной исключающим преступность деяния обстоятельствам, регламентируя институт необходимой обороны, основывается на приоритете интересов личности над общественными и государственными. В современном мире, когда в большинстве цивилизованных государств человек признан высшей ценностью, показателем развития признается реальная возможность реализации человеком законодательно предоставленных прав и свобод, в том числе права на необходимую оборону. Поэтому институт необходимой обороны следует совершенствовать именно по пути его интерпретации в качестве естественного права граждан, гарантии их прав и свобод. Норма о необходимой обороне должна быть ориентирована на обороняющееся лицо при недопустимости ограничения права на защиту от общественно опасного посягательства, что согласуется как с интересами отдельной личности, так и с общественными предпочтениями об охране каждого от преступных посягательств.
Литература:
- Таганцев, Н. С. Русское уголовное право. Часть общая. Т.1. Тула: Автограф, 2001. С. 417.
- Зимин, А. А. Памятники русского права: памятники права Киевского государства, X — XII вв. Вып. 1. / под ред. С. В. Юшкова. М.: Госюриздат, 1952. С. 7.
- Кашапова, Ю. Д. Развитие института необходимой обороны в российском уголовном праве // Наука сегодня: проблемы и перспективы развития: сборник научных трудов по материалам международной научно-практической конференции, г. Вологда, 25 ноября 2015 г.: в 3 частях. Часть 1. Вологда: ООО «Маркер», 2015. С. 139.
- Российское законодательство X-XX веков: Законодательство Древней Руси. В 9-ти томах. Т.1. / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1984. С.49.
- Отечественное законодательство XI-XX веков: XI-XIX века. Пособие для семинаров. Ч.1. / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юристъ, 1999. С.171.
- Российское законодательство X-XX веков: Законодательство периода становления абсолютизма. В 9-ти томах. Т. 4 / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1986. С. 380
- Российское законодательство X-XX веков: Законодательство периода становления абсолютизма. В 9-ти томах. Т. 4 / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1988. С. 195.
- Российское законодательство X-XX веков: Судебная реформа. В 9-ти томах. Т. 8 / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1991. С. 396.
- Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 года. С. — Петербург: Сенатская типография, 1903. С. 56.
