Несмотря на установленные нормы закона о необходимой обороне на сегодняшний день существует ряд проблем, в первую очередь связанных с правоприменением. Одной из них является определение пределов необходимой обороны.
Ключевые слова: необходимая оборона, установление пределов необходимой обороны, проблема правоприменения.
В соответствии со статистическими данными «ВНИИ МВД России» показатель оценки населением уровня защищенности от преступных посягательств увеличился с 52,1 % за 2021 год до 58,5 % за 2022 год. Так, на вопрос «Чувствуете ли Вы себя защищенным от преступных посягательств на Вашу жизнь, здоровье, имущество и т. д.?» 58,5 % респондентов ответили положительно. Для сравнения, в период с 2018 года по 2021 год данный показатель варьировался от 42,2 % до 58,5 %. Показатель виктимизации населения в 2022 году, в отличие от предшествующего года, снизился на 0,8 % и составил 8,0 % [1].
Положительная динамика упомянутых показателей обусловлена не только механизмом, применяемым государством, уголовно — правовых запретов и наказанием за их неисполнение, но и реализацией права граждан на самостоятельную защиту своих прав и свобод. Статья 45 Конституции Российской Федерации гласит: «1. Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. 2. Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» [2].
Одним из механизмов, обеспечивающих реализацию права на самозащиту, является институт необходимой обороны. Определение данного понятия закреплено в ч. 1 ст.37 Уголовного кодекса Российской Федерации: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия» [3].
Институт необходимой обороны порождает различные споры и мнения в теории уголовного права на протяжении долгого времени. Данный вопрос был освещен в работах В. И. Акимочкина, Э. Ф. Побегайло, И. И. Слуцкого, Н. С. Таганцева, М. И. Якубовича и других.
Представляется обоснованным мнение Н. Е. Тихановой о том, что необходимая оборона представляет собой правомерное поведение человека, защищающего охраняемые законом ценности и причиняющего тем самым вред посягающему лицу [4].
Закономерно выделить два основных момента в указанном определении. В первую очередь это наличие общественно опасного посягательства, во-вторых, это причинение вреда посягающему лицу.
При необходимой обороне объектом общественно опасного посягательства является личность и её права, а также охраняемые законом интересы общества или государства.
Указанные положения укоренились в теории уголовного права, однако отдельные аспекты данного института имеют дискуссионный характер и порождают правоприменительные вопросы.
Главным образом эти вопросы связаны с тем, что данный институт рассматривается ученым сообществом с точки зрения категории права, что имеет исключительную важность. Однако противоречивость вызвана правоприменительной практикой.
Невозможно не согласиться с мнением А. А. Фомина, который говорит о том, что какими бы ни были эффективными механизмы нормативно-правового регулирования, юридическую безопасность личности невозможно обеспечить, руководствуясь только ими [5].
Одной из основных проблем является установление пределов необходимой обороны. Определение пределов правомерности причинения вреда при необходимой обороне не имеет четкой системы установления, то есть является оценочным. Нередко обороняющийся, являясь потенциальным потерпевшим, в процессе разрешения дела становится обвиняемым. Данная мысль подтверждается словами Д. А. Корецкого «у нас институт необходимой самообороны фактически уничтожен: убил бандит законопослушного человека — на то он и бандит, а наоборот — тогда виноват выживший» [6].
С. В. Бородин считал: «разрешение вопроса о правомерности вреда, причиненного нападающему лицом, осуществляющим оборону, зависит от характера (ценности) защищаемого интереса; соразмерности средств защиты и нападения, интенсивности средств защиты и нападения; ряда других обстоятельств, характеризующих соотношение сил нападающего и обороняющегося, и обстановку посягательства» [7]. То есть предлагается каждую конкретную ситуацию разбирать по отдельным критериям с точки зрения обороняющегося, а именно: 1) ценность защищаемого интереса; 2) соразмерность средств защиты и нападения; 3) интенсивность средств защиты и нападения; 4) обстоятельства характеризующие сил нападающего и обороняющегося.
Несмотря на состоятельность выдвинутого предложения, остается открытым вопрос о применении данного подхода на практике ввиду отсутствия определения таких категорий как ценность, соразмерность, интенсивность. Право на их определение остается за правоприменителем.
Советские ученые В. М. Меньшагин и З. А. Вышинская утверждали: «…для признания правомерности необходимой обороны требуется наличие соответствия между угрожаемым от нападения вредом и причиняемым вредом в результате защиты» [8].
Невозможно не согласиться с данным мнением, но на практике данное положение трудноприменимо.
Н. С. Таганцев придерживался схожего мнения, предлагал соотносить размер нападения с размером защиты. А. Ф. Кони также указывал на необходимость определения того, что следует причинить, чтобы отразить причиняемый вред.
Интересно мнение А. П. Козлова, который предложил ввести условные единицы измерения. Таковыми наделяется сама ценность, также и вред, причиняемый при ее защите. При совершении деяния необходимо произвести соотношение: причинение вреда не должно превосходить больше чем на одну единицу защищаемую ценность. Наделение же единицами ценностей предлагается определять исходя из особенной части Уголовного кодекса Российской федерации [9].
Данный подход интересен тем, что имеет практическое применение. Вероятно, что определение способа наделения условными единицами может вызвать дискуссии. Однако А. П. Козлов один из немногих кто предложил практическое разрешение данного вопроса.
Несмотря на то, что институт необходимой обороны имеет глубокие корни происхождения, в правоприменительной практике существует ряд неразрешенных вопросов, одним из них является проблема установления пределов правомерности причинения вреда при необходимой обороне. Несомненно, современное законодательство нуждается в конкретизации указанных пределов для того, чтобы исключить возникающие вопросы при правоприменении. Хотелось бы, чтобы разрешение данной проблемы разрешалось в соответствии со словами В. В. Орехова: «с точки зрения общественной полезности государство всегда должно быть больше заинтересовано в том, чтобы лицо, осуществляющее самооборону, находилось в максимально выгодных условиях по сравнению с преступниками» [10].
Литература:
- Электронный ресурс / URL: https://мвд.рф/publicopinion, дата обращения: 10.04.2023.
- Конституция Российской Федерации (с гимном России). — Москва: Проспект, 2020. — 64с.
- Уголовный кодекс Российской Федерации. — Москва: Проспект, 2023. — 384 с.
- Тиханова Н. Е. Условия правомерности необходимой обороны от опасных для жизни посягательств // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические. 2016. № 2–2. С. 199–203.
- Фомин А. А. Самозащита граждан как средство реализации их юридической безопасности / А. А. Фомин // Российский судья. — 2020. — № 2. — С. 35–39.
- Разговор с Д. Корецким о борьбе с терроризмом // Российская газета. — 2014. — 05 июня. — С. 5–6.
- Бородин С. В. Преступления против жизни. — М.: Юристъ, 1999. — С. 200.
- В. М. Меньшагин и З. А. Вышинская, Советское уголовное право, 1950, стр. 273.
- Козлов А. П. Пределы необходимой обороны и их превышение. — Красноярск, 1994. — 311 с.
- Орехов В. В. К проблеме необходимой обороны // Вестник СПбГУ. — Сер. 6. — 1993. — Вып. 2. — С. 84. 2 Милюков С. Ф. Указ. соч. — С. 100–122.
