Преюдиция как особый способ процессуального злоупотребления



Ключевые слова: принцип добросовестности, злоупотребление процессуальным правом, преюдиция.

Одним из проявлений процессуальной недобросовестности является злоупотребление преюдицией. Принимая во внимание правовую природу данного явления, его цели, задачи и последствия злоупотребления им, следует, на наш взгляд, выделить преюдицию в особую категорию и остановиться подробнее на рассмотрении правовых рисков, связанных с недобросовестным применением этого принципа, а также привести возможные способы противодействия.

Статьей 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации [1], статьей 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации [2] и статьей 64 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации [3] установлен принцип доказанности обстоятельств, установленных по ранее рассмотренному делу.

Преюдиция является презумпцией истинности судебного решения. Помимо запрета на повторное доказывание ранее установленных судом обстоятельств, в России действует и запрет на их опротестование, что отражено в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 27 октября 2014 г. № 309-КГ14–2335 по делу № А76–14972/2012 [5], Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 10 апреля 2019 г. № Ф06–44994/2019 по делу № А06–2992/2018 [6], Постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20 мая 2019 г. № Ф08–3192/2019 по делу № А32–21036/2018 [7] и других судебных актах.

Кроме того, суд обязан на стадии подготовки дела к судебному разбирательству определить обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе преюдициальные факты, или во всяком случае предпринять должные меры по их выявлению (статья 133 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) [1].

Данная норма обеспечивает, в первую очередь, стабильность и общеобязательность судебного решения, исключения вероятности принятия разных, а иногда взаимоисключающих решений в отношении одного и того же предмета спора.

При этом, согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2011 г. № 30-П (абз. 5 п. 3.1, абз. 1 п. 4.1 мотивировочной части) единственным возможным порядком пересмотра преюдициального факта является пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с установлением приговором суда преступлений против правосудия (включая фальсификацию доказательств), совершенных при рассмотрении первого дела [8].

Стоит также заметить, что по смыслу приведенных выше норм процессуальных законов преюдиция обязательна только для тех лиц, которые участвовали в судебном разбирательстве, которым установлены соответствующие факты. Для других же субъектов такие факты не имеют преюдициального значения за исключением случаев, когда такие субъекты не оспаривают их в другом суде [9].

Рассматривая существо и основные черты, присущие принципу преюдиции, нельзя не отметить, что основное его свойство заключается в исключительном правиле доказывания, своеобразной льготой в доказывании [4]. Бесспорно, существование и реализация этого принципа представляется нам необходимой и оправданной мерой, однако имеет и свои негативные черты. Как например, ущемляет принцип принятия решения судом, основываясь на своем внутреннем убеждении. Так, даже в ситуации уверенности об ошибочности установленных ранее преюдициальных фактов, судья должен тем не менее руководствоваться ими, в том числе выносить свое решение на их основании. Кроме того, преюдиция затрудняет осуществление принципа состязательности, тогда как в конкретном деле одна из сторон приобретает заранее доказанное обстоятельство, вторая же лишена даже возможности его оспаривания. Приведенные факторы играют значительную роль в злоупотреблении принципом преюдиции в судебном производстве.

Итак, перейдем к рассмотрению используемых на практике способов процессуального злоупотребления преюдицией.

1. Предъявление фиктивного иска не с целью получения судебного решения по существу заявленных требований, а с целью установления сопутствующих обстоятельств для предания им преюдиции для использования в дальнейших тяжбах.

С учетом фундаментальных основ применения принципа преюдиции, как рассмотрено выше, противодействовать такому положению дел можно только добившись приговора суда о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с установлением преступлений против правосудия.

2. Использование обстоятельств, установленных ненадлежащим судом или с нарушением пределов имеющихся компетенций по рассмотрению дела. Такие ситуации встречаются, когда, например, в постановлении суда кассационной инстанции уточнены обстоятельства, не упоминавшиеся прямо в актах нижестоящих судов.

В качестве меры противодействия выступает установленный порядок обжалования нарушения пределов рассмотрения соответствующей инстанцией.

3. Приведение в обоснование своей позиции и доводов (в опротестование позиции оппонента) ссылок на дела судебной практики с похожими обстоятельствами и искомыми выводами судов. Однако ввиду несоответствия состава участников дел и конкретным обстоятельствам, такие факты нельзя считать преюдициальными. Тем не менее правоприменительная практика богата на подобные прецеденты, что отражено в том числе в Постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 10 апреля 2019 г. № Ф03–1346/2019 по делу № А73–437/2018 [10], в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 24 апреля 2019 г. № Ф07–3977/2019 по делу № А56–79077/2018 [11] и других.
4. Расширение границ установленных судом обстоятельств в отношении определенного круга участников процесса путем искусственного приобщения к нему иных лиц. В практике такое встречается в том числе путем указания на формальную правовую связь между лицами. Например, преюдициальный факт, принятый с участием одного состава участников (акционеров) юридического лица, не является таковым для новых его членов, что установлено Постановлением Президиума Верховного Арбитражного Суда Российской Федерации от 03 июля 2007 г. № 1115/07 [12]. И следует уделять этому особое внимание при рассмотрении подобного рода споров, хотя подобные явления зачастую встречаются в практике. В частности, наблюдается в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 14 августа 2018 г. № Ф05–11360/2018 по делу № А40–135238/2017 [13].
5. Заявление ходатайства о приостановлении производства по делу с заведомо ложной ссылкой на наличие параллельного судебного разбирательства, решение по которому установит преюдициальный факт, влияющий на ход данного процесса.

При рассмотрении подобных ходатайств следует исходить из необходимости установления действительной правовой взаимосвязи дел и конкретных его обстоятельств, которые могут иметь преюдициальное значение в рассматриваемом споре. Примеры судебной практики отражены в том числе в Постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25 апреля 2019 г. № Ф08–3099/2019 по делу № А53–8843/2018 [14], в Постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26 апреля 2019 г. № Ф03–1349/2019 по делу № А24–3809/2018 [15].

6. Подмена фактов правовыми выводами суда. Как сказано выше, преюдициальным фактом может быть только обстоятельство объективной реальности, но не результат оценки таких обстоятельств (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 июля 2016 г. № 309-ЭС16–4484 по делу № А60–13247/2015) [16].
7. Искусственное расширение временных границ преюдициального факта. Такие попытки не соответствуют действующим нормам о преюдиции, которые распространяются на все условия доказанного обстоятельства, включая время и длительность, например, Определение Верховного Арбитражного Суда Российской Федерации от 4 июня 2014 г. № ВАС-6415/14 по делу № А71–3763/2013 [17].

Приведенный анализ способов процессуального злоупотребления преюдицией и нормативных основ, регулирующих реализацию принципа преюдициальности установленных судом фактов, позволяет сделать следующие выводы о характерных ее особенностях:

1. имеет в основе цель создать для себя преференции в виде отсутствия необходимости доказывания обстоятельства, имеющее влияние на ход судебного разбирательства;
2. формально основано на законных полномочиях и имеющихся процессуальных правах (заявление иска, ходатайства, приведение доводов в обоснование своей позиции, использование вступивших в законную силу решений суда и прочие);
3. препятствует рассмотрению и разрешению дела, а также вынесению законного и своевременного судебного решения путем искажения доказательств, предъявляемых в материалы дела;
4. нарушает принцип состязательности сторон.

Резюмируя изложенное, еще раз подчеркнем актуальность и значимость расширения способов противостояния процессуальному злоупотреблению преюдицией ввиду особенно затруднительного, ресурсозатратного, а под час невозможного поворота судебного решения о доказанности определенных обстоятельств. С учетом изложенного, считаем необходимым при вскрытии судом попытки такого злоупотребления в качестве ответственности налагать штраф, определяемый в зависимости от цены исковых требований.

Литература:

1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ: [принят Гос. Думой 14 июня 2002 г. Одобрен Советом Федерации 10 июля 2002 г.: с посл. изм. и доп.] // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 30. — ст. 3012.

2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ: [принят Гос. Думой 23 октября 2002 г. Одобрен Советом Федерации 30 октября 2002 г.: с посл. изм. и доп.] // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1992. — № 46. — ст. 4532.

3. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации: Федер. закон от 08 марта 2015 г. № 21-ФЗ: [принят Гос. Думой 20 февраля 2015 г. Одобрен Советом Федерации 25 февраля 2015 г.: с посл. изм. и доп.] // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2015. — № 10. — ст. 1391.

4. Мальченко К. Н. Преюдиция судебных постановлений в гражданском судопроизводстве: Диссертация на соискание степени кандидата юридических наук. наук. Саратов. 2016. С. 10.

5. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 27 октября 2014 г. № 309-КГ14-2335 по делу № А76-14972/2012. СПС «КонсультантПлюс» (16.11.2019).

6. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 10 апреля 2019 г. № Ф06-44994/2019 по делу № А06-2992/2018. СПС «КонсультантПлюс» (16.11.2019).

7. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20 мая 2019 г. № Ф08-3192/2019 по делу № А32-21036/2018. СПС «КонсультантПлюс» (16.11.2019).

8. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2011 г. № 30-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко". СПС «КонсультантПлюс» (16.11.2019).

9. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 мая 2018 г. № 81-КГ18-2, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 10 июля 2017 г. № 19-КГ17-17. СПС «КонсультантПлюс».

10. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 10 апреля 2019 г. № Ф03-1346/2019 по делу № А73-437/2018. СПС «КонсультантПлюс».

11. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 24 апреля 2019 г. № Ф07-3977/2019 по делу № А56-79077/2018. СПС «КонсультантПлюс».

12. Постановление Президиума Верховного Арбитражного Суда Российской Федерации от 03 июля 2007 г. № 1115/07. СПС «КонсультантПлюс».

13. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14 августа 2018 г. № Ф05-11360/2018 по делу № А40-135238/2017. СПС «КонсультантПлюс».

14. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25 апреля 2019 г. № Ф08-3099/2019 по делу № А53-8843/2018. СПС «КонсультантПлюс».

15. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26 апреля 2019 г. № Ф03-1349/2019 по делу № А24-3809/2018. СПС «КонсультантПлюс».

16. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 июля 2016 г. № 309-ЭС16-4484 по делу № А60-13247/2015. СПС «КонсультантПлюс».

17. Определение Верховного Арбитражного Суда Российской Федерации от 4 июня 2014 г. № ВАС-6415/14 по делу № А71-3763/2013. СПС «КонсультантПлюс».