В статье рассматриваются три формы представления ландшафта, выделяемые В. А. Подорогой (визуальная, вербальная, телесная). Особое внимание уделяется телесной форме культурного ландшафта, а именно субъективному восприятию последнего наблюдателем. Через определение роли субъекта в формировании «тотального впечатления» пространства раскрывается значение понятия «переживаемое пространство». На основе вовлеченности субъекта в социокультурный поток формирования метафизики ландшафта, выделяются формы ментальных моделей переживания пространства (Я-Пространство, Ты-Пространство, Мы-Пространство, Они-Пространство, Оно-Пространство). Отношение человека к вмещающему пространству обусловлено устойчивой связкой «миф — пространство — социальная организация — территориальная организация», тем самым мы вынуждены признать значительное влияние мифологического, архетипического, субъективного факторов человеческой природы на современное производство пространства.
Ключевые слова: гуманитарная география, культурный ландшафт, переживаемое пространство, ментальные модели пространства, производство пространства, территориальная организация.
На протяжении многих лет в отечественной географии внимание исследователей привлекала исключительно физика географического пространства. Культурный ландшафт рассматривался как «окультуренный», отделенный от природы и «полезно прирученный», приносящий пользу, «хороший». Однако, гуманитарная география сегодня, расширяя методологию и область географического знания, придерживается позиции, согласно которой культурный ландшафт есть плод всякой деятельности человека: созидательной и разрушительной, а главной составляющей ландшафта является смысл — наполнение, варьирующееся в зависимости от времени, территории, культуры, парадигмы восприятия.
Согласно В. А. Подороге, ландшафт конституируется в трех разных формах: визуальной (физика ландшафта), вербальной (замещение физики риторикой) и телесной (психомоторные эффекты) [6, с. 24]. Визуальная форма — наиболее изученная сторона культурного ландшафта, однако не единственная значимая. Гуманитарная география — современное междисциплинарное направление — предметом своего исследования делает «способы представления и интерпретации земных пространств в человеческой деятельности, включая мысленную (ментальную) деятельность» [1, с. 26], то есть вербальную форму культурного ландшафта. О. А. Лавренова определяет культурный ландшафт как «систему матриц и кодов культуры, выражающихся в знаках и символах, непосредственно связанных с территорией» [3, с. 65]. Важным инструментом гуманитарной географии в области культурного ландшафта становится герменевтика, направленная на раскрытие смыслов и взаимосвязей, «чтение» культурного ландшафта. Главным ответом для исследователя, задающего вопросы ландшафту, становится сложная знаково-семиотическая система наполнения пространства, позволяющая проследить, как менялись парадигмы и установки массового мышления в динамике исторического процесса. Расшифровка вербальной составляющей культурного ландшафта может помочь провести диагностику специализации «производимого» и «произведенного» пространства [5, с. 10]. Выявление и учет антропогенных «окрасов» территорий, выражающихся в топофильности, топофобности, лиминальности, сакральности и т. д. способствует гармоничному освоению пространства города, а также оптимизации пространств, производство которых обусловлено современными запросами населения (образовательные пространства — «Умная школа», туристические пространства — «Сказочная карта России» и т. д.).
Современная тенденция научного перехода от примата временных координат к пространственным позволяет тонкой линией разделить объективное и субъективное, объединяя пространство и время: «природное абсолютное время — chronos, связанное с объективным физическим пространством, визуальным ландшафтом, в присутствии человека неизбежно облекается в культурное субъективное — tempus» [8, с. 266], а объективное пространство становится субъективным образом — отражением. Таким образом, расшифровка культурного кода ландшафта предполагает работу с субъективной составляющей, являющейся необходимым элементом «проживаемого» пространства; в отличие от «понимаемого» пространства, представляющего собой исключительно пространственные формы символьных сторон культуры.
Субъективное время — tempus, являющееся фундаментом для возведения здания вербального культурного ландшафта, — рождается из взаимодействия сложных культурно-психологических элементов, в основе которых лежит образ восприятия пространства — «тотальное впечатление», которое, согласно И. Гранё, включает, помимо визуального образа ландшафта, еще и звуковые ощущения, запахи, чувства [2, с.37]. Таким образом, «тотальное впечатление», или «мысль», как составная часть семиотического треугольника, не может находиться в константном состоянии, в силу изменчивости формирующих их элементов, О. А. Лавренова по этому поводу пишет: «… ни один текст о территории не исчерпывает её и не тождественен «первообразу», ровно, как и весь комплекс текстов» [3, с. 173]. Ментальный эквивалент физического пространства не может быть унифицирован, а «первообраз» — «мысль» — «тотальное впечатление», обладающие непрерывной адаптивностью, динамичностью, являющиеся, по сути, «объемной, цветной моделью окружающего мира» [7, с. 8] представляют особый интерес для изучения.
Согласно словарю Д. Н. Ушакова, понятие «первообраз» подразумевает «первоначальный, исходный образ, прототип, оригинал», иными словами, первообраз культурного ландшафта — это субъективно воспринимаемое пространство, образ которого формируется под действием «психомоторных эффектов» [6, с. 24] и культурного базиса человека-акцептора. Учитывая вовлеченность субъекта в социокультурный поток формирования метафизики ландшафта, можно выделить следующие формы ментальных моделей переживания пространства:
«Я-Пространство» — уникальный образ-отражение воспринимаемого пространства, принадлежащий конкретному человеку; «тотальное впечатление», включающее не только визуальный контекст, но и исключительно полный ансамбль чувств, воспоминаний, ассоциаций, создающих «тотальное ощущение» при погружении человека в определенное пространство.
«Ты-Пространство» — перенос «Я-пространства» в вербальную форму, его изображение с целью разделить свой образ с другими, явить его миру; для всех, за исключением «носителя» этот образ будет дополнен посторонними реальности элементами субъективного восприятия последнего, прикасаясь к «Ты-Пространству», мы сравниваем образ со своим видением, смотря на улицу, дом или город другими глазами: «вправо от Василия Блаженного, под крутым скатом, течет мелкая, широкая, грязная Москва-река, изнемогая под множеством тяжких судов, нагруженных хлебом и дровами; их длинные мачты, увенчанные полосатыми флюгерями, встают из-за Москворецкого моста, их скрыпучие канаты, колеблемые ветром, как паутина, едва чернеют на голубом небосклоне. На левом берегу реки, глядясь в ее гладкие воды, белеет воспитательный дом, коего широкие голые стены, симметрически расположенные окна и трубы и вообще европейская осанка резко отделяются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или исполненных духом средних веков» [4, с. 337] — зачастую мы сталкиваемся с описанием пространства сквозь призму субъективного мира героя (автора), читая художественную литературу, целью которой и является воссоздание и передача комплексных образов, в том числе и пространства. Изобразительное искусство также является проводником пространственных визуализаций, пейзаж — пространство художника, читаемое, наполненное изображение, несущее в себе информацию не только, и не сколько о физической природе ландшафта, сколько о принятии этого пространства автором.
«Мы-пространство» — это те элементы универсального культурного кода, которые формируется в результате непосредственного влияния окружающей среды на проживающее в ней население. Общий концепт пространственных и культурных единиц, на основе единства которых формируются понятия «местный», «земляк», «соотечественник».
Чужое пространство других стран, городов — все чуждые элементы воспринимаемого культурного кода является «Они-Пространством». Изучая культуру и проекцию культуры на ландшафт других народов, мы неизбежно сталкиваемся с элементами, не включенными в имеющуюся у нас матрицу пространственных ассоциаций. «Они-Пространство» — весь пласт инородной для акцептора пространственной культуры; то, что в прежние времена оставалось по ту сторону четкой границы «свой — чужой», «мы — не-мы (немые, немцы)».
«Оно — Пространство» формируется в сознании человека в экстраординарных условиях окружающей среды, когда имеющиеся пространственные паттерны «дом», «улица», «эстакада», «поле», «лесополоса» и т. д. не соответствуют имеющимся в реальности элементам сакрального, незнакомого, дикого или агрессивного пространства. Возникающий когнитивный диссонанс и эмоциональный стресс окрашивают воспринимаемый образ бурной палитрой психофизических реакций, тем самым создавая в человеке представление о совершенно «ином» пространстве.
Отношение человека к вмещающему пространству обусловлено устойчивой связкой «миф — пространство — социальная организация — территориальная организация», тем самым мы вынуждены признать значительное влияние мифологического, архетипического, субъективного факторов человеческой природы на современное производство пространства. Расшифровка «текста» культурного ландшафта не последняя из задач гуманитарной географии. Не менее важным представляется определение отношения к «тексту» населяющих пространство людей и выявление закономерностей его производства. Определение «предрасположенности» территории, выражающейся в образах «Мы-Пространства», способно дать подсказку для более корректного планирования или реконструкции городской среды, способствуя переносу внимания от понимаемого к переживаемому пространству.
Литература:
- Замятин Д. Н. Гуманитарная география: пространство, воображение и взаимодействие современных гуманитарных наук // Социологическое обозрение. — 2010. — Т.9, № 3. — С. 26–50.
- Калуцков В. Н. Ландшафт в культурной географии. — М.: Новый хронограф, 2008. — 320 с.
- Лавренова О. А. Пространства и смыслы: Семантика культурного ландшафта. — М.: Институт Наследия, 2010. — 327 с.
- Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений в 4-х томах: Том 4. Проза. Письма. — Л.: Наука, Ленингр. отделение, 1981. — 591 с.
- Лефевр А. Производство пространства. — М.: Streike Press, 2015. — 432 с.
- Подорога В. А. Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX — XX вв. — М.: Наука, 1993. — 320 с.
- Серапинас Б. Б. Мысленные геообразы и ментальные геоизображения // Вестник Моск. ун-та. Сер. 5. География. — 2007. — № 1. — С.8–12.
- Тишков В. А. Реквием по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии. — М.: Наука, 2003. — 544 с.
