В данной статье рассматривается применение лингвистических средств при формировании образа и внутреннего мира персонажа на примере романа Лауры Эскивель “Como Agua Para Chocolate”, а также сопоставляются варианты переводов фрагментов, посвященных данному аспекту, с испанского на русский язык. Результаты показывают, что роман содержит лингвистические элементы, отражающие различные аспекты мексиканской культуры и участвующие в формировании внутреннего мира персонажей. Перевод этих элементов на русский язык помогает повысить культурную осведомленность переводчика и улучшить его профессиональные навыки.
Ключевые слова: фразеологизмы, перевод, сравнение, аналог, пословицы, культура
This article focuses on the linguistic means applied in creation of image and inner world of characters in Laura Esquivel’s novel “Como Agua Para Chocolate” and comparison of fragments of the text dedicated to this aspect found in two different translations of the novel from Spanish into Russian. The results show that the novel contains linguistic elements that reflect various aspects of Mexican culture and are used as a tool to express the inner world of characters. The translation of these elements into Russian helps to raise cultural awareness of translator and to enhance his/her professional skills.
Keywords: Phraseology, translation, comparison, analogue, proverbs, culture
В данной статье рассматривается роман Лауры Эскивель “Сomo agua para chocolate», признанный классикой мексиканской литературы и достойным представителем жанра «магический реализм», и его перевод с испанского языка на русский. Произведение повествует о молодой девушке Тите де ла Гарса, живущей на ранчо со своей матерью и двумя старшими сестрами в небольшом городке на севере Мексики в эпоху мексиканской революции. Властная мать героини запрещает ей выходить замуж за ее возлюбленного из-за семейной традиции, обязующей младшую дочь в семье заботиться о своей матери до ее смерти. Эти обстоятельства сковывают ее и только во время создания одного за другим кулинарных шедевров она может на время вырваться из плена. Эти факторы формируют духовную и мифическую связь героини с кулинарией.
Эмоциональным переживаниям Титы и других персонажей романа уделена значительная часть повествования, поэтому внутренний мир персонажей — это своеобразных хребет данного романа. Так как стилеобразующим элементом романа является гастрономическая лексика, она часто используется как инструмент для описания чувств персонажей.
В этом произведении в начале каждой главе книги представлен рецепт, в котором действия, описанные в каждом пункте, выражают доминирующие эмоции Титы во время приготовления еды. Например, глаголы hervir (кипеть), tostar (жарить), batir (взбивать), moler (молоть) выражают самые бурные эмоции главной героини, наряду с такими существительными, как chile (чили), chocolate (шоколад), cebolla (лук), ajo (чеснок). Или же, к примеру, чтобы выразить одиночество героини, автор применяет сравнение с блюдом chile en nogada, оставшемся на подносе после праздника.
В романе можно встретить множество фразеологизмов, играющих большую роль в создании единого стиля произведения. Для определения вида перевода этих фразеологизмов была использована классификация способов перевода образной фразеологии, выделяемой В. Н. Комиссаровым [Комиссаров, 1990, стр. 117]: фразеологический аналог, калькирование, описательный перевод фразеологизмов.
Рассмотрим некоторые фрагменты из текста романа и варианты их перевода, выполненные П. Глушко (1993 г.) и С. Поляковым (2018 г.):
“Sólo las ollas saben los hervores de su caldo, pero yo adivino los tuyos” [Esquivel, стр. 42]/ «Что кипит в чугуне, знать хозяйке, а не мне, но я-то догадываюсь, что в нем» (перевод П. Глушко) [3, стр. 36] / «Говорят, чужая душа потемки, но что у тебя на душе, мне ясно как божий день» (перевод С. Полякова) [4, стр. 33].
В данном примере переводчик П. Грушко применил описательный перевод фразеологизма, при этом добавив элемент поэтического перевода. С. Поляков подобрал фразеологический аналог, который, несмотря на свою емкость, помогает передать смысл фразеологизма.
Стоит заметить, что для создания образа взрослых женщин с богатым жизненным опытом, таких, как Елена де ла Гарса, хозяйка дома и мать Титы, и кухарка Нача, автор добавляет в речь этих персонажей большое количество фразеологизмов. Например, мексиканский фразеологизм “peor es chile y el agua lejos” со значением «нужно довольствоваться тем, что есть»:
“Ni la revolución es tan peligrosa como la pintan ¡peor es chile y el agua lejos!” [Esquivel, стр. 90]/ «А революции не так страшны, как их малюют. И перец — не беда, коли есть вода!» (перевод П. Грушко) [3, стр. 87] / «А революции не так ужасны, как их малюют. Беда не беда, был бы хлеб да вода» (перевод С. Поляков) [4, стр. 72].
В этом случае С. Поляков подобрал фразеологический аналог. В переводе П. Грушко было использовано калькирование вкупе с фразеологическим аналогом, схожим с тем, который подобрал С. Поляков. В обоих случаях перевод выполнен удачно, но в переводе П. Грушко сохраняется культурно-гастрономический код произведения.
“Para que recuerdes que el flojo y el mezquino andan doble su camino” [Esquivel, стр.17] / «Чтобы не забывала: ленивый да скупой дважды путь проходят свой» (перевод П. Глушко) [3, стр.16] / «Чтобы ты помнила: делаешь наспех — делаешь на смех» (перевод С. Полякова) [4, стр. 15].
В этом случае отличие перевода П. Глушко от перевода С. Полякова заключается в описательном переводе фразеологизма, схожему по лексике с пословицей «Скупой и жадный платит дважды». Стоит отметить, что переводчик смог также добавить в свой вариант рифму. Можно сказать, что в этом и предыдущих примерах в русском переводе прослеживается склонность к фольклорно-ориентированному воспроизведению фразеологизмов.
Очередной фразеологизм c названием еды можно встретить в следующем примере:
No entendía nada de la actitud de John, ¡parecía que tenía atole en las venas! Sabía muy bien lo que existía entre Tita y él. ¡Y aun así seguía actuando como si nada! [Esquivel, стр. 245]/ «Ну и Джон — у него не кровь в жилах, а кисель-атоле! Знает ведь, что было у него с Титой, и хоть бы бровью повел!» (перевод П.Грушко) [3, стр. 237]/ А докторишка-то каков гусь! Знает же об их с Титой отношениях, и хоть бы хны! (перевод С. Полякова) [4, стр. 187].
Атоле — это традиционный мексиканский напиток, который подают к блюду тамале. Фразеологизм “tener atole en la sangre” (дословно: «иметь атоле в крови») означает «реагировать на что-то хладнокровно», «быть непоколебимым», «сохранять спокойствие». В варианте перевода, выполненного выполнено способом калькирования с элементами описательного перевода («кисель-атоле»). В переводе С. Полякова фразеологизм «каков гусь!», который обычно используется для описания характера человека хитрого и коварного. Данный перевод этой фразы скорее отражает отношение персонажа к другому герою, нежели само значение фразеологизма.
Одним из самых знаковых эпизодов романа становится сцена на свадьбе, когда Тита ненароком заражает гостей своей печалью, угостив их пирогом, в котором к обычным ингредиентам добавились слезы, пролитые героиней при готовке. Гостям становится дурно, и они начинают думать о своей первой несчастной любви. В этой части произведения можно найти очень занимательный пример, заключающийся в использовании в исходном тексте фразеологизма с национальной коннотацией, который был в обоих вариантах оправданно переведен описательным способом и методом подбора аналога ввиду того, что введение переводческого комментария было сделало бы фрагмент громоздким:
“Bueno, la única a quien el pastel le hizo lo que el viento a Juárez fue a Tita” [Esquivel, стр. 47]/ «Не подействовал пирог на одну Титу» (перевод П. Грушко) [3, стр. 39]/ «Единственной, кого миновала чаша сия, была Тита» (перевод С. Полякова) [4, стр. 37].
В фразеологизме “lo que el viento a Juárez” (дословно: «что ветер — Хуаресу»), где фигурирует первый президент Мексики Бенито Хуарес (Benito Juárez; 1806–1872). Этимология данного фразеологизма прослеживается в легенде, которая гласит, что, однажды в детстве, будущий политический деятель плавал на каноэ со своими сверстниками, внезапно налетел ураган, который заставил детей в страхе покинуть лодку, всех, кроме Хуареса. Он же остался в каноэ, пока стихия не успокоилась. С тех пор эта фраза начала использоваться в родной деревушке Бенито Хуареса Гуэлатао в мексиканском штате Оахака, а в наши дни трудно найти мексиканца, незнакомого с ней [7].
В следующем фрагменте мы сталкиваемся с другим важным персонажем, на этот раз вымышленным:
“Ella ya no era la niña que se asustaba con las historias de la llorona, la bruja que chupaba a los niños, el coco y demás horrores” [Esquivel, стр. 75] / «Тита давно уже не была маленькой девочкой, которая ужасалась разным историям о Хныкалыцице, о Ведьме, высасывающей кровь у детей, о Буке и о других ужасах» (перевод П. Глушко) [3, стр. 66] / «Она уже вышла из возраста, когда верят в ведьм, вампиров и приведений» (перевод С. Полякова) [4, стр. 61].
La llorona является одним из малых символов мексиканской народной культуры [6], популярность данного фольклорного персонажа в Мексике можно сравнить с популярностью Бабы Яги в России. П. Глушко перевел этот мифоним с помощью калькирования, С. Поляков опустил культурную реалию в переводе, и вместо нее использовал ее гипероним «ведьмы». Оба варианта возможны, но в первом сохраняется культурная составляющая оригинального произведения.
Важным элементом при создании образов одной из сестёр главной героини, бойкой Гертрудис, является игра слов:
“No entendía a cuánta azúcar se refería al decir cinco libras, ni qué era un cuartillo de agua y mucho menos cuál era el punto de bola. ¡La que estaba verdaderamente hecha bolas era ella!” [Esquivel, стр. 204]/ «Она понятия не имела, что значит пять фунтов или один куартильо воды, а тем более густота шарика. Уж у нее-то точно от этого рецепта шарики зашли за ролики!» (перевод П. Глушко) [3, стр. 185] / «Она понятия не имела, сколько это — четыре фунта сахара и куартильо воды, не говоря уже о том, что такое «состояние шарика». Одним словом, она совершенно запуталась». (Перевод С. Полякова) [4, стр. 157].
Фразеологизм “еstar hecho bolas” означает «запутаться», «не понимать, что происходит». Переводчику удалось подобрать для него фразеологический аналог («шарики зашли за ролики»), очень метко описывающий состояние временного умопомрачения. С. Поляковым в издании 2018 г. был использован описательный перевод, при этом не была сохранена игра слов, которая в некоторой степени вносила вклад в создание внутреннего портрета героини.
Стоит внимания то, что в качестве названия самого произведения был употреблен фразеологизм “сomo agua para chocolate”, который употребляется для выражения злости и гнева [8]. Переводчик П. Грушко смог искусно адаптировать данный фразеологизм, который можно соотнести с распространенным приемом уподобления накала эмоций огню. Данное выражение относится к способу приготовлении шоколада в Мексике — там его традиционно готовят с помощью кипящей на плите воде. Как и во многих примерах, рассмотренных раннее, в переводе С. Полякова не сохранен национально-культурный элемент, хотя смысл высказывания передан точно:
“Tita literalmente estaba «como agua para chocolate». Se sentía de lo más irritable» [Esquivel, стр. 163]/ «Тита чувствовала себя буквально как шоколад на крутом кипятке. Ее прямо распирало от злости» (Перевод П. Глушко) [3, стр. 158]/ «Тита буквально кипела как чайник. Ее раздражало решительно все и вся» (Перевод С. Полякова) [4, стр. 128].
Можно сделать вывод, что в романе “Como agua para chocolate” содержится множество образов мексиканской и латиноамериканской культуры, которые становятся ключевыми элементами художественного стиля произведения и используются для выражения внутреннего мира персонажей. Они находят отражение в фразеологизмах, при переводе которых переводчику необходимо не только передать смысл выражения, но и постараться сохранить его культурную коннотацию. Проанализировав фрагменты первого русскоязычного перевода романа (1993 г.) и русскоязычного перевода 2018 г., можно сказать, что переводческие решения в обоих случаях были в большинстве своем оправданы, хотя перевод в издании 1993 года в гораздо большей мере передал национально-культурный колорит произведения.
Итак, можно сказать, что в процессе обучения иностранным языкам и приобретения навыков переводчика нужно уделять внимание сравнению вариантов перевода иноязычного художественного текста с оригиналом. Чтение фрагментов исходного текста и соответствующим им переводов, сопровождаемое комментариями к переводческим трансформациям и находкам, может сыграть важную роль не только в профессиональном развитии переводчика, но и в формировании осведомленности об иностранной культуре.
Литература:
- Комиссаров В. Н. Теория перевода: Лингвистические аспекты. М.: Высшая школа, 1990. 253 стр.
- Жуков В. П.. Словарь русских пословиц и поговорок — 11-е изд., М.: Русский язык — Медиа, 2004. 539 стр.
- Эскивель Л. Шоколад на крутом кипятке: Роман / Пер. с исп. П. Грушко. СПб.: Амфора, 2001. 230 стр.
- Эскивель Л. Горячий шоколад на троих: Роман /Пер. с исп. С.Поляков. СПб.: Аркадия, 2018. 208 стр.
- Esquivel L. Como agua para chocolate. Cuidad de México: Debolsillo, 2016. 263 p.
- La leyenda de la Llorona en la cultura popular mexicana https://www.profedeele.es/actividad/cultura/dia-de-muertos/la-leyenda-la-llorona-mexico/ [Электронный ресурс] Дата обращения 14.01.2019
- Qué fue exactamente lo que le hizo el viento a Juárez? [Электронный ресурс] URL: http://www.milenio.com/estilo/que-fue-exactamente-lo-que-le-hizo-el-viento-a-juarez (Дата обращения: 13.01.2019)
- Speaking Latino [Электронный ресурс] URL: https://www.speakinglatino.com/como-agua-para-chocolate/ (Дата обращения: 13.01.2019)
