В данной статье рассматривается ситуация с употреблением нецензурной лексики в учебных заведениях.
Ключевые слова: мат, нецензурная лексика, реакция, способы нивелирования.
Мат нас окружает, кого-то больше, кого-то меньше, но мы всё время слышим, а то и употребляем ненормативную лексику. При этом есть чёткая официальная позиция: осуждение. Так почему так происходит? Почему и какой-нибудь пятиклассник, и состоятельный бизнесмен позволяют себе «горячее словцо»? Слова-то они говорят одни и те же, но природа ругани всё же разнится. Давайте начнём с пятиклассника.
С раннего детства любой ребёнок транслирует всё, что услышал и увидел, он похож на диктофон, который вместе с записью одновременно воспроизводит всё услышанное. Как в анекдоте, висит объявление в детском саду: Уважаемые родители, просим вас не верить тому, что дети рассказывают о детском саде, взамен мы обещаем не верить тому, что они рассказывают про дом. Действительно, маленький ребёнок рассказывает всё, что слышал, несмотря на то, что большинство слов он не понимает. И первую нецензурщину ребёнок чаще всего слышит в детском саду (мы всё же берём за норму семью, в которой не матерятся). Дальше несколько вариантов развития событий: обескураженная мама в жёсткой форме объясняет чаду, что так говорить нельзя и что за такие слова будет следовать наказание, второй вариант основан на объяснении неприятия «таких» слов и третий вариант заключается в игнорировании события. Не скажу про первый вариант, но второй и третий мне хорошо знакомы и, возможно, благодаря этим вариантам я и моя жена не ругаемся. А может быть была ещё какая-то причина, ускользнувшая от наших родителей. Наверняка есть ещё варианты, связанные с поощрением или наказанием.
Независимо от вариантов возникший интерес к новому слову может либо увеличиваться, либо сходить на нет. Так как в детстве первыми и непререкаемыми авторитетами являются родители, то только от них зависит купирование или подкрепление интереса к ненормативной лексике. Представим, что в семье матерятся изредка, но при этом мат всё же осуждается, в таких случаях ребёнок слышит: я тебе рот с мылом помою, ты ещё маленький такие слова говорить, ты где этого понабрался. Этими фразами родители: 1. Дают негативную оценку мату, 2. Говорят, что плохое можно делать, но взрослым, 3. Не берут на себя ответственность за речь ребёнка. Ребёнок воспринимает полученную информацию, понимает её по-своему: он хочет скорее стать взрослым, самостоятельным, и в его понимании ненормативная лексика является необходимым вербальным атрибутом взрослого человека. Эту идею поддерживает улица. Жаргонизмы, арго, профессионализмы — все эти группы речи, помимо коммуникативной, имеют идентификационную функцию. Другими словами, при помощи речи компания отличает своих и чужих. В такой ситуации любому подростку проще материться, нежели быть белой вороной, более того, чем ярче будет речь подростка, тем больше его авторитет. В то же самое время подросток усваивает такое понятие, как «ситуативная речь». Для каждой группы общения у него есть свой лексикон: отдельно — для семьи, отдельно — для школы, отдельно — для улицы, отдельно — для кружка по интересам. Через некоторое время мат перестаёт быть чем-то особенным и превращается из маркера «свой-чужой» в обыденность. Подросток даже не замечает перехода от литературной речи к ненормативной.
Когда мат стал нормой, появляется новый оттенок употребления, эмоциональный окрас, в этот период мат схож с междометиями: восхищение, удивление, радость, гнев, злость — все эти чувства и их степени могут передаваться одним словом с разницей лишь в интонации. Другими словами, мат унифицирует речь подростка. Но в этом случае нельзя назвать ненормативную лексику осознанным инструментом речи, так как от использования инструмента можно отказаться, заменить другим, подросток же отказаться от ярких слов легко не может. Здесь подросток условно сталкивается с третьим этапом возрастного употребления мата, который условно можно обозначить как этап низкого контроля, низкой самоорганизации, низкой культуры общения (образованности). В принципе, к этому этапу относятся все взрослые самостоятельные люди, ругающиеся матом. В отличие от подростка, взрослый человек с помощью мата снимает внутреннее напряжение, выпускает злость, раздражение, он вербализирует негативную энергию, тем самым отчасти избавляясь от неё. Хорошо, когда человек делает это осознанно, однако, в большинстве случаев, мат означает чёткую агрессию, направленную на кого-то конкретно или на общество, событие, ситуацию и т. д. Можно провести параллель с животными, которые своё агрессивное действие предупреждают звуками, запахом, цветом, объёмом. Кошка, реагирующая на приближение возможного врага, щетинится, шипит, показывает когти и клыки, тем самым давая понять, что готова дать отпор, однако эта реакция не говорит о неизбежной схватке. Так и у людей активная перепалка может играть роль примеривания к сопернику, как у боксёров контрольное взвешивание перед боем, только в отличие от боя, драка на улице может не состояться, закончиться словами.
У Ремарка в «Трёх товарищах» есть эпизод, где главный герой идёт по улице, случайно задевает прохожего и начинается взаимная перебранка, которая заканчивается удивлением оппонента услышанной незнакомой ранее фигуре ненормативной речи, но это возможно лишь при, на удивление, высокой культуре и образованности «дуэлянтов».
Как уже было сказано ранее, мат широко используется во всех сферах нашей жизни: от детского сада до похоронной компании, не зависимо от возраста, пола, социального достатка, образования. Мы рассмотрим употребление ненормативной лексики в общеобразовательных учреждениях среднего звена более подробно. Мат в школе есть. Будь то частный лицей или самая обыкновенная государственная школа, под крышей учебного заведения то тут, то там слышны запрещённые слова. И снова парадокс: слова, запрещённые в обществе, но само общество активно использует данную лексику. В школе обществом являются учителя, дети и родители. Первое, что хочется сказать: учителя тоже люди. Они тоже волнуются, нервничают, боятся, злятся, радуются, одним словом — проявляют эмоции. Конечно, профессия педагога обязывает вести себя определённым образом. То, что может себе позволить каменщик на стройке, учителю запрещено под страхом административного, а то и уголовного кодекса. И всё же иногда уставший человек в учительской среди коллег или в пустом классе позволяет себе проронить пару «ярких» слов. У современного школьника школа и реальная жизнь — вещи не то, чтобы одного порядка, но почти противоположные. Несмотря на это школа является яркой гиперболизированной моделью жизни, и все диалоги, которые мы можем слышать за пределами школьного забора дублируются в школьных стенах, меняются только темы, форма же вполне конкретна и непрезентабельна.
Как реагировать учителю, ведь именно он является представителем власти в учебном заведении, на проявление ненормативной лексики в школе? Жёстко осудить, застыдить, вызвать родителей, написать докладную, наказать иным способом, проигнорировать, перевести в шутку, поддержать — как? При выборе ответа на этот вопрос, необходимо помнить, что дети, ругаясь матом, знают общественную оценку этому действию, они знают, что за мат следует наказание, степень которого зависит от личности учителя. Они знают и всё равно ругаются. Если представить, что за мат последует на самом деле строгое наказание, даже жестокое, мат уйдёт в «подполье» и в «подполье» те же самые слова будут говориться и писаться тише. Дело в том, что данная лексика несёт не столько номинативную, сколько оценочную функцию, а следовательно, взаимодействует напрямую с эмоциями, которыми подросток далеко не всегда умеет управлять. Игнорировать факт ругани также нельзя, так как закрытие глаз на это даст понять ученику, что материться невозбранимо.
В учебном заведении необходимо создать безопасное пространство, безопасное во всех смыслах, и в физическом, и в психологическом. В данной локации должен работать свод общепринятых с учащимися законов, включающих в себя все сферы учебного и внеучебного процесса (урочного, внеурочного). Вопрос мата — это вопрос не только лексики и культуры, это вопрос общественного устройства. При условии принятия таких законов учащийся будет чувствовать себя в безопасности, у него будут возможности высказывать свои мысли, эмоции, согласия и несогласия без оглядки на последствия. Если в данном учебном обществе приняты этические нормы, то любой член такого общества будет действовать в рамках этих норм. Это не значит, что он не может выйти за рамки, иногда будут и «выходы» за пределы нормы, однако в подавляющем большинстве случаев ученику не нужно будет прибегать к ненормативной лексике для выражения своего несогласия или своей негативной реакции, так как его и так слышат, а для высшей степени восхищения, поощрения согласия у учащегося будут в распоряжении другие инструменты.
Наивысших результатов можно добиться в случае, когда дети и учатся, и живут в учебном заведении, другими словами, интернат помог бы приблизить решение этой проблемы при условии отобранного подготовленного педагогического состава. Что касается обыкновенных общеобразовательных школ, то здесь ситуация сложнее, так как достигнутые в классе результаты могут нивелироваться семьёй и окружающим миром в целом. Верную реакцию педагога нельзя прописать в правилах. Каждую ситуацию нужно разбирать отдельно. Однако ясно, чего не должен делать педагог: агрессия, унижение, полное безразличие, подкрепление (здесь мы говорим о личном примере учителя, который следит за своим лексиконом как в школе, так и вне её). Для достижения наилучшего результата лучше всего руководствоваться такими моральными категориями, как терпение, принятие, умение и желание слушать, твёрдая мягкость (при мягком объяснении в мягкой формулировке учитель чётко даёт понять неприемлемость данной лексики).
Подведём итог. Вопрос о ненормативной лексике в школе не является односторонней проблемой, скорее это симптом более крупных «заболеваний», решение которых находится в комплексном подходе, и рычаги воздействия которых можно найти во всех сферах жизнедеятельности участника учебного процесса.
