В современной российской юридической науке зачастую понятия «судебная практика» и «судебный прецедент» отожествляют. Однако существуют и иные точки зрения по данному вопросу.
На сегодняшний день нет единого подхода к пониманию судебного прецедента. Так, по мнению П. А. Гука судебный прецедент — это «решение, принятое высшим судебным органом по конкретному делу, которое считается обязательным для других судов при рассмотрении аналогичных дел» [1]. Е. Г. Лукьянова считает, что судебный прецедент является решением по конкретному делу, которое содержит положения, обязательные для разрешения аналогичных дел в будущем, и признается источником (формой) права доктриной и практикой стран англосаксонской правовой системы [2].
Под судебной же практикой, по мнению С. И. Вильнянского, следует понимать сложившиеся при разрешении судами однородных конкретных дел правовые положения, которые в результате единообразного и многократного применения норм к отношениям, не урегулированным с исчерпывающей ясностью или неполно урегулированными соответствующим законом [3]. По мнению же других ученых-юристов, в частности, А. Б. Венгерова и С. Н. Братуся, судебная практика — это единство того вида судебной деятельности по применению правовых норм, который связан с выработкой правоположений на основе раскрытия смысла и содержания применяемых норм, а в необходимых случаях их конкретизации и детализации и специфического результата этой деятельности [4].
На первый взгляд, при сопоставлении данных понятий они идентичны. При этом наиболее подходящим под признаки судебного прецедента являются решения Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда России. Данный вывод следует из полномочий, предоставленных данным судебным инстанциям, а также юридической силы данных судебных актов.
В соответствии с Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд РФ дает общеобязательное, нормативное толкование Конституции России, прекращает действие признанных им неконституционных нормативно-правовых актов или не допускает вступление их в силу. Решения Конституционного Суда РФ, на основании которых нормативно-правовые акты утрачивают силу, имеют такую же сферу действия во времени и пространстве и по кругу лиц, как и решения нормативного характера [5].
Верховный Суд Российской Федерации же осуществляет деятельность по даче разъяснений по вопросам судебной практики, которые носят обязательный характер для нижестоящих судов. Акты Верховного Суда России в первую очередь представляют собой акты официального нормативного толкования, а в случаях, когда данные акты содержат разъяснения относительно правовых отношений, которые не урегулированы законодательно, данные разъяснения являются актами, регулирующими отношения, тем самым заменяя законодательную норму, что может свидетельствовать о схожей правовой природе с судебным прецедентом.
Вышеизложенное свидетельствует о следующих общих чертах судебной практики и судебного прецедента:
- Нормативный характер, который проявляется в разъяснениях относительно правовых отношений, не урегулированных законом;
- Императивность, которая выражается в обязательном применении прецедентов или разъяснений при правоприменении;
- Порождают возникновение, прекращение или изменение прав и обязанностей.
Стоит отметить, что у судов также нет четкого представления о разграничении этих двух категорий. Так, в постановлении от 28 августа 2001 года № А13–1576/01–20 Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа отвергается ссылка стороны на противоречие обжалуемых судебных актов арбитражной практики. Суд аргументировал данный отказ тем, что в России нет прецедентного права [6]. Схожая позиция была высказана и в постановлении Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 21 июля 2003 года № Ф03-А37/03–2/1531. Так суд отметил, что указанные заявителем в жалобе судебные акты касаются конкретных физических и юридических лиц, а нормы Арбитражного процессуального кодекса РФ не содержат положений о прецедентном праве [7].
Из вышесказанного следует, что суды отождествляют понятия «судебная практика» и «судебный прецедент» при толковании факта отсылки к судебному решению, вынесенному по аналогичному делу. При этом совсем иное отношение к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации и актам Конституционного Суда России. Так в своем решении судья Кировского районного суда города Хабаровска от 8 июня 2017 года по делу № 2–819/2017, ссылается на разъяснения, имеющиеся в постановлении Пленума Верховного Суда, но при этом, не делая данный акт, основополагающим при разрешении дела по существу [8]. Что свидетельствует о свойственных особенностях актам Конституционного Суда и Верховного Суда Российской Федерации.
При этом основной отличительной чертой актов высших судебных инстанций в России и судебного прецедента в его классическом понимании является то, что принятые решения Верховным Судом РФ и Конституционным Судом России служат результатом познавательной деятельности по уяснению смысла и содержания нормативных актов, который служит в дальнейшем разъяснением соответствующих норм для их правильного понимания и применения.
Таким образом, проанализировав судебные акты и доктринальные положения, можно сделать вывод о том, что понятия «судебная практика» и «судебный прецедент» не являются тождественными. Так как судебная практика в России формируется путем неоднократного применения правовым норм судами путем осуществления правосудия, тогда как судебный прецедент представляет собой продукт судебного правотворчества.
Судебный прецедент выносится высшей судебной инстанцией и направлен на его обязательное применение нижестоящими инстанциями при разрешении аналогичных случаев, судебная же практика представляет собой более широкое явление и включает в себя результат правоприменения правовых норм судами нескольких судебных инстанций и представляет собой акт рекомендательного характера, который может быть использован при разрешении аналогичных споров.
Стоит обратить внимание и на то, что акты судебной практики носят прикладное значение, лишь при отправлении правосудия, тогда как судебный прецедент оказывает влияние и на иные сферы общественных отношений. Следовательно, в Российской Федерации суды не осуществляют правотворческую деятельность, то есть их решения не носят прецедентный характер, они лишь способствуют развития российского права путем разъяснения имеющихся правовых норм, а не создания новых. Тем самым обеспечивая единообразие судебной практики.
Литература:
- Гук П. А. Судебный прецедент: теория и практика. М., 2009. С. 41.
- Лукьянова Е. Г. Глобализация и правовая система России (основные направления развития). М., 2006. С. 52.
- Вильнянский С. И. Значение судебной практики в гражданском праве // Ученые труды ВИЮН. Выпуск 9. — М., 1947.
- Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С. Н. Братуся. — М., 1975.
- Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 28.12.2016) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
- Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.08.2001 № А13–1576/01–20 [Документ опубликован не был] // СПС КонсультантПлюс, дата обращения: 11 января 2018 год.
- Постановление ФАС Дальневосточного округа от 21.07.2003 № Ф03-А37/03–2/1531 [Документ опубликован не был] // СПС КонсультантПлюс, дата обращения: 11 января 2018 год.
- Решение Кировского районного суда города Хабаровска от 8 июня 2017 года по делу № 2–819/2017 // https://rospravosudie.com/court-kirovskij-rajonnyj-sud-g-xabarovska-xabarovskij-kraj-s/act-558803468/, дата обращения: 12 января 2018 год.
