В странах англо-саксонской правовой семьи судебная практика отожествляется с судебным прецедентом и рассматривается в качестве источника права, то есть как решение по конкретному юридическому делу, которое создает новую норму права и обязательно для судов при рассмотрении аналогичных дел. При этом стоит отметить, что не вся судебная практика представляет собой прецедент, а лишь судебные акты высшей судебной инстанции [1]. Существующие пробелы и казусы в российском законодательстве требуют поиска эффективного механизма для разрешения возникающих при правоприменении проблем. Впервые данная проблема возникла еще в советский период развития отечественного права. Тогда уже существовала позиция, что судебная практика формирует конкретные формы поведения, в рамках установленной законом меры поведения. Данная позиция подтверждалась тем, что разъяснения Пленума Верховного Суда СССР носили общеобязательный характер, что свидетельствовало о схожести данного судебного акта с законом [2].
В настоящее время актуальность вопроса о признании судебной практики с каждым днем возрастает, так как усложнившиеся социальные отношения, после распада Советского Союза, требуют постоянного обновления, закон не может оперативно реагировать на происходящие изменения, так как законотворческий процесс достаточно сложен. Поэтому многими юристами возлагается на судебную практику надежды на восполнение тех проблем в праве, которые невосполнимы иным образом в краткие сроки. Следовательно, данная группа ученых и практиков выступают за то, что признать судебную практику в качестве источника права. Так, по мнению И. М. Дивина, необходимо судебную практику признать источником права и это будет способствовать максимальной реализации прав и свобод гражданами [3].
При этом возникает вопрос, если судебные органы будут выполнять правотворческую функцию в качестве одной из основных, не произойдет ли подмена законодателя судьей, что, несомненно, будет противоречить конституционному принципу разделения властей. Ведь процесс создания правовой нормы включает в себя поэтапное исследование отношений, которые в дальнейшем будут регулироваться данной нормой, также сама процедура принятия нормативного акта является довольно сложной, включая в себя множество препон, которые максимально исключают одностороннего регулирования правоотношений. Если же суды будут наделены правотворческими функциями, то необходимо прописать механизм, во-первых, вынесения таких судебных актов, во-вторых, строго определить статус решения суда, который может рассматриваться в качестве источника права. Также закрепить круг компетенций, в рамках которых суды смогут осуществлять свою нормотворческую деятельность. На мой взгляд, наиболее оптимальным решением данных вопросов будет внесение изменений в действующие нормативно-правовые акты, которые регулируют деятельность Конституционного и Верховного судов Российской Федерации, тем самым наделив исключительно их правом создания нормы. Также на уровне субъектов России, наделить аналогичными полномочиями в отношении регионального законодательства верховные и конституционные (уставные) суды субъектов РФ. При этом указать срок действия судебных норм, например, до принятия федерального или регионального закона, который бы смог восполнить существующий пробел в праве или устранить коллизию.
Стоит обратить внимание на тот факт, что разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации или постановления Конституционного Суда России не являются нормативными актами, а они представляют собой акты правоприменения, как так в них уясняется смысл существующей правовой нормы, а не создается новая. Следовательно, данные судебные акты не могут рассматривать в качестве источников российского права.
Таким образом, проанализировав существующие источники права и признаки, по которым внешние формы выражения права признаются такими, можно сделать вывод о том, что судебная практика не соответствует всем признакам, в частности, такому как обязательность исполнения, всеми субъектами права. Так как судебные акты носят обязательный характер исполнения только для тех лиц, которые выступали участниками по конкретному делу. Что же касается разъяснений Пленума Верховного Суда, то они распространяют свое действие исключительно на отправление правосудия, приведения его к единообразию. При этом на них судья не может сослаться при вынесении итогового решения, построить свою линию аргументации, они выступают как вспомогательные акты, которые способствуют однозначному и точному применению правовой нормы.
На сегодняшний день в мировых правовых системах происходит смена значимости источников права: в англо-саксонской начинает преобладать закон, в романо-германской — прецедент. Данная тенденция также отразиться и на российской правовой системе, что в первую очередь обусловлено динамичным развитием общественных отношений, и сложным механизмом правотворческого процесса. Следовательно, в России судебная практика в скором времени может быть официально признана в качестве источника права, при этом ее действие будет строго ограничено, так как данный процесс менее заформализован и быстрее реагирует на изменения, но широкое его использование будет способствовать подмене принципиальных конституционных устоев, что непременно отразится на самостоятельности и независимости органов государственной власти.
Литература:
- Карась О. А. Правовая природа судебного прецедента // Политика, экономика и инновации. 2016. № 3(5). С. 1.
- Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик, утв. Постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов СССР от 05.12.1936 // СПС КонсультантПлюс, дата обращения: 15 января 2018 г.
- Дивин И. М. К вопросу о признании судебного прецедента источником права в отечественной правовой системе // Государство и право. Сентябрь 2013. С. 89–92.
