Одним из ключевых принципов российского гражданского права выступает принцип добросовестности. Вместе с тем, его применение имеет свои особенности в обязательственных правоотношениях с участием предпринимателей. Указанные особенности рассмотрены в настоящей статье.
Ключевые слова: обязательство, кредитор, должник, предпринимательская деятельность, защита прав и законных интересов, добросовестность, злоупотребление правом, обход закона
В Российском гражданском законодательстве провозглашены принципы, в соответствии с которыми должны осуществляться не только обязательства, но способы защиты в случае их нарушения. Среди них особое место занимает принцип добросовестности, установленный статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее-ГК РФ) [1], которая гласит, что действия исключительно с намерением причинить вред иному лицу, а также действия в обход закона признаются неправомерными.
Интересно, что цивилистике велись споры о возможности применения указанного принципа в обязательственных правоотношениях. Так, по указанному вопросу высказывался В. В. Кулаков, который отмечал, что в обязательственных правоотношениях управомоченное лицо наделяется правом на конкретные действия от определенного обязанного лица. Следовательно, так как в таком относительном правоотношении четко установлены права и обязанности сторон, злоупотребление не возможно [2, с. 22].
Однако данная позиция представляется не вполне верной. Рассматривая структуру правоотношения, необходимо отметить, что оно состоит из таких элементов, как правомочие совершения определенных действий и правомочие требования такого совершения. При этом первое из них может также состоять из субправомочий заявления требования обязанному субъекту, а также принятия предложенного исполнения [3, с. 12]. Представляется, что именно они несут в себя потенциальный риск наличия злоупотребления соответствующими правами.
Более того, гражданско-правовое обязательство находится в сфере господства частных интересов и усмотрения сторон, что также обуславливает возможность возникновения проблемы злоупотребления своим правом.
Особенности злоупотребления правом в гражданско-правовых обязательствах состоят в том, что такое ненадлежащее правоосуществление направлено не только на причинение вреда другому лицу, но на получение необоснованных преимуществ для управомоченного субъекта. Такие действия приводят к нарушению имущественных интересов обязанного лица.
В случае если суд при разрешении спора обнаружит признаки злоупотребления правом, он на основании ст. 10 ГК РФ наделяется правом по применению такой меры, как отказа в защите права. В качестве форм такого отказа выделяют: отказ в принудительном осуществлении права; отказ в конкретном способе защиты права; лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права, и другие [4, с. 90].
Следует отметить, что ранее в ст. 10 ГК РФ, устанавливающей пределы осуществления гражданских прав, была установлена такая форма злоупотребления, как действия с намерением исключительно причинить вред другому лицу. Однако в ходе осуществления реформы гражданского законодательства злоупотреблением также стали признаваться действия в обход закона. При этом список форм злоупотреблений не является закрытым. Кроме того, было отмечено, что если злоупотребление повлекло нарушение права субъекта, он вправе потребовать возмещения соответствующих убытков.
При этом, норы, которые составляли ранее содержание указанной статьи, зачастую трактовались судами очень широко как в сфере определения конкретных действия в качестве злоупотребления, так и при установлении последствий, которые несла сторона его допустившее.
В связи с таким расширительным толкованием, когда суды буквально любое непонравившееся действие стороны определяли как недобросовестное поведение, были даны ограничивающие разъяснения высшими судебными инстанциями [5], которые злоупотребление правом рассматривали как исключительный случай. Тем не менее, не смотря на такие разъяснения, применение ст. 10 осуществлялось арбитражными судами повсеместно, при этом обнаруживались все новые формы злоупотреблений. Указанные тенденции нашли свое отражение и в Информационном письме № 127 [6].
Так, в данном обзоре было отмечено, что санкция, которая заключается в отказе в защите права лица, направлена, в первую очередь, не на наказание злоупотребившего субъекта, но на защиту прав потерпевшего от этого лица, что определяет возможность применения ст. 10 ГК РФ, как к истцу, так и к ответчику.
Более того, в ином примере злоупотребление правом обнаружилось в действиях лица по регистрации товарного знака, что стало основанием для признания недействительным решения Роспатента (ответчика по делу) и аннулирования регистрации соответствующего товарного знака. Что интересно, в данном случае лицо, которое по мнение суда злоупотребило своим правом, не только не было истцом по делу, но даже не было привлечено в качестве третьего лица.
Кроме того, в данном информационном письме в качестве последствия злоупотребления правом допускается возможность для суда не только отказать в защите права, но также и признать сделку недействительной. Аналогичное широкое толкование ст. 10 ГК РФ содержится и в доктрине. Так, Н. Б. Щербаков утверждает, что в случае злоупотребления суд может по своему усмотрению применить любую меру защиту из перечисленных в ст. 12 ГК РФ [7, с. 94].
В предпринимательской сфере суды признают совершенно различные действия злоупотреблением правом. Так, суды отмечают, что заключение договора, направленного на нарушение прав и законных интересов кредиторов, является злоупотреблением правом. Кредитор при защите своих прав имеет возможность обратить взыскание на имущество должника. Зачастую должники, стремясь избежать таких негативных имущественных последствий, заключают сделки, влекущие отчуждение его имущества. В одном из таких дел встречный иск о признании договора купли-продажи недвижимого имущества недействительным был удовлетворен, так как заключение спорной сделки, направленной на нарушение прав кредиторов, в частности, имеющей целью уменьшение активов общества и его конкурсной массы путем отчуждения объекта недвижимости третьим лицам, было злоупотреблением гражданскими правами [8].
Еще одно злоупотребление со стороны должника, как отмечают суды, может быть связано с внесением им долга в депозит нотариуса. Так, указанные действия признаются недобросовестным поведением в случае, если не представлены доказательства уклонения кредитора от принятия исполнения. Например, при рассмотрении дела суд отказал в удовлетворении исковых требований о взыскании задолженности и штрафа в соответствии с генеральным договором об операциях на межбанковском рынке, так как истец злоупотребил правом, внеся денежные средства в депозит нотариуса вместо перечисления их на счет ответчика, при этом необоснованно ссылаясь на то, что ответчик уклонялся от принятия исполнения обязательств истцом [9].
Злоупотребление своими правами существует и на стороне кредитора. Например, установление в кредитном договоре необоснованно завышенных процентов при просрочке платежа признается злоупотреблением правом, если потери банка полностью покрываются исходя из ставки обычных процентов [10].
Представляется, что столь широкое толкование нормы имеет корни еще в советской цивилистике, где к лицу, злоупотребившему правом, помимо классического отказа от защиты права применялись и иные меры воздействия. Между тем, в указанный период правовое регулирование указанного института имело свои существенные особенности, поскольку в качестве «осуществления гражданских прав в противоречии с назначением этих прав [11, с.49]» квалифицировались такие действия, которые шли вразрез с господствующей социалистической идеологией. При этом сегодня указанные действия не только не признаются злоупотреблением правом, но даже и просто нарушением обязательств. Так, в качестве злоупотребления в советское время признавалась систематическая сдача в поднаем жилого помещения.
Очевидно, что такое понимание злоупотребления правом не может быть применимо в современных реалиях. На наш взгляд, расширительную практику толкования ст. 10 ГК РФ, выработанную арбитражной практикой, нельзя оценивать положительно. Суды, имея возможность применить ст. 10 ГК РФ, зачастую не пытаются понять сущность возникшего между сторонами правоотношения, а формально признают действия лиц злоупотреблением своими правами. Кроме того, судьи, не ограниченные в выборе последствий, следующих за недобросовестным поведением, зачастую нивелируют применение специальных правил, установленных законом (например, когда в результате злоупотребления суды признают сделку недействительной, игнорируя нормы ГК РФ, устанавливающие для этого специальный порядок). Представляется, в связи с этим, что в настоящее время существует необходимость в разработке критериев и признаков тех действий, которые могут быть квалифицированы в качестве недобросовестного поведения, а также и правовых последствий при их обнаружении.
Таким образом, необходимо сделать следующие выводы. Гражданско-правовое обязательство находится в сфере господства частных интересов и усмотрения сторон, что также обуславливает возможность возникновения проблемы злоупотребления своим правом. При этом, Не смотря на то, что ст. 10 ГК РФ закрепляет достаточно определенные формы злоупотребления правом, а также его последствия, суды квалифицируют действия сторон, особенно в предпринимательской деятельности, чрезмерно широко, подгоняя их под действие названной нормы.
Кроме того, суды также зачастую необоснованно применяют гораздо более широкий круг последствий, чем просто отказ от зашиты права. В связи с указанным считаем, что существует необходимость в разработке критериев и признаков тех действий, которые могут быть квалифицированы в качестве недобросовестного поведения, а также применимых правовых последствий при их обнаружении.
Литература:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (с посл. изм. и доп. от 2 февраля 2017 г. № 12 –ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32, ст. 3301.
2. Кулаков В. В. Злоупотребление абсолютными и относительными гражданскими правами: проблемы теории и практики // Российское правосудие. 2009. № 5. С. 22–28.
3. Власова А. В. Структура субъективного гражданского права. Ярославль: ЯрГУ, 1998. 112 с.
4. Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав / Науч. ред.: Ем В. С.; Редкол.: Козлова Н. В., Корнеев С. М., Кулагина Е. В., Панкратов П. А.. — 2-е изд., стереотип. — М.: Статут, 2001. 315 с.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. № 152, 1996.
6. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. № 2, 2009.
7. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1, 2, 3 / Б. М. Гонгало, А. В. Коновалов, П. В. Крашенинников; под ред. П. В. Крашенинникова. – М.: Статут, 2013.190 с.
8. Постановление Президиума ВАС РФ от 02.11.2010 № 6526/10 по делу № А46–4670/2009 // Вестник ВАС РФ. № 2, 2011.
9. Постановление Президиума ВАС РФ от 21.08.2001 № 1194/99 по делу № А40–31479/98–45–448 // Вестник ВАС РФ. № 12, 2001.
10. Постановление Президиума ВАС РФ от 16.12.1997 № 964/97 по делу № 96–9/147 [Электронный источник] Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Научно-практический комментарий к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик / Авт. кол.: Б. С. Антимонов, Х. Э. Бахчисарайцев, С. Н. Братусь др.; Под ред. С. Н. Братуся и Е. А. Флейшиц. – М.: Госюриздат, 1962. 221 с.
