В данной статье рассматривается эволюция концепта «монструозность» в мировой культуре. Статья описывает основные этапы становления концепта «монструозность» в национальном менталитете народов с древнейших времен по настоящее время.
Ключевые слова: концепт, монструозность, концепт «монструозности», менталитет, культурное сознание, языковая картина мира
This article deals with the evolution of the concept of monstrosity in the world culture. The article denotes the main stages of formation of the concept of monstrosity in the national mentality of peoples from ancient times to the present day.
Keywords: a concept, a monstrosity, the concept of monstrosity, mentality, cultural consciousness, linguistic world-image
Творчество и культура современного мира демонстрирует нам обращение к тем или иным концептам и дискурсивным практикам, таким как социальный, экономический и политический дискурсы, понятие социального арта, бездумной толпы, массового интеллекта, понятия власти и денег, концепт отсутствия социального, понятия безумия и преступления, концепт войны и разрушения, понятия гендера, сексуальности и монструозности.
Понятие монструозного было известно на протяжении всей истории существования культуры. Современная культурная и художественная традиция ведут к тому, что ментальные переживания при встрече с Иным, монструозным, отображают собой ощущение ужаса величия и мощи перед некогда загадочным и непознанным объектом нуминозного происхождения.
Такие ограниченно концептуальные и дискурсивные темы являются для авторов способом раскрытия представления о мире в целом, роли человека в этой системе, о взаимопроникновении сознания и окружающего нас культурного пространства.
Концепт «монструозное тело» отображает логику и суть Иного, который осуществляет свое воплощение через антропологический и гендерный вариант осмысления. Антропологический подход основывается на работе с представлением о новой телесности. Гендерный основывается на новом концепте маскулинности, который опирается на понятие пограничности — отсутствие четкой гендерной принадлежности, что соответствует понятию транссексуальности [1].
В XXI веке концепт «монструозность» ярко выражен среди представителей поп-культуры и кинематографа, и здесь можно говорить о том, что монструозность является эстетической характеристикой цивилизации масс, т. е. то, что было для обывателей пугающим и недосягаемым — архаические представления об «уродливости мрака» и его власти, — становится привлекательным в контексте отвратительного и несет в себе концепт недосказанности и зачарованности.
Таким образом, эффект гипнотического в современной трактовке монструозного становится поворотным ключом популяризации данного феномена среди масс. В последние несколько лет монструозные образы взошли на пик популярности среди молодежи, и данный концепт в разной степени отражен в различных тв-шоу, фильмах, сериалах, сценических образах поп-исполнителей — каждый образ содержит в себе атрибуты монструозного, что позволяет говорить о том, что данные символы и представления являются отражением индивидуальных и социальных проблем в современном мире. Тем временем, пока «монстры» продолжают ярко фигурировать в человеческом сознании, появляется все больше новаторских интерпретаций монструозного тела, которые не только привлекают основную массу аудитории, но сколько трансформируют традиционный фольклор и мифологию, образуя такое новое понятие как неомиф. Данное концептуальное направление призвано анализировать новые формы восприятия монструозного в развивающейся культуре, оказывающей огромное влияние на современные виды развлечений и в главном счете на подсознание масс.
Откуда же берет начало концепт монструозного тела в искусстве и культуре? Ответ на данный вопрос можно найти в легендах и мифах возникновения человечества, обращаясь к главной кладези человеческой культуры — античности.
В каждой культуре существуют мифы и предания, где божественное (часто полубоги и герои) начало противостоит темному (монструозному и деструктивному) — данная дихотомия ясно представлена в мифах Древнего Рима и Древней Греции. В те времена не существовало единой полисной религиозной системы, т. е. церкви, святилища и культы поклонения божествам носили сугубо местный и индивидуальный характер для посвященных. Все легенды и истории не были запечатлены на бумаге и передавались из поколения в поколение как устное народное творчество.
В архаический период развития греческой культуры был знаменателен распространением гомеровского эпоса (Илиада и Одиссея), а так же мифологическая традиция была существенно обогащена за счет включения в нее преданий иного типа — волшебных и народных сказок, основанных на мотивах, общих для многих культур, рассказов о странствиях и подвигах героев, изобилующих чудовищами и волшебными чарами, а также — легенд, призванных объяснить или разрешить те или иные конфликты и потрясения, свойственные человеческому обществу. Одним из ярких примеров может служить миф о битве Зевса и Тифона, страшное чудовище рожденное Геей-Землей, он является олицетворением разрушающих сил, вызывающих извержения вулканов. Тифон — исполин, который имел сто шипящих драконовых голов с черными языками и пылающими глазницами. Вступив в борьбу за вселенную, Зевс снес чудовищу все головы молниями и низверг его тело в бездну Тартар. Оба божества являются представителями двух анти-сил и здесь отражено культурное сознание греческого народа той эпохи — Зевс-олимпиец, повелитель неба и молний — главное почитаемое божество в теле атлетически сложенного сильного человека, — избавил человечество от природных катаклизмов, вызываемых Тифоном. Все противостояние построено на контрасте (антитеза) телесных оболочек, где физические черты соперников являются рефлекторным содержанием ментального восприятия мира и их конкретных целей. Страх перед смертью и демоническая природа деструкции мира являются начальным этапом зарождения в человеческом мировосприятии концепта монструозности и представления иной, «ненормальной» и фантасмагористичной темной силы, имеющей влияние на менталитет человека.
Так или иначе, концепт монструозного тела в культуре является плодом ранней средневековой европейской ментальности, так как все отклонения от нормального были важным объектом исследования для эпохи Средневековья. Главнейшим постулатом той эпохи была религия и строгое следование ее канонам и правилам было обязательным и во благо процветания и очищения души и духа, под запретом находились мирские телесные греховные удовольствия. В католических странах конца XV — середины XVII веков начался процесс «охоты на ведьм» и, по мнению историков, причиной этому послужил экономический кризис, голод, рост социальной напряженности того времени, вызванного большим числом рождаемости и долговременным ухудшением климата, а также неурожайность вызвала революцию цен. Войны, эпидемии чумы и сифилиса породили среди масс отчаяние и панику, что сподвигло людей искать тайную причину бедствий социального характера. Католическая и протестантская церкви были настолько поглощены идеей греховности плоти, что из-за инквизиции и самосудов пострадали не только женщины как телесные существа, но и дети и молодые юноши, которых церковь объявляла «любовниками Дьявола». В религиозной католической традиции прослеживается феномен противопоставления божественного начала с демоническим, где человек, якобы занимающийся ведовством, является прислужником Сатаны, монструозного и деструктивного начала, т. е. в так называемых «ведьмах» люди усматривали демоническое существо, часть чудовищного Люцифера, и этот сверхъестественный темный компонент должен был быть устранен путем физического умерщвления.
Примером литературы данной эпохи, окрашенной феноменом ведовской истерии, является трактат по демонологии «Молот ведьм» (лат. Malleus Maleficarum), авторами которого являются Якоб Шпренгер и Генрих Иститорис. С точки зрения современного человека данное произведение является отражением конфликта церкви с неблагоприятной социально-экономической ситуацией того времени, и стремилась в свою очередь указать на присутствие монструозного и греховного в праведной духовной жизни верующих. Постулаты, взятые из данного произведения, ныне растолковываются как беспомощность того времени объяснить социальные явления, происходящие на фоне поворотных исторических событий, и все бедствия приписывались демоническим козням.
В эпоху Ренессанса люди продолжали верить в то, что монстры живут в менее заселенных частях земного шара, теологические споры о происхождении данного явления долго не угасали среди мыслителей. С приходом точных наук снова возрос интерес к данной проблеме, и понятия тела как феномена социального и биологического были разграничены. Появились разные подходы к объяснению монструозности, и одним из примеров может являться подход параматериального происхождения монстров, созданный Амброзием Паре (Ambroise Pare). В своем трактате «О монстрах и чудесах природы» («Of Monsters and Prodigies») он пояснял природу возникновения физических отклонений тем, что еще в чреве матери монстры приобретают свою причину и форму в зависимости от сознания носительницы во время беременности, а так же внешних объектов природы, которые оказывали сильное воздействие на развитие зародыша в утробе. Мнение автора сводится к тому, что во избежание рождения «чудовища», беременной женщине лучше остерегаться подобных монструозных тел с различными отклонениями.
«Truly I think it best to keep the woman, all the time she goeth with childe, from the sight of such shapes and figures» (The causes for Monsters on des Monsters et Prodigies (1573). [2, с.46]
Изобретение печатной прессы внесло концепт монструозного в средневековую публику, и было распространено как аллегоричный концепт экономической системы государства, где мутации и атавизмы человека рассматривались как социальные и экономические кризисы. Одним из таких произведений может являться «The Monster of Ravenna» автора Lucca Landucci. В своем произведении, написанном в виде дневника, он иллюстрирует пропаганду коррупции государственное системы, основанной на рассказе о ребенке-мутанте. Он описывает монстра, имеющего один рог на голове, крылья летучей мыши, один глаз на колене и клешни вместо ног. Рассказы о таком чудище распространились по всей Европе, и в зависимости от содержания истории, гравюры о монстре становились все более причудливее, в одних источниках у него появились две змеиные ноги, в другом — он уже являлся и посланником божиим с ангельскими крыльями или дьявольским существом по своей сути.
Таким образом, интерпретация и видение монстров со временем стали приобретать коннотацию аморальности и ужаса, базированных на последствиях и результатах определенного значимого исторического момента.
Так же примером монструозного тела может являться шекспировский Калибан в «Буре». По авторской характеристике этот герой — «уродливый невольник-дикарь», в котором есть природная сила и правота. Темы, связанные с образом Калибана — это победа над разрушительными природными силами, ведь дикарь находится во власти цивилизации. В конфликте между Калибаном, и его хозяином, Просперо, волшебником-мудрецом, можно увидеть бунт против неравенства, отстаивания естественного права (Калибан был сын ведьмы острова до прихода Просперо).
Соответственно, концепт монструозного не является культурным новообразованием нашего времени, со времен античности люди придавали особый смысл физическим деформациям, соотнося данные явления с божественным и дьявольским провидением. Таким образом, можно выделить несколько этапов формирования концепта монструозности в человеческом сознании:
1) Неопределенность и неоднозначность данного феномена порождало в сознании человека страх и ужас, изобличающий их смертность и уязвимость.
2) Изменение восприятия монструозного, переходя от естественного опыта к эмпирическому.
3) Книгопечатание стало центром фокусировки тем монструозности и мутации путем аллегорических образов изображения социально-экономических событий.
4) Понимание концепта монструозного тела и мутации существенно оказало влияние на литературу и культуру, влиявших на ментальность восприятия концепта человеком.
Что касается современного мира — его восприятие данного феномена монструозности — ведьм, вампиров, зомби, вурдалаков, гибридов — остается актуальным и развивающимся в контексте современного кинематографа, литературы и культуры. Концепт монструозного тела, предстающий для зрителя и читателя, несомненно является результатом анализа и синтеза общего синтетического образа монстра, связанного с вышеперечисленными историческими этапами формирования концепта.
С новаторскими идеями в искусстве появляются новые виды и подвиды классических монстров, которые ориентированы не сколько на взрослую аудиторию, но сколько на подростковую и детскую. Следовательно, изучение мифов, сказок, легенд транслирует межпоколенную передачу культурных знаний и представлений об окружающем, формирует картину мира и повышает интерес к изучению исторического прошлого.
Следует отметить, что в русской массовой культуре не так много художественных произведений, где фигурируют монструозные персонажи. Разница между культурным сознанием западной и восточной культуры заключается в феномене «исключительности». Отечественная культура является отчасти транквилизатором душевных мук своих персонажей, где внутренний конфликт перекрывается идеями любви, свободы светлого будущего. Западная культура же наоборот, принимает внутренний конфликт как противоборство тела и духа, и описывает концепт монструозности в рамках изолированности от социума, где деформированный персонаж старается выжить вопреки давлению.
В итоге данного культурно-исторического среза, проявляется тема демистификации, т. е. корректировки представлений о каком-либо объекте путем исключения мистической и монструозной составляющей данного феномена. Литература и массовая современная культура актуализирует эту идею, что гонимые обществом «аутсайдеры» могут быть приняты обратно без осуждений и преследований, так как популяризированные жанры литературы и культуры в целом дают возможность аудитории визуализировать психологический конфликт «изгнанника», понять эмоционально-душевный настрой существа, заключенного в монструозном теле. Данный концепт соответствует амбивалентной структуре образа «изгнанного».
Как полагал З. Фрейд, «монстры» появляются в результате проекции наших собственных переживаний, агрессивных импульсов по поводу страха мертвых родственников, по поводу страха смерти в целом.
Современный человек видит в «образе монстра» некую «жертву», которую прежде в мифологических ритуальных практиках связывали с наиболее привилегированными, обособленными «отчужденными». И речь не о призраках, вампирах и оборотнях, например, призрак отца Гамлета это не более чем неотомщенный родственник, который находится в закрытой системе семейных уз и отношений.
Концепт монструозности проявляется на уровне аристократической борьбы за власть, где мутанты являются сторонниками оппозиционной силы, требующей равенства и принятия их в политическую и экономическую сферы жизни.
Массовая культура современной литературы и кино испещрена проблемами и бедствиями нынешнего социума, и концепт монструозности как раз является тем самым виктимным компонентом, на котором сходятся все причины всевозможных кризисов, и персонажи-изгнанники являются крайними, т. е. они обвинены обществом в несчастьях и они надлежат уничтожению.
Тренд «монструозного» приобретает широкий масштаб среди тв-шоу и литературы. Западная индустрия развлечения предлагает широкий спектр раз различных сериалов и литературы, наполненной вампирами, зомби и мутантами. Например, такие телешоу как iZombie, The Originals, The Vampire Diaries, Penny Dreadful, NBC’s Dracula, Teen Wolf, The Walking Dead, Les Revenants, Sleepy Hollow, Doctor Who, Warm Bodies, The Wolfman, Pride and Prejudice and Zombies, Supernatural, Abraham Lincoln: Vampire Hunter, Krampus, Victor Frankenstein, и многие другие.
Отметим, что тема зомби в культуре развивается очень быстро и в течении нескольких лет стала превалирующим сюжетом многих экранизаций. Зомби не принадлежат к привилегированному классу, они относятся к массовому сектору народонаселения, и тем не менее, в условиях политической и экономической ситуации, можно проследить то, что этот образ монструозного является проекцией на низшие слои общества, маргиналов и эмигрантов, т. е. это те группы людей, на которых власть и граждане не обращают никакого внимания — и возникает вопрос, а не боремся ли мы сами с собой в современном мире, подвергая уничтожению себе подобных, ничем не отличающихся от нас людей? Не стали ли мы сами новыми субъектами истории?
Следует отметить, что на западе есть научные направления, так называемые monster study, где изучается «исключенный» объект общества, циркулирующий в рамках социально-культурного развития исторической картины мира.
Таким образом, человеку ученому в данных исследованиях следует понять, что концепт монструозности всего лишь тезис культуры, антибожественный тезис, и существование «монстров» это на самом деле фобии, неразрешенные психологические конфликты, социальные бедствия, индивидуальные неврозы, аддикции, которые резонируют проблемам общества и государства, которые показывают данный диссонанс в контексте культуры и литературы.
Литература:
- И. М. Быховская. Основы культурологии. — М., 2005 // URL: http://yanko.lib.ru/books/cultur/buhovskya-osnovu_culurology-2005-a.htm
- Ambroise Pare. «Of Monsters and Prodigies», 1573, с. 46 // URL: https://books.google.ru/books/about/On_Monsters_and_Marvels.html
