В статье рассматриваются культурные аспекты как феномен, влияние языковой картины мира на процессы коммуникации и интерпретации; анализируется концепт «своё/чужое» в русской и зарубежной лингвокультуре и развёртывание процессов билингвизма в социуме.
Ключевые слова: концепт, стереотип, русская культура, идентичность, оопозиция, языковая картина мира, трансцендентность, континуальность.
В отечественной филологии начала ХХI в. сформировалось концептуально-культурологическое направление, предлагающее широкий взгляд на слово, которое рассматривается на стыке нескольких смежных областей знания и при этом восстанавливается как целостный объект гуманитарных наук. В языке находит отражение особое представление о мире, «схваченном» со стороны субъекта сознания, и заключающееся, прежде всего, в том, что репрезентация мира, его концептуализация и категоризация зависят от субъективных факторов.
В рамках концептуально-культурологической лингвистики осмыслена специфика языковой фиксации культурно значимых характеристик бытия в форме языковых знаков и охарактеризована центральная единица лингвокультурологии — культурный концепт.
В область современного гуманитарного знания термин «концепт» ввел еще С. А. Аскольдов в статье «Концепт и слово», изданной в 1928 году. В качестве самого существенного признака концепта здесь называется «функция заместительства», ибо концепту, как мыслительному образованию, приписывается возможность замещать нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода. Вторая важная позиция состоит в том, что заместительная функция концепта символична. То есть концепт является не отражением замещаемого множества, но его «выразительным символом, обнаруживающим лишь потенцию совершить то или иное» [1, с. 270].
О наличии концепта говорят в том случае, если концептуализируемая область осмыслена языковым сознанием и получает однословное выражение. «Культурный концепт — многомерное смысловое образование, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны» [4, с. 109]. Образное содержание концепта сводится к целостному обобщенному следу в памяти, связанному с некоторыми событиями, предметами или качествами, «концепт в этом смысле есть сгусток жизненного опыта, зафиксированный в памяти человека» [4, с. 127]. Ю. С. Степанов [7, с. 41] полагает, что концепт есть базовая единица культуры, ее концентрат, что «в структуру концепта входит все то, что и делает ее фактом культуры — исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т. д».. Современные исследователи считают, что существуют «особые языковые предпочтения личности», связанные с психологическим статусом слова [3, с. 29]. Термин «концепт» иногда противопоставляется «стереотипу». «Концепт» включает языковое знание (например, сочетаемость слова), стереотип — это образ-представление в его вербальной оболочке; концепт — это понятие более абстрактного уровня, позволяющий выводить архетипы, стереотип же более конкретен; концепт является феноменом прагматического плана, то есть он соотносим с системой ментальных образований, а стереотип функционален, он проявляется собственно в коммуникативном поведении; концепт хранится в форме гештальтов и пропозиций, а стереотип — в форме фрейм-структур. Концепт, в отличие от стереотипа, принципиально многомерен.
При всем многообразии существующих определений концепта одно его свойство представляется бесспорным — абсолютная антропоцентричность, причем антропоцентричность концепта не просто проистекает из антропоцентричности языка, но определяется природой концепта — его принадлежностью сознанию субъекта [9, с. 10]. Подход к концепту как к единице сознания индивидуума, идеальной сущности, которой человек оперирует в процессе мышления и которая отражает содержание опыта и знаний субъекта, делает естественным предположение о том, что разные языки по-разному концептуализируют действительность.
К важнейшим постулатам когнитивной лингвистики относится облигаторная зависимость обработки всей поступающей к человеку информации от субъекта и выбранной им точки зрения на объект. Субъективность концепта как его отличительная черта имеет своим следствием использование разных языковых средств для описания одного и того же фрагмента действительности. Реконструкция национального (инвариантного) концепта предполагает последовательное соотнесение всего объема слов, в той или иной мере связанных с экспликацией концептуального поля, с ассоциативным полем слова-имени концепта [9, с. 15].
Культурные концепты соответствуют тем базовым оппозициям, которые определяют картину мира. Представление о «своем / чужом» формировалось в древности, отражая особенности архаического сознания подмечать и фиксировать существующие в мире объективные противоположности. Для древнего сознания характерна дуалистичность, отражающая «извечную конфликтность» реальности. Ср.: «Всякую болезнь, смерть и другие беды австралийцы норовили приписать колдовству людей чужого племени. Чаще всего подозрение падало не на определенное лицо, а вообще на чужую группу» [2, с. 224]. Фольклористы упоминают оппозицию «свое / чужое» как доминирующую в свадебных причитаниях, где она оказывается ценностно окрашенной: «свое» — хорошее, «чужое» — плохое.
«Чужое» имеет две ипостаси: с одной стороны, оно таит в себе угрозу или опасность. Типичной является интерпретация противопоставления «своего» и «чужого» в аксиологическом, ценностном плане — в виде оппозиции «хороший» — «плохой», — с резко отрицательной оценкой всего того, что принадлежит «чужому» миру [5, с. 465–466]. А с другой стороны «чужое» бывает притягательным, вызывает интерес, любопытство и даже пиетет, если известно о его превосходстве по каким-то параметрам (роль «чужого» в культурной истории может расцениваться как роль носителя новых идей, технологий, нового образа жизни; в отечественной истории подтверждением тому может служить влияние западных идей во времена реформ Петра I, Екатерины II или в наши дни).
«Свой» чаще всего означает «собственный», «особенный», «личный», «отдельный», «близкий», «родной». Адаптационные способности человека не так высоки, как у других биологических видов, и приспособляемость к окружающей среде требует от него больших усилий. Защитная оболочка в виде социально-культурной группы себе подобных — необходимое условие сохранения психического здоровья человека [2, с.33]. Этническая психология рассматривает этнос как психологическую общность, члены которой находят в принадлежности к ней удовлетворение психических, физических, социальных потребностей, так как человеку необходимо ощущать себя частью «мы», своим среди своих.
Объем понятия «чужой» шире, чем понятия «иностранный», обозначающего главным образом принадлежность другой стране. Коннотации слова «иностранец» более нейтральны, отчасти — положительны, в то время как коннотационное поле слова «чужой» связано в том числе и с негативными оценками. Концепты «свое / чужое», безусловно, отражают специфическую логику, свойственную носителям определенной лингвокультуры. С. Г. Тер-Минасова [8, с.15] пишет о том, как именно язык подсказал, что у англичан пламенная любовь к Родине получила выражение в нелюбви ко всему иностранному.
В исследованиях по лингвокультурологии отмечается, что культурные концепты — явление неоднородное. Они могут варьироваться в зависимости от принадлежности к тому или иному социальному слою общества. Если в обществе есть четко очерченные социальные группы, то и концептосферы этих групп будут различаться.
Если в советский период социальное и политическое пространство нашей страны мыслилось как единое, а не нашими (с резко отрицательной оценкой) могли называть представителей капиталистических стран, идеологических противников, то в постсоветский период оппозиция свои / чужие (или наши / не наши) стала соотноситься с различными слоями российского общества. С возникновением системы многопартийности соответственно модифицировался (в определенных социальных группах) и концепт «свои / чужие». Вообще оказалось, что «наши / не наши» могут быть в любой ситуации, где имеется какое-то противостояние, и распределение оценок уже перестало быть таким четким и однозначным, как прежде.
Диалектика «своего / чужого» проясняет представление о том, что нельзя свести друг к другу свою и чужую концептосферы. Здесь возможно лишь приближение с учетом аналогий, подобий, эквивалентности, лакун и зияний. Диалектическое соотношение «своего / чужого» достаточно детально описано на материале билингвизма.
Итак, современная билингвология, первоначально чисто лингвистическая наука, а в наше время приобретает общегуманитарную значимость, тонко дифференцирует типологию процессов развертывания билигвизма в социуме. Несколько десятков факторов влияют на выбор языка у билингва: форма национально-государственного устройства; экономика, идеология, политика нации, страны, государства; культурные и языковые традиции этноса; изменение социальной ситуации; социальная дифференциация двух сосуществующих языков; распределение предметной сферы общения между ними; престижность государственного языка; выбор канала коммуникации; цель коммуникативного акта; коммуникативная установка; тема общения; проксемика (время и место) речевого акта; другие обстоятельства речевого общения; демографические факторы (пол, возраст, национальность); образование и другие факторы культуры; профессия, вид и характер профессиональной занятости; социально-классовая принадлежность родителей; социальный статус (положение в обществе); место проживания; участие в общественной жизни; миграционные процессы; правила речевого этикета.
Литература:
- Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. — М.: 1997. — С.267–279.
- Балясникова О. В. «Свой-чужой» в языковом сознании носителей русской и английской культур. Дис. … канд. филол. наук. – Ростов-на-Дону,2003. — 224 с.
- Былкова С. В. Речевой портрет современного читателя/ Язык и коммуникации: Сб.науч.тр./ Под ред. д-ра филолог.наук В. В. Богуславской. Выпуск 9. — Ростов-на-Дону: ИЦ ДГТУ, 2015. — 225 с.
- Карасик В. И. Лингвокультурные концепты: подходы к изучению // Социолингвистики вчера и сегодня. — М., ИНИОН РАН, 2004-б. — С.132 –162.
- Лотман Ю. М. О языке типологических описаний культуры // Труды по знаковым системам. Тарту. 1969. Т. 1У. — С. 460–475.
- Пеньковский А. Б. Очерки по русской семантике.– М.: Языки русской культуры, 2004. — 460 с.
- Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования — М.: Языки русской культуры, 1997. — 824 с.
- Тер-Минасова С. Г. Мы учим не только тому, «как сказать», но и «что сказать» // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2004. — № 1.–С.5–14.
- Чурилина Л. Н. Антропоцентризм художественного текста как принцип организации его лексической структуры. Автореф. дис. … докт. филол. наук. — СПб. 2003. — 39 с.
