Мотивация является универсальным психологическим фактором, влияющим на деятельность человека, в том числе производственную. Представляя собой побуждающую силу, психологическое основание для совершения тех или иных действий, она является предметом целого класса особых теорий, как классических, таких как теории А. Маслоу, Ф. Герцберга, Д. Макгрегора, так и более современных, в частности, теорий самодетерминации и постановки целей.
Одновременно, обеспечение мотивации и разработка соответствующей системы стимулирования труда признается одной из важнейших и универсальных функций управления, важной для организаций любого типа. Исследование мотивации в рабочем контексте поэтому является одним из главных направлений в развитии современной теории мотивации. Так, наиболее важными современными теориями трудовой мотивации, отражающими потребности инновационной экономики и высококонкурентных рынков труда, можно считать теории самодетерминации и постановки целей.
Теория самодетерминации, в частности, подчеркивает важность внутренней инициативы при осуществлении трудовой деятельности, а также осознания собственной компетенции как факторов внутренней мотивации работника [1]. Теория постановки целей, в свою очередь, утверждает, что более трудные и конкретные цели оказывают наиболее мотивирующее воздействие на работника [2].
Данные теории носят общий характер, формулируя условия успешной трудовой деятельности в современной экономике, в которой ценность представляют, прежде всего, человеческие ресурсы и способность выполнять сложную и ответственную работу. Вместе с тем, эти теории сами по себе не способны учесть специфику отдельных видов деятельности и организационных контекстов, которая существенно влияет на возможности выстраивания систем управления мотивацией.
Особый интерес представляет сфера государственного и муниципального управления, для которой характерна высокая степень регламентации и бюрократизации управленческих процессов, доминирование иерархических отношений, ограничивающих возможности проявления личной инициативы, и одновременно — высокий уровень ответственности и сложности решаемых задач. Осознание специфики сферы государственного управления потребовало создания специальных теорий мотивации, анализирующих отличие мотивации в коммерческом и государственном секторах.
В настоящее время, исследование специфики мотивации в государственном управлении осуществляется, прежде всего, в рамках т. н. теории мотивации публичных услуг (PublicServiceMotivation, или сокращенно PSM). Начав развиваться в 1990-е годы, теория PSM привела к значительному росту числа исследований и публикаций в середине первого десятилетия XX века [1, p. 701].
В центре внимания нового подхода изначально стояла проблема различий между частным и государственным секторами с точки зрения трудовой мотивации, то есть, основных причин, по которым работники выбирают ту или иную сферу деятельности и выполняют работу. В частности, теоретической предпосылкой нового подхода лежало представление о том, что для государственного сектора более выраженной должна быть мотивация, связанная с чувством долга и ориентацией на общественное, а не личное благо. В разных исследованиях эта мотивационная специфика описывалась как «альтруизм», «просоциальная мотивация», «ориентация на другого» и пр. [6].
Однако эмпирические исследования, проведенные в дальнейшем, показали, что, хотя между двумя сферами действительно существуют различия в мотивации, они носят более сложный характер.
Так, в сравнительном исследовании американских специалистов в области менеджмента, проведенном в конце 1990-х годов, были выявлены различия в мотивационных приоритетах между работниками (как руководителями, так и подчиненными) государственных и частных организаций. В государственном секторе доминирующими оказались такие мотивационные факторы как «потребность в стабильном и безопасном будущем», «возможность узнать что-то новое» и «использование своих способностей», тогда как для частного сектора боле важными оказались «высокая зарплата», «возможность стать лидером» и «возможности для саморазвития» [4, p. 235]. Наименее важными факторами, в свою очередь, стали: «высокий социальный статус и престиж» в государственном секторе, и «свобода от контроля сверху» — в частном. При этом, такой фактор как «возможность принести пользу обществу» в частном секторе оказался даже более важным мотивом, чем в органах власти.
Более поздние исследования, подтверждая существование различий между частными и государственными организациями, демонстрировали результаты, зачастую противоречащие друг другу, что заставило исследователей разрабатывать более сложные модели мотивации в государственном секторе. В частности, исследования показали, что при изучении мотивации государственных и муниципальных служащих необходимо учитывать такие факторы как:
– демографические особенности работников, в частности, пол и возраст;
– содержание выполняемых трудовых функций;
– позиция в иерархической структуре;
– национальная специфика, и др. [2; 6; 7; 8].
Тем не менее, с учетом влияния опосредующих факторов, современный уровень знаний позволяет утверждать, что в государственном секторе более важное значение имеет внутренняя мотивация, а государственные и муниципальные служащие более склонны поддерживать баланс между работой и семьей, отказываясь от погони за высокими зарплатами и быстрым карьерным ростом [2; 6].
Результаты исследований в области PSM позволяют утверждать о применимости современных теорий мотивации к деятельности государственных служащих. Вместе с тем, дальнейшие исследования необходимы, чтобы согласовать положения общих теорий мотивации, с одной стороны, и специальных теорий, таких как PSM, с другой. Например, теория самодетерминации утверждает приоритетную значимость внутренней мотивации, которая, как было показано, более выражена именно в государственном секторе. Означает ли это, что система мотивации обеспечивает большую эффективность в государственном управлении по сравнению с частным сектором, принимая во внимание объективно меньшие институциональные возможности для проявления личной инициативы? Современный уровень знаний не дает однозначного ответа на этот вопрос, хотя есть основания полагать, что просоциальная мотивация в государственном секторе действительно способна положительно влиять на производительность, хотя большое значение имеет целый ряд опосредующих факторов [6].
Таким образом, являясь серьезной альтернативой теории рационального выбора, теория PSM представляет собой важный вклад в понимание особенностей мотивации в системе государственного и муниципального управления, которую необходимо учитывать, в частности, при попытках перенести ряд технологий управления персоналом из корпоративного сектора в деятельность органов власти.
Литература:
- Bozeman, B., Su, X. Public service motivation concepts and theory: A critique // Public Administration Review. 2015. Vol. 75. P. 700–710.
- Buelens, M., Van den Broeck, H. An analysis of differences in work motivation between public and private sector organizations // Public Administration Review. 2007. Vol. 67. P. 65–74.
- Cagne, M. and Deci, E. L. Self-determination theory and work motivation // Journal of Organizational Behavior. 2005. Vol. 26. P. 331–362.
- Jurkiewicz, C.L., Massey, T.K. and Brown, R. G. Motivation in public and private organizations: A comparative study // Public Productivity & Management Review. 1998. Vol. 21. P. 230–250.
- Locke, E.A. and Latham, G. P. Building a practically useful theory of goal setting and task motivation: A 35-year Odyssey // American Psychologist. 2002. Vol. 57. P. 705–717.
- Perry, J.L., Hondeghem, A., Wise, L. R. Revisiting the motivational bases of public service: Twenty years of research and an agenda for the future // Public Administration Review. 2010. Vol. 70. P. 681–690.
- Vandenabeele, W. and Van de Walle, S. International differences in Public Service Motivation: Comparing regions across the world. In: Motivation in Public Management: The Call of Public Service. Ed. by J. L. Perry and A. A. Hondeghem. — New York: Oxford University Press. 2008. P. 223–246.
- Wright, B. E. The role of work context in work motivation: A public sector application of Goal and Social cognitive theories // Journal of Public Administration Research and Theory. 2004. Vol. 14. P.59–78.
