Народный костюм является важным элементом национальной культуры, проявлением народного духа, а его элементы — носителями символов и смыслов. Традиционная адыгская женская одежда считается образцом красоты, элегантности и женственности. Вместе с тем она функциональна, оптимально удобно и экономно адаптирована к климату Северо-Западного Кавказа. Она, прежде всего, многослойна, что является результатом приспособления погодным условиям. Надевание и снятие одежды не представляет проблемы (хотя именно это, в старину, часто приносилось в жертву представлениям о красоте) [1, с.56].
Полный комплект женской одежды состоял из нижней рубахи (её длина и покрой позволяли в летнюю жару оставаться только в ней), штанов, короткого кафтанчика, платья, тёплой зимней одежды, головного убора. Обязательным аксессуаром был кожаный пояс с декоративными элементами.
Орнамент наносился преимущественно на платье и кафтанчик, при этом использовались серебряные или просто различавшиеся по цвету нити. Другим распространенным местом размещения орнамента был декоративный пояс с металлическими деталями, на которые рисунок наносился чеканкой, или, реже, гравировкой [2, с.60].
Традиционная верхняя мужская одежда адыгов, черкеска, не богата на декоративные элементы. Из них можно отметить только газыри, имевшие в прошлом в основном утилитарное значение. Как известно, они служили для хранения зарядов для огнестрельного оружия. Можно предположить, что возникновение газырей сделало ненужной орнаментальную вышивку. Газыри заняли на черкеске ее место [3, с.39].
Характеристика самой верхней мужской одежды, не считая её съемные атрибуты, как почти полностью лишенной декоративных элементов, актуальна для сравнительно недавнего, в масштабе истории Черкесии, времени. Известно, что на Северо-Западном Кавказе огнестрельное оружие получило сколько-нибудь широкое распространение только в XVIII в. С этого времени (по крайней мере, не раньше), следует отсчитывать существование газырей [4, с.122].
Имеются свидетельства о наличии в прошлом декоративной вышивки на мужских головных уборах адыгов. Это практиковалось в период, когда были распространены матерчатые или войлочные шапки остроконечной формы. Источники свидетельствуют также о наличии орнаментальной вышивки на ноговицах. В частности, вышитые по окружности голенища ноговиц перечисляются в числе другой одежды среди имущества, взысканного в качестве возмещения ущерба.
По сообщению Милютина, кабардинские женщины-дворянки занимались художественным шитьем, что являлось для них едва ли не единственным приличествующим статусу занятием, поскольку всеми остальными домашними делами должны были заниматься слуги (дворянка, вообще, большую часть времени не делала ничего, лишь иногда прогуливаясь по двору и отдавая распоряжения домашним). Поскольку досуг мог быть занят только вышивкой, как «благородным» занятием, дворянки достигали в нем высокого мастерства [5, с.113].
Как уже отмечалось, появление газырей было связано с распространением огнестрельного оружия и необходимостью его быстрого заряжания. С 60-х годов XIX в. это обстоятельство перестало быть актуальным из-за прекращения военных действий, а для тех, кто нося черкеску, служил в российской армии, из-за изменения способа заряжания нового нарезного оружия. Однако газырницы к тому времени стали настолько привычным элементом черкески, олицетворяя ее мужественный дух, что без газырей она все равно не мыслилась.
Для многих адыгов к концу XIX в. черкеска стала одеждой, надеваемой не каждый день, а по особым случаям. Благодаря этому она стала более нарядной. Главным образом это проявилось в использовании более ярких, чем в прежнее время тканей фабричного производства. Появились сравнительно скромные и неброские декоративные элементы. Художественной ручной вышивкой стали украшаться небольшие участки черкески, обычно это было пространство под газырями [6, с.130].
Важным элементом кавказской мужской одежды являлся пояс. Пояс к черкеске почти всегда был кожаным, сравнительно редко, у пожилых людей, встречался матерчатый из шелка или холста. Тонкий кожаный пояс был важнейшим местом концентрации орнамента в адыгском национальном костюме. Пояс украшали железные, медные или бронзовые пряжки и бляшки размером с монету или меньше. Орнамент наносился в основном чеканкой, хотя искусство гравировки также было знакомо адыгским мастерам [7, с.211].
Стоит указать, что искусством чеканки, как правило, владели кузнецы. В условиях натурального хозяйства в Черкесии это было вообще единственное профессиональное ремесло, все остальное крестьяне делали для себя сами. Следует отметить, что украшались обычно праздничные пояса. Простые люди надевали его в особых случаях. Однако без, хотя бы повседневного пояса человек верхнюю одежду обычно не носил. Это объяснялось, помимо соображений приличия, ещё и утилитарным его значением.
Пояс имел функциональную нагрузку, фактически, играл роль карманов или нынешнего разгрузочного жилета. На пояс к черкеске могли подвешиваться небольшие кисеты для хранения огнива, трута, пуль, других небольших предметов, и самый характерный элемент костюма — кавказский кинжал, служивший не только реально используемым оружием, но и статусным атрибутом свободного человека. В боевой обстановке кинжал дополняли пистолет и шашка.
Иногда, передвигаясь с «полной выкладкой», человек надевал сразу два пояса. При наличии длительной привычки ношения всех атрибутов пояса, они не должны были мешать ходить или сидеть, затруднять нахождение на поясе нужной вещи, или издавать раздражающие либо демаскирующие звуки [8, с.163].
На адыгский орнамент повлияли, по всей видимости, иные национальные виды орнаментов. Качественные ремесленные изделия в Черкесию с древних времён попадали с Черноморского побережья, которое, с конца XV в., находилось под контролем Турции.
Прежде всего, на прикладное искусство адыгов оказал влияние арабский орнамент, под воздействием которого сложился турецкий орнамент, а через турецкий и адыгский. Для арабского орнамента характерна большая сложность и максимальная степень абстракции. Рисунок в арабском орнаменте в соответствии с нормами ислама не должен был напоминать фигуры людей, или какие-либо объекты животного мира. Также для него свойственна строгая симметрия, что ещё больше отдаляет изображение от реальных объектов. Часто встречаются изображения, фактически состоящие из геометрических фигур, которые что из-за их высокой сложности удается распознать лишь при внимательном рассмотрении [9, с.145]. Турецкий орнамент ближе к природе, в нем откровенно просматриваются растительные мотивы, особенно изображения цветов, чаще всего тюльпанов. В нем встречаются немыслимые для арабского орнамента изображения живых существ — павлинов и райских птиц [10, с.104].
Адыгский орнамент, если его сравнивать с арабским и турецким, отличается меньшей степенью абстрагированности, хотя и в нем наблюдаются природные объекты, отраженные в художественных образах. Симметрия зачастую не соблюдается, как это присутствует и в природе.
Среди изображаемых предметов часто встречаются рога животных, крупные животные целиком, стволы деревьев, чего никогда не было в турецком и, тем более, в арабском орнаменте. Растительные мотивы вообще угадываются в большинстве рисунков. В этом, несомненно, проявлялась любовь адыгов к щедрой природе родного края.
Известно о той большой роли, которую в традиционных верованиях адыгов играли элементы анимизма [11, с.132]. Адыги одушевляли природные объекты и явления (деревья и целые рощи, ручейки, элементы рельефа и т. д.), придавая им качества живых существ. Данные пережитки древних политеистических верований сохранялись в отдельных районах Черкесии до XVIII в. включительно. Их влияние на прикладное искусство адыгов несомненно.
Заслуживает внимания предположение о влиянии на орнамент нартского эпоса. Предметы, персонажи, сказочные существа или даже целые эпизоды эпоса могли быть отражены в орнаментальном рисунке, будучи сильно трансформированы, приобретая почти неузнаваемые образные, символические формы. Устный рассказ, превратившись в сознании художника в зрительный образ, мог воплотиться в стилизованное изображение. Таким образом, в рисунке орнамента могли отразиться в виде художественных образов не только реально виденные художником объекты, но и его фантазия.
В адыгском орнаменте встречаются символические изображения, которые в ряде современных изданий трактуются как ведические символы солнца, плодородия и т. д. В некоторых узорах имеются сильно стилизованные изображения свастики — четырёх, шести и восьми конечной, серповидной и т. д. Хотя эти знаки, как правило, являются частью общего сюжета рисунка, и обычно сливаются с другими его линиями, они все же угадываются.
Другой древний знак, символизирующий плодородие через слияние женского и мужского начала, — шестиконечная звезда, так же встречается в адыгском традиционном орнаменте.
Помимо растительного, животного или тератологического мотива, в адыгском орнаменте присутствуют и геометрические фигуры, обычно симметрично сгруппированные. Как правило, они крупнее арабских, их форма сразу определяется. Но их символическое происхождение определить трудно. По всей вероятности, оно было давно забыто, и художники воспроизводили их, изменяя и дополняя, не вкладывая в них какой-либо глубокий сакральный смысл, а просто руководствуясь своим эстетическим вкусом. Рисунок имеет, как правило, сравнительно крупные элементы, располагается на более просторном фоне. Адыгские мастера не стремились заполнить рисунком все пригодное для него пространство.
Традиционный адыгейский костюм передавался из поколения в поколение. Его история тесно связана с историей народа. Она является одной из форм проявления национальной культуры. Она служит ценным источником для изучения материальной культуры, общественного и семейного быта и многих других важных проблем истории народа.
Орнамент, являвшийся проявлением художественного творчества, имевший глубокую, пока еще мало изученную семантику, был важным элементом адыгского национального костюма. Он отражал возрастные, социальные, различия, этнические особенности, положение женщины и мужчины в семье, обществе, эстетические вкусы народа, исторические связи его с другими народами.
Литература:
- Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке. М., 2003. С. 56.
- Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке. М., 2003. С. 60.
- Доде З. В. Средневековый костюм народов Северного Кавказа. Очерки истории.М.2001. С. 39.
- Аствацатурян Э. Г. Оружие народов Кавказа. М., 2004. С. 122.
- Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Указ. соч. С. 113.
- Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Указ. соч. С. 130.
- Студенецкая Е. Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII—XX вв. М.1989. С. 211.
- Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Указ. соч. С. 163.
- Расинэ О. Орнамент всех времен и стилей. Т. 2. М., 2013. С.145.
- Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX — начало XX в.) М., 1994. С. 104.
- Таказов Ф. М. Очерки по демонологии народов Северного Кавказа Владикавказ, 2008. С. 132.
