Бездействие как одна из центральных категорий уголовного права особым образом взаимодействует с другими уголовно-правовыми категориями и институтами. В результате этого взаимодействия моделируются частные случаи функционирования этих категорий и институтов, что отражается в квалификации соответствующих деяний. При исследовании обозначенного направления автор будет оперировать термином «бездействие» не только в его традиционном понимании как формы совершения преступных посягательств, но и во всех других проявлениях (то, что ранее было обозначено как «уголовно-правовая пассивность»). Поскольку в рамках настоящего исследования невозможно произвести подробный анализ каждого института и категории уголовного права, будут осуществляться своеобразные теоретические извлечения сообразно с поставленными задачами.
Для начала проанализируем особенность проявления бездействия в рамках института соучастия. Здесь следует выделить два аспекта, подлежащие рассмотрению: 1) особенности проявления функциональных ролей соучастников в преступлениях, совершаемых в форме бездействия; 2) возможность исполнения соответствующих функциональных ролей посредством бездействующего поведения.
В отношении первого аспекта особых разногласий в теории уголовного права нет. Согласно устоявшимся теоретическим и практическим взглядам, исполнителем преступления, совершаемого в форме бездействия, может являться только лицо, обязанное по закону совершить соответствующие действия. Что касается остальных соучастников таких преступлений, то они могут, в отличие от исполнителя, не обладать признаками специального субъекта преступления.
Рассуждая о возможности выражения функциональных ролей соучастников посредством бездействия, необходимо учитывать, что непосредственно сами функциональные роли (независимо от того, действием или бездействием они исполняются) всегда представляют собой активный вклад в совершение совместного преступления. Непосредственное же содержание поведения отдельных соучастников, действительно, может выражаться как в действии, так и в бездействии. Причем, когда речь идет о бездействии исполнителя преступления, то имеется в виду бездействие как форма совершения преступления. Когда же речь идет о пособнике, то здесь имеет место бездействие как поведение. Действительно, в науке уголовного права практически единогласно признается возможность бездействующего поведения при соучастии именно в пособничестве. Тем не менее, иногда имеют место и нетрадиционные подходы, признающие возможность бездействия в рамках других функциональных ролей соучастников [2]. По мнению автора, бездействие как разновидность поведения пособника всегда представляет собой акт попустительства преступлению. Ввиду значительного количества спорных моментов в трактовке и квалификации попустительства преступлениям, в том числе и попустительства-соучастия, данный вопрос будет подвергнут отдельному рассмотрению в третьей главе настоящего исследования.
Таким образом, вкратце взаимодействие категории «бездействие» с институтом соучастия можно выразить следующим образом: 1) в составах преступного бездействия требованиям специального субъекта преступления должен отвечать только исполнитель преступления; 2) функциональная роль соучастника, независимо от ее поведенческого наполнения, всегда активна; 3) бездействие как поведение соучастника при выполнении соответствующей функциональной роли может иметь место только в пособничестве и выступает как акт попустительства преступлению.
Специфика уголовно-правового бездействия создает и частные случаи функционирования института стадий совершения умышленного преступления. Вопрос о квалификации покушения посредством бездействия в науке уголовного права решается однозначно. Если преступление совершается в форме бездействия, то и покушение выражается в бездействии. Иными словами, покушение-бездействие возможно только в преступлениях, совершаемых в форме бездействия. Кроме того, как совершенно справедливо отмечают исследователи, покушение в формальных составах преступления вообще отсутствует, поскольку здесь уже первый акт невыполнения требуемых действий образует оконченный состав преступления.
Сложнее решается вопрос о проявлении категории бездействия в контексте приготовления к преступлению. Для удобства рассмотрения данного вопроса необходимо выделить два самостоятельных направления: 1) возможность приготовления к преступлению в форме бездействия; 2) возможность признания бездействия в качестве разновидности приготовительных действий. Заметим, что теоретики далеко не всегда разграничивают эти параметры, обычно рассматривая их в совокупности, что и приводит к появлению методологических ошибок.
Что касается возможности квалификации бездействия в качестве приготовления к преступлению (независимо от его формы), то здесь позиции исследователей существенно разнятся. Одни признают такую возможностьи даже предлагают внести специальное указание в законе, другие отрицают. Права в этом отношении К. Т. Тедеева, когда признает возможность приготовления посредством бездействия, хотя и указывает на их сравнительную редкость [2]. В. Д. Иванов в подтверждение такой возможности приводит пример, когда приготовление к хищению может состоять в оставлении незакрытым помещения, в котором хранятся материальные ценности [3]. Теоретические позиции, отрицающие возможность квалификации бездействия в качестве приготовительных действий, напротив, часто выглядят совершенно неубедительно. Так, Т. В. Устинова, полагает, что непосредственно в уголовном законе указывается на невозможность приготовления-бездействия, т. к. законодатель «фиксирует внимание на том обстоятельстве, что данные виды неоконченной преступной деятельности представляют собой волевой акт человеческого поведения» [4]. Во-первых, отрицание волевого аспекта в бездействии выглядит теоретически некорректным. Во-вторых, наличие в указанной статье формулировки «иное умышленное создание условий» не позволяет сделать однозначный вывод об активном характере приготовительных действий. Ошибочность подобных теоретических позиций основана на том, что авторы не разделяют приготовление к преступлению в форме бездействия и собственно приготовление-бездействие.
Подводя итог рассмотрению категории «бездействие» в рамках института стадий совершения преступления, сформулируем следующиевыводы: 1) покушение путем бездействия возможно только в преступлениях, совершаемых в форме бездействия; 2) приготовление к преступлению в форме бездействия может быть выражено только посредством активных действий; 3) приготовление посредством бездействия может иметь место только в преступлениях, совершаемых в форме активных действий.
Теперь остановимся на взаимодействии категории «бездействие» с институтом добровольного отказа от совершения преступления. Здесь вновь следует разграничить две ситуации: 1) возможность самого добровольного отказа путем бездействия; 2) особенности добровольного отказа в преступлениях, совершаемых в форме бездействия.
Можно представить ситуацию в упрощенном варианте, предлагаемом отдельными исследователями: если посягательство выполняется в форме активных действий, то добровольный отказ представляет собой воздержание от дальнейшего продолжения посягательства, и, наоборот, в преступном бездействии добровольный отказ должен быть выражен в форме активного поведения. Однако здесь не учитывается весь спектр возможных ситуаций, в частности, зависимость от конструкции состава преступления.
Добровольный отказ в форме бездействия возможен на стадии приготовления в формальных составах действия (например, лицо, подготовив клеветническую статью в газету, отказывается от ее опубликования). Стадия покушения в таких составах практически отсутствует, поэтому и добровольный отказ здесь исключается. Что касается материальных составов действия, то он возможен посредством бездействия и на стадии покушения, но только до момента, когда общественно опасные последствия становятся необратимыми.
Теперь относительно специфики добровольного отказа в составах, совершаемых в форме бездействия. Здесь также следует учитывать особенности конструкции состава. Поскольку покушение при формальном составе бездействия исключается, постольку добровольный отказ в данном случае возможен только на стадии приготовления. Причем, в данном случае лицо должно прекратить свои активные действия, направленные на совершение преступления. Так, лицо, совершающее приготовительные действия с целью дальнейшего уклонения от уплаты алиментов, должно воздержаться от своих действий и выполнить соответствующую обязанность.
В материальных составах бездействия добровольный отказ может быть как на стадии приготовления, когда лицо прекращает соответствующие активные действия, так и на стадии покушения, когда лицо допускает первые акты бездействия, но только до того момента, пока имеется возможность предотвратить общественно опасные последствия.
Добровольный отказ в материальном составе бездействия сближается с добровольным отказом в материальном составе действия. И в том, и в другом случае необходимо произвести определенные активные действия для предотвращения общественно опасного последствия. Причем, следует заметить, что в случае бездействия, общественно опасные последствия, как правило, являются более обратимыми, нежели при действии.
Отдельным аспектом рассматриваемого вопроса является добровольный отказ соучастников преступления. Итак, в каком случае добровольный отказ соучастников может быть выражен посредством бездействия? Полагаем, данная ситуация может иметь место только в отношении исполнителя преступления с учетом всех изложенных выше обстоятельств, касающихся единоличного преступления. Что касается других соучастников, то следует учитывать, что их поведение (действие или бездействие) не тождественно значению функциональной роли в совместном преступлении, которая выражается как более или менее активное способствование совершению преступления исполнителем. Поэтому, по общему правилу, об их добровольном отказе можно говорить только при совершении ими активных действий по предотвращению совершения преступления исполнителем. То есть бездействие в данном случае исключается (ч. 4 ст. 31 УК РФ и ч. 3 ст. 36 УК РК).
Резюмируем рассмотрение вопроса о взаимодействии категории «бездействие» и института добровольного отказа от совершения преступления: 1) добровольный отказ посредством бездействия возможен только в активных преступных посягательствах (в формальных составах ограничивается стадией приготовления, а в материальных — допускается и на стадии покушения, но до момента необратимости последствий); 2) добровольный отказ в формальных составах бездействия возможен только на стадии приготовления, а в материальных — также и на стадии покушения, однако только до того, как последствия станут необратимыми; 3) добровольный отказ в форме бездействия возможен только со стороны исполнителя преступления.
Литература:
- Козлов А. П. Соучастие: уголовно-правовые проблемы. — СПб.: Литера, 2013. — С. 14.
- Тедеева К. Т. Стадии совершения преступления и конструкции составов. — М.: Сигматика, 2015. — С. 67.
- Иванов В. Д. Предупреждение и пресечение преступлений на различных стадиях их проявления. — СПб.: Альфарет, 2015. — С. 99.
- Устинова Т. А. Индивидуализация ответственности за неоконченное преступление //Уголовное право. 1947. № 4. — С. 21.
