Уголовно-процессуальное нарушение достаточно распространенное негативное явление. Некоторые авторы при попытке понять сущность уголовно-процессуального правонарушения сравнивают данное правовое явление с злоупотреблением правом. Указанный подход обоснован, так как действительно между данными правовыми категориями существует связь, что можно заметить в контексте сопоставления самих дефиниций. В связи с чем существует необходимость по выявлению сущности уголовно-процессуального нарушения.
Проводя глубокий анализ норм УПК РФ, мы можем встретить данное явление в различных статьях, например, ст. 389 «Существенные нарушения уголовно-процессуального закона».
Азаров В. А. обращает внимание, что «понимание сущности уголовно-процессуального правонарушения сложно и неоднозначно, одной из причин этого является выработанный общей теорией права подход, согласно которому правонарушения делятся на преступления и иные правонарушения: гражданские, административные и дисциплинарные». Нарушения уголовно-процессуальных норм, чаще всего, объединяют с уголовно-процессуальной ответственностью [1; c. 15].
В теории права юридическую ответственность обычно разделяют на позитивную и негативную. Позитивная ответственность — это осознанное исполнение своих обязанностей субъектом перед обществом, государством и законом. Негативная ответственность наступает тогда, когда субъект становится правонарушителем и подвергается мерам государственного воздействия. Следует отметить, что юридическая ответственность является, прежде всего, негативной, так как субъектом юридической ответственности является правонарушитель. Юридическая ответственность воздействует на правонарушителя лишь при определенных основаниях.
По мнению О. А. Зелениной [9, с. 201], «основание процессуальной ответственности определяется ее видом. Так, основанием позитивной ответственности является общественная потребность в предупреждении неправомерного процессуального поведения участника, создающего значительные помехи в осуществлении уголовного судопроизводства и причиняющего вред производству по делу». Воздействие позитивной ответственности на уголовно-процессуальную деятельность участников уголовного судопроизводства есть постоянный процесс, который способствует нормальному функционированию правовой системы. необходимый для нормального функционирования всей правовой системы. Чем выше уровень правовой сознательности и стремление субъекта правомерно себя вести, тем эффективней воздействие позитивной ответственности.
А. С. Бондарев указывает, что «в основе позитивной юридической ответственности лежит социальная необходимость в правовом регулировании тех или иных видов положительных общественных отношений, выраженная законодателем в виде соответствующих этим потребностям регулятивных правовых норм, указывающих субъектам права образцы не только возможного, но и должного их поведения». [5, с. 133].
Основанием негативной ответственности является факт совершения противоправных действий. Например, если свидетель разглашает данные следствия и был предупрежден о неразглашении, то он несет уголовную ответственность. Если же свидетель совершил это деяние в результате ошибки, то основания для применения к нему негативной ответственности отсутствуют.
С. С. Алексеев указывает, что «юридическая ответственность связана с виновным правонарушением, чем и объясняется возложение на правонарушителя обременения — наказания, штрафных и иных лишений и дополнительных обязанностей» [2; c.14].
По мнению Б. Т. Базылева, там, где нет вины, нет правонарушения, нет юридической ответственности, но правонарушитель «обязан восстановить нарушенное правовое положение потерпевшего (например, возместить материальный ущерб, принести публичное извинение и т. д.)». [3, с. 8],
Личное стремление человека к соблюдению процессуального порядка не имеет своего нормативного закрепления в уголовно-процессуальном законе, однако оно предполагаемо в правовом обществе. Поэтому негативная ответственность совершается, когда соответствующими должностными лицами опровергнута презумпция невиновности участника процесса в конкретном противоправном деянии.
В уголовном процессе существует совокупная процессуальная ответственность субъектов процесса. Например, если поручитель не выполнил своего обязательства и не осуществлял контроля за действиями обвиняемого, на него налагается денежный штраф. При этом противоправное поведение обвиняемого может привести к ужесточению меры пресечения для обвиняемого. Таким образом, реализация процессуальной ответственности поручителя связана с процессуальным поведением обвиняемого, к которому также применяются меры государственного принуждения.
Доказательством невыполнения возложенных на поручителя обязательств является противоправное поведение обвиняемого, которое может выражаться в неявке подозреваемого в суд, воздействие обвиняемого на свидетелей для изменения их показаний. Следует согласиться с К. В. Поповым, в том, что если поручитель сделал всё возможное, чтобы выполнить свои обязательства, то его нельзя привлечь к уголовной ответственности [12, с.41].
Денежное взыскание может быть наложено на таких участников процесса, как эксперты, специалисты, переводчики, которые являются в суд по вызову, но не выполняют своих обязанностей без уважительной причины.
Если участники уголовного процесса нарушают порядок в суде, не подчиняются указаниям судьи и судебного пристава, выкрикивают с места, то они могут быть наказаны денежным взысканием. При этом основанием является непосредственное наблюдение судом неправомерного поведения участника процесса. Суд выносит постановление или определение согласно ч.2 ст. 118 УПК РФ.
Поскольку правила, устанавливающие процедуру ответственности, нормативно закреплены, следует признать обоснованным существующее мнение о разграничении юридического и фактического оснований процессуальной ответственности. Юридическим основанием ответственности является ее закрепление в нормах уголовно-процессуального закона, фактическим основанием — совершение неправомерного деяния в действительности.
В. С. Вепрев считает, что «фактическое основание уголовно-процессуальной ответственности как совершение субъектом (участником уголовного судопроизводства) противоправного деяния (или системы действий), влекущего наступление вредных последствий, связанного с неисполнением или ненадлежащим исполнением правовых обязанностей, злоупотреблением субъективными правами и выходом за допустимые пределы усмотрения правоприменителями, не обусловленное ошибочным применением уголовно-процессуального закона». [6, с. 13]
Вместе с тем, по мнению Столмакова А. И., «уголовно-процессуальное правонарушение — это виновное противоправное деяние субъекта уголовного судопроизводства, заключающееся в нарушении процессуальных обязанностей и причиняющее вред правоприменительному процессу, запрещенное уголовно-процессуальными санкциями, т. е. санкциями норм именно данной отрасли права». [13, с. 76] По мнению Полунина С. А., «уголовно-процессуальное правонарушение «это умышленное противоправное деяние участника уголовного процесса, за которым следует наступление юридической ответственности и применение санкций». [11, с. 51]
Под уголовно-процессуальным правонарушением Н. В. Ковалевская понимает «совершенное умышленно или по неосторожности нарушение предписаний уголовно-процессуального законодательства одними участниками уголовного судопроизводства, повлекшее существенное посягательство на законность, права и свободы других участников уголовного судопроизводства и влекущее предусмотренную законом ответственность». [10, с. 100]
Выделим главные составляющие уголовно-процессуального правонарушения.
Первый элемент — это объект правонарушения. Для уголовно-процессуального правонарушения объектом будет выступать уголовно-процессуальные правоотношения, то есть отношения, возникающие, например, в связи с производством следственных и судебных действий, в стадиях предварительного расследования или судебного разбирательства.
Следующий элемент — объективная сторона. Для уголовно-процессуального правонарушения характерно противоправное поведение субъекта и принесенный вред, в результате этого поведения.
Приведем пример. Так, если защитник пытается затянуть процесс и усложняет работу следователя. Таким образом, защитник использует предоставленное право подавать ходатайство, но при этом цели подачи ходатайств нарушают права потерпевшего, гражданского истца и не соответствуют нормам ст. 6 УПК РФ. В данном случае происходит нарушение норм уголовно-процессуального закона в соблюдении прав других граждан, в соблюдении разумного срока уголовного процесса и назначении процесса [10;c.100].
Рассмотрим понятие неисполнения обязанностей. Такая форма самореализации субъекта правоотношения характерна именно для правонарушений и в рамках действующего законодательства неприменима к понятию злоупотребление правом. Тем не менее, одним из видов предложений по закреплению законодательной конструкции противодействия злоупотреблению правом, существующих в теории уголовного процесса, является введение обязанности для частных лиц действовать добросовестно и разумно, не допуская злоупотребления правом. Полагаем, что с принятием подобной нормы отличия между рассматриваемыми понятиями в этой части будут нивелированы.
Трубникова Т. В. относит к уголовно-процессуальному нарушению, «как частных лиц, так и представителей государственных органов, то есть всех участников уголовного процесса». [14, с. 67] В отношении указанных субъектов применяются санкции, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, поэтому понятие субъекта уголовно-процессуального правонарушения существенно объемнее.
Следует отметить, что любому уголовно-процессуальному правонарушению соответствуют определенные санкции. С одной стороны, в случае злоупотребления правом уголовно-процессуальные санкции действующим законодательством не предусмотрены. С другой — гипотетическая возможность ограничения права, которую нарушает субъект, представляет собой, исходя из его последствий, особого рода санкцию. Многие исследователи обращают внимание именно на факт нормативного закрепления наказания как на основной признак санкции. Желева О. В. отмечает, что «в отличие от злоупотребления правом, уголовно-процессуальное нарушение наказуемо, в виде ограничения или лишения возможности реализации права определенным образом». [8; с. 89]
Ключевым здесь является содержание объективной стороны, а также в законодательном закреплении возможностей и форм противодействия и процедуре применении санкций. [1, с. 18]
Это вытекает из понятия цели наказания, которая направлена на предупреждение новых правонарушений. Дерюга А. Н. считает, что «так как наказание воздействует путем устрашения, то его предупредительный эффект возможен лишь в отношении потенциальных субъектов правонарушения». [7, с. 32] Это подтверждается действующим законодательством.
Например, свидетель С. был подвергнут наказанию в виде денежного взыскания, так как он не явился в судебное заседание, о судебном заседании свидетель С. был предупрежден по телефону. Но суд второй инстанции отменил это решение, поскольку в деле не было доказательств, что свидетелю была направлена повестка в суд, и то, что он ее получил.
Ст. 188 УПК РФ, регулируя порядок вызова на допрос свидетеля, устанавливает, что повестка должна вручаться свидетелю под расписку или с помощью средств связи. Поэтому суд должен удостовериться, что повестка попала к вызываемому свидетелю, только тогда можно будет доказать уклонение от явки свидетеля в суд и является основанием для наказания свидетеля денежным взысканием.
На основании изложенного можно сделать вывод о том, что по своей сущности уголовно-процессуальное правонарушение есть особый вид правонарушения. Это противоправное, виновное деяние, которое нарушает порядок рассмотрения юридического дела, путем несоблюдения процессуальных правовых норм.
Литература:
- Азаров В. А., Нурбаев Д. М. Соотношение понятий «злоупотребление правом» и «уголовно-процессуальное правонарушение»// Уголовная юстиция. — № 10. — С. 15–18.
- Алексеев С. С. Проблемы теории права: курс лекций: в 2 т. Свердловск, 1972–1973.
- Базылев Б. Т. Основания юридической ответственности // Матер. науч. конф. юрид. ф-та Красноярского государственного университета. — Красноярск, 1972. — С. 8–9.
- Бармина О. Н. Злоупотребление правом / отв. ред. В. А. Кодолов. Киров: Радуга-ПРЕСС, 2015. 133 с.
- Бондарев А. С. Юридическая ответственность — исключительно позитивное свойство субъектов права // Правоведение. — 2008. — № 1. — С. 133.
- Вепрев В. С. Основания уголовно-процессуальной ответственности: автореф. дис. канд. юрид. наук. — Челябинск, 2006. — С. 13–14.
- Дерюга А. Н. Профилактика и предупреждение административных и иных правонарушений: теоретико-прикладные сходства и отличия // Юриспруденция. — 2009. — № 3. — С. 30–35.
- Желева О. В. К вопросу о соотношении злоупотребления субъективным правом в уголовном судопроизводстве и правонарушения // Сибирские уголовно-процессуальные чтения. 2016. № 6(14). С. 83–91.
- Зеленина О. А. Процессуальная ответственность в уголовном судопроизводстве: содержание и реализация // Журнал российского права. — 2012. — № 8. — С. 112.
- Ковалевская Н. В. К вопросу о понятии уголовно-процессуальных правонарушений // Вестник ОГУ. 2013. № 3 (152). С. 96–100.
- Полунин С. А. Уголовно-процессуальные санкции и особенности их применения: дис... канд. юрид. наук. М., 1997. 194 с.
