Неплатежеспособность должника как проблема удовлетворения интересов взыскателя в исполнительном производстве



В статье представлена проблема удовлетворения интересов взыскателя в исполнительном производстве при неплатежеспособности физического лица (должника). Поднят вопрос недобросовестного укрывания должником своего имущества как одно из оснований неплатежеспособности должника. Проанализировано соотношение исполнительного производства с процедурой банкротства физического лица. Автором предложены возможность привлечения к субсидиарной ответственности лиц, прямо или косвенно связанных с имуществом должника, в исполнительном производстве при имущественном взыскании по аналогии с процедурой банкротства и иные пути решения проблемы удовлетворения интересов взыскателя.

Ключевые слова: неплатежеспособность физического лица (должника), недобросовестное укрывание имущества, банкротство физического лица, субсидиарная ответственность, реструктуризация долга, уголовная ответственность в исполнительном производстве.

Обеспечивая защиту нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан и организаций, исполнительное производство осуществляет правильное и своевременное исполнение актов судебных и иных органов и должностных лиц. На практике, взыскатель, обратившийся в органы принудительного исполнения с целью произвести взыскание на основании исполнительного документа, часто сталкивается с невозможностью удовлетворить свои интересы. «узловые проблемы в исполнительном производстве возникли в связи с повышением уровня гарантий интересов должника, недостаточностью санкций за неисполнение судебного решения и иного акта, реализуемого в исполнительном производстве, узким кругом мер принудительного исполнения, которые могли бы быть более разнообразны» [15]. Также причинами невозможности обращения взыскания на имущество могут являться отсутствие имущества у должника или его недостаточность для обращения взыскания в полном объеме. Согласно п. 4 ч. 1 ст. 46, п. 3 ч. 1 ст. 47 Федерального закона “об исполнительном производстве” (далее ФЗ об ИП) отсутствие имущества у должника является основанием для окончания исполнительного производства. Для предусмотренных в ч. 1 ст. 47 ФЗ об ИП оснований окончания исполнительного производства в ч. 5 ст. 46 ФЗ об ИП указаны сроки повторной подачи исполнительных документов. В свою очередь недостаточность как основание для окончания исполнительного производства действующим законодательством не предусмотрена. В связи с этим судебные приставы-исполнители в постановлениях об окончании исполнительного производства подменяют «недостаточность» «отсутствием». Что также находит свое отражение в сроках для повторной подачи исполнительных документов. Из этого исходит проблема постоянной загруженности в службах судебных приставов, связанная с возможностью повторной подачи взыскателем исполнительного документа в пределах срока его действия. Исполнительные производства не прекращаются, оставаясь в подвешенном состоянии. На фоне этого страдает эффективность самой системы исполнительного производства. В результате анализа данных статистической отчетности Федеральной службы судебных приставов можно установить тенденцию увеличения количества исполнительных производств, оконченных постановлением судебного пристава-исполнителя на основании п. п. 3, 4 ч. 1 ст. 46 ФЗ об ИП. В 2017 году по решениям арбитражных судов подлежало взысканию 3,04 трлн. руб., из которых фактически взыскано 170,5 млрд. руб. (5,6 %). В целом по итогу 2017 году показатели в части исполнения актов арбитражных судов составили 20,9 % от прогнозного показателя в 48 %. За период 2019–2020 гг. приставы принудительно взыскали около 15 % долгов физических лиц. На данный момент количество исполнительных производств выросло с 2800 тыс. до 4400 тыс. на одного судебного пристава. Что также подтверждает отдельная статистика, например, в Томской области Управление Федеральной службы судебных приставов за 2022 год окончило 537 тыс. исполнительных производств, что на 15 % превысило показатели 2021 года.

Помимо объективных причин невозможности удовлетворить интересы взыскателя и всех вытекающих из этого последствий, отсутствие или недостаточность имущества является следствием недобросовестного укрывание должником своего имущества. Известны случаи цессии, дарения, продажи должником своего имущества с целью невозможности обращения взыскания на него. Должник заранее осведомлен, что если у него не окажется никаких денежных средств и иного имущества, на которое в соответствие с ФЗ об ИП может быть обращено взыскание, то, как минимум, получится затянуть производство на 2–6 месяцев, а, как максимум, в соответствие с ч. 1 ст. 21 ФЗ об ИП истечет срок на предъявление исполнительного документа, в связи с чем исполнительное производство будет фактически заморожено. И конечно, такой расклад наиболее выгоден для должника. Поэтому многие стараются прибегнуть к недобросовестному укрыванию, обеспечивая сохранность своего имущества и снимая с себя таким образом долговую обязанность. Тут встает вопрос о способах предотвращения и вариантах устранения, инициированного должником, препятствия. На данный момент, за правонарушения на стадии исполнительного производства предусмотрены уголовная и административная ответственность. Объективная сторона состава статьи 17.14 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее КоАП РФ) включает в себя следующие правонарушения, за которые должник-физическое лицо может быть привлечен к административной ответственности: невыполнение законных требований судебного пристава-исполнителя, представление недостоверных сведений о своих правах на имущество, несообщение об увольнении с работы, о новом месте работы, учебы, месте получения пенсии, иных доходов или месте жительства. Объективная сторона состава преступления по ч. 1 ст. 315 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) предусматривает для должника по имущественному взысканию только такое общественно опасное деяние, как злостное неисполнение вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Учитывая составы преступлений УК РФ и практику их применения, стоит отметить, что ст. ст. 294, 312, 177, 315 УК РФ и другие не предусматривают уголовную ответственность в той мере, в какой это необходимо для предотвращения правонарушений, предусмотренных в ст. 17.14 КоАП РФ и предполагаемых мною для предотвращения незаконных действий должника в исполнительном производстве. Считаю, что наличие имеющихся способов для предотвращения и устранения сокрытия должником своего имущества недостаточно для эффективности в реализации задач исполнительного производства. «Законы пишутся не только для юристов, население должно знать, что запрещено под страхом уголовной ответственности, поэтому закон должен содержать точное, полное и понятное описание запрета. Добиться такого эффекта при помощи общих норм вряд ли возможно из–за их слишком широких формулировок. Значительно проще усваиваются нормы, описывающие конкретные способы действия, последствия и т. д. Поэтому, когда нужно актуализировать борьбу с какой–то разновидностью деяний, уже предусмотренных в уголовном законе, законодатель прибегает к конструированию специальных норм с более конкретным, чем в общей норме, изложением признаков наказуемого поведения» [16]. Поэтому предлагаю внести изменения в УК РФ и по аналогии со ст. 195 УК РФ “Неправомерные действия при банкротстве” и ст. 17.14 КоАП РФ внести в Главу 31 Раздела 10 УК РФ статью 315.1 с нормой, которая будет предусматривать уголовную ответственность за сокрытие, передачу, отчуждение, уничтожение имущества (любого объекта имущественного взыскания в рамках исполнительного производства), а равно за фальсификацию документов, запрашиваемых судебным приставом-исполнителем, за предоставление недостоверной информации о своих правах на имущество, за невыполнение законных требований судебного пристава-исполнителя, если это будет не соответствовать целям исполнительного производства и значительно затруднит и (или) сделает невозможным исполнение актов судебных и иных органов, и должностных лиц на стадии их исполнения, что заведомо для должника будет противоречить интересам взыскателя. Учитывая устоявшийся подход в соотношении норм УК РФ как общих и специальных, где в нашем случае ст. 315 будет общей, в предложенном варианте вводится норма, которая по аналогии со ст. 177, 157 и т. д. будет специальной по отношению к ст. 315 и будет конкретизировать деяние и наказание за него, что непременно поспособствует превентивности в уклонении должника от возвращения долгов.«При совпадении ряда признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 177 и ст. 315 УК РФ, возможно рассматривать норму о злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности как специальную по отношению к общей норме о неисполнении приговора суда, решения суда или иного судебного акта» [17].

Также стоит обратить внимание на ст. 177 УК РФ, которая предусматривает общественно опасное деяние — злостное уклонение руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг после вступления в законную силу соответствующего судебного акта. Под крупным размером в данной статье понимается сумма задолженности в размере 2 млн. 250 тыс. рублей. Предлагается снизить данную сумму и закрепить минимальный размер, установленный в качестве условия инициирования процедуры банкротства, когда требования к гражданину должны составлять не менее 500 тыс. рублей. Это будет способствовать пресечению целенаправленного уклонение должника, который имеет возможность уплатить долги, от погашения меньшей задолженности, что позволит охватить данным составом преступления достаточно частые случаи неисполнения обязательств. Также предлагается добавить примечание к ст. 177 УК РФ со следующим положением: «Должник может быть освобожден от уголовной ответственности при возбуждении в отношении него уголовного дела по ч. 1 ст. 177 УК РФ в связи со злостным уклонением от уплаты кредиторской задолженности на сумму до 2 млн. 250 тыс. рублей (в крупном размере) при добровольной подаче в арбитражный суд заявления с требованием о признании себя банкротом и раскрытии арбитражному управляющему всей информации о принадлежащем ему имуществе».

Проблема неплатёжеспособности должника для достижения целей исполнительного производства напрямую коррелирует с институтом банкротства. Можно сказать, что процедура банкротства выступает вспомогательным инструментом и альтернативным вариантом для решения проблемы удовлетворения интересов взыскателя. При этом, это может как решить данную проблему, так и сделать задачу удовлетворить интересы взыскателя полностью невозможной путем списания долгов, что явно будет идти в пользу недобросовестного должника. Поэтому на практике, при понимании невозможности взыскания с должника какого-либо имущества взыскатели стараются прибегнуть к процедуре банкротства, обращаясь в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом по долгам, которые не удалось погасить в рамках исполнения судебным приставом-исполнителем судебного акта. В таком случае законодательство предусматривает следующие варианты: 1) после подачи искового заявления в суд и начала процедуры банкротства на основании п. 5.1 ч. 1 ст. 40 ФЗ об ИП судебным приставом-исполнителем выносится постановление о приостановлении исполнительного производства. И уже при признании должника банкротом судебный пристав-исполнитель оканчивает исполнительное производство; 2) если исполнительное производство окончено постановлением пристава по основанию п. 3 ч. 1 ст. 47 ФЗ об ИП еще до обращения взыскателем в суд, то необходимость в приостановлении отсутствует. В конечном итоге исполнительное производство перетекает к своей завершающей стадии и либо оканчивается после приостановления или же остается оконченным в связи с погашением требований конкурсных кредиторов, в том числе взыскателя, инициировавшего процедуру банкротства, что предусмотрено п. 1 ч. 1 ст. 47 ФЗ об ИП, либо фактически прекращается судебным приставом-исполнителем с санкции суда, когда требования конкурсных кредиторов не были удовлетворены в полном объеме по причине недостаточности имущества должника, что свою очередь предусмотрено п. 4 ч. 1 ст. 43 ФЗ об ИП со ссылкой в постановлении на п. 4 ч. 1 ст. 46 ФЗ об ИП. При этом взыскатель может быть ограничен в праве на подачу иска в суд, так как минимальная сумма задолженности как специальная предпосылка права на обращение в суд по таким требованиям составляет 500 тысяч рублей. И тут взыскатель попадает в рамки. С одной стороны он ограничен недобросовестностью должника и невозможностью инициировать процедуру судебного банкротства при вышеуказанной сумме долга, а с другой стороны, учитывая окончание исполнительного производства в связи с отсутствием у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание, возникает ограничение по срокам подачи исполнительных документов и возможной в будущем процедуре внесудебного банкротства должника, что, безусловно, ограничивает его право на удовлетворение своих интересов по непогашенному долгу. И конечно, необходимо понимать, что банкротство не затрагивает неимущественные взыскания, отдельные категории долгов, например, задолженности по алиментам, возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью, а также отдельные виды долгов, образовавшихся в ходе исполнительного производства, например, исполнительский сбор, штрафы судебных приставов-исполнителей и т. д. Также стоит отметить, что способы взыскания долгов через органы, организации и граждан, которые исполняют требования актов судебных и иных органов, должностных лиц, не работают при инициировании процедур банкротства и осуществляются только через судебного пристава-исполнителя. Поэтому все перечисленные виды долгов не затрагиваются в настоящем исследовании.

Сами же должники часто инициируют процедуру внесудебного банкротства уже после окончания исполнительного производства, по итогам которого кредиторы теряют право дальнейшего взыскания. И схема таких действий достаточно проста. Должник укрывает свое имущество, после чего дожидается невозможности исполнения и окончания исполнительного производства по п. 4 ч. 1 ст. 46 ФЗ об ИП в отношении себя, далее подает документы в Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг и инициирует процедуру внесудебного банкротства. В своем заявлении должник сам указывает всех кредиторов. При этом чаще всего обращает внимание только на конкретные долги, которые он хочет списать. И тут закон предусматривает определенные механизмы защиты интересов кредиторов. Согласно ст. 223.6 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее ФЗ о банкротстве) не указанные должником обязательства при инициировании процедуры банкротства сохраняются, что на бумаге оставляет за кредиторами, интересы которых оказались не учтенными, право требования. В реальности же, должник признается банкротом, часть долгов списывается, а остальные попадают в “заморозку” на ближайшие 10 лет. Ведь, нет никаких гарантий, что должник, прошедший процедуру внесудебного банкротства, сможет в будущем погасить задолженность. «Отсутствие возможностей быстрого и правильного принудительного исполнения судебного акта приводит к ситуации, когда в отношениях гражданского оборота выгоднее быть должником, нежели кредитором. В ряде случаев это приводит к использованию неправовых способов взыскания и понуждения к исполнению обязательств, влечет за собой криминализацию отношений гражданского оборота» [18].

И снова мы сталкиваемся с проблемой удовлетворения интересов кредитора при неплатежеспособности должника. К сожалению, по моему мнению, российское процессуальное законодательство недостаточно всесторонне регулирует конечный результат исполнения актов судебных и иных органов, должностных лиц. Безусловно, баланс интересов кредитора и должника должен соблюдаться, однако, путей реализации восстановительной и компенсационной правовых функций в обязательственном праве на стадии исполнительного производства не наблюдается. А взаимодействия процедур банкротства и исполнительного производства, по нашему мнению, не всегда достаточно. При, казалось, всеобъемлемости регулирования данного вопроса, часто исполнительное производство приводит к невозможности удовлетворения интересов взыскателей. И это, несмотря на всевозможные законные рычаги воздействия со стороны суда, судебного пристава-исполнителя, арбитражного управляющего, привлечения к административной или, в редких случаях, к уголовной ответственности, наличия двух вариантов банкротства и т. д. Таким образом, должник фактически выходит сухим из воды. Поэтому, на мой взгляд, необходимо внести дополнительные требования, которые будет способствовать контролю в процедуре внесудебного банкротства. А именно возложение на Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг помимо уже имеющихся функций, предусмотренных в ст. 223.2 ФЗ о банкротстве, функций по проверке сведений о должнике на предмет наличия крупных сделок по отчуждению имущества в пользу иных лиц, связанных с ним отношениями родства и свойства. Такая проверка будет выступать неким фильтром для инициирования процедуры банкротства. При выявлении крупных сделок необходимо будет отказать в принятии заявления о признании гражданина банкротом во внесудебном порядке. В таком случае у должника будет оставаться право обратиться в арбитражный суд, где уже более детально будет рассматриваться вопрос о списании долгов, что значительно укрепит существование самого права требования кредитора и сделает возможным найти в дальнейшем другие варианты удовлетворения его интересов, о которых позже. При всей целесообразности и эффективности, такой способ лишь отсрочит решение проблемы, которая снова возникнет на стадии судебного банкротства.

Поэтому остается важный вопрос, связанный с разрешением проблемы удовлетворения интересов взыскателя при неплатежеспособности недобросовестного должника. И тут необходимо учитывать весь спектр возможных вариантов альтернативных решений. На мой взгляд, при недостаточности имущества у должника-гражданина необходимо наличие законных оснований для удовлетворения интересов кредитора через другие источники. Обратимся к ст. 53.1 Гражданского Кодекса Российской Федерации. П. 3 данной статьи содержит положение, согласно которому лицо, способное влиять на действия юридического лица (далее ЮЛ), обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Кроме того, с 2017 года в ФЗ о банкротстве в ст. 61.11 предусмотрена возможность привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Под субсидиарной ответственностью подразумевается ответственность таких лиц по обязательству из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате их неправомерных действий (бездействий), выходящих за пределы обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию их обязательственных прав). Данная позиция основана на положениях Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее ПП ВС № 53) и отражена в решении Арбитражного суда Пермского края по делу № А50–15650/2021 от 24.01.2022. Интересным также является определение Толмачевой И. А.:«субсидиарная ответственность при банкротстве — это вид гражданско-правовой ответственности при котором субсидиарный ответчик несет дополнительную ответственность по обязательствам основного должника, который применяется в случаях установленных законодательством или договором» [19]. С таким определением также стоит согласиться. Понимание субсидиарной ответственности в качестве дополнительной обуславливается не только наличием основного и субсидиарного должника, а также возможной дополнительной защитой прав кредитора.

Согласно ст. 61.10 ФЗ о банкротстве контролирующими должника лицами являются физические или юридические лица, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. К таким лицам, например, относятся руководитель должника, главный бухгалтер организации, финансовый директор, лица, находящиеся с должником в отношениях родства или свойства и иные лица, способные совершать сделки от имени ЮЛ.

Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве имеют право подать арбитражный управляющий, конкурсные кредиторы, работники должника и иные лица, указанные в ст. 61.14 ФЗ о банкротстве. Учитывая то, что в процедуре банкротства гражданина круг лиц, обладающих правом на подачу заявление в арбитражный суд, существенно меньше, предлагаю предоставить судебному приставу-исполнителю, по конкретному исполнительному производству, право на подачу заявления о банкротстве в арбитражный суд. Но в таких случаях, когда возникает объективная необходимость участия пристава в процедуре банкротства и только по отдельным видам имущественного взыскания. Вышеперечисленные лица сохраняют за собой право на подачу заявления и после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве. В соответствие с п.56 ПП ВС № 53, по общему правилу, на заявителе лежит бремя доказывания объективной стороны правонарушения и оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (ответчика). При этом ответчик предоставляет отзыв на заявления, где должен опровергнуть свою причастность к банкротству должника. В случае же непредоставления ответчиком возражений, арбитражным судом на него перекладывается бремя доказывания отсутствия вины. При установлении причинно-следственной связи между последствиями в виде банкротства должника и виной ответчика суд исходит из опровержимых презумпций. Презумпции признания банкротом вследствие неправомерных действий (бездействий) руководителя должника и презумпции вины контролирующих должника лиц. К сожалению, законом предусматривается механизм привлечения к субсидиарной ответственности иных лиц только при банкротстве ЮЛ или гражданина, занимающегося предпринимательской деятельностью. В пример можно привести дело А40–214179/2020, которое рассматривается до сих пор, начиная с 2020 года. Как следует из постановления арбитражного суда Московского округа: Должнику на праве общей долевой собственности принадлежали доли в нескольких спорных объектах недвижимости, которые он ранее отчудил своему сыну по договору дарения. После признания сына банкротом, его имущество было реализовано на торгах в пользу жены должника. Параллельно с этим, сын должника взял в акционерном коммерческом банке заем под залог долей в спорных объектах недвижимости, подаренных ему отцом. А банк включился как залоговый кредитор в реестр требований кредиторов сына. Позже финансовым управляющим было установлено, что вышеуказанный банк является аффилированным лицом компании, принадлежащей должнику. В связи с чем, он просил суд признать спорные сделки недействительными по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 ГК РФ, как совершенные при наличии злоупотребления правом с целью сокрытия ликвидного актива и в период неплатежеспособности должника. Суд кассационной инстанции пришел к выводу, что оспариваемая цепочка сделок была заключена для вывода активов должника в преддверии подачи заявления о признании должника банкротом с целью причинения имущественного вреда кредиторам. После чего пришел к выводу отменить ранее принятые постановления первой и апелляционной инстанций, которые отказывали в требованиях финансового управляющего.

Одной из альтернатив привлечению к субсидиарной ответственности иных лиц при банкротстве гражданина, не занимающегося предпринимательской деятельностью, выступает возможность применения положений ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации. По общему правилу, по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено только на его имущества, а по общим обязательствам — на совместно нажитое имущество. Таким образом, при нехватке имущества одного из супругов для удовлетворения интересов кредитора можно признать обязательства общими, а имущество другого супруга совместно нажитым. При этом на практике, такой вариант затруднителен и практически невозможен, поэтому возникает сомнение в его реализации. Поэтому предлагаю при банкротстве гражданина ввести основания привлечения к субсидиарной ответственности иных лиц, которые связаны с ним отношениями родства и свойства. Основаниями привлечения таких лиц к субсидиарной ответственности будут являться: 1) возможность влияния на должника (например, материальная зависимость, психологическое воздействие); 2) наличие крупных сделок («освободительных сделок»[1] в течении трехлетнего срока, предшествующего процедуре банкротства, наличие крупных сделок на стадии исполнительного производства, а также после постановления об окончании или приостановлении исполнительного производства, во время применения процедур банкротств, наличие крупных сделок в течении 5 лет после признания должника банкротом (что будет применяться только в отношении обязательств кредиторов, не привлеченных к процедуре банкротства должника ранее); 3) проведение крупных сделок должником с аффилированными лицами. При этом, законодательство не содержит полного и актуального понятия аффилированности. Согласно абз. 3 ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948–1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» аффилированные лица — это ФЛ и ЮЛ, способные оказывать влияние на деятельность ЮЛ и (или) ФЛ, осуществляющих предпринимательскую деятельность. В нашем случае аффилированными могут быть признаны лица, не состоящие с должником в отношениях родства или свойства, но непосредственно осуществляющие взаимодействие с ним в течении продолжительного периода времени. Таким образом, также дополняется в доктрине субъективная и объективная теории, лежащие в основе опровержения сделок, путем введения новых возможных средств защиты прав кредитора, а именно появится возможность признания сделки недействительной по субъективному фактору — желание должника причинить вред правам кредитора путем сокрытия своего имущества с целью неуплаты долгов, а также возможность признания сделки недействительной по объективным факторам — крупные сделки с аффилированными лицами. «Применение объективной теории в большей степени отвечает имущественным интересам кредиторов должника, поскольку облегчает для них процесс признания сделок недействительными, но в меньшей степени обеспечивает стабильность гражданского оборота. Использование субъективной теории, наоборот, в меньшей степени обеспечивает защиту прав и законных интересов кредиторов, но в большей степени способствует сохранению стабильности гражданского оборота» [14]. Тем самым также учитывается баланс интересов должника и кредитора.

По моему мнению, предложенные в данной статье варианты решения проблем в исполнительном производстве, связанных с удовлетворением интересов взыскателя при неплатежеспособности должника, будут способствовать повышению эффективности исполнительного производства, предотвращению недобросовестных действий должника, снижению загруженности органов принудительного исполнения, уменьшению количества неисполненных актов судебных и иных органов, должностных лиц, а также будут побуждать должника к добровольному исполнению своих обязательств.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) 30 ноября 1994 года N 51-ФЗ
2. «Семейный кодекс Российской Федерации» от 29.12.1995 N 223-ФЗ (ред. от 19.12.2022)
3. «Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 17.02.2023)
4. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 29.12.2022)
5. «Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 29.12.2022, с изм. от 10.01.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2023)
6. Федеральный закон «Об исполнительном производстве» от 02.10.2007 N 229-ФЗ (последняя редакция)
7. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (последняя редакция)
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»
9. «Методические рекомендации по исполнению исполнительных документов при введении в отношении должника процедур банкротства» (утв. ФССП РФ 30.06.2010 N 02–1) (ред. от 01.01.2012)
10. Решение арбитражного суда Пермского края по делу № А50–15650/2021 от 24 января 2022 года
11. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 02.03.2023 по делу № А40–214179/2020
12. Ведомственная статистическая отчетность Федеральной службы судебных приставов (https://fssp.gov.ru/statistics/)
13. Современные проблемы обращения взыскания на имущество должников и пути их решения: национальные подходы в повышении эффективности исполнения исполнительных документов: Сборник материалов IV Международной научно-практической конференции 18–20 сентября 2013 года, г. Екатеринбург, России / отв. ред. А. О. Парфенчиков, В. А. Гуреев. — Москва: Проспект, 2014. — 384 с.
14. Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук: «Правовое положение неплатежеспособного должника» Кораев К. Б. 2014 г.
15. Ярков В. В. Концепция реформы принудительного исполнения в сфере гражданской юрисдикции // Российский юридический журнал. — 1996. — № 2. — С.32, 37.
16. Горелик A. C. Конкуренция уголовно-правовых норм: Учебное пособие, издание 2-е, исправленное и дополненное. Красноярск: Красноярский государственный университет. 1998
17. Мамедов A. A. Квалификация преступлений в сфере кредитных и валютных операций: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 22.
18. Научная статья «Проблемы повышения эффективности исполнения судебных актов» Ю. В. Белянов, УДК 347.964.1 Страницы в журнале: 102–106
19. Научная статья «Понятие и правовая природа субсидиарной ответственности в рамках процедур банкротства по законодательству Российской Федерации». Толмачева И. А.
20. Деготь Е. А., Деготь Б. Е. Исполнительный процесс: научно-практическое пособие. Москва: Новый Индекс, 2006. С. 256.

---

[1] Данный термин был предложен Е.А. Деготь и Б.Е. Деготь [20].