К вопросу об этническом самоопределении государств в славянском пространстве

Этническое самоопределение рассматривается в социальной психологии как дифференцирующий и интегрирующий фактор организации целостного социума [8]. Становление любой этнической целостности неотделимо от этнического самоопределения во взаимосвязанных процессах антропогенеза и социогенеза. Анализ литературы по проблеме позволяет утверждать, что этническое самоопределение представляет собой особую психологическую реальность, без которой образование этнических групп оказалось бы невозможным.

Этническое самоопределение личности становится особым психологическим фактором «социального движения» с образованием этнических сообществ, когда от подобного самоопределения начинают зависеть культурно-исторические характеристики этноса. Индивидуальная дифференциация личности на основе этнического самоопределения становится фактором социальной дифференциации этнического сообщества, четко очерчивая ее психологические границы. Чем четче культурное самоопределение индивида, тем четче этническое лицо социума. Чем активнее процессы этнического самоопределения индивида, тем интенсивнее происходит формирование группового этнического портрета социума. Чем живее осуществляются межличностные контакты индивидов, принадлежащих с разным этническим группам, тем лучше осуществляется диалог между этими группами.

В условиях острой социальной нестабильности этнос часто выступает в качестве аварийной группы поддержки. Именно в такой период, который переживают славянские страны (в частности, Болгария, Р. Македония, Словакия), человеку свойственно ориентироваться на этнические общности и нередко преувеличивать позитивное отличие своей общности от других. Следует отметить, что этнос был группой поддержки для очень многих людей в бывшей Югославии. Когда республика Югославия распалась, и к осознанию незаконности существующих отношений между группами добавилось осознание их нестабильности, этнические чувства выплеснулись наружу. Этому процессу способствовало еще и то обстоятельство, что в советский период этносы оказались одними из немногих общностей, которые были способны выполнять столь необходимые для человека ценностно-ориентационную и защитную функции.

Были утеряны и региональные элементы культурной отличительности, на основе которых формировалась групповая идентичность граждан Р. Югославии, осознававших себя в первую очередь югославами, а не сербами, македонцами, хорватами. Кроме этнических общностей, осталось очень мало больших групп, по отношению к которым можно было сохранить позитивную социальную идентичность.

Во-первых, государство, и действительно, при государственном социализме очень многие граждане СФРЮ чувствовали себя полностью защищенными и оберегаемыми державой.

Во-вторых, социальные классы, но при диктатуре одного из них — пролетариата — сложно сохранять позитивную групповую идентичность с остальными. Кроме того, функционировали одна партия, одна молодежная организация. Конечно, этого явно недостаточно для удовлетворения интересов всех граждан страны. Но это были стабильные, могущественные группы, по отношению к которым очень многим — не без помощи идеологических институтов — удавалось сохранить позитивную групповую идентичность. И защиту человек действительно искал у партии. Защита не обязательно состояла в привилегиях.

Но времена изменились. Нет больше державы — СФРЮ, могущественной партии. Человек остался один на один с нелегкой жизнью и не знает, кто он такой, на какие ценности ему ориентироваться. Как никогда ему требуется защита и поддержка, так как распад СФРЮ и системы повлекли за собой массовый «культурный шок» и потерю устойчивой социальной идентичности. Когда окружающий мир перестает быть понятным, начинается поиск групп, которые помогли бы восстановить его целостность и упорядоченность, защитили бы от трудностей реформенной жизни.

С помощью осознания своей принадлежности к этносам потерявшие опору в жизни бывшие граждане бывшего СФРЮ стремятся найти выход из состояния социальной неприкаянности и беспомощности, почувствовать себя частью общности, которая обязательно имеет привлекательные черты. Используют и социально-психологические механизмы, которые помогают противопоставлять свой народ всем остальным и смотреть на них сверху вниз. Используют, к великому сожалению, и коллективные действия, далеко не всегда мирные.

В этнологии господствовали теоретические взгляды, согласно которым этносы (или этнические общности) — это реально существующие группы, которые возникают, функционируют, взаимодействуют между собой и, наконец, умирают.

Л.Н. Гумилев рассматривает этнос как явление географическое, природное, а не социальное. Для этого самобытного исследователя этнос — «...это тот или иной коллектив людей (динамическая система), противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам ("мы" и "не мы"), имеющий свою особую внутреннюю структуру и оригинальный стереотип поведения» [4, с. 285]. Иными словами, основными признаками этноса он считает психологические характеристики: самосознание (или идентичность) и стереотип поведения, понимаемый им как нормы отношений между группой и индивидом и между индивидами.

Ю.В. Бромлей определяет этнос как исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании. Кроме этноса в узком смысле слова Бромлей выделяет этнос в широком смысле слова — этносоциальный организм, примером которого может служить нация, обладающая экономической и политической общностью [цит. по 2].

Важной психологической характеристикой этноса как особой социальной группы является ее «дифференцированная целостность», означающая, с одной стороны, единение этноса вокруг определенного стержня культурно-исторических традиций, а с другой – его явную дифференциацию и обособление среди других этнических групп. Там самым создаются условия как для сплочения самого этнического сообщества, так и ее противопоставления другим этносам [5].

Существование любого этнического сообщества невозможно без активных процессов дифференциации и интеграции, то есть, сушествования «разного» по отношению к другим этносам, и «единого» внутри своей группы. Эти противоположные, но взаимосвязанные процессы обеспечиваются этнической идентификацией (самоопределением) индивидов, относящихся к данному этносу. В связи с этим, правомерным становится постановка проблемы формирования и развития «социокультурной Я-концепции» индивида, центрирующейся на культурно-­исторических особенностях организации как индивидуальной, так и общественной жизни в этническом социуме.

Методологические основы психологического подхода к проблеме самоопределения были заложены С.Л. Рубинштейном. Проблема самоопределения рассматривалась им в контексте проблемы детерминации, в свете выдвинутого им принципа – внешние причины действуют, преломляясь через внутренние условия: «Тезис, согласно которому внешние причины действуют через внутренние условия так, что эффект воздействия зависит от внутренних свойств объекта, означает, по существу, что всякая детерминация необходима как детерминация другим, внешним, и как самоопределение (определение внутренних свойств объекта)» [7, с. 58]. В этом контексте самоопределение выступает как самодетерминация, в отличие от внешней детерминации; в понятии самоопределения, таким образом, выражается активная природа «внутренних условий». По отношению к уровню человека в понятии самоопределения для С.Л. Рубинштейна выражается самая суть, смысл принципа детерминизма: «смысл его заключается в подчеркивании роли внутреннего момента самоопределения, верности себе, неодностороннего подчинения внешнему» [там же, с.81]. Более того, сама специфика человеческого существования заключается в мере соотнесения самоопределения и определения другими (условиями, обстоятельствами), в характере самоопределения в связи с наличием у человека сознания и действия.

Таким образом, на уровне конкретной психологической теории проблема самоопределения выглядит следующим образом. Для человека «внешние причины», «внешняя детерминация» – это социальные условия и социальная детерминация. Самоопределение, понимаемое как самодетерминация, представляет собой, собственно говоря, механизм социальной детерминации, которая не может действовать иначе, как будучи активно преломленной самим субъектом. Проблема самоопределения, таким образом, есть узловая проблема взаимодействия индивида и общества, в которой как в фокусе высвечиваются основные моменты этого взаимодействия: социальная детерминация индивидуального сознания (шире – психики) и роль собственной активности субъекта в этой детерминации. На разных уровнях это взаимодействие обладает своими специфическими характеристиками, которые нашли свое отражение в различных психологических теориях по проблеме самоопределения.

Так на уровне взаимодействия человека и группы эта проблема была детально проанализирована в работах А.В. Петровского по коллективистическому самоопределению личности (КСО) [6]. В этих работах самоопределение рассматривается как феномен группового взаимодействия. КСО проявляется в особых, специально конструируемых ситуациях группового давления – ситуациях своеобразной «проверки на прочность»,- в которых это давление осуществляется вразрез с принятыми самой этой группой ценностями. Оно является «способом реакции индивида на групповое давление»; способность индивида осуществлять акт КСО есть его способность действовать в соответствии со своими внутренними ценностями, которые одновременно являются и ценностями группы.

Подход, намеченный С.Л. Рубинштейном, развивает в своих работах К.А. Абульханова-Славская, для которой центральным моментом самоопределения является также самодетерминация, собственная активность, осознанное стремление занять определенную позицию. По К.А. Абульхановой-Славской [1], самоопределение – это осознание личностью своей позиции, которая формируется внутри координат системы отношений. При этом она подчеркивает, что от того, как складывается система отношений (к коллективному субъекту, к своему месту в коллективе и другим его членам), зависит самоопределение и общественная активность личности.

Наметившиеся тенденции все более четкого этнического самоопределения личности в условиях интеграции этнического социума закономерно сопровождаются тенденцией «отделения» как индивида так и группы от носителей иных этнических характеристик. По мнению А.В. Петровского [6], как этническое самоопределение личности, так и этнические характеристики социума несут в себе «потенциальную провокацию», подготавливая межличностные и межгрупповые конфликты на основе противопоставления исторически обусловленных нормативно-окрашенных смыслов. Поскольку носителем этничности всегда является индивид, любые отношения между этносами представлены прежде всего отношениями между конкретными личностями, сформированными на основе этнического самоопределения.

Проблема этнического самоопределения рассматривается в социальной психологии в разных направлениях: личностном, межличностном и социальном.

Личностный аспект этнического самоопределения предполагает изучение этнического самоутверждения личности, определение индивидуального этнического пространства, выявление собственных индивидуальных этнических особенностей, восприятие себя как субъекта этнической принадлежности, позиционирование себя как носителя этнических ценностей [3].

Этническое самоопределение личности представляет собой осознание своей принадлежности к определенному социуму, где центром притяжения становятся некоторые ценности, стереотипы и правила, характерные для данного этноса. Осознание своей этнической принадлежности означает не только разделение с другими общих этнических особенностей, но также принятие на себя ответственности за их сохранение и утверждение в социальной группе. Этническое самоопределение личности, таким образом, предполагает активную личностную позицию индивида.

Субъектом индивидуального самоопределения является индивид. Самоопределение личности включает в себя процессы самосознания, самоидентификации, самопознания, культурную, духовную и политическую самореализацию, познание своей идентичности как «конфигурации значимых представлений действующего о себе и других, которая опосредует инструментальный, групповой и индивидуальный уровни действия, удерживая определенность (тождественность) социальной личности в разнородном контексте противоречивых и альтернативных мотивов, интересов, интенций, желаний или социальных требований» [8].

Следовательно, самоопределение индивида — это не только феноменальное явление, но и процесс индивидуального эмоционального и когнитивного самоотождествления с другим индивидуумом или образом, интериоризации занимаемых социальных статусов и освоения значимых социальных ролей; процесс этнической идентификации, который сопровождается эмоциональными переживаниями. В педагогических науках самоопределение интерпретируется как центральный механизм становления личностной зрелости, состоящий в осознанном выборе человеком своего места в системе социальных отношений. «Появление потребности в самоопределении свидетельствует о достижении личностью довольно высокого уровня развития, для которого характерно стремление занять собственную, достаточно независимую позицию в структуре информационных, идеологических, профессиональных, эмоциональных и прочих связей с другими людьми». А на личностном уровне это процесс этнической идентификации, который сопровождается эмоциональными переживаниями

Особое место в становлении зрелой личности занимает профессиональное самоопределение индивида, в основе которого лежит осознанная социальная позиция личности.

Этническое самоопределение личности неотделимо от осознания ею своего этнического пространства, которое может быть как географическим, так и психологическим. Если географическое этническое пространства очерчено определенными границами и имеет признаки «территориальности», то психологическое этническое пространство носит межтерриториальный характер и не зависит от географических границ. Так, психологическое этническое пространство может выходить далеко за пределы территории компактного проживания этнического сообщества и распространяться как на этническую диаспору, так и на отдельных представителей в условиях рассеянного проживания [2, 5].

Этническое самоопределение неотделимо от формирования собственной «я»-концепции с относительно четким определением своих этнических особенностей, противопоставленных особенностям представителей других этнических групп. Можно утверждать, что осознание собственных этнических особенностей возможно только в условиях соприкосновения с представителями других этносов, когда проявляются культурно-обусловленные различия между их представителями в славянском пространстве.

Литература:

1. Абульханова, К. А. О субъекте психической деятельности. М.: Наука, 1973.

2. Баклушинский, С. А. Особенности формирования этнической идентичности в мегаполисе/ С. А. Баклушинский, Я. Г. Орлова//Этнос. Идентичность. Образование. — М., 1998. — С. 248-267.

3. Бондырева, С. К. Толерантность. Введение в проблему / С. К. Бондырева, Д. В. Колесов. — М.; Воронеж, 2003.

4. Гумилев, Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. М.: Экопрос, 1993.

5. Донцов, А. И. Язык как фактор этнической идентичности / А. И. Донцов, Т. Г. Стефаненко, Ж. Т. Уталиева // Вопросы психологии. — 1997. — № 4. — С. 75—86.

6. Петровский, А.В. Личность. Деятельность. Коллектив. М, 1982.

7. Рубинштейн, С. Л. Человек и мир / С. Л. Рубинштейн. — М., 1997

8. Сайко, Э. В. Открытие Я в мире Другого и мира Другого в Я как путь восхождения к человеческому и человеческого / Э. В. Сайко // Мир психологии. — 2001. — № 3.