Проблема отвращения в современной психологии



В современной психологической науке проблема эмоций находит свое отражение на страницах монографий, статей, учебников, но при этом многие аспекты эмоциональной сферы человека, имеющие не только теоретическое, но и практическое значение в них не освещаются. В результате проблема эмоций и чувств оказывается представленной в усеченном виде. Для нас обращение к этому вопросу является не только восполнением научных лакун, но и прояснением понимания основ межличностной неприязни, которая является предметом нашего научного изыскания.

Ни одно из известных человеку эмоциональных переживаний не привлекало столь пристального внимания и не подвергалось такому доскональному изучению в последнее время как отвращение. Научные и околонаучные издания рассматривали вопросы, связанные с его возникновением и проявлениями. Но интерес этот возникал, по преимуществу, в среде западных специалистов [1]. Он вызван тем, что отвращение, может появиться в отношении любого объекта: «Не только вкусы, запахи, прикосновения, зрительные образы или звуки способны вызвать отвращение, но и действия и наружность людей и даже их идеи» [2, с.214]. И потому оно сопровождает различные стороны жизни личности, становясь источником навязчивых мыслей, страхов, расстройств и социальных фобий.

В отечественной психологии эмоций, среди негативных переживаний изучались стыд, зависть, страх, горе, но научных работ, специально посвященных отвращению, не выходило [3]. Однако, необходимость в освещении данного вопроса существует. Она обусловлена не только восполнением пробела в теоретических исследованиях, но тем практическим значением, которое имеет изучение этого предмета. Эмоции служат общениюлюдей между собой: «В качестве положительного связующего средства они привязывают вас к одним людям, а в качестве отталкивающего — отдаляют от других» [4, с. 628]. Поэтому понимание причин и механизмов возникновения отвращения необходимо для нормализации отношений, как между индивидами, так и между различными группами людей.

Одной из проблем западной психологии являются эмоции, имеющие «специальный статус» [5, p. 315]. Их называют базовыми, фундаментальными или первичными. Для нас изучение именно этого аспекта эмоциональной сферы личности интересно тем, что в рамках его отвращение получило наиболее полное освещение. Проведенные исследования позволяют выделить ряд спорных вопросов, касающихся отвращения непосредственно. Во-первых, это отсутствие единого определения понятия отвращение. Во-вторых, проблемы включения его в число фундаментальных эмоций.

Проблема определения понятия отвращения.Вфилософских текстах, даже англоязычных авторов для определения отвращения укрепился термин «aversion» (от латинского aversio — отворачивание в другую сторону), под которым понималось действие, направленное от объекта, расцениваемого как зло [6, p.438; 7, р. 231; 8, р. 192].

Впоследствии наравне с ним начал употребляться другой термин «disgust» (от английского disgust (dis- — отрицание, лишение, без-, не-; gust — приятный вкус). Его использовали большинство психологов прошлого и современности: У. Мак-Дугалл, П. Экман, К. Изард, Р.Плачик, С.Томкинс и другие. Под ним понимается эмоция, вызванная свойствамиобъекта. Самый простой вариант этих свойств — вкус и запах. Еще Ч. Дарвин считал, что отвращение в самом простом смысле означает, что «нечто противно нам на вкус» [9, c. 851]. П.Розин и А. Фаллон определяли отвращение, как форму пищевого отвержения, которое характеризуется неприязнью к перспективе попадания в ротовую полость вредного или загрязненного объекта [10, p. 24].

У. Мак-Дугалл понимал первичные эмоции как эмоциональное возбуждение, которое выступает одним из проявлений инстинкта наравне с познавательным и волевым аспектом [1]. Эти аспекты он рассматривал, как операции какого бы то ни было главного инстинкта. При этом эмоция отвращения связана с инстинктом отталкивания [11, c.19].

Он также отметил двойственную направленность отвращения: «Под влиянием одного импульса отвращения мы выбрасываем изо рта, те вещества, которые возбуждают этот инстинкт своим запахом или вкусом, вещества главным образом, вредные и дурного вкуса… Другой импульс отвращения вызывается прикосновением к слизистым и скользким веществам … выражением импульса является отдергивание от слизистых веществ и едва заметная дрожь» [11, c.40].

Иное видение соотношения терминов «aversion» и «disgust» предлагает М. Шанс. Он ссылается на работу Нины Булл (1951), в которой были выявлены тесные связи между «отворачиванием или аверсивным [2] рефлексом, который формирует установку негативной ориентации (т. е. «от») сродни подготовки к бегству» и «тошнотой, как подготовкой к извержению рвоты» в ответ на стимульное слово «disgust». В исследованиях Н. Булл приходит к умозаключению, что отвращение («disgust») — это эмоция, связанная с бегством, а термином «aversion» определяется ее поведенческий аспект, причем его внешние реакции. Их она называет «аверсивным» поведением, которое принимает три формы:

1. Отвернуть в сторону голову, реже туловище
2. Повернуться спиной или отодвинуться
3. Вытянуться и распрямиться (типичная для большинства случаев экстремального бегства осанка, сведенная судорогой, известная как опистотонус [3]).

Далее она считает, что совокупность внутренних реакций (тошнота, позывы к рвоте) и внешних (в виде трех форм аверсивного поведения) можно рассматривать как целостную модель и определять термином «revulsion» (антипатия, отвращение) — «единственное из существительных английского языка, способное дать адекватную картину ее двойственного характера» [12, p. 104–105].

В то время термин «revulsion» применяли только для определения жестких и очевидных реакций отвращения, а для мягких его форм использовали формулировку «не нравится» («dislike»). Эта ситуация не позволяла выявить действительную отличительную черту в структуре отвращения, которая прослеживалась бы во всем диапазоне его интенсивностей.

М. Арнольд рассматривает эмоцию или аффект, «как переживаемую тенденцию приближаться или удаляться от объекта, который оценивается как неприемлемый, подкрепляемую специфическими органическими изменениями в соответствии с типом эмоций». При изучении отвращения она также делает акцент на его поведенческом аспекте и, определяя отвращение, использует термин «aversion». Поэтому для нее отвращение — это действие, синоним неприятия, обусловленного вероятным или реальным неудовольствием: «…если возникает угроза вредного воздействия, которого легко избежать, мы уходим от него, испытывая отвращение и неприязнь» [13, c.197].

А. Ортони и Т. Тернер, исследуя базовые эмоции, также касались проблемы определения отвращения. По их мнению, внутренняя форма отвращения (visceral disgust) состоит из чувства отвращения (revulsion) и ощущения сжатия гортани. Но отвращение (disgust), которое мы чувствуем от неприятного запаха может быть биологически очень отличным от отвращения, вызванного моральным отвращением (revulsion). В этом случае использование слова «disgust» для определения морального отвращения, как «moral disgust» недопустимо, поскольку это приведет к заблуждению, что в английском языке две эмоции имеют один общий ярлык. Тем не менее, эти теоретики готовы назвать словом «disgust», чувство отвращения (revulsion), даже если это только часть его висцеральной формы. Поскольку сокращение набора компонентов, составляющих оригинальную эмоцию, может привести к появлению новой эмоции: «определение чувства морального отвращения (revulsion) как отвращения (disgust) есть больше, чем просто метафорическое расширение значения внутреннего отвращения…» [5, р.327].

Таким образом, проблема определения термина отвращения сохраняет свою актуальность до сих пор. И основными направлениями ее выступают разделение биологического и социального в определении, поиск термина, позволяющего сохранить целостность этой эмоции, без акцента на каком-либо ее аспекте или диапазоне интенсивности проявления.

Проблема включения отвращения в число базовых эмоций. Начальные представления об отвращении появились еще в философии. Причем не в античной, как можно было бы предположить, исходя из того, что первое систематизированное описание эмоции нашли на страницах трактата Аристотеля «О душе», а в философии раннего средневековья, в трудах Фомы Аквинского [14, c. 156].Заслугой Ф. Аквинского стало то, что он впервые выделил отвращение как самостоятельное эмоциональное переживание, вписал его в число первостепенных по значению эмоций, определил механизм действия отвращения как, стремление избежать неприятного объекта. Однако, следуя контексту времени в качестве объектов, он использовал категории добра и зла [15, с.300].

Рене Декарт не включил отвращение в шесть первичных страстей, но дал описание его различных аспектов [16, c. 511].

Английский философ Д. Гартли ввел свою классификацию эмоций и включил в нее отвращение: «пять приятных страстей любовь, желание, надежда радость и приятные воспоминания, каждая усиливает одна другую, также пять неприятных страстей: ненависть, отвращение, страх, горе и неприятные воспоминания. И все десять, взятые вместе, включают, как показалось мне, все общие страсти человеческой натуры» [7, p. 235]. Вопрос о том, включать или не включать отвращение в число основных эмоций от философии унаследовала психологическая наука.

Не все теоретики от психологии,изучавшие базовые эмоции, относили к ним отвращение (Таблица 1) [5, p.316].. Причина этого состоит, главным образом, в разном понимании критериев первичных эмоций. Останавливаться на анализе этих различий мы не будем, и в качестве основного положения примем, что «базовыми можно назвать те эмоции, которые имеют глубокие филогенетические корни, т. е. имеются не только у человека, но и у животных. Остальные эмоции, присущие только человеку (стыд, вина), к ним не относятся» [17, c.78].

Таблица 1

Выборка из перечня «базисных» эмоций

Референты	Фундаментальные эмоции	Основание для включения
Арнольд (1960)	Гнев, отвращение, смелость, подавленность, желание, отчаяние, страх, ненависть, надежда, любовь, печаль	Тенденция к действию по сближению или отдалению от объекта
Экман, Фриесен, Элсворт (1982)	Гнев, отвращение, страх, радость, печаль, удивление	Универсальные лицевые экспрессии
Фриджа (1986)	Желание, счастье, интерес, удивление, изумление, горе (печаль)	Формы готовности к действию
Грей (1982)	Ярость и ужас, тревога, радость	Трудно связать с чем-либо
Изард (1971)	Гнев, презрение, отвращение, горе, страх, вина, интерес, радость, стыд, удивление	Трудно связать с чем-либо
Джеймс (1884)	Страх, горе, любовь, ярость	Телесная вовлеченность
Мак-Дугалл (1926)	Гнев, отвращение, восторг, страх, покорность, нежность, удивление	Связаны с инстинктами
Моурер (1960)	Боль, удовольствие	Малоизученные эмоциональные состояния
Оутли, Джонсон-Лэрд (1987)	Гнев, отвращение, боязнь, счастье, печаль	Не требует предположительного контекста
Панксепп (1982)	Ожидание-надежда, страх, ярость, паника	Трудно связать с чем-либо
Плачик (1980)	Принятие, гнев, ожидание, отвращение, радость, страх, печаль, удивление	Связь с адаптивными биологическими процессами
Томкинс (1984)	Гнев, интерес, презрение, отвращение, горе, страх, радость, стыд, удивление	Плотность нервных импульсов
Уотсон (1930)	Страх, любовь, ярость	Трудно связать с чем-либо
Вейнер, Грэхем (1984)	Счастье, печаль	Независимая атрибуция

Наиболее развернутое, описание термина «базовые эмоции» можно найти у К. Изарда. Он выделяет пять критериев, соответствие которым позволяет отнести эмоцию к «базовым»:

1. Базовые эмоции имеют отчетливые и специфические нервные субстраты.
2. Базовая эмоция проявляет себя при помощи выразительной специфической конфигурации мышечных движений лица (мимики).
3. Базовая эмоция влечет за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком.
4. Базовые эмоции возникли в результате эволюционно-биологических процессов.
5. Базовая эмоция оказывает организующее и мотивирующее влияние на человека, служит его адаптации [18]. Опираясь на предложенные им параметры, попытаемся определить, можно ли отвращение наделить «специальным статусом».

Проблема нервного центра отвращения.Впервые физиологический аспект возникновения отвращения описал Р. Декарт: «первая мысль о предмете внушающем отвращение, так направляет духи, находящиеся в мозгу, к мышцам желудка и кишок, что они не дают соку, получившемуся из пищи, смешиваться с кровью, суживая все отверстия, через которые она туда обычно проходит… Вследствие этого духи, идущие в мозг… способствуют укреплению идей ненависти, которые там уже запечатлены и располагают душу к мыслям полным едкости и горечи» [16, c.525]. В дальнейшем в психологии сформировался узколокализационный подход, сторонники которого утверждают, что для каждой «базовой» эмоции имеются свои центры [17, c.90]. А в связанных с ней, нейропсихологии и психофизиологии, поиск «центра отвращения» стал одной из значимых исследовательских проблем.

В 2001 году появилось сообщение, что сотрудники Кембриджского университета впервые получили данные о вероятной локализации мозгового центра, ответственного за чувство отвращения. Эндрю Калдер и его коллеги изучили реакции молодого человека с дефектами двух участков мозга — путамена и островка Рейля и отметили, что этот пациент мог испытывать любые эмоции, кроме крайнего неудовольствия и брезгливости. По мнению английских ученых, такой результат указывает на то, что «центр отвращения» скорее всего, расположен в одной из пораженных структур [19]. Их предположения в дальнейшем нашли свое подтверждение. Как отмечали Дж. Уинстон и Р. Долан, «исследования восприятия отвращения акцентируют внимание на активации в островковой зоне коры и базальных ганглиев. Это подтверждается и данными нейропсихологии, поскольку у пациентов с повреждениями области базальных ганглиев и островка Рейля, расположенного в центральной доле, наблюдается ухудшение узнавания лицевой экспрессии отвращения» [20, p. 208]. Однако, по их мнению, нельзя однозначно утверждать, что отвращение активируется островковой зоной значительно больше, чем страх, а страх активируется миндалиной больше, чем отвращение. При этом они приводят пример эксперимента, основывающегося на сравнении реакций страха и отвращения, фиксирующихся при изменении нейтрального выражения лица. В результате этих опытных исследований было определено, что в активизации ответа на вызывающее страх лицо была ответственна единственная точка, расположенная в миндалине. А точнее — это задние и боковые от миндалины области, которые более соответствуют гипоталамусу. Два отдельных очага в левой передней островковой зоне были более активны в ответ на отвращение на лице. Но, по мнению, Дж. Уинстона и Р. Долана, на основе этих данных еще нельзя проводить разделение внутри этой области возникновения эмоций. Тем более, описывать эти реакции в терминах, характерных для специфики базовых эмоций: «мы настаиваем, что это единичные результаты, в небольшом числе исследований и нужно воздержаться против скоропалительных выводов относительно нервной основы выражения различных эмоций» [20, p. 209].

К иным выводам пришел бразильский нейробиолог Жоржи Молл, наблюдая за активностью мозга испытуемых при помощи магнитно-резонансной томографии. Он связал возникновение отвращения уже не с островковой зоной, расположенной в предлобной доле, а с боковой и средней лобноглазничной корой (lateral and medial orbitofrontal cortex). Причем выявил, что эти области возбуждаются не только при «первичном», но и при моральном отвращении, а кроме того, они отвечают и за некоторые другие неприятные переживания, такие как сожаление об упущенных возможностях. Однако выявились и различия: «моральное отвращение связано с более сильным возбуждением передней части лобноглазничной коры, которая считается более эволюционно молодой и, по-видимому, отвечает за обработку наиболее абстрактных эмоциональных ассоциаций» [21].

Отсутствие строгой локализации отвращения, при котором разные области мозга отвечают за отличающиеся по интенсивности переживания отвращения, за его мимическое выражение, за социальные проявления, выводит отвращение из состава базовых эмоций. По крайней мере, тех, чьи нервные субстраты уже определены [4]. Можно предположить, что предмет нашего исследования является системным проявлением обширной подкорковой зоны мозга, отвечающей за эмоциональную реакцию отвращения = неудовольствия. Но этим проблема не исчерпывается. По мнению Е. П. Ильина, эмоции, не имеющие строгой локализации, следует рассматривать как условнорефлекторные сочетания базовых эмоций, которые образуются в процессе приобретения социального опыта. Однако, отвращение не разложимо на другие, более простые эмоции, поэтому поиск центра отвращения сохраняет свою актуальность.

Мимическое выражение отвращения.Одно из первых описаний мимическое выражение отвращения получило в 1783 году, в книге швейцарского писателя Иоганна Лафатера «Эссе о физиогномике». Он выстроил собственную классификацию лицевой экспрессии, используя фрагменты картин и рисунков художников (прежде всего Лебрена) [17, c. 23]. Кроме того, Лафатер привел систематизацию движений и мимики животных, особенно лошадей и собак.

В трудах англоязычных авторов отвращение чаще всего определяется словом «disgust» (плохой вкус) неслучайно, поскольку наиболее определенный аспект его лицевого выражения связан с областью вокруг рта. Это отмечал еще Ч.Дарвин: «…так как чувство отвращения возникает первоначально в связи с актом еды или пробой еды на вкус, то естественно, что чувство это выражается главным образом в движении мышц вокруг рта. Но так как отвращение вызывает также чувство досады, то оно обыкновенно сопровождается нахмуриванием…» [9, c. 851].

В середине 60-х годов ХХ века психологи С.Томкинс, П.Экман и К. Изард объединили усилия в исследовании универсальности мимики эмоций и пришли к выводу, что она имеет общекультурный характер [2, c. 281]. Данные этих исследований свидетельствовали о существовании шести универсальных выражений лица — гнев, отвращение, страх, счастье, печаль и удивление. В дальнейшем П. Экман, основываясь на результатах кросс-культурных исследований, дал развернутое описание мимического выражения отвращения [5], которое он включил в число 11 ведущих эмоций.

Проблема мимики отвращения состоит в том, что современные исследования ставят под сомнение возникновение ее у животных. П. Экман пишет о том, что животные не испытывают отвращение: «Первоначально отвращение, вероятно, имело что-то общее с неприятием какой-то пищи — разумеется, приматы на это способны. Что касается конкретных выражений, то сказать здесь что-то определенное будет труднее… никто специально не изучал, возникает ли выражение, характерное для неприятия какой-то пищи, у других приматов, и если, да, то не появляется ли оно также в ответ на общественные нарушения» [22, c. 216].

П. Розин и А. Фаллон утверждают, что новорожденные не испытывают отвращение. Опираясь на литературу, посвященную изучению младенчества, они отмечают, что характерная для отвращения мимика в этот период детства, вызывается также предметами, имеющими неприятный вкус. Например, горькое вещество стимулирует появление такого выражения. Эта общая лицевая экспрессия, с их точки зрения, «…объясняется общим свойством плохого вкуса в предметах, вызывающих отвращение и неприятных на вкус. Может быть, и существуют различия между лицевым выражением отвращения и неприятного вкуса, но они еще не установлены» [10, p.25].

Неоднозначность в оценке мимического выражения отвращения у животных, а также у человека на ранних этапах его жизни, создает трудности в отнесении отвращения к базовым эмоциям.

Отвращение как специфическое переживание.Любая базовая эмоция, по К. Изарду, влечет за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком. Собственно сам К. Изард был первым психологом, который описал отвращение, представив его как самостоятельную эмоциональную реакцию. По полученным им результатам, последствия отвращения, которые проявляются в чувствах, мыслях и действиях, часто совпадают с последствиями других негативных эмоций: гнева, страха, презрения и стыда. Отбросив эти совпадения, можно получить переживания, присущие только отвращению и составляющие его специфику. В чувствах это — физическое отвращение: тошнота, усталость, плохое самочувствие; апатия, чувство, что тебя обманули, предали, обидели, использовали, чувство провала, самоосуждение, чувство, что все плохо, ужасно; в мыслях — поиск способов решения проблемы; в действиях — решение проблемы; переоценка собственной позиции, попытка стать лучше; действия, демонстрирующие высокомерие [18]. Проблема в данном случае состоит в том, что не только базовые эмоции имеют отчетливое и специфическое переживание, но этот список более широк. А потому вопрос о включении отвращения в число базовых эмоций сталкивается с вопросом о правомерности выделения таковых по данному критерию.

Если развить идею специфичности отвращения в череде других эмоций, то ее отмечали еще философы. Так Т. Гоббс, как и Ф. Аквинский связывал отвращение с другой эмоцией — страхом, но рассматривал их как равные состояния в отношении разных объектов. Страх испытывается по отношению к ожидаемой неприятности, а отвращение к уже имеющейся, однако, и то и другое требует определенного знания об объекте [23, c.535].

А среди психологов одним из первых на это обратил внимание У. Мак-Дугалл. Изучая связь страха и отвращения, он определил, что импульсы, отвращения и страха различаются. В то время как последний побуждает поскорее уйти от объекта, первый вызывает движения, отделяющие или отбрасывающие от него неприятный объект. Таким образом, несмотря на внешнюю схожесть, импульсы этих инстинктов имеют различные тенденции [11, c.40].

С точки зрения М. Арнольд, вредоносное воздействие вызывает у нас разные реакции. Если угрозы такого воздействия легко избежать, мы уходим от него, испытывая отвращение. В том случае, когда угрозу трудно избежать, мы активно отстраняемся от объекта и ощущаем страх. А если вредное реально присутствует возле нас и служит помехой, у нас появляется побуждение выступить против него, и мы ощущаем гнев [13, c.199–200].

Таким образом, для возникновения отвращения существует свой особый класс стимулов и можно утверждать, что как самостоятельное переживание оно существует. Но это спорный критерий для отнесения его к числу базовых эмоций.

Возникновение отвращения в результате эволюционно-биологических процессов.Положение К. Изарда о том, что базовые эмоции возникли в результате эволюционно-биологических процессов было выдвинуто, опираясь на разработки психоэволюционной теории, одним из главных апологетов которой является Р. Плучик. Среди сформулированных им постулатов, касающихся базовых эмоций, первый гласил, что они «могут быть найдены в той или иной форме на всех эволюционных уровнях как у животных, так и у человека» [24, р.8–9]. Он считал, что эмоции могут быть описаны в терминах трех различных языков (Таблица 2) [25, p.11].

Таблица 2

Таблица трех языков, используемых для описания эмоций

Субъективный язык	Язык поведения	Язык функций
Страх, ужас	Удаление, избегание	Защита
Гнев, ярость	Атака	Разрушение
Радость, экстаз	Спаривание, владение	Репродукция
Печаль, скорбь	Потеря контакта	Депривация (лишние)
Принятие, жадность	Еда	Инкорпорация (слияние)
Отвращение	Рвота, дефекация	Отрицание
Ожидание	Поиск ощущений	Исследование
Удивление	Остановка	Ориентация

Широкий с эволюционной точки зрения, филогенетический или функциональный (адаптивный) язык, и такой же общий поведенческий язык могут использоваться для описания эмоций и человека, и низших животных. Субъективный язык применим только к человеку, поскольку только он способен с помощью языка передать свои эмоциональные переживания. И это первое, что отличает эмоции животных от человека. С точки зрения Р. Платчика базовые эмоции могут быть описаны с использованием только функционального языка. Поэтому он определяет эмоцию как смоделированную телесную реакцию: защиты, разрушения, репродукции, депривации (лишения), инкорпорации (слияния), отвержения, исследования или ориентации, или некоторые их комбинации, которые возникают под влиянием стимулов. В этом определении подчеркнуты базовые прототипы паттернов адаптации, которые используются всеми организмами, включая человека, в их борьбе за выживание [25, p. 12].

Однако, стимульные события, которые вызывают эмоции у человека и животных различаются. И эволюция стимулов влечет за собой их когнитивную обработку. У низших животных она осуществляется без опоры на предшествующий опыт или научение, путем запечатления или ритуалов ухаживания. У высших животных большинство когниций зависит от научения и может быть изменено посредством опыта. В целом когнитивный процесс развивался миллионы лет, чтобы сделать оценку стимулов более корректной и прогнозирование более точным с тем, чтобы эмоциональное поведение, которое является результатом когнитивного процесса, было бы адаптивно связано со стимульным событием. И в этом смысле, когнитивная обработка включается в «службу» эмоций. При том, что касается стимулов, однажды развитый когнитивный механизм мог иметь дело и с эмоциональными и неэмоциональными событиями и символами. И мог также иметь дело с символами прошлых событий и будущих, с символами, хранящимися в памяти, которые могут быть использованы для фантазий, искусства, литературы и игры [25, p. 10–15].

Но, если Платчик включает когнитивный процесс в структуру эмоций, а у высших и низших животных он различается по тому, насколько зависит от научения и модификации опыта, то сам когнитивный механизм эмоций должен быть очень прост. В основе его лежат паттерны телесных реакций, описанные с помощью функционального языка (защита, разрушение, депривация и т. д.), а «интеллектуализация эмоций», используя выражение У. Мак-Дугалла, осуществляется «путем увеличения числа их объектов по ассоциации, по сходству, по аналогии…» [11, p. 40]. Если рассматривать отвращение только как базовый механизм отрицания, то он действительно присущ и животным, и человеку.

Иной взгляд на эволюцию отвращения предлагают П.Розин и А.Фаллон. С их точки зрения, отвращение предполагает не только когнитивную оценку природы объекта, но и определенный уровень самоосмысления, а поэтому оно свойственно исключительно человеку. На основе проведенных экспериментов они пришли к выводу, что уровень зрелости отторжения веществ заметно повышается после 2 летнего возраста. Поскольку до этого времени, дети кладут почти все, что помещается в рот и главное, чему они учатся в первые годы жизни, это то, что нельзя есть [10, p. 33- 34]. То, что в этот период не приходится говорить о сложившемся отвращении у ребенка, подтверждают и психоаналитики. Поскольку дети до 2 лет не испытывают его в отношении экскрементов. С точки зрения З. Фрейда дети в этом возрасте рассматривают экскременты как часть себя [26, c. 160]. А животные при этом едят экскременты без всякого отвращения [10, p. 37]. Вообще, по мнению Розина «отвращение не возникает как самостоятельная эмоция до достижения ребенком возраста от четырех до восьми лет. До этого возраста наблюдается неприязнь, отказ есть то, что имеет неприятный вкус, но не отвращение» [22, c. 216]. Так в отношении таких объектов как кузнечик или экскременты, дети моложе восьми лет объясняют свое отторжение в терминах «опасный» или «неприятный». И только после этого возраста дети определяют свое отвержение в терминах природы или происхождения предмета (например, «Потому что это жук») [10, p. 34].

Таким образом, проблема эволюции отвращения заключается в том, насколько сложно его понимать: как простейший механизм избегания, свойственный всем живым существам или социально конструируемую эмоцию, наблюдаемую только у человека, так как исследования, подтвердившие ее появление в ответ на нарушения в сообществе животных, не проводились.

Мотивационное и организующее влияние отвращения.Вопрос об организующем и мотивирующем влиянии отвращения, пожалуй, единственный, который не вызывает разногласий среди теоретиков. Еще Р. Декарт, конкретизируя объект отвращения, и представил его не просто как стремление избежать зла: «отвращение, предназначено природой для того, чтобы представить душе внезапную и неожиданную смерть … вследствие этого в душе внезапно возникает возбуждение, заставляющее ее прилагать все усилия, чтобы избежать столь явного зла. Этот вид желаний обычно называется бегством или отвращением» [16, c. 519].

У. Мак-Дугалл видел полезность импульса, под влиянием которого мы выбрасываем изо рта те вещества, которые возбуждают в нас отвращение своим запахом или вкусом несомненна, в том, что они могут нанести вред организму. А ценность импульса, под влиянием которого отдергивают руку от слизистых веществ «позволяет нам избегать вредных пресмыкающихся» [11, c. 40]. И в том и в другом случае, отвращение имело биологическое значение — для сохранения жизни и здоровья.

П. Розин и А. Фаллон утверждали, что существуют две возможные адаптивные ценности отвращения. Одна относится к общей ценности «поддержания чистоты гнездового ареала, практически ей следуют почти все птицы и млекопитающие» [10, c. 33]. Второе адаптивное обоснование для отвращения то, что оно способствует адаптации к культуре. Отвращение обеспечивает мощное направление передачи культурных ценностей наравне с отторжением опасных веществ.

Таким образом, в адаптации отвращение играет заметную роль и выполняет биосоциальные функции. Тем не менее, вопрос о включении отвращения в число базовых эмоций остается открытым. Основная проблема неопределенного положения данной эмоции заключается в недостаточном количестве данных, которыми могла бы оперировать наука (мало исследований проводится); отсутствии четкого понимания того, что такое отвращение, закрепленного в терминологическом аппарате; несогласованности между теоретиками в отношении того, что считать базовыми эмоциями.

Литература:

1. Miller,William Ian. The Anatomy of Disgust. Harvard University Press, 1997; Nussbaum, Martha C. Hiding from Humanity: Disgust, Shame, and the Law. Princeton University Press, 2004; Rozin P, Haidt J, & McCauley C. R. Disgust In M. Lewis & J. M. Haviland-Jones (Eds) Handbook of Emotions, 2nd Edition, New York, 2000 (pp637- 653); Kass, L. R. The wisdom of repugnance. The New Republic 1997, (216), p. 17–26.
2. Психология и культура / Под ред. Д. Мацумото.– СПб.: Питер, 2003. — 718 с.
3. Вагин Ю. Р. Страх. Тифоаналитический подход. — Пермь: Изд-во ПОНИЦАА, 2005. Орлов Ю. М. Стыд. Зависть. — Изд-во: Слайдинг, 2005. — 89 стр. ISBN: 5–900736–34–2 Василюк Ф. Е. Пережить горе // Человеческое в человеке. М.: Политиздат, 1991. 7. Василюк Ф. Е. Психология горя // Педология, новый век, октябрь, № 8, 2001. 7.
4. Герриг Р., Зимбардо Ф. Психология жизни. — 16 –е изд. — СПб.: Питер, 2004. — 955 с.: ил. — (Серия «Мастера психологии»). ISBN 5–94723–186–7
5. Ortony A., Turner J. T. Whatʼs Basic About Basic Emotions?//Psychological Review. 1990, Vol.97, № 3, p. 315–331
6. Hume D. A Treatise of human nature. Oxford. At the clarendon press. MDCCXXXIX. Book II. — 589 p.
7. Hartley D. Observations on man, his frame, his duty and his expectations. In two parts. Sixth Edition, London^ Printed for Thomas TEGG and son, № 73, cheapside. 1834. — 604 p.
8. Mill J. Analisis of the phenomena of the human mind. Vol.II. London. 1869. — 403 p.
9. Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных. М., 1953. Т.5. Гл.XI, С.681–920.
10. Rozin P. Fallon A. E. A Perspective on disgust// Psychological Review. 1987, Vol. 94, № 1, p. 23–41.
11. Мак-Дугалл У. Основные проблемы социальной психологии. М.: Космос, 1916. — 281 с.
12. Chance M. R. A. An etological assessment of emotion//Emotion: Theory, Research, and Experiencee. Vol.1. N.Y., 1980. — 399 p.
13. Арнольд М. Б., Гассон Дж. А. Чувства и эмоции как динамические факторы интеграции личности// Вилюнас В. Психология эмоций. — СПб.: Питер, 2007. — 496 с.: ил. — (Серия «Хрестоматия по психологии») ISBN 5–94723–961–5
14. Грот Н. Я. Психология чувствований в ее истории и главных основах. СПб, 1879–1880.
15. Аквинский Фома. Сумма теологии. Часть II-I. Воспросы 1–48.– К.: Эльга, Ника-Центр, 2006.–576 с.
16. Декарт Р. Сочинения в 2 т.: Пер. с лат. и франц. Т. I /Сост., ред., вступ. ст. В. В. Соколова.- М.: Мысль, 1989.– 654с.
17. Ильин Е. П. Эмоции и чувства. — СПб: Питер, 2001. — 752 с: ил. — (Серия «Мастера психологии»). ISBN 5–318–00236–6
18. Изард К. Психология эмоций. пер. с англ. СПб., 1999. 464 с. // http://www.myword.ru (дата обращения 28.09.2017)
19. http://businesspress.ru/newspaper/article_mId_37_aId_40082.html (дата обращения 29.09.2017)
20. Joel S. Winston, Raymond J. DoLan. Feeling States in Emotion: Functional Imaging Evidence//Feeling and emotions. The Amsterdam Symposium. Cambridge University Press, 2004. — 482 p.
21. Dan Jones. Moral psychology: The depths of disgust // Nature. 2007. V. 447. P. 768–771
22. Экман П. Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь. 2-е изд./Пер. с англ. — СПб: Питер, 2010. — 334 с.: ил.– (Серия «Сам себе психолог»).
23. Гоббс Т. Человеческая природа. Сочинения в 2 т. Т.1. М. Мысль, 1989.- 622с.- (Филос.насл. Т.107.) — С.507–573.
24. Plutchik R. A general psychoevolutionary theory of emotion// Emotion Theory, research, and experience. Vol. 1., NY, 1980. — 399 p. P. 3–25.
25. Plutchik R. Emotion, Evolution, and Adaptive Processes// Feeling and emotions. The Loyola Symposium. Ed.Magda B.Arnold. Academic press. N.Y. and London. 1970. — 339 p. P.3–25
26. Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. Ред., авт. Вступ. Ст. М. Г. Ярошевский. — М.: Просвещение, 1989. — 448 с.

---

[1] Он определяет инстинкт «как наследственное или врожденное психофизическое предрасположение, которое наделяет того, кто им обладает, способностью воспринимать известные объекты, обращать на них внимание, испытывать особое чувственное возбуждение при восприятии такого объекта и производить соответственные особые акты или, по крайней мере, испытывать импульс к ним» // [11, c.21]

[2] Avert (англ.) – отворачиваться, отводить взгляд

[3] Тоническое сокращение мышц спины и шеи с запрокидыванием головы и вытягиванием конечностей.

[4] «Так, в опытах на животных и при терапевтических вмешательствах на человеке с использованием электростимуляции определенных участков мозга было показано, что передние части островка, задние отделы гипоталамуса, покрышка, миндалевидное ядро связаны с эмоцией страха, миндалина и срединный центр таламуса - с яростью, передний отдел гипоталамуса, миндалина, медиальные ядра таламуса - с эмоцией тревоги, вентромедиальные ядра таламуса, зона перегородки и фронтальные области - с переживанием удовольствия… // [17, c. 90]

[5] Он описал выражение отвращения у жителя Новой Гвинеи «Его верхняя губа приподнята вверх настолько, насколько это возможно. Нижняя губа также приподнята и слегка выдвинута вперед. Вдоль ноздрей к уголкам рта идут две глубокие морщины, их форма напоминает перевернутую букву U. Его ноздри приподняты, а на переносице и по сторонам от нее появились морщины. Приподнятые щеки и опущенные брови создают на лице морщинки, называемые «куриными лапками». Все это признаки крайнего отвращения»//[22, с.215].